На корабле

Гости на Санни – событие частое. Можно сказать, постоянное и радующее своим наличием исключительно капитана и, быть может, повара. Если гостья – прекрасная русалка, миловидный карлик, вражеский шпион с загадочной улыбкой, или сама Императрица пиратов, то да, Санджи лично расстелет перед ее хрупкими ножками красную ковровую дорожку, усыплет ложе лепестками роз, и приготовит самые изумительные блюда в мире. Но остальным Мугиварам новые гости сулили исключительно новые проблемы. С утра на корабле творился сущий переполох. Ло широко зевнул, прикрыл рот рукой и попытался выяснить, что же происходит, и почему все так шумят. Ночь за медицинскими книгами в компании Тони-я выдернули хирурга из привычного русла жизни, и теперь несчастный отчаянно боролся с зевками и порывом растечься в кресле невнятной лужицей. К сожалению, все кресла, стулья, тумбочки, а также шезлонги мелорин были зачем-то выставлены на палубе, а среди них вилась подозрительная красная дорожка. Трафальгар нахмурился – красный цвет у него стойко ассоциировался с кровью, темной, насыщенной, бьющей из вены, если ее вспороть скальпелем, так что от перемен мужчина не ждал ничего хорошего. — Что случилось? – среди шезлонгов и прочей мебели мирно спал Зоро, единственный, кого не укусила безумная муха всеобщего хаоса. Мечник любовно прижимал к груди три катаны, тихо сопел и, казалось, совсем не слышал слов Шичибукая. А нет, слышал. — Женщина случилась, - пояснил Ророноа, приоткрывая глаз, недовольно зыркая в сторону предположительного нахождения этой самой женщины, и зевнул. Словно по цепочке зевнул и Ло, отчего оба пирата усмехнулись. Иногда понимать другого без слов – целое искусство. Благо и Трафальгар, и Зоро владели им в совершенстве. — Она должна быть красивее Императрицы, чтобы даже Фрэнки покинул свои недостроенные орудия, - задумчиво протянул брюнет, поглаживая бородку. Ему, как и всякому врачу, было плевать на прелести женского тела. Цинично, но он воспринимал его не более чем физиологически отличное от мужского. Боготворить женщину, стелиться перед ней и, упаси Дейви Джонс, любить – нет, это слишком даже для пережившего Мугивару Трафальгара. — Хуже, - скривился Зоро: ему суматоха и категоричный запрет дурного поварешки на спиртное категорически не нравились. — Она и есть Императрица. Боа Хэнкок собственной персоной на нашем скромном корабле. Не хочешь посмотреть? — Чего я там не видел? — оскалился в ответ Ло, прекрасно помня красоту Шичибукая, той, кто защищала Луффи любой ценой. — Мне неинтересны столь ограниченные особы. Во всем идеальном всегда есть изъян. Не внешний, так душевный. — Хм, - мечник не стал вступать в диалог, но по его лицу Трафальгар понял, что мысль старпому пришлась по душе. Кивнув собеседнику, брюнет отряхнул желтую майку, чтобы она выглядела как пожеванная Морским Королем, а не просто помятая после сна, и направился в сторону самых громких криков и возбужденных возгласов. Действительно, Императрица. Похорошевшая, хотя дальше уже, вроде бы, некуда, прекрасная и недоступная. Гордая, харизматичная, властная и упрямая, как все женщины. Умеет испортить жизнь и настроение, создать себе кумира и появиться ранним утром там, где ее вот нисколечко не ждали. Ло встал рядом с Робин, которая ради такого случая изволила оставить книгу в каюте, и негромко спросил, чтобы его было слышно, но не перекрикивая восторженные словоизлияния Санджи: — В чем причина ее появления? – Трафальгар правда не понимал, но свято верил, что всему на свете есть логическое, разумное объяснение, что существуют нормальные альянсы и адекватные пираты, не тянущие в накама первых встречных. Увы, его светлые мечты с каждым днем, проведенном на Санни, раскалывались и теряли все большие и большие кусочки. — Произошло что-то? — Нет, - к улыбке Робин пират уже привык и слушал ее угрожающие предположения с неизменным спокойствием, будто так и надо. — Разве вы не знали, Хирург-сан, что женщине свойственно скучать по тем, кого она любит? — Глупости какие, - пожал плечами Ло, но пререкаться с археологом не счел полезным: толпа, в которую неизменно превращалось собрание всех накама вместе, расступилась, явив миру в лице врача самую прекрасную особь женского пола. На которую брюнет посмотрел равнодушно, без признака любви или обожания. Нами, стоя рядом, если быть честными, ревновала к мужской части команды – как так, все почести теперь достаются не ей?! Штраф на головы изменников! - усмехнулась. Капитан пиратов Сердца намного более пылко любовался новыми скальпелями, чем прекрасными впуклостями и выпуклостями. Так что ставшее шоком для Хэнкок, для Мугивар было нормой. Ведь, как известно, норма – понятие растяжимое. Боа Хэнкок явилась на корабль с одной целью: увидеть дорогого Луффи, без которого не мил белый свет, все тело лихорадит, а дела политические навевают невыносимую скуку. Свойственная ей горячность сыграла с Императрицей злую шутку: направившись навстречу возлюбленному, королева амазонок не учла, что кроме Монки на судне будут и другие презренные особи, называемые в народе мужчинами. Один из них, надоедливый самец, желавший только ее прекрасное тело, расстилался ковриком, рассыпался в комплиментах и обещал достать звезды с небес. А ей не нужны ни звезды, ни Луна, ни драгоценности – простого женского счастья и милого рядом будет вполне достаточно. Прочих же надоедливых типов можно легко превратить в камень. Тратить на них свое время Императрица не желала. — Прочь с дороги, мужчина, - приказала Боа, увидев, что перед ней стоит бывший Шичибукай. Имени его, она, правда, не запомнила. Эх, память девичья! Но разве важны имя и фамилия ничтожного пиратишки, когда рядом лучший из лучших – Луффи-сама? — На этом корабле царит равенство полов, женщина, - в тон ей отозвался Ло, скрестив руки на груди и сверля Хэнкок далеким от нежности взглядом. Санджи тут же взвился, порываясь «наказать этого недоумка, вздумавшего оскорбить Хэнкок-чуааан!», но его вовремя перехватил Зоро. Спасибо мечнику Ло скажет позже. Пока что в голове мелькнула абсурдная, в духе Мугивары-я, идейка. А что, может сработать. Императрица вздернула аккуратный носик, поджала губы и приняла свою излюбленную позу – рука изящно выставлена и палец указывает на наглеца, смевшего дерзить Ее Величеству; сексуальное тело выгнуто, вызывая у Брука кровотечение из ноздрей, и в целом вся картина выглядела очень и очень негодующе. К разочарованию Боа, Трафальгар осмотрел ее с ног до головы точно пациента на разделочном… То есть, хирургическом столе, ухмыльнулся и попросил: — Минуточку, - под ошарашенные взгляды Чоппера и Усоппа, заинтересованные Луффи и возмущенные Санджи – тот злился больше всех, отчаянно пиная тупое Маримо, - пират скрылся в камбузе, провел там ровно одну минуту, как и обещал, и вернулся обратно. Когда Боа решила взглянуть, почему на палубе воцарилась какая-то нехорошая, напряженная тишина, то ощутила предательскую слабость в ногах. Проклятый Шичибукай снова переиграл ее. Так было на собраниях при Мировом Правительстве, так было на острове Амазонок, когда Ло спасал Луффи, так случилось и сейчас. Хирург Смерти, жестокий убийца, издеваясь, прилепил к груди клейкой лентой два арбуза. Выгнул спину, упер татуированную руку в бедро, а второй обличительно указал на саму Императрицу. И ладно бы только это! Нет, Хэнкок смирилась бы с позором, если того пожелает Луффи-сама, а ему, похоже, нравится представление, устроенное членом альянса, но! Но, почему, почему, Трафальгар Ло выглядит в такой позе внушительнее ее?! Наконец Мугивар прорвало: Усопп и Чоппер от смеха упали и катались по палубе, держась за животики. Робин хихикала в ладошку, и глаза ее лукаво сверкали: несомненно, эта женщина запомнит столь занятную картину надолго, внеся ее в анналы истории. Нами фыркала и что-то говорила про сокращение долга хирурга, Санджи устал беситься и обмяк бессознательной тушей практически на руках старпома. Зоро ворчал, но тащил непутевого накама в лазарет. Когда Ло отдерет скотч от майки, то обязательно восполнит потерянную эро-коком кровь. Да и исчезнуть с глаз разъяренной пиратки тоже дело благое. Равенством полов на Санни пахло только во время принятия пищи. В любой остальной момент – только матриархат, только тирания одной рыжей ведьмы. Фрэнки усмехнулся, показал довольному Трафальгару большой палец аж из нескольких рук, и безмятежно отправился в грузовой отсек пить колу и чинить мини Мэри. Брук не подавал признаков жизни, а Луффи… Что Луффи? Разве его реакция когда-нибудь изменится? — Ой, Ханок, смотри, Траффи так на тебя похож, сугеее! – восхищался возлюбленный Императрицы, радостным резиновым метеором носясь вокруг застывшей парочки. — Сделай так ещё раз, Траффи! — Он не Тр-раффи, он настоя~щий Тро-ло-ло… - задыхаясь от смеха, выдал Усопп, и бодренько укатился под шезлонги подальше от горящих гневом взглядов – на этот раз и Боа и Ло были единодушны. Однако к шоку красавицы, хирург вдруг ухмыльнулся, махнул на вруна рукой и сказал: — Пока я на этом корабле, то буду называться Траффи. Мугивара-я просто не позволит мне быть Трафальгаром Ло, - в глубине глаз мужчины сверкнуло безумное кровожадное пламя. Хэнкок вздрогнула и нахмурилась, а виновник такого ее состояния, отмахиваясь от Монки, шел к камбузу, чтобы отодрать проклятые арбузы. Их ещё предстояло съесть на завтрак в виде десерта, если любвеобильный кок к этому времени придет в себя.