***
Открыв глаза, он моментально вскочил на ноги, жадно делая глоток воздуха, а после тут же упал назад в воду, больно ударяясь спиной. Он лежал в каком-то ручейке, неглубоком, так, что вода даже не всегда закрывала его нос и рот целиком. Он дышал. Осознав данный факт, Эцио все-таки больше не стал повторять своей старой ошибки и теперь уже гораздо более медленно приподнялся на руках, принимая впоследствии сидячее положение и удивленно оглядываясь вокруг себя. Ручей пролегал мимо какой-то широкой дороги, точно незнакомой. В голову возвращались мысли, Аудиторе медленно начинал вспоминать, что с ним произошло. — Я не пил, — прохрипел он, прекрасно понимая, что это правда. Он не пробовал вино уже давно, постоянно проводя время в дороге, так что и на пьяный бред это сойти не могло, тем более воспоминания были уж слишком яркими, непохожими на какие-то глюки. Медленно выбравшись из воды, он замер на берегу, прислушиваясь к звукам, но ничего необычного он не услышал. В лесу, который был прямо напротив него, пели птицы, шумела крона деревьев из-за несильного теплого ветерка, так приятно обдувавшая немного побаливающую голову парня, сзади медленно тек ручей. Тяжело вздохнув, Эцио неуверенно подошел к дереву и, схватившись за ветку, подтянулся. На верхушке он оказался очень быстро, но это ему ничем не помогла. Насколько хватало взгляду, он не заметил ни одного домика, только где-то вдали медленно ехала карета, приближающаяся прямо к нему. Машинально дотронувшись до мешка, он понял, что денег не много, все его скудные запасы потонули на том самом корабле, в существовании которого он не сомневался, но зацикливаться на этой проблеме не стал, чтобы сохранить свой ум в более-менее нормальном состоянии. Аккуратно спрыгнув на землю, при этом уже каким-то чудом не ударившись никакой частью тела, учитывая, что последнее выполняло все команды не очень добросовестно, из-за чего парень пока лез чуть не сорвался пару раз. Ожидать карету ему пришлось минут пятнадцать, не меньше, и это время показалось ему бесконечно долгим, так как он совершенно не знал, чем себя занять, только чтобы не зацикливаться на возникшей проблеме. Когда он услышал стук копыт вперемешку с колесами, разрушающий привычный уклад леса, то тут же вскочил на ноги и спрятался за дерево, справедливо рассудив, что проще забраться тайком, чем договариваться с кучером и упрашивать его довести хотя бы до какого-нибудь поселка, а тем более спрашивать у него про город. Прекрасно рассчитав расстояние, несмотря не на совсем свежую голову, Эцио уже через несколько секунд удобно устраивался сзади, между мешков с какими-то крупами, внимательно принимаясь оглядываться вокруг себя, но не замечая ничего странного. В голову тут же начала забредать мысль, вполне логичная и предсказуемая, но на которую парень, как бы не старался, не мог найти ответа. Все то, что произошло на корабле, а тем более до этого, в частности убийство семьи и знакомство с Леонардо, явно было в реальной жизни, хотя бы потому что он сейчас был в одежде ассасинов. Да, грязный и насквозь мокрый, но в ней. От дальнейших размышлений его отвлек странный шум, неожиданно донесшийся откуда-то сбоку. Мужик, управляющий повозкой, конечно же не заметил этого, в отличии от Эцио, который тут же насторожился, приподнимаясь на руках, но ничего более так и не услышао. Удивленно нахмурившись, решив, что он уже бредит, парень снова откинулся назад. В эту же минуту снова раздался тот же самый звук, потом послышалось чье-то ржание и практически тут же, наперерез карете, выскочил конь. Лошади, запряженные в карету, тут же затормозили, поднимая вверх пыль и сами вставая на дыбы, в то время как всадник уже успела перебраться к кучеру и встать рядом, выхватив поводья из его рук. — Не прикидывайся, я знаю, кто ты, — покачал головой вор, одной рукой одергивая лошадей, которые попытались с испуга ускакать куда подальше, а второй хватая мужчину за воротник. — Говори, где он, — прохрипела она, доставая из привязанной кобуры к ноге нож и направляя прямо к его горлу. Мужчина в ответ лишь усмехнулся, делая глазами движение в сторону, откуда уже нападал ассасин. Воскликнув что-то неразборчивое, но явно нецензурное, всадник в последний момент успел отскочить в сторону, падая на землю под ноги коней, чтобы нож Эцио лишь полоснул ее плечо, не пронзая его насквозь. — Ассасин? — воскликнул вор, и только сейчас парень понял, что это женский голос. И впрямь, на него, из-под небрежно обрезанных волос смотрело лицо молодой девушки, навряд ли старше, если не младше его самого. Выставив клинок вперед, чтобы в случае атаки хоть как-то минимизировать удар, она ошарашено окинула своими желто-зелеными глазами парня, потом перевела взгляд на мужчину и в последний момент успела отразить удар нападавшего, вовремя увернувшись от выпущенного в ее руку дротика из быстро уезжающей вдаль кареты. — Ты не знаешь кого защищаешь, — тихо прошептала она, делая странное движение рукое. В следующую секунду Эцио сбил с ног конь, девушка быстро вскочила в седло и, двинув коня вперед, бросив странный взгляд на медленно поднимающегося парня, которому очередное падение явно не пошло на пользу, скрылась из его поля зрения, оставляя парня одного лежать на траве.***
Открыл он глаза на какой-то кровати. Тело все жутко ныло, так что ему понадобилось немало сил, чтобы хотя бы приподняться на руках, а потом снова тяжело откинуть голову назад, на подушку. Раздались шаги, но Эцио уже не нашел в себе мужества, чтобы посмотреть на вошедшего, который тут же уселся рядом с парнем, который весь пребывал в жаре. — Жить будет, — раздался чей-то голос издалека, на что парень лишь тихо закряхтел. — Дай ему попить, и не давай есть, если не хочет. Та девчонка оставила нам деньги на лечение, так что позаботься о том, чтобы лекарство он получал вовремя, — Эцио повернул голову, но все-равно не увидел говорившего — перед глазами все расплывалось. Под конец монолога он уже не мог даже нормально отличать звуки, все слова смешивались в одну единую кашу и единственное слово, которое он смог уловить — тампилеры, после чего организм снова подвел его, и он в очередной раз провалился в уже привычную тьму.***
Эцио открыл глаза, когда только начало светать. Небо, которое он видел через окно, еще даже не успела подернуться какими-либо цветами, лишь начали пропадать звезды на чистом небе, позволяя рассмотреть, что за окном какие-то развалины — колонны и то, что раньше было то ли стенками, то ли потолком, а теперь служило своеобразным загоном для лошадей, мирно спящих около стогов сена. Усевшись на кровать, парень удивленно осмотрел себя. На нем были явно недавно поменянные бинты, на тумбочке рядом стоял почти пустой пузырек с какой-то жидкость, вкус которой Эцио никак не мог вспомнить. Почему-то в первую очередь ныло плечо, но парень справедливо рассудил, что это наименьшая из его проблем. Встав на ноги, он аккуратно сделал несколько шагов вперед, а потом уже намного более уверенно подошел к столу, заваленному какими-то книжками на различных языках. Аккуратно перебрав древние вещи, Эцио обернулся и тут же уткнулся глазами в женщину в возрасте, в руке которой было ведро. Он заботливо улыбалась, будто бы смотрела на своего собственного ребенка, а не человека, которого выхаживала последнюю неделю. — Вижу, вам наконец-то полегчало, — вздохнула она с явным облегчением, убирая за ухо выбившуюся прядь свободной рукой. — Она притащила вас совсем плохого, заплатила огромные деньги моему господину, взяла честное слово, что я вас выхожу и скрылась. Вот ни разу за все время так и не появлялась, — вздохнула миловидная женщина, наконец-то отставляя ведро в сторону и уверенно подходя к шкафу, стоящему вдоль всей стенки и, покопавшись там, достала какую-то рубашку, молча передавая ее ошарашенному Эцио. — Со мной больше ничего не было? — ошарашенно поинтересовался парень, принимая одежду и с непонятной для служанки мольбой смотря ей в глаза, но последняя лишь отрицательно покачала головой. — Нет, когда меня отправили к вам, то вы был только в разорванной рубашке и ничего более, хотя она и оставила какую-то странную вещицу у господина, заставив его поклясться, что он отдаст ее вам, — она задумчиво посмотрела на кровать, простыня которой была вся испачкана кровью. — Вам определенно стоит с ним поговорить, когда он проснется, — улыбнулась женщина, делая движение в сторону выхода. — А где я? — вдруг неожиданно поинтересовался Эцио с неподдельным отчаянием в голосе. Служанка удивленно обернулась, вскинув брови вверх и рассмеялась. — Ну вот и чувство юмора возвращается, значит, точно поправились. Доктор, конечно, нам хороший попался, и сестре господина помог и вам… — она задумчиво улыбнулась, потом посмотрела в глаза Аудиторе, покачала головой и, подняв ведро, наконец-то ответила. — Вы в Риме, — ее глаза озорно сверкнули в свете восходящего солнца. — Второе марта тысяча пятисотого года, — дополнила она, хохотнув и скрывшись за дверь. Только вот Эцио было совершенно не до смеха. Приоткрыв рот, он понял, что окончательно не знает, что делать, в голове было слишком много мыслей, которые еще больше путали и без того окончательно сбившегося с толку парня. В итоге он не придумал ничего лучше, чем просто завалиться обратно на кровать и закрыть глаза, провалившись снова в сон.