***
Солнце ярко освещало всю окрестность яркой луны опустошенные города Эфирии. Люди попряталась по домам и убежищам от солдат Орды, которые окружали города и села с каждым днем один за другим. Жители Яркой Луны тоже были напуганы и нуждались в защите, но Адора с друзьями была на задании в Багряной Пустоши и все королевство осталось на одной Глиммер, которая и без того потрясенная смертью матери, не могла еще прийти в себя и привыкнуть к своей новой должности и большей ответственности. Она должна следить за порядком и защищать подданных, но в ней еще нет столько опыта и сил, сколько для этого нужно. На неё уже столько навалилось, но она все еще чувствует себя слабым беззащитным ребенком, которому нужна помощь, поддержка и наставление, но дать это не кому. По крайней мере она так думает, думает, что сейчас весь мир и вся Вселенная настроены против неё. Попытки самостоятельно обучить новые заклинания и увеличить свои силы заканчиваются неудачно, да и процесс очень медленный, поэтому Шедоу Вивер помогает ей в освоении новых заклинаний. Во время занятий они обсуждали не только магию, но и жизнь, личные проблемы. Их разговоры становились все откровеннее и откровеннее, они постепенно узнавали друг друга, заходя все глубже и глубже, буд-то бы снимали маски, которые сами на себя наложили от обиды на судьбу и на мир. Глиммер перестала видеть в Шедоу Вивер врага, теперь она для неё была уже мудрая наставница и больше друг. Близкий друг, от которого можно получить поддержку и утешение. Девушка не ожидала, что сможет получить поддержку от холодной и злой ведьмы. Да она и не планировала ей что то говорить, она пришла с целью обучиться новому и вот уже она лежит у неё на коленях, что то рассказывает и совсем не хочет останавливаться. Шедоу всегда слушала и гладила королеву по мягким шелковистым волосам, своими холодными тонкими пальцами. Глиммер нравилось чувствовать её руки у себя в голове, она порой даже забывала о чем говорила и представляла, как та улыбается. За время их совместного времяпровождения, Глиммер уже могла практически точно угадать, какие эмоции сейчас на лице у её учителя. Она была эмоциональной натурой и это Глиммер тоже приметила, но в какой то момент ей надоело угадывать, ей хотелось увидеть эту улыбку собственными глазами. Она скрывала это желание, пока слишком рано, и просто наслаждалась тем, что имеет. В один из таких дней, во время перерывов от занятий, они снова о чем-то разговорились. Все было как всегда, Глиммер рассказывала, а Шедоу Вивер внимательно её слушала, все так же перебирая волосы. Это у них стало уже как ритуалом, без которого ни один приятный душевный разговор не проходит. Разговоры с учителем действительно были на редкость приятными и душевными, да и вообще Глиммер была удивлена, что Шедоу Вивер имеет «душу». Но чтобы ни случилось за день, она всегда была рада к ней прийти и все излить. Сад ведьмы стал тем местом, откуда королева всегда возвращалась счастливая. Порой она даже не хотела его покидать (не хотела её покидать). Шедоу Вивер перебрала каждую прядь, заплетала что то из них, прочесывала и вдруг остановилась, держа на пальцах густой блестящий локон. Глиммер это насторожило и замерев, она уже открыла рот, чтобы спросить в чем дело, но её опередили. — Когда-то у меня были такие же волосы. — прозвучал тихий и хриплый голос внезапно для обоих. Она и не подумала, что сказала и это смутило её. Неужели она настолько близко подпустила к себе Глиммер, что начала говорить ей глупости, которые моментально взбредают в голове? Чтобы как-то замять эту неловкость, она замолчала и продолжила, но Глиммер сама остановила её. — Можно? — Шедоу Вивер сначала не поняла, что от неё хотят, когда Глиммер не дожидаясь ответа потянулась к её волосам и запустила свою руку сквозь них. Она заулыбалась и тут же запустила вторую, практически сидя у женщины на коленях. — Такие красивые, совсем как смоль. Ты родилась с такими? Что-то пробурчав себе под нос, Шедоу Вивер уткнулась в плечо девушки носом, а потом и совсем положила голову на него, прижимая Глиммер к себе и аккуратно поглаживая её по спине. Она делала это с какой-то опаской, потому что боялась, мало ли Глиммер не так все воспримет и оттолкнет её. Но Глиммер лишь сама крепче прижалась к ней и гладила её по голове, пропуская волосы через пальцы. Не только королева сейчас нуждалась в утешении и поддержке и она была рада, что может их кому то дать, вызвать улыбку. Она сейчас улыбается, Глиммер была в этом уверена, а еще она была уверена в том, что однажды обязательно увидит эту улыбку, и это станет самым потрясающим зрелищем в её жизни. Обе в одно время посмотрели друг на друга, обе чувствовали, как сердце другой бьется, обе путали это со своим сердцебиением, обе хотели одного и обе сомневались. Если не сейчас, то никогда больше другого шанса не будет. Глиммер, воспользовавшись таким моментом, старалась почти не заметно приблизить ладонь к маске, и еще только слегка коснувшись пальцами сразу поймала сопротивление. Чужая рука, сильно сжав запястье остановила её. Далеко. Она поняла, что зашла далеко. — Я думаю нам пора продолжить урок, моя королева. — Да. Ты права. Продолжим.***
Способности Майки всегда развивались и улучшались быстрее, чем у других чародеев его возраста. Он был одарен и талантлив, и Лайт Спиннер об этом знала. Знала какая мощная сила в нем кроется, она хотела раскрыть всю её мощь, поэтому уделяла своему лучшему ученику больше времени, чем всем остальным. Дополнительные занятия проводились для него чаще, чем для остальных. Хоть он и был не слишком целеустремлен и довольно ленив, но всегда с радостью посещал их. Иногда сам просил наставницу провести их. Ему нравилось, как она его обучала, как относилась к нему и выделяла среди всех остальных. Они были близки, как могут быть близки ученик со своим учителем, но в тот же момент она стала для него чем-то большим. Лайт Спиннер уважали и любили её ученики, намного больше, чем другие чародеи в Мистакоре. Она была всегда терпелива к детям и не слишком строга, она открывала в них таланты и потенциал. Она была для них прежде всего другом, с которым они могли быть собой и не стесняясь просить помощи. Она старалась всем уделить свое внимание, и все же Майка был всегда намерен привлечь его только к себе. Порой внутри себя он даже ревновал её к другим ученикам. Сколько бы времени она с ним не проводила, ему всегда было её мало. Наверное только ради неё, он заставлял себя учить все эти заклинания, чтобы не разочаровать своего «друга». — Майка, что с тобой? Сегодня ты рассеян больше чем обычно — холодная рука провела по плечу мальчика, от чего тот вздрогнул и его магический круг испарился. Снова. Он не знал, что с ним происходит, буд-то не его руки колдуют. Майка словно забылся где он, застыв на одном месте и смотря в одну точку. Рука, возвратившая его к реальности, коснулась щеки и повернула к себе. Лайт Спиннер любила смотреть в глаза, когда с кем-то говорит, а еще это помогает лучше сосредоточиться, а Майка любил, когда она делала подобный жест. Из всех учеников только Майки выпала такая честь, чувствовать её ладонь у себя на лице. Она это делала только тогда, когда они оставались одни. Он еще не знал, что это такой способ манипуляции детским наивным разумом. Лайт Спиннер делала это не в корыстных целях, а лишь для того, чтобы Майка наконец-то перестал витать в облаках на уроках и начал её слушать. — В последнее время ты много отвлекаешься. Сосредоточься. — своим внушающим голосом она заставляла смотреть прямо в глаза и прислушиваться только к ней. Для Майки в последнее время это было мучительно неловко, он смотрел ей в глаза и слышал, как его сердце, словно отбивало громкий марш. Так сильно стучало, что ему казалось это слышит весь Мистакор. И она тоже. В её глазах не было злости (она не позволяла себе злиться на учеников), лишь мудрость, понимание и свет, а в его — первая, детская и наивная влюбленность. — Постарайся не отвлекаться на всякие глупости. Запомни, чародей должен держать свой разум в чистоте. — она говорила, а он совсем не вникал в смысл слов, он лишь представлял её губы, как они шевелятся и растягиваются в улыбке. Он часто видел радость в её глазах, но хотел видеть её и на губах. Он был уверен, что её губы так же красивы как и глаза. Хоть он и никогда не видел её лица, оно ему было не нужно. Её руки, голос, движения все это завораживало намного больше. В Мистакоре было немало девочек его возраста, многие из них были достаточно красивы и многие ему нравились, но лишь Лайт Спиннер была для него всем воплощением красоты, лишь она по-настоящему будоражила его детские недозрелые фантазии. Майка стыдливо отвел глаза в сторону и стал думать о заклинании, он весь погружался в магию и напрягал все силы, что имел. Магический круг почти соединился и все вот вот должно получиться. Он хотел взглянуть на учителя, посмотреть в глаза, увидеть в них гордость и радость за него. Непроизвольно, лишь на миг взгляд упал на пышную грудь, которая вздымалась при вздохах. Пальцы рук чуть сжались, потеряв управление с заклинанием. Сильнейший магический поток выстрелил из круга, разнеся все на своем пути и сбив обоих с ног. — О Боже! Лайт Спиннер, простите, я не хотел! Я не знаю как это вышло! — Майка сильно паниковал и волновался, когда подбежал к учителю, чтобы помочь встать. Он боялся её реакции, ведь ослушался — думал совсем о другом, не смог держать разум в чистоте. Но теперь он больше боялся смотреть ей в глаза, стыдился себя за такие мысли о ней. Лайт Спиннер поднялась, потирая переносицу и лоб, поэтому половина лица была не видна и укрывалась за сбитыми волосами. — Как? Как ты это сделал? Неужели ты настолько силен, Майка?! — последнее слово, словно призвало его. Майка виновато поднял глаза и следующие секунды не мог заставить себя моргнуть. Словно с картины сошедшее лицо смотрело на него. Выраженные, слегка приоткрытые гладкие губы, аккуратный небольшой прямой нос, не выделяющиеся кругловатые скулы и глаза, которые теперь смотрелись еще более завораживающе и светло. Он представял её себе по разному, он был уверен, что такая как она не может быть непривлекательна лицом, но реальность затмила все ожидания. Его глаза бегали, в бешенстве разглядывая все её черты. Он старался запомнить каждую из них. Ему казалось, что за такой короткий миг засмотрел её всю и все равно не мог наглядеться. Когда способность говорить снова вернулась, Майка почти прошептал: — Ого… Ваше лицо, оно… оно такое красивое — Майка сказал почти на одном дыхании и заметил как это лицо в раз изменилось и выразило сильный испуг. Он еще никогда не видел свою наставницу такой напуганной. Зрачки глаз сильно сузились и истерично забегали, губы судорожно задрожали. — Где оно? Где.? — одной рукой она старалась закрыть лицо, другой, ползая на коленях искала платок. Это сцена поразила мальчика еще больше, чем само лицо. Слышались нотки отчаяния и безумия в её голосе, Майка был растерян, он искал глазами платок и быстро увидел его, но засомневался отдавать. Ему хотелось еще раз взглянуть на неё, но больше хотелось чтобы она успокоилась и все это наконец-то закончилось. — Вот, возьмите и я прошу прощения еще раз, за то что устроил. — Майка подал Лайт Спиннер платок и уже хотел бежать, крепкая хватка остановила его. — Прошу, забудь о том, что ты увидел. Что мне сделать, чтобы ты пообещал о том, что никому не скажешь? — Я сделаю вид, что ничего не было и вы тоже. Я никому не скажу, я обещаю. — он с минуту помолчал, улыбнулся и вышел из зала. Он воспользовался возможностью посмотреть на неё еще раз, чтобы точно никогда не забыть и больше ему ничего не нужно.***
Глиммер сосредоточенно направляла свои руки вперед в сторону магического круга. У неё наконец то получилось управлять им. С улыбкой обернувшись на Шедоу Вивер, она чуствовала гордость за себя и за неё, за то что она все-таки смогла её этому научить. Глиммер не одной тяжело, это их совместная работа. Ей приятнее думать, что они вместе, работая слаженно добиваются успехов и разделяют достижения поровну. Глиммер уверена в том, что Шедоу Вивер рада за неё, но ей хочется, чтобы она была рада и за себя тоже. Если бы не она, то Глиммер бы не смогла так далеко продвинуться и приобрести те знания и навыки, которые потребуются для спасения Эфирии. — Ты видела? Я смогла! — Вы делаете большие успехи, я очень горжусь вами, моя королева. — Мы делаем большие успехи. — Глиммер поправила её и улыбнулась. Шедоу Вивер это проигнорировала и продолжила ей объяснять. — Однако, это еще не все. Чтобы заклинание действовало во всю свою мощь, ты должна направить на него все свои мысли и силы, погрузиться в магию полностью. Только так ты сможешь воплотить, то что задумала. — Я готова. — Глиммер воинственно подняла голову и снова встала на предыдущую позицию. Она снова собиралась с мыслями и вкладывала всю свою энергию в магию. Но внезапно круг и магическая вспышка просто потухли. Руки устало повисли и весь настрой Глиммер моментально исчез. — На расстраивайтесь, моя королева. Такое часто случается, если чародей переусердствует. Вам нужно отдохнуть и набраться сил, как мне. Завтра продолжим. — Нет. До завтра ждать нельзя, кто знает что завтра может случиться с планетой и королевством. Я должна быть готова. Так что я еще потренеруюсь, а ты отдохни. Устала возиться со мной, да? — она сказала не с упреком, а с легкой насмешкой над самой собой. Глиммер действительно думала, что сильно утруждает Шедоу Вивер своими неумениями, хоть и старается изо всех сил. — Вы очень талантлива, моя королева и мне только в радость обучать вас, но поймите, спешка тоже ни к чему хорошему не приводит. Уж поверьте мне. — Конечно верю. — Глиммер смотрела на неё не отрываясь, дав понять своим взглядом, что она действительно верит ей. Готова верить во все, что скажет. Верит в неё. Шедоу Вивер помнит этот взгляд, доверчивый и наивный, так же на неё когда то смотрел и Майка, но тогда она еще не понимала что значит этот взгляд, а теперь она отгоняет от себя такие мысли и убеждает в том, что ей это просто кажется и Глиммер слишком похожа на отца, вот и все. Она убедила себя в том, что никто никогда не посмотрит на неё с нежностью и любовью. Она этого не заслужила. — Хоть кто то мне верит. — Мне кажется, если бы ты перестала носить маску и почаще улыбалась, к тебе было бы больше доверия. — Я часто улыбаюсь рядом с вами. У вас всегда получается вызвать мою улыбку и радость за вас, моя королева. — за последнее слова ведьма почувствовала смущение и сконфуженно отвернула голову. — Хотелось бы мне видеть, как ты улыбаешься. Я уверена, что тебе улыбка к лицу.- видя, что разговор снова уходит не в то русло, Шедоу Вивер меняет тему. — Если вы готовы, то мы можем вернуться к заклинанию, моя королева. Глиммер расстроилась, что так и не смогла добиться чего хотела, поэтому решает просто забыть об этом и сосредоточиться на главном — на спасении планеты и своего королевства. Она не может заставить Шедоу Вивер перестать носить эту маску, она того не хочет, она желала лишь на миг увидеть её улыбку и глаза. Всего лишь раз и ей больше ничего не нужно. Глиммер выводит магические руны и их сила растет, становится больше и ярче. Как ни старалась она держать свой мозг в чистоте, мысли о несправедливости и злость на Шедоу Вивер врываются потоком в её мысли и заполняют собой весь разум. Неужели она так многого просит?! Всего лишь улыбку! Всего лишь глаза! Неужели так сложно, всего лишь на миг открыться.?! Только для неё.?! Видя что заклинание Глиммер слабеет, Шедоу Вивер подбежала помочь. Крепко взяв её за руки, она передала ей часть своей силы, которую так долго сдерживала в себе и не с кем не делилась, забирая магию только для себя. Но от сильных эмоциональных всплесков Глиммер, перестав себя контролировать взяла от неё слишком много. Магический круг не удержал двойную силу и большой поток магии со взрывом вырвался наружу. Все обошлось благополучно и никаких серьезных разрушений и повреждений за собой не понесло. Глиммер упала прямо на учителя и еще долго не могла понять, что же произошло. От страха она зажмурилась и прижалась к её груди, зарывшись лицом в одежды. Она почувствовала, как чужая рука успокаивающе гладит по голове, а еще чувствует как сквозь одежду бьется сердце Шедоу Вивер — ритмично, но с какими то перебоями. Она… Тоже напугалась? Глиммер хотела уже повернуть голову и осмотреться вокруг, но рука настойчиво прижала её к телу сильнее, а сердце забилось намного быстрее, Глиммер с волнением и интересом вслушивалась в её дыхание, оно была неровным, что то точно случилось. И как ей не хотелось отрываться от теплой и мягкой груди своей наставницы, она с усилием пыталась разорвать эти объятия. — Прошу вас, моя королева, прошу подождите — её голос был таким испуганным и паникующим, что Глиммер сама не на шутку напугалась. — Да что там такое? Дай мне посмотреть! — но от этих слов рука лишь сильнее сдавила её голову. Глиммер поняла, что так просто она не выберется, поэтому лучше успокоиться и успокоить Шедоу Вивер, она в ответ тоже прижала ей к себе и почувствовала как рука ослабла, а дыхание стало ровнее. — Что случилось? Просто скажи, я же не вижу. — Вам ни к чему это видеть, мне бы только найти… — Шедоу Вивер поняла что поздно опомнилась, когда увидела два больших глаза, внимательно осматривающих её лицо. Глиммер воспользовалась моментом, когда ведьма расслабилась и подняла голову. Руками раздвинув черные густые волосы, она с замиранием и трепетом по всему телу проводила пальцами по сухим шрамам. Поняв, что королева не намерена пугаться Шедоу Вивер смогла привести себя в спокойствие. — Ого… Твое лицо, оно… Оно такое необычное. Глиммер внимательно рассматривала каждый шрам и ей они казались привлекательными и такими заманчивыми, что она робко и неуверенно прикоснулась к ним, как бы спрашивая у Шедоу Вивер на это разрешения. Та с дрожью вздохнула и с закрытыми глазами сама подставляла лицо под прикосновения. У девушки было не меньше страха и волнения. Её руки дрожали и боялись сделать лишние неправильное движение. Она боялась причинить боль Шедоу Вивер, но понимала, что уже и так причиняет, видя её без маски и позволяя себе такое. Почувствовав, как щека женщины стала мокрой от слез она хотела уже убрать руки, но Шедоу Вивер накрыла своей ладонью чужую и стала усиленнее тереться об неё. — Ты выглядишь намного лучше, чем эта маска. Я хочу всегда тебя видеть такой. — Глиммер прервала молчание, но не могла убрать рук. Она все пыталась представить лицо ведьмы без шрамов, но не удавалось, потому что ей нравились эти шрамы. Ей нравилось лицо ведьмы и теперь когда она открыта перед ней, Глиммер потянуло к ней еще сильнее, потянуло к лицу. Потянуло к глазам, бровям, щекам и губам. По ним она провела большим пальцем несколько раз, Шедоу Вивер приоткрыла рот, чтобы Глиммер смогла задеть своей рукой и клык, что так выделялся среди всего остального. Женщина слегка коснулась губами её руки и поцеловавала. Глиммер приняла это как знак, того что теперь она может зайти дальше и девушка приблизила свое лицо к чужому. — Это невыносимо, я так больше не могу. — Глиммер показалась, что Шедоу Вивер этой фразой показывает всю неловкость ситуации и то, как она ей не нравится, на самом же деле ведьме невыносимо было то, что на неё кто то смотрит без маски. Она сама себя уже очень много лет не видела без неё. Произошло то, чего Глиммер совсем не ожидала. Женщина закрыла её глаза рукой и первая поцеловала её. Это был первый поцелуй в жизни Глиммер, и она гордилась той, кому его подарила. Украсть первый поцелуй королевы это дорогого стоит, но для Шедоу Вивер он не стоил ни чего, ей добровольно отдали, а она опытно и бережно его приняла. Глиммер знала, что поцелуи с любимым человеком это самая приятная вещь в любви, но не знала что настолько. Теперь она понимала для чего вообще существуют поцелуи, кровь в ней кипела только от осознания того, что она любит и любима, что её первая любовь так удачно и взаимно сложилась. А что еще может желать подросток, только если он не правитель. Больно осознавать то, что ты не можешь как другие молодые люди твоего возраста развлекаться, чувствовать и жить беззаботно, без угрызений совести. Она королева и думать о себе и своих чувствах, желаниях она должна в последнюю очередь, но ей не будет тяжело справляться с этим, ведь она не одна. Теперь не одна. Немного приведя в порядок зал, они все время молчали и почти не смотрели друг на друга. Обоим было дико все это понимать, особенно для Шедоу Вивер, которая привыкла ждать во всем и всех злой подвох. Даже в наивной и чистой любви Глиммер она ждала обмана и предательства. Вдруг её используют, ради силы или информации, но зачем, ведь она и так все им это дает, ничего не утаивая. Теперь это стало бессмысленно. Она старается помогать как может, только чтобы её все приняли, чтобы приняла Глиммер и она наконец то приняла и доверилась ей. И этого Шедоу Вивер было вполне достаточно. — Сегодняшний урок окончен, моя королева — она снова скрыла свое лицо маской и хотела выйти, как ни в чем не бывало. Глиммер совсем не понимала эту женщину и почему все так нелепо закончилось, буд-то и не закончилось вообще. Ей казалось, что все это как это неправильно и оставлять вот так нельзя. — Прошу называй меня Глиммер — ей нравилось как ведьма произносила её имя своим хриплым глубоким голосом — и пожалуйста снимай маску, когда мы остаемся вдвоем. — Глиммер, ты королева, тебе не обязательно просить о чем то. — Ты не та, кому я хочу приказывать и если ты не хочешь, то… — Хочу, только сама я уже не наберусь смелости сделать это — она дествительно хотела, чтобы Глиммер видела её, так между ними будет больше доверия. Шедоу Вивер хотела доверять Глиммер, но из-за печального жизненного опыта, ей это уже удавалось с большим усердием над собой и может, если она позволит Глиммер своими руками лично избавлять её от этой ноши, доверие к ней вернется, хотя бы к Глиммер. Её Глиммер. Каждый раз приходя на очередной урок, королева первым делом снимала с наставницы маску сама и любовалась тем, как она улыбается. Шедоу Вивер улыбалась намного чаще, чем казалось прежде. Это радовало Глиммер и поднимало её настроение, из-за чего её успехи в магии стали еще выше. Доверие между ними крепло, обеим стало легче, от появления хрупкой надежды и нового смысла.***
Осколок за осколком, Глиммер склеивала по частям маску — единственная вещь, которую Шедоу Вивер оставила после себя, должна быть цела. Это напоминало ей о том, как они старались склеить между собой хрупкое доверие и у них это почти получилось, а вот маска все продолжала разваливаться. На самом деле Глиммер её ненавидела, но ни за что ни хотела избавляться. Пусть она и скрывала глаза, губы, эмоции Шедоу Вивер, но она принадлежала ей, а значит Глиммер не может не сохранить её, единственную вещь которая будет напоминать ей о первом поцелуе и первой любви. Может быть если бы и не эта маска, тот момент и не был бы столь запоминающимся и важным для них. Только Глиммер было позволено видеть Шедоу Вивер без маски. Никакой титул королевы или принцессы не мог так выделить её среди других и сделать особенной, как возможность видеть глаза, губы и шрамы той, кого вечно все видели в безжалостной маске холоднокровия и жесткости. Только Глииммер дольше всех видела её, касалась и любила, а теперь её нет. Даже отец так не близок для нее. Целая маска была готова, и девушка еще некоторое время всматривалась в неё. Позже она отнесла её в сад, но прежде чем положить рядом с могилой, поцеловала и прислонилась лбом. Она любила Шедоу Вивер еще до того как увидела её глаза, любила в ней все, значит и маску тоже. Она любит её и сейчас и все еще по привычке забегает в сад, забывая о том, что наставница уже не ждет её на урок и когда руки королевы снова освободят её от маски. Эта маска словно злой дракон из старых сказок, который не давал принцессе вырваться из долгого темного заточения. Их история не была похожа на сказку, в ней нет счастливого конца и принцессой в ней была не Глиммер. Она взяла на себя роль освободителя, который так и не смог спасти свою принцессу от самой себя и подарить ей счастливое начало.***