Телепатия

      Темно. Пусто. Только слегка освещаются блеклые силуэты. Подойдя ближе видно: они стоят в своей привычной одежде, нежно обнимая чужое тело. Включается A Final Waltz. Головы прислонились друг к другу. В медленном и молчаливом танце фигуры кружатся и неохотно отдаляются друг от друга. Им нравится чувствовать тепло, им не хочется терять его. Но… Неведомая сила влечет за собой, всё больше и больше разделяя их. Дыхание сбивается. Трепещущее звучание скрипки выбивает слезу. Влажный взгляд мерцает даже сквозь удручающую тьму. Они пытаются выбраться из тяжёлых оков, давящих на и без того болезненную грудь. Волнующая мелодия достигает своего апогея; вдали слышен надрывистый и приглушённый крик: «Сэ-э-м…»       Но в ответ тишина. Капли быстрым потоком стекают по щекам Сэма. Охваченный параличом, он не в состоянии издать даже тихий вой. Боль сковывает тело. Всплеск.       Склизкая и теплая жидкость заполнила всё пространство. Мутными образами просматриваются близлежащие предметы. Кажется, это затопленный город.       Кончиками пальцев ощущаются искры. Неужели я могу двигаться? — отрывисто спросил сам себя Бриджес, осматривая руки, с которых исчезли отпечатки Тварей. Через несколько секунд он уже плавал, забыв, что его пару мгновений назад парализовало до тошноты и желания умереть. Здесь не ощущались температура, время суток, ветреность или давление. Нет. Это место будто летаргический сон или кома. Всё было противного серо-голубого оттенка и не внушало доверия. На дне остатки цивилизации, а на душе остатки чувств. Дикая тревога и ощущение чего-то недоделанного стояло комом в горле. Нутро будто шептало куда держать путь, а еле заметная золотая нить так и мерещилась ему. По крайней мере, так себя успокаивал Сэм.       Он не знал, что ему делать. Боязнь бессмысленности его действий настигала с каждой минутой, но внутренний голос так и шептал: «Всё будет хорошо». Бриджес продолжал плыть, разглядывая когда-то великие здания. Теперь ничего не имеет значения.       Наконец усилия привели его к таинственному строению: оно напоминало храм и выделялось уцелевшим видом. Длинные водоросли окутывали колонны, отсутствие погоды резко сменилось на прохладный штиль, из неоткуда появились маленькие раззадоренные рыбки, а солнечные лучи напоминали свет в конце туннеля.       Дрожь прошла волной по Портеру. С каждым «шагом» он всё более ощущал трепет сердца и боялся, что когда зайдет за порог, то незримое чудовище утащит его на дно и никогда не вернёт к жизни. Но курьера ждала иная картина; в центре храма левитировало тело: оно было до жути бледным, руки были скрещены на груди, как у покойника, пчелиная накидка небрежно свисала, колыхаясь от гуляющего воздуха. Хиггс?! — будто задыхаясь, выкрикнул доставщик. Молчание. Он с опаской подплыл прямо к Монагану. Давление неумолимо поднималось, разум мутнел. Перед ним парил труп бывшего террориста, которого он успел полюбить всем сердцем. Что, чёрт возьми, происходит?! Он мёртв? Он спит?       Бриджес, сдерживая слёзы, взял на руки так нежно и аккуратно безжизненное тело, словно это его только что мертворождённый сын. Ему больно смотреть на это невинно-детское лицо, лишённое всего. Нос утыкался в грудь Сэму, зализанные волосы неспешно вздымались от движений Портера; на секунду ему показалось, что тот улыбнулся. Луч света упал на «спящее» лицо, и Бриджес поплыл навстречу солнцу, крепко-накрепко прижав к себе едва ощутимый труп.

***

      Он очнулся в комнате отдыха. Лу весело угукала в капсуле, на столе лежали пустые банки энергетиков, браслет всё так же натирал руку. Сэм подошёл к зеркалу. Следы Тварей на руках исчезли. Холодок пробежался по ребрам, и руки нервно задёргались. Через минуту он стоял в ванной, рассматривая себя со всех ракурсов. Где чёртовы ладони? — спрашивает он, но вселенная молчала. Кажется, гаптофобия прошла, но не тревога, прогрызающая все внутренности: мысли о Хиггсе не покидали, а осознание того, что завтра финальный бой с «заклятым врагом» душило и удручало.       Бриджес удивлён исчезновением отпечатков, а Хиггс не меньше шокирован зажившими ранами и шрамами. Давно ли Великий Курьер стал на меня так благотворно влиять, что исцеляет во время сна? — с некоторой издёвкой интересуется бывший террорист, доедая последний кусок пиццы.       Монаган пытался отшутиться, забыться, обмануться, но всё указывало на Это. Они оба понимали, что их ждёт: финальный вальс неизбежен. Но никто из них не сможет попросить об Этом вслух, боясь, что будет выглядеть посмешищем. Молчаливое обещание найти друг друга потом и горькая надежда на созвучие их мыслей промелькнули в голове у обоих.       Скоро они обязательно узнают о своих телепатических способностях. Обязательно.