История первобытного Ужаса

Крипер вышел к Арахну и присел на один из больших валунов. Немного пошевелил крыльями, чтобы те не затекли и ни с того ни с сего ударил кулаком в стену, да так, что от удара осталась вмятина, а стена покрылась сетью трещин. – Как бы не прискорбно было это признавать, но ты, Арахн, был прав. Не во всем, но прав. Она не ангел, а серафим, а это большая разница… – вытащив кулак, демон посмотрел на Арахна из-подлобья. – Серафим? Это те, про которых я читал? Охранники и защитники самого Бога? – Арахн начал ходить из стороны в сторону. – Да, представь себе… Говорят, что сам Люцифер был серафимом, пока не пал и не стал пресловутым дьяволом. Все же в словах Анни есть смысл. Я давно начал подозревать, что меня подставили, но не помню, кто это сделал… – Джиперс взялся за голову обеими руками. – Ох, это неожиданно. Очень, я бы сказал, но знаешь, если есть обман – есть тот, кто обманывает. Чую, нам троим предстоит это выяснить. Все это интересно, но сейчас меня волнует чуть иное…– Арахн остановился и наклонился к Криперу. – Что именно, тебя волнует? – Крипер все также сидел, не зная, что и думать. – Анни… Ее регенерация, она исчезла, как будто ее забрали. После твоих укусов нет восстановления, и ее руки… Такое чувство, что все, что ниже кисти, покрыто сетью трещин, как эта стена. Я, конечно, подлатаю ее, но мне кажется, эта дымка, что ею управляла, и забрала способность к самовосстанавлению … – он присел, чтобы смотреть прямо в лицо демону. – Ты, прав эта дымка – ее брат, он ею управлял. Она мне все рассказала и считает, что я невиновен. Не знаю почему, но я ей верю. Знаешь, идя к ней на разговор, я еле сдерживался, чтобы не порвать ее в клочья. Но когда увидел это ослабленное нежное тело, вся агрессия улетучилась. Злость ушла, а обида за то, что меня так отчебучили по первое число, просто растворилась. Да и крылья, как не странно, тоже на ее стороне. Знаешь, я вроде зол, как черт, и в то же время не хочу причинять ей боль. Что со мной? – поднял он голову на Арахна. У того было такое хитрое выражение лица. Его улыбка от уха до уха говорила сама за себя. Арахн, прежде чем озвучить свои мысли, на всякий случай, отполз немного от демона, чтобы не словить по морде от разъяренного Крипера. – Гхм… Ты меня извини, но позволь спросить: ты любил когда-нибудь? – Арахн прикрыл свою лыбу ладошкой. – Любить? Да, было дело, когда был человеком… Тогда я понял, что любовь бывает разная. Проявление любви, точнее. Можно любить хорошую книгу, в которую зачитываешься. Можно любить музыку и слушать все время, а еще лучше научиться исполнять ее. Любить можно многое… Так, стоп, ты сейчас что имел ввиду? –осознав слова Арахна, Крипер оторвался от своих мыслей и посмотрел на того, подняв одну бровь. – Я знаю про любовь к творчеству, искусству и прочему. Но я не про это все. Я говорю про любовь к девушке. Ты любил кого-то, когда был человеком? – хитрый паук так и прячет улыбку, стараясь не хихикать. – Я? Гхм… Черт! Нет, не любил я девушек, когда был жив. Они меня боялись из-за моего роста. Да, я пытался познакомиться, но в отношения не вступал никогда, на то были причины… Да и вообще, ты что думаешь, я влюбился в Анни? – Джиперс был готов кинуться на паука и надавать ему люлей. – Ну, смотри… Только дослушай без нападений. Ты не любил по-настоящему, когда был человеком. Но кто сказал, что все потеряно в теле демона? Мне кажется, твои крылья искренне беспокоятся за Анни и поэтому так себя ведут. Беспокойство за кого‐то – это проявление любви. Еще кое-что: она тебя не боится, а наоборот, симпатизирует, действует на тебя, как успокоительное и как лекарство от «работы». Мне кажется, что у вас взаимная симпатия. И пофигу, что ты демон, а она серафим. Как говорится, противоположности притягиваются, – Арахн закончил и ждал чего угодно от Крипера. – Думаешь? Тьфу ты… Я же демон, убийца… Мне что, ей пачку голов принести в виде букета? Сам понял, что сказал? Хотя насчёт лекарства и успокоительного ты прав, – рыкнул Крипер. – Ну ты же демон, вот и пляши от этого. Будь я на твоем месте, принес бы ей головы всех членов ее семьи, что над ней измывались, но, для начала, устроил бы ей свидание… – все-таки не выдержал и захихикал паучок. – Свидание? Да я тебе сейчас лапы переломаю! – зарычал и кинулся на Арахна Крипер. Демон повалил паука на спину и пытался подобраться так, чтобы его придушить, но паук уворачивался. Было похоже не на драку, а на ребячество двух мальчишек. Оба уворачивались от захватов друг друга. В конце концов, минут так через десять оба устали и приняли сидячее положение на полу каждый возле своей стены. – Все-таки подумай насчет свидания или хотя бы просто удели ей время. Думаю, вы найдете общий язык. Ну а те рыцари света, с которых ты ржал, как полоумный, заслуживают быть разорванными демоном. Хотя я не знаю, как на это посмотрит Анни, – тяжело дыша, проговорил Арахн. – Не, там воины, инквизиция бы со смеху попадала. Есть у меня одна идея, но о ней потом. Свидание, говоришь… Я в этом плане старомоден. Да и вообще, какой из меня кавалер? – отвернулся и как-то под нос пробормотал демон. – Какой? Да отличный! Ты на себя глянь! Тело в броне, огнеупорной, между прочим. Большие крылья, сам статный, и вообще демон хоть куда! – снова захихикал Арахн. – Я тебе сейчас как дам! Хоть куда! Не знаю, думаешь, стоит попробовать? Ты вообще понимаешь, что предлагаешь совратить серафима… – вообще отвернулся демон, так как сам не понял, как покраснел, словно молодой парень. – Что, покраснел или позеленел? – не унимался Арахн. – И то, и это. Как мне ей показать, что чувствую? Знаешь, а чувствую я то, что она мне нравится, и я ради нее горы сверну. Но в то же время мне нравится владеть ею и ощущать ее страх. Он так сладок, как запретный плод. И я хочу, чтобы к этому плоду не прикасался никто, кроме меня, – проговорил демон. – Ууу, да ты у нас собственник. Хотя чему я удивляюсь, все мужики – собственники. Ты попробуй подкатить и соблазнить ее хотя бы на поцелуй. Тогда поймешь, чего тебе хочется на самом деле… – стал в одно мгновение серьезным Арахн. – Я и поцелуй, с моими-то зубами?! Из ума выжил… Так, мне надо развеяться… – резко встал Крипер и направился к выходу, по дороге подхватив свои шмотки, которые паук принес в эту пещеру. – Ты попробуй, вдруг получится! – вскочил Арахн и последовал за Крипером. – Я и при жизни ни разу… Да это не важно вообще! – Крипер, напялив вещи, направился ко второму выход и взлетел, затерявшись в облаках. – Теперь можно выдохнуть, и все будет, наверное, проще, но в то же время гораздо сложнее… Эх, вот же довелось повидать такое: любовь ангела и демона… – проговорил паук сам себе. Арахн вернулся к девушке. Проверив ее состояние, он полез в свой узел и достал вещи, что подошли бы ей по размеру. Это была кофта с длинным рукавом, нижнее белье и бриджи чуть выше колен. Он принялся осторожно одевать девушку. После того, как он ловко справился с нарядом, Арахн достал расческу и начал приводить в порядок волосы девушки. Анни спала крепко и даже не шевелилась. – Бедняжечка, устала… Ну, ничего, тебя к свиданию я подготовил, остался только этот демон. Упрямый, как демон… – хихикал паук. Не догадываясь, что Анни слышит каждое слово. *** Сон Анни был спокойным и размеренным. Ей не снилось ничего от слова совсем, кроме временного помутнения, а именно глаз Крипера, что завораживали девушку и поглощали своей глубиной. Его рычащий голос звучал в ее голове, он пугал, но в то же время был роднее, чем какой-либо другой, который она слышала до этого. Он манил куда-то, а девушка во сне пыталась разобраться, что чувствует к демону, но пока ничего не получалось. Точнее, Анни путалась: с одной стороны, он спас ее и не один раз, и теперь ее очередь пришла спасти его. С другой стороны, чем она, серафим, может помочь заблудшей душе, демону. Она вообще хотела, чтобы Крипер убил ее. От этих двух мыслей девушка отмахнулась и решила во что бы то ни стало помочь Криперу. Тут Анни начала чувствовать, как ее тело двигают, и поняла, что ее одевают. Отчего девушке стало стыдно даже во сне. Сквозь свою тьму она услышала улюлюканье Арахна и как тот говорил о свидании и о подготовке к этому самому свиданию. Вот тут Анни стало страшно как никогда. Ведь у нее никогда такого не было что на земле, что на небе. Если бы ее сейчас мог кто-то видеть, то увидел бы большой и красный помидор. Её душа металась, как птица в клетке. С одной стороны, девушке хотелось понять, что такое свидание, и ощутить всю глубину эмоций и чувств, что спрятаны в этом слове. С другой стороны, само слово «свидание», пугало ее, как тьма, в которой она сейчас находилась. Девушка вспомнила небеса: там ее никто не смел звать на свидание, так как ее считали бесчувственным камнем, погрязшим в вечных тренировках. Хоть это было не так. Девушка много раз темными ночами наблюдала за ангелами, их отношениями и свиданиями. Ей было это чуждо, так как воины господа бога не должны обращать на такое внимание. Но в то же время, ей как ангелу хотелось, чтобы хоть кто-нибудь пригласил ее. Ее братья и сестры смотрели на нее осуждающе и постоянно ругали, потому что серафимы созданы не для этого, а такие развлечения свойственны только для низших ангелов, а она должна посвятить себя обучению и молитвам всевышнему. Так девушка, погружаясь в тренировки, перестала наблюдать за ангелами и переключилась на людей, наблюдая, как те могут быть счастливыми, просто идя, взявшись за руки. Тогда Анни не понимала, в чем их счастье, сейчас же понимает, но не до конца. Ей было страшно просыпаться, но вместе с тем и интересно. Девушка так много хотела рассказать и Арахну, и Криперу. Мысли об этом на мгновение заглушили боль в руке и шее. Анни решила еще немного отдохнуть и послушать улюлюканье Арахна. Так прошел не один час глубокой ночи.