"А по шлему не хочешь?!"

       Он шагает неторопливо и с величием. Гордо вскинут шлем, взор устремлен вдаль, на поле кристальных голубовато-синих цветов. Под черно-лиловым покрывалом ночи ему нечего опасаться; здесь он свой, и не растерял способности нагнать страх его позывной. Хруст кристаллов под его тяжелыми супинаторами напоминал трепет испуганной толпы. О да, этот кибертронец поистине воплощение ужаса. Однако Тарн разгуливал по полю, покрытому кристальными колокольчиками, вовсе не с целью найти жертву для своего верстака. Он тихонько наклонялся и собирал букет. Но для кого? Какая фемледи приютила на искре такого сурового и мрачного палача дезертиров? Во вкусе Тарна те, кто верен до последнего, холоден разумом и горяч искрой, превосходен в бою или хранит в себе какую-либо уникальную особенность. Он ценил искусство, умел по достоинству оценить истинную красоту. Сам же переживал не лучшие времена, ибо дивизия правосудия убита тем, кому Тарн внимал десятки тысяч ворнов, а ее чудом выживший лидер оказался сломлен внутри. И вдруг… Сам Праймус послал ему спасение. При весьма странных и несколько опасных обстоятельствах он познакомился — да так и остался, чего скрывать правду — с ситиспикером Метроплекса, очаровашкой по имени Виндблейд. Неизвестно, что там случилось до, но Тарн застал Виндблейд, уворачивающуюся от атаки отряда каких-то сикеров. Она отбивалась как могла, но безуспешно; и внезапно несколько снарядов один за другим попали в крыло алого самолета и повредили его. Виндблейд стремительно падала вниз, возможности пролететь хотя бы чуть-чуть у нее не было. В следующий клик произошло столкновение с ледяной поверхностью; уже вернувшаяся в робомод Винди лежала без сознания, крыло все еще искрилось и чуть дымилось. Что же тогда двигало Тарном, когда танкбот ринулся к подбитой, поднял и запросил портал на «Мирную Тиранию», а после вместе с Никель возился над лечением автобота? Тарн бы с удовольствием рассказал вам эту историю, внес бы краски, но эта тайна навсегда останется скрытой под маской. Только с того момента, если верить слухам, танкбот и автобот-сикер подружились, и Виндблейд осталась с тех пор там.       Насобирав весьма пышный букет — никак половину поля собрал для своей Искры, — Тарн решился пройтись через какие-то полузаброшенные туннели, где все давно заржавело, местами обвалилось или кислота прожгла дыру. Пусть будет сюрприз: Виндблейд побольше поволнуется, зато потом сильнее радость! В общем, наш любитель приключений свернул в один из таких туннелей и побрел. Неизвестно, кому не повезло — Тарну, который нарвался на приключения, или тем опьяневшим мехам, которые наткнулись на блеск алых линз в темноте, а затем ломкие неприятности…        Спустя джоор, он уже шёл по коридору Мирной Тирании, насвистывал какую-то мелодию и нес в чьём-то шлеме — к слову, очищенном от энергона и прочей гадости — пышный букет колокольчиков в подарок любимой. Он казался невозмутимым, но маска великолепно скрывала лёгкое волнение танкбота. Он думал о разговоре со своей бонди, вернее, о ее способности узнавать нужную информацию и всевозможных способах получить ее. Все же Тарн придирчиво осмотрел свой корпус на предмет неполадок, оказался удовлетворён результатом и распахнул дверь отсека Виндблейд с серво.         — Дорогая, я вернулся! — и помахал своим черепком с цветочками.        Виндблейд отложила полироль, подвигала щитками линз и пристально скользила взглядом по бондмейту, затем отошла к столу. И тут ей под манипулятор попался средних размеров молот, у которого верхушка была расплющена, чем-то напоминающий земную сковородку. Выпустив воздух из вентсистемы, фем с трудом взяла молот и замахнулась на Тарна. Мрачный кон увернулся и бессовестно засмеялся.         — За что такие тёплые штучки, дорогая? — Тарн снял маску и расплылся в наглой улыбке.         — Опять кому-то шлемы отвинчиваешь? Ну просишь же тебя хотя бы не показывать, так нет же! — Виндблейд вновь собралась ударить десептикона своим оружием.         — Ваза в полевых условиях, ничего личного. — Тарн поставил подарок для любимой на полку над её платформой. — Ты лучше взгляни, какие цветы! Твои любимые, позволь заметить. Насобирал в считанные клики!         — Ага, ага, половиной цикла эти клики называются. — съязвила ситиспикер. — Где тебя носило?        В самом деле, где же носило Тарна?

***

       Он вышел на рассвете и собирался просто размять суставы. Еще сохранившийся сумрак ночи подыгрывал инквизитору на манипулятор. Он мог идти в нужном направлении с величием и гордостью, внушая страх тем, кто осмелился нарушить устав десептиконов. Издали Тарн напоминал чёрную скалу, в которой застряли сияющие кристаллы лилового и пурпурного цвета. Такую махину не каждому дано одолеть; но будем честны, никто этого не мог сделать. Лишь Виндблейд заслужила уважение Тарна и могла чувствовать себя наравне с ним. Миновав ряд гор, Тарн вышел в город и направился к заброшенному телепорту. Техника хоть и была покрыта толстым слоем пыли, но работала исправно. Чудесно, значит можно и воспользоваться.        Танкбот спокойно завернул в пустынный переулок и с хозяйственным видом направился к нужному ему зданию, насвистывая какую-то мелодию. Что-то было в этом свисте необычное. Если прислушаться, можно было уловить аудиосенсором решимость и суровость. Да, музыка полностью соответствовала тому, кто исполнял ее в данный клик. Тусклый свет вывесок и туман, сырость, свойственная нижним уровням как нельзя лучше вписывалась в общую картину. Отмечая это про себя, Тарн старался не спешить и властно сверкал своими алыми линзами.        Вот и здание старого телепорта. Двухэтажный дом грязного серого цвета, заляпанный какими-то красками или засохшими химическими жидкостями. Со скрипом открыв заевшую дверь, Тарн проник в тёмный коридор. Чудом всё включив, Тарн закрыл двери — мало ли какая ржа ходячая сунется — и ввёл координаты. Перед ним возникла, озарив помещение, голубовато-зеленая с фиолетовыми искрами воронка. Твёрдым шагом танкбот вошёл в неё и перенёсся в Симфур.        Там танкбот первым делом направился в музеи. Хвала Праймусу, всё прошло гладко. Тарн ценил искусство, любил джоорами напролёт стоять и пристально разглядывать картины, вникая в скрытую художником суть. Со статуями танкбот мысленно «разговаривал»: забавно наклонял шлем и заглядывал в мраморную оптику изваяний. Один за другим он посетил пять музеев, затем понял, что искра просит чего-то лёгкого и свободного. Чего-то вроде прогулок по кристальным долинам Иакона. Стоило туда направиться, ибо золотой полис славился своими ландшафтами.        Вернувшись через телепорт в город, в честь которого он выбрал себе позывной, Тарн ввёл другие координаты. Он вышел из одноэтажного здания на окраине Иакона и побрёл в сторону кристальных лугов. Небо отливало чистой и мирной голубизной. Хрупкие колокольчики тихо позвякивали, покачиваясь на лёгком ветру. Настолько приятное и исцеляющее кокнутую искру зрелище, что Тарн просто не мог не снять маски и не улыбнуться всему этому. Десептикон вдруг вновь открыл для себя крохотные прелести. Актив повернулся к нему яркой стороной. «Я люблю колокольчики!» — как-то раз воскликнула Виндблейд. Тарн помнил эту фразу и решил, что грех не воспользоваться случаем. Он насобирал огромный букет колокольчиков.        Но вернувшись в Тарн, танкбот почуял что-то неладное. Дверь в то серое здание была сдвинута с места и брошена. В отсек зашёл некто чуть ниже Тарна по росту. Несмотря на темноту, лиловый узнал его: Мегатрон! Тарн вспомнил, как однажды уже едва не убил Мегатрона за то, что вождь лиловых отрёкся от Дела. Он помнил мирные наставления Виндблейд, но в этот клик понимал, что не может сдержать свой гнев. Те, кто попадали в Список, обязательно заканчивали свою встречу с Тарном одним и тем же путём — дезактивом. И вот Мегатрон и Тарн сцепились в поединке.        Каждый из них был по-своему силён и опасен. Но порой чувства заполняют процессор и захватывают над ним контроль. Тарн действовал с привычным ему хладнокровием, чётко поставив себе одну-единственную цель: завершить актив десептикона из Списка. Все поклонения, уважение, восхищение — всё это осталось в прошлом, разбилось на мелкие кусочки и сгорело в огне отчаяния. Тарн мысленно дал себе клятву покончить с Мегатроном раз и навсегда. «Всё еще продолжаешь стараться возродить Дело, не понимая, что это бессмысленно? Все, чем ты занимался — ложь» — сколько презрения и едкости вложил Мегатрон в эти две фразы. Тарн замер, потушил оптику до чёрного на клик, а затем на бывшего лидера десептиконов обрушился шквал выстрелов. Серебристо-пепельный мех оказался на грани актива. Холодно и удовлетворенно хмыкнув, Тарн приступил к своему финальному аккорду в этом деле. Улицу покрыло море из энергона…        Вернувшись на «Тиранию», Тарн расписал шлем и поставил в него колокольчики. Теперь он отомщен, можно выпустить воздух…        Виндблейд слушала это, дрожа от ужаса.         — Тарн, я недовольна тем, что ты сделал с Мегатроном. Он сделал это…        Тарн прервал ее, обхватив за талию.         — Искра моя, предавать своих не есть хорошо. И не забывай, что дезертиров я не прощаю. — в голосе Тарна звучали возмущение и горесть. — Он мог и не менять фракцию, а заключить добровольное перемирие, коли на то пошло, так ведь?!        Виндблейд обняла бондмейта и похлопала его по спине, нашептывая что-то ласковое Тарну на аудиосенсор. Их прервал плач спарка и сюсюкание Никель в соседнем отсеке. Через брийм медик стояла на пороге, покачивая на руках крохотного сикера.         — Крошка захотел к опи. — с улыбкой сказала десептиконша.        Тарн сей же клик забыл о всех своих взглядах на мир, проблемах и прочем. Он молча уставился на сикера, который тем временем тянул свои крохотные манипуляторы к нему.         — А это ещё кто и откуда взялся?        Виндблейд взяла кроху и поднесла к Тарну.         — Это наш с тобой спарк, Виндфайр. Хотела сказать тебе об этом раньше, но захотелось сделать сюрприз. --и Виндблейд улыбнулась, поцеловав Тарна в щёку.        Танкбот поднял мальца, подкинул слегка и с гордостью сказал:         — Воспитаю его настоящим десептиконом.