***
Ещё чуть-чуть и Калиоппа умерла бы от переохлаждения, но её нашла старушка, что проходила мимо кладбища. Она отнесла девушка к себе домой. Разумеется, многие бы на месте этой старушки просто прошли бы мимо, но Калиоппа до боли напоминала старушке её покойную дочь, Изабеллу, что умерла четыре года назад. Отнеся девушку домой, старушка ухаживала за ней весь тот месяц, что она не приходила в себя. Как только Калиоппа очнулась, она не обращала никакого внимания на свою спасительницу, будто не слышала её. Какое-то время девушка вела себя как младенец, издавала непонятные звуки по типу «ува» и «агу», лежала и в кровати и с огромным трудом пыталась перевернуться набок. Иногда она смотрела в пустоту так словно там кто-то был. Однажды она вдруг произнесла своим мягким девичьим голосом, пару фраз, так, словно их произносил ребёнок. — Пафа, мама, пасиба, што дяли мне шизнь. Я фас люфлю. Блятики, фас я тоже люфлю. Няня, тябя я тоже люфлю, и всягдя признятяльна, — Калиоппа говорила это так словно она была совсем маленьким ребёнком, и будто говорила она это кому-то, тем самым «папе, маме, братикам и няне», которых на самом деле не было и в помине. До этого она не умело держала ложку в руках, то и дело роняя её. Заново училась ходить, а когда падала хваталась за воздух, словно там была чья-то рука, но никого не было.***
Спустя три года старушка, что приглядывала за Калиоппой, слегла от болезни пока была в другом городе. Калиоппа же даже не знала о её смерти, да что уж там, живя в своём маленьком мирке, она даже не знала о существовании своей спасительницы.***
Прошло уже пять лет с того момента как Калиоппа поселилась в доме старой бабушки. Она до сих пор никак не реагирует на внешний мир и постоянно говорит с пустым местом так, будто там кто-то есть, целыми днями сидит в своей комнате и не выходит на улицу, от чего кожа девушки побледнела как у мертвеца. Недавно девушка устроила чаепитие, если это можно так назвать. Она расхаживала по комнате, будто говоря с кем-то, смотрела наверх, что-то говорила и склонялась в реверансе, словно там стоял очень высокий человек, пила чай из чашки, как настоящая леди, да только чая в этой кружке нет, но Калиоппа всё равно чувствовала его вкус и запах. Это уже стало обыденностью, она ела и пила как все обычные люди, да только из пустой посуды, при том, что еды у неё было предостаточно. И вот в один день девушка, бледная как мел, с ужасно истощёным видом и пустыми глазами, вдруг упала на колени и закашляла — она умирала. Но на её сухих, пострескавшихся губах сияла улыбка, она будто не чувствовала той ужасной боли, что пронзала всё её тело. Калиоппа обхватила руками воздух, словно там и в правду кто-то был, она крепко сжимает пустоту. Из алых глаз девушки потекли слёзы, но на лице всё так же играла улыбка. — Мама, папа, я люблю вас. Тихий шёпот. Грохот. Тишина. Так умерла последняя из рода Рустичель.