Шутка

*** — То есть, суицид своими руками тебе надоел и ты решил убиться с помощью другого человека? — Ты сейчас полностью перековеркала значение слова «самоубийство», Йосано. Это будет его самая лучшая подколка! Уже от этих мыслей так трудно сдерживать себя. Как только он представит, что совсем скоро картина, уже столько недель хранящаяся в его голове, станет реальностью. О да… Ему стоило просто огромных усилий заполучить нужную информацию. Но от осознания того, насколько эпическим будет результат. Смотрящий на него лучший медик агентства, прекрасно даёт понять, что широкая улыбка чеширского кота, выдаёт шатена с головой. Её можно даже сравнить с тем оскалом, во-времена его нахождения в мафии. Она, конечно, может отнекиваться от просьбы сколько влезет. Вот только есть небольшая проблемка… Эта зараза слишком настырная и фиг отлепится, пока он не получит желаемое. И это отнюдь не пустые слова, ведь насколько же надо быть целеустремлённым, чтобы проникнуть в комнату к незамужней, владеющей, мало того, что идеальными энциклопедическими знаниями о человеческой анатомии, так ещё и мастерски использующей бензопилу и холодное оружие, женщине? — Просто скажи, — Йосано не отрываясь смотрела на то, как этот слишком наглый суицидник осматривает принесённые, по его просьбе, элементы гардероба, которые своим аккуратно сложенным видом так и кричат о том, что их обладательница не часто одевает подобное и что они стоят, как его месячная зарплата. — Ты не думаешь, что это уже перебор? — длинные, забинтованные пальцы ощупывали материал, смотрели размер, фасон, а в голове Дазая лишь стоит этот «шедевр на миллион баксов», за который не жалко заплатить, выслушивая нравоучения коллеги. — Да и как ты провернёшь эту аферу? — Акико, будь уверенна, — в глазах цвета крепкого коньяка плещутся бесята, а улыбка красноречивее любых слов. — Я всё продумал. И да, — он указал на аутфит, который собирал долгие десять минут, шастая по комнате девушки, словно у себя дома, — вот этот просто идеально подойдёт. Ей лишь оставалось со вздохом смотреть на то, как её честно заработанные вещи забирают, напевая, в тихой глуши квартиры, известную только Дазаю композицию. Мда… Она-то надеялась, что эти все забавы уже прошли, но как видно, ребёнок всё ещё остался ребёнком и число двадцать два в возрасте шатена, действительно всего лишь цифра. Как бы не пришлось ему потом мандаринки в палату приносить, после того, как эта затея удастся. Причём, Йосано на сто процентов уверенна, что она также будет причастна к тому, что этот самоубийца попадёт под капельницу. Ведь вещи-то реально не из дешёвых, да и выглядят ещё очень даже по-новому. Упаси Боже с ними что-то произойдёт. — Кстати, — выходя из женской обители, сказал Дазай, — а ты случаем Ацуши не видела? *** — Эм… Дазай-сан… — Да-да? Шатен, закинув руки, в которых держал нелёгкие пакеты, за голову, непринуждённо направлялся к назначенной цели. Его настроению сейчас мог позавидовать абсолютно каждый прохожий, ведь в этот момент он слишком сильно походил на тот типаж людей, у которых в этой жизни всё прекрасно, прям до приторного запаха сладких цветов, от которого так и хочется блевать. Вот только Ацуши, понимая куда они направляются, покрывался холодным потом, словно они не в тёплой и летней Йокогаме, а в Антарктиде. — Скажите, зачем мы идём прямиком к зданию Портовой мафии? — двухцветные глаза смотрели прямо на небоскрёб перед собой, кадык по-предательски дёрнулся, когда он вспоминает кто именно там находится и насколько радушным будет приём. Прям места живого на них не оставят и проделают своими пулями неплохую вентиляцию для их внутренних органов. — Ве-се-ли-ться! — Дазай прямо видел, как дрожит тигрёнок, пока они приближались к самой большой и элитной постройке города. В принципе обоснованная реакция, учитывая то, что Ацуши пытались поймать и продать на чёрном рынке, а присутствие главного предателя и, когда-то, самого молодого исполнителя Портовой мафии, также не вселяло ему никакой надежды, на гарантию их безопасного пребывания на этой территории. — Ацуши-кун, ты же любишь веселиться? Да, тут должна была взыграть его совесть, всё-таки он даже не предупредил того о том, что Акутагава уже готов к их совместной и ВНЕПЛАНОВОЙ тренировке шин-Соукоку и должен будет сразу же увести беловолосого с собой. В этой задумке ему лишние зрители были ни к чему. Да и он по собственному опыту знает, что если парнишку правильно завести, то и беспокоиться будет не о чем. — Что-то мне подсказывает, что не так как вы. Именно на этом моменте взгляды уже ожидавшего их у входа Акутагавы и замеревшего от шока Ацуши пересеклись. Столкнулись, подобно искре. Вспыхнули пламенем, в котором каждый хочет одержать над другим верх. И понеслась. Смотря на то, как эти двое сперва огрызаются, а потом, смирившись с обществом друг друга, проходят в здание. Всё-таки хорошо, что после случая с Крысами мёртвого дома, они смогли опять наладить нейтральные отношения и не пытаться прикончить работников «вражеской» организации. Смотря на этих двоих невольно вспоминаются юные годы, когда от одного взгляда, казавшимися тогда кровавыми глаз, хотелось провалиться сквозь землю, а приказы исполнялись с такой тошнотворной правильностью и точностью. Ведь только безумец захочет привлечь к себе внимание Бессердечного пса, что своими пытками славился не только в Японии. Безумец… Или же… Тот, кто мог составить ему достойную конкуренцию.

***

Для Накахары день начался вполне удачно, что КОНЕЧНО ЖЕ не могло не вызвать у того подозрений, особенно после той головомойки, с которой он столкнулся во время нахождения в книге. Одно только избежание вечных пробок с утра, уже говорит о какой-то мистике. А ещё большей необычности и настороженности этой ситуации добавляло то, что обычно всегда мешающий его работе Дазай, уже как неделю к нему не наведывался. И ладно бы просто не приходил, каждый раз мелькая своей растрёпанной копной и идиотской улыбкой перед глазами. Не было даже звонков и смс-ок, в которых, как по инструкции было написано всё! АБСОЛЮТНО ВСЁ! Начиная от того, насколько эта суицидальная скумбрия идеальная, а он «плохой и нехороший, ведь не впустил его к себе домой, когда эта бинтованная мумия припёрлась к нему в три часа ночи», заканчивая их взаимными обзываниями: «Шпала», «Коротышка», «Суицидальная скумбрия», «Вешалка для шляп». И Чуя клятвенно вам признается, что открыто наслаждался этим спокойствием, проводя вечера за мирным чтением электронных книг или смотрением любимых сериалов, на которые и времени толком не было из-за всей этой заварухи с Достоевским и вечной компанией Дазая. Прям сказка, а не жизнь. Никто не трогает, не нарушает личное пространство. Просто Рай! — Ну что, моя маленькая рыжеволосая бэйба, ты готов к очередному интеллектуальному изнасилованию? Он появился в его кабинете с таким сияющим и уверенным видом, словно готовился к этой фразе и этому дню с самого нахождения в материнской утробе. Вот прям ничего на ум не приходит ответить. Только и можно, что с распахнутыми глазами смотреть на эту недельную пропажу, ставя могилу своей надежде на то, что тот, всё-таки, нашёл свою прекрасную даму сердца и суициднулся с ней с ближайшего моста. Дазай был более чем удовлетворён этой реакцией, хотя не появляться в поле зрения этой шляпки было делом не простым. Но благо опыт в слежке, годами приобретённый сперва в мафии, а затем и в агентстве, его не подвёл, от чего получить нужные параметры и составить подходящие характеристики, удалось без происшествий. Хотя руки так и чесались всё это время написать, какой же всё-таки тот коротыш и прочее. — У тебя есть пять секунд, чтобы убраться отсюда вон и подтвердить мою теорию про твоё удавшееся самоубийство или назвать реально стоящую причину, почему я не могу осуществить твою заветную мечту о скорой смерти. Они бесили друг друга одной мыслью о своём существовании, а их перепалки, что прорастали с малейшего зёрнышка и зарывались корнем глубоко под почву их взаимной неприязни, мог не заметить разве что глухой. Хочется спросить, как таких совершенно непохожих людей, начиная внешностью, заканчивая разными взглядами на жизнь и характерами, додумались объединить и создать самый сильный дуэт Портовой мафии? Ведь даже сейчас, кареглазый по-хитрому щурится, улыбаясь с таким триумфом, словно заполучил приз, который разыгрывался среди миллиардов людей. В то время, как смотрящий на него Накахара, казалось может испепелить того своими голубыми омутами, что пылали огнём не хуже, чем ярко-рыжие локоны на свету солнца. Протянуть пакет с «сюрпризом» и наблюдать за тем, как эти самые глаза сперва расширяются от шока и потом становятся темнее от негодования и нарастающей злости, пожалуй одна из лучших наград за его нелёгкие труды добытчика. — Это… — Твоё задание, коротышка. Код операции 148978. Прошу, не заставляйте ждать своего спутника слишком долго, милая леди. — для полного комплекта, Осаму не хватало только за руку схватить, ведя тонкими пальцами по тонкой ткани перчаток и поцеловать холодную материю, чувствуя, как под ней напрягаются пальцы. О различных реакциях Чуи, уже давно можно было снять «Попробуй не засмеяться челендж». Говорят — рыжие бездушные, но у него всегда всё было на лице написано. Слишком эмоциональный, слишком пылающий и яркий. Небесная радужка перестала скрываться за тёмным зрачком, а тот, по мере доставания лежащей внутри одежды трясущимися, от кипящей раздражительности, руками, сужался до маленькой точки. — Объясни. Сейчас же. — тихий голос с хрипотцой, звучит до дрожи в позвонке, от чего просто нельзя не умилится. «Ну точно котёночек, — думает Дазай, — такой же глупый.» — Я же сказал, что это твоё задание. — как само разумеющееся пояснил шатен, по-хозяйски присаживаясь за стол мафиози. Ух, до чего же знакомое ощущение дорогой кожи, уже согретой чужим теплом. — Между прочим, приказ самого Мори! Так что давай, я не хочу, чтобы меня заставляла ждать, прекрасная, милая леди. Накахара всё ещё с шоком смотрел то на довольную рожу Дазая, то на распластанное перед ним ярко-красное платье и прилегающие к нему туфли на невысоком каблуке, и аксессуары. А также… — Сам надевай эту дрянь, извращенец хренов! — прямо в ожидавшего подобного выпада Осаму, полетел весьма интимный элемент женского гардероба, который заалевшему мафиози был явно велик в области декольте. — Что? Засмущалась? Моя невинная принцесса. Злить и выводить из себя этого рыжеволосого карлика — истинное удовольствие. Особенно, когда тема затрагивалась «женственной» внешности второго, связанной с не шибко высоким ростом, длинными волосами, манерами, а также некоторыми талантами, которым его обучила Кое, что была известна своим «нескромным» бизнесом, а также техниками обольщения. Да и сама информация о том, что Осаму взял под своё крыло Мори Огай — босс Портовой мафии, а Чуя получил опеку от главы борделя, уже вызывала весьма разностороннюю реакцию окружающих, которые если поначалу и пытались как-то поддеть строптивца, то сейчас, когда этот «мелкий рыжик» потом и кровью добрался до верха, даже думать боялись о подобном сравнении в присутствии мафиози, что так пристально изучал каждого своими небесными радужками, проходя мимо них величественной, отработанной на автомат походкой. Все боялись его гнева… Почти! — Ну что ты как школьница? — выдохнул Осаму уже изнывая от ожидания того, как ЭТО ПЛАТЬЕ будет смотреться на рыжем и какой ажиотаж это вызовет у всех, кто их встретит. Руки уже сами чесались схватить этого сопротивляющегося парня и насильно запихнуть в облегающий наряд. — Ты понимаешь значение слова приказ, Чуя? — в своей привычной манере протянул его имя детектив, подходя в опасную, для своего здоровья зону. — А может, мне стоит приказать тебе, как хозяин даёт команды своей псине. Тяжёлый кулак едва-едва смог задеть успевшего уклониться Дазая, пока рычащий на него Накахара, был готов вновь кинуться на того, скалясь, напоминая дикого лиса. — Убирайся прочь. — тихо порыкивая произнёс мафиози. — Если боссу так нужна девушка для этой операции, тогда тебе следует обратиться к Кое. Поверь, каждая девка в её борделе, при виде тебя, будет готова и на задание пойти и даже двойной суицид совершить. — Ты порой так добр ко мне, Чиби. Но это приказ для нашего с тобой дуэта. — Бывшего… — Не важно, если мы всё-равно работаем сообща. Ну же, Чуя. — длинные пальцы схватили того за подбородок, заставляя опрокинуть голову вверх и встретится с карими радужками бывшего исполнителя. — У Кое много достойных воспитанниц, но только один из них по-настоящему стоящий и лучший. Мори это признал, не раз признавал. А ты не раз доказывал. — он изучал своего напарника достаточно долго, чтобы знать, где именно нужно надавить, чтобы получить нужный отклик и какими речами лучше всего удастся заманить эту рыжую бестию. Чуя был инструментом, на котором Осаму учился играть и который, спустя множество сопротивлений, в конечном итоге, всегда даёт ему ту мелодию, что нужна шатену. — Прекрасный Чуя, намного прекраснее всех девиц, которые есть у Кое. А также ты невероятно сильный и опытный боец, для которого задание с обычной слежкой будет легче-лёгкого. — небольшая щекотка ощутилась на тонкой коже шеи, а противоречивые чувства съедают Чую изнутри. Почему Мори не сказал ему обо всём лично? Насколько это задание важное, что Дазая даже на комплименты в его сторону пробило? Почему именно в женском обличии ему нужно вести эту слежку? Он совершенно ничего не понимал, а глубоко в душе скапливалась какая-то настороженность. Будто… Будто должно произойти… Что-то… Непонятное… И очень важное… — Ну так что, Чуя? Двойной чёрный снова в деле? — Осаму понял. Он победил. Может это уже и слишком переигранный спектакль, для осуществления простой подколки, но Дазай довольно долго привык получать то, что захочет не трудясь хвататься за любую лазейку, чтобы применить действенные меры. Он с улыбкой триумфа смотрит на то, как парень перед ним оголяет себя, чтобы вновь скрыться, но уже за более прекрасной одеждой. Хах, даже не выкинул его прочь из кабинета, чтобы переодеться. Не уж то настолько впечатлён. Ну и ладно. Благо, что у рыжеволосого действительно есть на что посмотреть. Всё-же не все слова, которые говорил ему Осаму были ложью. Чуя действительно очень красив. Необычный для японца. Натренированное, сильное тело, изящное, которым он умеет пользоваться и ухаживать. Длинные волнистые локоны, напоминают оттенок летнего костра, что либо согреет тебя, либо испепелит. Но, наверное, самая отличительная ото всех черта — глаза. Большие, яркие и — несмотря на свой цвет, который чаще всего приписывается к водной глади или холодности льда — пламенные. Даже способность гравитации и то вдали напоминает огонь, в море крови. Да! Всё-таки с оттенком платья он не прогадал. — Позвольте сопроводить вас, моя милая леди. — Извольте сдохнуть, су… сударь. Кажется единственное, что Дазай не сможет увидеть — реакция других мафиози, ибо Чуя, как только схватил того за руку, мигом выскочил через окно навстречу ветру, активируя способность и очень тщательно пригрозив, что «если из-за тебя мы убьёмся нахрен с этой высоты, я на том свете тебе покоя не дам. Лично утоплю в адском котле, наслаждаясь твоими муками». *** Одна из множества подворотен города Йокогама. Не редко в таких, закрытых сумраком углах, можно встретить самую различную нечисть. Такие места порядочные люди обходят седьмой дорогой. Именно из-за этого, из-за того, что вокруг нет ни души и при этом есть отличный обзор на главные улицы города изнутри, некоторые персоны, скрывающиеся в тени этих переходов, получают отличную возможность для слежки. — Госпожа, они направляются в бар. Сейчас самое время начать. — в тёмных, ночных глазах, тусклых, словно небо, которое заволокли грозовые тучи, отражаются две очень даже заметных фигуры и от их вида, мужчине крайне словно сдерживаться и не вцепиться в один из хлипких кирпичей, в конструкции здания, до побелевших костяшек. — Перемирие между ВДА и Портовой мафией сейчас очень хлипкое и этот толчок станет началом нашего плана по их уничтожению. На другом конце провода слышится игривый женский смех. — Хорошо, очень хорошо. Ты знаешь, что нужно делать, Эдвард. На губах мужчины расцветает ухмылка, а затем активируется способность, при этом в кулаке, что прежде был в кармане куртки, пальцы сжимают уже убитый и испорченный временем серый бинт. Он ощущает эту сладкую боль, когда клетки твоего тела, ДНК, внешность изменяется. Это так неприятно, ведь ты будто находишься на столе пластического хирурга, который режет, вытягивает и удаляет лишнее на твоём теле, при этом эта процедура обходиться без применения наркоза. Но он привык это терпеть. Тем более, что эта боль несравнима с той, которую он испытал однажды. Долгих семь лет назад. Одежда, что ранее была ему в облипку, теперь свободно свисала со слишком худого и высокого облика. Благо, что достать подпольно подходящую не так уж и трудно. Он годами готовился к этому маскараду. Изучал привычки, характер, манеру речи. Слишком много трудов ушло на то, чтобы сейчас он стоял здесь — в этой грязной подворотне — и облачал себя в шмотки одного из самых ненавистных ему людей. Очередная помеха на той стороне, всё-таки связь в этой глуши не слишком стабильная, а затем вновь голос женщины. — Приступай. — в ответ на приказ послышался до боли знакомая интонация, не менее знакомого тембра. — Как прикажете, моя прекрасная госпожа.