параллельные

они встретились на стыке вселенных. и там же разошлись.

;; — ченлэ, перестань кривляться и просто улыбнись, я тебя умоляю, – джемин камеру опускает вниз и смотрит на друга, хмуря к переносице брови. ченлэ от чужого замечания замирает на месте, пытается балансировать на одной ноге, расставив руки в стороны: изображает самолёт и одновременно с этим изо всех сил старается не встретиться лицом с асфальтом. секунда — и он заливается громким смехом, всё же не удержав равновесие и плюхнувшись пятой точкой на землю, и тогда джемин обречённо вздыхает, мысленно спрашивая у всех несуществующих богов, за что ему такое наказание. — ладно-ладно, – ченлэ на ноги тут же вскакивает, отряхивает джинсы от всевозможной пыли и грязи, что успели запачкать ткань за это короткое мгновение. — извини. больше никаких кривляний, я буду серьёзен. джемин кивает, вновь переключаясь на камеру и ченлэ в её объективе. выбраться на природу, чтобы пофотографировать, — только его идея и просьба, поэтому приходится терпеть все эти выкрутасы и нежелание ченлэ посидеть хотя бы пять минут смирно. джемин думает, что это отчасти забавно, но всё же раздражает больше, нежели веселит: из-за такого отношения множество фотографий смазалось и не получилось, в конечном итоге лишь засоряя память фотоаппарата. если бы ченлэ только знал, для чего джемин привёл его сюда, — мгновенно бы успокоился. щёлк, щёлк, щёлк. — вау, это невероятно, – протягивает ченлэ, просматривая один за другим сделанные джемином снимки. они такие яркие, насыщенные и красочные, что ему трудно поверить, что на них — он. в тени на лавочке хорошо: палящее солнце здесь не слепит глаза и не напекает голову, в кои-то веке позволяя вздохнуть с облегчением и отдохнуть от дневной суеты. — ага, я дома ещё обработаю — вообще шик будет, – джемин рядом улыбается довольно, забирает фотоаппарат из чужих рук и поворачивается к ченлэ боком, чуть отодвигаясь от него в сторону. — давай последнюю. вид позади ничего такой. ченлэ смеётся, и джемин в этот самый момент нажимает на кнопку, делая фото. оно немного смазывается, но, тем не менее, выходит достаточно удачным, чтобы сохранить и не удалять в итоге. фотоаппарат снова отправляется в руки ченлэ, и тогда тот оборачивается назад, чтобы убедиться, что фон позади действительно подходящий и джемин не решил подшутить над ним за всё его сегодняшнее поведение, запечатляя на камере нечто странное рядом с ним, например, показывающего язык ребёнка. но там ничего такого, кроме фонтана и темноволосого парня в светлой рубашке, не оказывается, и ченлэ переводит взгляд на фотографию, тут же хмурясь в непонимании. в реальности парень есть, а на фото — нет. — слушай, а он давно там? – ченлэ снова оборачивается назад, и тогда джемин выглядывает из-за его плеча, с прищуром рассматривая незнакомца и пожимая неуверенно плечами. — вообще без понятия, вроде бы столько же, сколько и мы. а что такое? — да так, ничего. просто выглядит знакомо. — разве? – джемин удивлённо гнёт бровь, и ченлэ кивает, пальцами зарываясь в волосы у себя на затылке. он взгляд переводит на сделанное фото, изучая его внимательнее: убеждается, что пустое место там, где его быть не должно, — вовсе не галлюцинация, вызванная пребыванием на солнце практически целый день. джемину говорить про эту странность не хочется от слова совсем: мало ли подумает, что это какие-то отклонения в голове. когда ченлэ в очередной раз оборачивается, то на прежнем месте никого уже не замечает. ;; секунды кажутся минутами, минуты — часами. ченлэ скрывает зевок за рукавом рубашки и переводит взгляд на настенные часы — они мерно отсчитывают своё время, которое, по ощущениям, тянется сейчас до бесконечности долго. ченлэ учиться любит, свою специальность — тоже, но если речь идёт о профессоре киме и о парах с ним с утра пораньше, то боже упаси, это выше его сил. этот пожилой мужчина умудряется рассказывать материал настолько нудно и монотонно, что всё желание присутствовать на лекции отпадает разом. ченлэ жмурится, затем моргает и снова жмурится: борется таким образом с порывом лечь на парту и уснуть до окончания занятий. за окном — погода такая же солнечная, как и неделю назад, когда они с джемином выбирались в парк, чтобы наделать фотографий. ченлэ думает, что май в этом году выдался невероятно тёплым и практически не дождливым, и находит такой расклад вполне себе отличным: хмурость и серость никогда не были ему по душе, а вот солнце — очень даже, лишь бы оно не раскаляло воздух до невозможности дышать. стрелка часов тихонько отбивает свой ритм, мел шуршит по доске, записывая преподавательской рукой очередную важную дату, и ченлэ в этих звуках хочется увязнуть, уходя глубоко в свои мысли и раздумья. стук в дверь все размышления прерывает напрочь и заставляет опомниться. — ну, заходи давай, – профессор жестом подзывает к себе стучавшегося, откладывает мел и заглядывает в журнал, взглядом пробегаясь по списку учащихся и поправляя на носу очки в толстой оправе. — джисон, верно? меня предупреждали, что в группе будет прибавление и что ты можешь опоздать. ченлэ при виде новенького давится воздухом и с трудом удерживает себя, чтобы не вскочить на ноги, оцепенев в удивлении. перед ним — тот самый парень, который на фото не отображается. ченлэ уверен, что ошибкой это быть не может, хотя сердцем хочется верить, что он просто себя накручивает, что ему тогда померещилось, что в голову в тот день напекло слишком сильно или ещё чего — да что угодно, лишь бы это не казалось такой чертовщиной и сумасшествием, лишь бы оказалось чем-то нормальным и имело логическое объяснение. но это логике не поддаётся. джисон. джи. сон. чёрт, как же знакомо, до мучительной боли под рёбрами, до сбитого дыхания, до ярких картинок, всплывающих в памяти одной за другой. ченлэ чувствует холод, чувствует жар и слабое дыхание на своей коже, чувствует крепкую хватку чужой ладони в своей. это вообще его воспоминания? ченлэ с джисоновым взглядом сталкивается, не может отвести свой. внутри всё не просто бурлит — пылает и взрывается, бушует в непривычных ощущениях и чувствах. ченлэ в догадках теряется и во взгляде напротив тонет. это точно его воспоминания. время, как назло, тянется теперь ещё медленнее. ченлэ нервно постукивает колпачком от ручки по столешнице, бросает взгляд на часы, потом на сидящего впереди джисона и снова на часы. до конца пары остаётся ещё пятнадцать минут. ченлэ уверен, что они станут для него целой вечностью, превратятся в самый настоящий ад ожидания и заполнят собой все его мысли. тик-так, тик-так, тик-так. это становится невозможным. — можете быть свободны, – объявляет наконец преподаватель, и ченлэ мгновенно вскакивает со своего места, запихивает тетрадь с конспектом в рюкзак и подлетает к выходящему из аудитории джисону, хватая его за запястье и утягивая за собой. удивительно, но джисон даже не предпринимает попытки вырваться, следует за ним послушно и, кажется, едва заметно улыбается. ченлэ этого не видит — чувствует. лестничный пролёт, ещё один и ещё — ченлэ спускается в самый низ, затаскивает джисона под лестницу и прижимает спиной к стене, с силой сжимая чужое плечо. у него во взгляде — смятение и немая просьба, у джисона — невероятное спокойствие и все тайны галактики вместе взятые. — кто ты, чёрт возьми, такой? – у ченлэ дыхание частое, рваное. он делает вдох и сразу же после делает выдох, пытается успокоить такой неестественный ритм сердца. хватка на чужом плече ослабевает, ченлэ руку опускает вниз, но глаз с джисона не сводит. джисон с подозрением гнёт бровь, но во взгляде — в этом его пристальном и одновременно таком родном взгляде — всё те же неразгаданные тайны мироздания. — а ты не помнишь? — не знаю, я не уверен. чужая ладонь ложится на предплечье, резкий рывок — и вот теперь очередь ченлэ быть прижатым к стене. джисон смотрит на него внимательно, заглядывает, кажется, в самую душу, щурится по-лисьи. ченлэ практически перестаёт дышать, не решается сказать, что вспомнил буквально всё: боится, что это снова закончится плохо. закончится как в прошлый раз. — врёшь, – едва слышным шёпотом заключает джисон, и тогда уголки губ ченлэ ползут вверх, превращаясь в слабую улыбку. от джисона скрыть ничего не получается. — вру. джисон подаётся вперёд, позволяя себе напомнить ченлэ немного больше, чем просто туманные воспоминания и яркие картинки из головы. ;; — эй, ты обронил, – ченлэ догоняет темноволосого парня, дотрагивается осторожно до чужого плеча, заставляя остановиться. незнакомец поворачивается, смотрит на ченлэ с абсолютным непониманием, и тогда он протягивает ему немного потрёпанный студенческий билет. на нём ровными буквами напечатано «пак джисон», а рядом красуется весьма удачная фотография, из-за чего ченлэ становится даже немного завидно. фотография удачная, но в реальности — ещё лучше. — о, спасибо, – джисон улыбается как-то неловко, запускает пятерню в волосы на затылке и легонько ерошит пушистую шевелюру. он свой студенческий забирает, запихивает его в карман джинсов и снова взгляд на ченлэ переводит. — я бы даже не заметил. — да ничего, бывает, – ченлэ тянет уголки губ в дружелюбной улыбке, делает два шага вперёд и неожиданно останавливается, круто развернувшись на пятках. — я, кстати, тоже в этом универе учусь. на архитектурном. ченлэ сам не понимает, зачем этот бессмысленный разговор продолжает, но ему хочется, ему это необходимо. он чувствует, что так надо. — правда? я тоже на архитектурном, – джисон забавно фыркает, ступает медленно вперёд, и тогда ченлэ продолжает шагать по тротуару, равняясь на чужой шаг. — какой курс? — второй. они останавливаются на светофоре — он горит запрещающим красным. люди вокруг кажутся одинаковыми, кажутся серыми и куда-то спешащими; они толпятся на перекрёстке, ожидая, когда же загорится такой желанный зелёный. машины проносятся по дороге одна за другой, сбавляют скорость лишь на поворотах. жизнь в городе привычно кипит, навязывая свой шустрый ритм окружающим. — странно, – ченлэ рядом слово немного растягивает, рассматривает асфальт под ногами, потом светофор напротив и только затем переводит взгляд на джисона, щурясь. — я тоже на втором, но тебя что-то не припоминаю ни в одной из групп. загорается зелёный, и тогда они ступают на дорогу, мешаясь с толпой и становясь её неотъемлемой частью. джисон находит эту беседу весьма странной, но, тем не менее, против ничего не имеет: наушники он благополучно оставил дома, так что компания ему сейчас не помешала бы, даже такая необычная и состоящая из забавного незнакомца. надо будет у него имя спросить, так, для приличия хотя бы. — у нас ещё историю архитектуры ведёт профессор ким — бодрая такая женщина, весёлая. — нет, нет, нет, – ченлэ делает шаг на тротуар, замирает, сводя на переносице брови. джисон тоже останавливается, и тогда ченлэ отрицательно мотает головой, уставившись на него в недоумении. — историю архитектуры действительно ведёт профессор ким, но он, – ченлэ особенно выделяет это «он», — он — нудный старикашка в очках с толстенной оправой. джисон чувствует, как от этих слов внутри всё сворачивается, увязает в чём-то тягучем и клейком, ранее ему неведанном и неизвестном. от этого веет тайной, веет полнейшей пустотой и какой-то терзающей изнутри опасностью. мозг чужим словам верить отказывается, но сердце — верит почему-то безоговорочно. и в этот самый момент механизм вселенных даёт трещину. ;; — значит, большой взрыв создал не одну вселенную, а несколько, – ченлэ головой лежит на джисоновых коленях, рассматривает незаинтересованно потолок — там побелка в некоторых местах уже отходит и требует подкраски. чужая рука блуждает в волосах, пальцы путаются в выкрашенных прядях, и ченлэ негромко шикает, когда джисон пытается из них выпутаться: это создаёт неприятное ощущение и чувство, что волосы вот-вот вырвут. — бесконечное множество, – поправляет его джисон и следом шепчет виноватое «извини». он всё же руку из чужой шевелюры высвобождает аккуратно и откидывается назад, на спинку дивана, чувствуя спиной мягкие подушки. взгляд цепляется за экран телевизора напротив — там на фоне играет какая-то комедия, выбранная ими, чтобы не сидеть в полнейшей тишине. — бесконечное множество, – соглашается ченлэ и взгляд с потолка переводит на джисона. — и они между собой сталкиваются и влияют друг на друга, так? джисон тянет уголки губ в мягкой улыбке то ли потому, что момент из фильма кажется ему весьма забавным, то ли потому, что забавным ему кажется сам ченлэ, задающий эти вопросы уже не в первый раз. — сталкиваются и влияют, – подтверждает он, кивая. — но обычно этого никто не замечает. «и уж тем более не попадает в другую вселенную», — проносится в голове, но джисон не озвучивает свои мысли вслух: ченлэ и сам всё прекрасно знает, без всяких лишних объяснений и подробностей. они вообще теперь много чего знают, даже то, чего знать никто не должен, о чём не пишут в учебниках и не рассказывают на людях. просто в это никто не верит. — каждый раз поражаюсь, насколько же это удивительно, – ченлэ с чужих коленей поднимается, наваливается на джисона боком и сцепляет руки вокруг него в замок, обнимая тем самым. джисон мысленно с его словами не соглашается. удивительный здесь только ченлэ. ветер задувает в открытое окно, длинные шторы из-за этого то поднимаются, то снова опускаются, играя с ним в свою собственную игру. джисон знает, что такой порядок вещей в этом мире — неправильный, но рядом с ченлэ всё это неправильное каким-то магическим образом становится правильным. джисон уверен, что может существовать только рядом с ченлэ. со дня их знакомства прошло уже почти два месяца. поначалу было непривычно и трудно: камера не могла запечатлеть ченлэ на снимках, номер его телефона вечно оказывался недоступен, а знания об этом мире — мире джисона — и вовсе путались в голове, разнясь со своими собственными. как будто сама вселенная отрицала такой исход, отрицала существование их двоих в одном месте, отрицала вообще всё. но потом к этому просто привыкаешь. — не жалеешь, что оставил свою вселенную? – джисон сложившееся молчание прерывает неожиданным вопросом, и тогда ченлэ под боком шевелится, выпрямляется и одну ногу перекидывает через чужие бёдра, усаживаясь напротив. он смотрит на джисона таким взглядом, что все сомнения пропадают разом — не жалеет. — неважно, какая это будет вселенная, главное, чтобы с тобой. и в тот же вечер ченлэ исчезает. ;; — в моём мире не существует ченлэ, в твоём — джисона. они сидят на крыше маленького домика где-то за городом, подальше от людской суеты и сумасшедшего ритма столицы. здесь пахнет травой и лесом, здесь пахнет свободой. над ними — бесконечное множество звёзд, они разбросаны по ночному небу и сияют ярко, словно приветствуя наблюдавших за ними. жаль только, что от них остался лишь свет: сами они с большой вероятностью умерли в космосе ещё в далёком прошлом. — и мы никогда не должны были встретиться, – ченлэ спиной ложится на старую черепицу, утягивает за собой джисона. рука возносится к небу, тянется к звёздам, словно пытается их достать, опускается устало назад, так и не доставая. джисон кивает, накрывает чужую ладонь своей, потом переплетает пальцы, да так, чтобы расцепить их не представлялось возможным. ченлэ рядом улыбается и глаза прикрывает. они снова вместе. ветер ерошит спутавшиеся волосы, щекочет светлую кожу и задувает нагло под одежду. ветер тёплый, но рядом с друг другом — теплее намного. ченлэ думает, что, вероятно, им и в этот раз не дадут насладиться моментом по полной, не дадут остаться. джисон об этом не думает — он это знает. потому что баланс вселенных нарушать нельзя. — как думаешь, есть ли среди бесконечного множества миров место, где мы оба сможем существовать? – ченлэ глаза приоткрывает, переворачивается осторожно на бок и смотрит на джисона так, что под рёбрами колоть от нахлынувших чувств начинает. джисон тоже на бок переворачивается, улыбается слабо и заглядывает в зрачки напротив: в них мерцает свет не от звёзд — от чего-то большего, такого необходимого и дорогого, что на мгновение теряешься. — я в этом уверен. и мы его обязательно найдём. потому что иначе быть не может. потому что джисон без ченлэ не может. потому что ченлэ без джисона — не может тоже. — в прошлый раз нас заставили забыть, а наши вселенные разошлись, – ченлэ носом утыкается в чужие ключицы, жмётся ближе. в прошлый раз всё закончилось не так, как хотелось, закончилось неправильно и плохо, но для вселенных, для целых двух вселенных — это могло закончиться только так. это — лучший вариант для всемирного порядка. и одновременно худший для них. джисон ладонь в чужие волосы запускает, перебирает ласково пряди. волосы ченлэ всё ещё остаются мягкими, даже после множества покрасок остаются такими. приятно. — и всё же мы снова вместе. в небе мерцает свет — звезда падает. джисон не верит в чудеса, не верит в исполнение желаний, но мысленно всё равно просит у неё, чтобы на этот раз навсегда, чтобы никогда больше не расставаться, чтобы только друг с другом. звезда ему не отвечает, скрываясь где-то за линией горизонта. они нарушают баланс. они превращают порядок в хаос. они меняют то, что, по сути, меняться не должно. — слащаво прозвучит, но я люблю тебя, – шепчет куда-то в шею ченлэ, и джисон тихо хмыкает, закрывая глаза. — я знаю, – а про себя — я тебя тоже. безумно. ;; — ты дал им шанс, – недовольно цедит ренджун, легонько покачиваясь на стуле. он одной рукой держится за столешницу, хватается за неё тонкими пальцами, чтобы ненароком не отклониться назад слишком сильно; во второй руке зажата фотография, на ней запечатлены двое — те самые двое, которые нарушают баланс. ренджун смотрит на снимок и хмурится. у него на столе — ещё множество подобных фотографий. от них веет счастьем и радостью, веет трепетной любовью и безмерной преданностью, и от этого на душе становится гадко: разрушать чужие судьбы — всегда неприятно и как-то тоскливо. и, тем не менее, сейчас это — единственное верное решение. — и дам ещё один, можешь не сомневаться, – джемин напротив улыбается беззаботно, постукивает кончиком ручки по гладкой поверхности стола, и ренджун откладывает фотографию к множеству себе подобных, тяжело вздыхая. он в этом не сомневается. джемин всегда поступает так, как ему хочется. их призвание — следить за порядком вселенных, поддерживать баланс и сохранять механизм в целостности. у них нет своего имени, лишь то, что они себе выбирают, проживая жизнь в одном из миров. ни к кому не привязываться, следовать указаниям руководства — вот, что гласят правила. и оба об этом прекрасно знают. — джено этого не одобрит, – ренджун руку со столешницы убирает, и тогда стул наклоняется вперёд, становясь всеми ножками на пол. джемин кончик ручки прикусывает задумчиво, смотрит перед собой, будто бы в пустоту заглядывает, а затем снова превращается в беззаботного, откидывается назад, на спинку, и бессовестно закидывает на стол ноги. — кстати, а где он? — разбирается с временными петлями. вечно от этих путешественников одни проблемы, думает джемин, хотят попасть в прошлое или будущее, а в итоге проживают один отрезок времени, каждый раз возвращаясь к его началу. а расхлёбывать потом кому? правильно, только им. это всегда скучно и муторно, а вот вселенные — бесконечные и такие разные вселенные — всегда интересно и захватывающе. — и всё же я считаю, что они — ключ, – сообщает джемин после целой минуты молчания, и ренджун переводит взгляд на белый потолок — тут вообще всё белое, — понимая, про какой именно ключ он говорит. сам ренджун с ним не согласен. — они — ошибка, парадокс. угроза, в конце концов, – высказывает своё мнение он и тут же выпрямляется, медленно устремляя взгляд на джемина. — они нарушают баланс, превращают порядок в хаос, меняют то, что меняться не должно. ты же знаешь, что может произойти в таком случае, и они — тоже знают. я говорил им, я им показывал. джемин голову запрокидывает назад, рассматривает белоснежный потолок, и от такого изобилия белого глаза болеть начинают. да, он точно знает, что может в итоге случиться. за всю свою долгую — очень долгую — жизнь он видел не один конец света; видел, как взрываются целые вселенные и как гаснут огромные миры; видел, как они стираются из нескончаемой паутины, превращаясь в пыль. джемин всё это знает, и они — тоже. просто они самую малость оказались эгоистами. — и всё же, – вновь прерывает молчание джемин, продолжая уже более уверенно: — и всё же они единственные, кроме нас, кому удалось побывать не в своих вселенных. сначала просто случайно, но потом, – он делает короткую паузу, — потом этот джисон нашёл лазейку, я уверен. — механизм дал трещину в прошлый раз, – констатирует факт ренджун, — мы не можем сейчас рисковать. даже если они — ключ к слиянию целых вселенных. даже если рисковать — было бы правильно. — мы уже стёрли им память однажды, и что в итоге? – джемин громко фыркает, напоминая, что их вмешательство не принесло, по факту, никакой пользы тогда. — они всё равно вспомнят друг друга. и попытаются снова. — знаю. и если механизм окажется недостаточно крепким — снова забудут. и будут забывать снова и снова, пока вселенные не примут их правила, запуская свои шестерёнки без поломок. или пока кто-нибудь из них не умрёт. или пока они не умрут вместе. или пока… ;; ченлэ взгляд к небу поднимает, щурится от яркого солнца. в голове — бардак полнейший, все мысли только о нём. они мешаются между собой, путаются в один тугой узел из воспоминаний, который развязать получается далеко не сразу. и всё же ченлэ крепкие нити распутывает, вытаскивая со дна памяти всё самое родное и драгоценное. джисон. джи. сон. это имя разливается приятным теплом там, где должно быть расположено сердце, проникает глубоко под кожу и оставляет внутри свой отпечаток на клетках. это имя врезается в мозг, заставляет кипеть кровь, помогает чувствовать себя по-настоящему живым и необходимым. это имя… ченлэ яркому солнцу улыбается: уверен, что джисон, где-то там, на другом конце параллельной вселенной, тоже смотрит на него с улыбкой. они не видят друг друга, но всё ещё могут помнить. и обещание джисона ченлэ тоже всё ещё помнит. — я буду ждать тебя даже вечность, – одними губами, тихим шёпотом. джемин из тени нажимает на кнопку фотоаппарата. щёлк, щёлк, щёлк. этот момент навсегда останется в памяти его старой камеры.

;;

они встретились на стыке вселенных. и там же разошлись.