Иные

Думают иные-те, кто звуки слышат, Те, кто видит солнце и луну: -Как она без зренья красоту опишет, Как поймет без слуха музыку.*

Сложно, когда с детства не видишь ничего кроме темноты и в ушах лишь тишина. Они словно окутывают тебя, защелкивая замок из множества пальцев на твоей груди, не позволяя выбраться. Ты с ними теперь навечно. Когда-то в пустоте мелькали картинки, в которых были разноцветные цветы, что так вкусно пахли ванилью. А ещё бабочки, которые могли летать и вечно садились на нос. И было небо, такое голубое и далёкое. От чего хотелось, словно те самые бабочки, взлететь и больше не возвращаться. Но это было раньше. Сейчас Чондэ чувствует себя слабым не подходящим под рамки, что высечены в обществе. В обществе, которое не принимает тех, кто выделяется. Сколько раз он был на грани? Сколько раз он пытался закончить эту пытку? Да пытку, потому что не видеть и не слышать — ад повторяющиеся день за днём. Пустота и тишина как верные подруги помогали возводить стену, закрываясь ото всех. Не хотелось ничего. Даже книг, в которых вместо слов точки, описывающие мир полный насыщенных красок, теплых улыбок и солнечных лучей, что светят ярко. И он желал побывать там, узнать какого это просыпаться от теплых утренних лучей, что щекочут веки, увидеть как смеются дети или как влюбленная пара держаться за руки, мило улыбаясь друг другу. Этих «как» так много. Но ему не познать этого, потому что судьба решила лишить его всех этих прелестей. Она посчитала, что Чондэ будет легче с пустотой. И с ней как со старым другом он встретит смерть. Но и её он не увидит. Какая ирония. Умереть в одиночестве, не познав жизни. Чондэ с детства понимал-он обречён на несчастную и одинокую жизнь, в которой не будет той сказки, что крылась на страницах книг. Понимал — такой, как он никому не нужен. Поэтому смирился с этой участью и продолжал существовать. Как существует грязь на окнах. Вроде её не видишь, но она есть. Он свыкся и с мыслью что он обуза для своей семьи, поэтому был всего лишь тенью. Семья, наверное, это слишком громкое слово для тех людей, что окружают Чондэ. Он чувствовал их неприязнь по отношению к нему и даже брезгливость. Его мать отказалась от него ещё тогда, когда Чену и дня не было, но решила оставить, ведь за такого ребенка будут давать хорошие деньги. В детстве относилась к нему непосредственно, так как он был самым младшим и бесполезным ребенком. За него никогда никто не вступался, когда кто-то обижал, никто никогда не хвалил. Но Чондэ пытался держаться молодцом, не показывал то, что спрятано глубоко внутри. Он всегда улыбался, был добр и не желал никому зла. У него даже получилось устроиться на работу в маленькой мастерской у мистера Чхве. Там он мог спокойно мастерить то, что никогда не услышит. Ему нравилось делать гитары. Ведь это настоящие искусство, создавать этот дивный инструмент. Иногда, сделав заказ, Чондэ просто перебирал пальцами струны и пытался представить, как они звучат. Бывало так словно что-то в ушах начинало звенеть, а иногда и что-то похожее на пение из сна. Пение. Оно было в его детский снах там, где были бабочки и цветы. Голос. Да, Чондэ знал, что это такое. Из книг разумеется. Голос пел не понятно, слов было не разобрать. Словно, все языки мира смешали в одну лишь песню. Но Чену нравилось. Когда он был маленьким, представлял маму, поющую ему эту мелодию и нежные руки, что гладили его волосы. Будто успокаивали и говорили «все будет хорошо, ничего не бойся и будь смелым». Но это сны, увы, они никогда не сбудутся. Такова реальность и Чондэ это понимал. Прекрасно понимал. Поэтому он прятал все самое дорогое ему в самом потайном месте своего маленького сердечка. Прятал хорошо, чтобы никто не нашёл и не забрал. Но однажды это произошло. И забрали не только воспоминания о снах, но и его самого. Это случилось неожиданно. В какой-то момент в его жизни появился Минсок. Чондэ не мог понять когда это произошло. То ли это было при оформлении нового заказа или быть может когда заказ уже был готов? Он не помнит. Минсок просто стал неотъемлемой частью жизни Чена. Он водил его в парки, чтобы тот дышал свежим воздухом, а не только кислым запахом лака вперемешку с ароматом опилок. Приносил разные сладости, нежно обнимал. и дарил поцелуи. И его немного грубые пальцы сжимали нежно и трепетно маленькую ладонь Чондэ. И эти прикосновения, кожа к коже, могут сказать намного больше, чем простые слова. Через них Чондэ мог видеть и слышать то, что хотел сказать или показать Минсок. Каждый раз когда большая рука накрывала маленькую руку, сердце Чена замирало и дыхание сбивалось. Прикосновения дарили умиротворение и любовь. Чондэ чувствовал себя рядом с Мином в полной безопасности. Вот так, касания друг к другу, стали для них способом разговаривать. Семья Чондэ с удовольствием отдала его старшему Киму. Им было все равно что это за человек, лишь бы поскорее избавится от бесполезного сына. Впрочем, Чена это не расстраивало, отнюдь, он был счастлив. Он любил этих людей несмотря не на что, но Мина любил больше. Намного больше. С ним он обрел мир, о котором мечтал с детства. Хоть и думал, что такого с ним никогда не будет. И в свои прикосновения отдавал себя всего и даже больше. Благодаря Минсоку, Чондэ смог услышать и увидеть мир. И этот мир прекрасен, полон красок и тепла, а руки что сковывали Чондэ с самого рождения расплели свои пальцы и растворились в своей темноте.