***
«Мстителей больше нет» — такой неутешительный вывод не озвучивался никем из оставшихся, но понимал это каждый. Весь мир это понимал. Да, они пытались сделать хоть что-то, помогали везде, куда только могли дотянуться, но этого было слишком мало, непозволительно мало. В один из таких дней, когда отчаяние ощущается уже практически на физическом уровне, Стив, вернувшийся с собрания уцелевших, не находит себе места, меряет шагами небольшую квартирку, в которой обосновался вместе с Баки, с его Баки, неустанно благодаря все высшие силы какие только есть за то, что Барнс остался цел и невредим; за то, что они не лишились друг друга снова, — каждый раз от подобных мыслей воротило и кололо грудину совестью, ведь слишком немногим повезло так же, как и ему; слишком многие лишились всего, пока он стоял и беспомощно смотрел на это. — Ты опять винишь себя, Роджерс? — за спиной Кэпа, остановившегося у окна, раздается тихий, но уверенный голос, столь родной, что даже не верится. — Прекрати, ты ведь сделал все, что мог. Все это знают. Никто не виноват в произошедшем, кроме Таноса, понимаешь? Понимает ли Стив? Черт, да конечно! Естественно, он осознает, что в катастрофе виновен лишь Безумный Титан, но никак не кто-то из них, только… От этого ничуть не легче. Барнс вздыхает, подходя к Роджерсу и ненавязчиво заставляет развернуться к себе, заглядывая в глаза: — Стив, ты старался, правда старался, — произносит совершенно серьезным тоном, не сомневаясь в своих словах ни на миг, следом сгребая некогда лучшего друга в охапку, прежде чем тот начнет спорить или вообще что-либо говорить. — Спасибо, Бак. Правда, — уткнувшись в чужую шею, он вполголоса отзывается, спустя несколько долгих секунд. — Я не знаю, что делать, но и сидеть на месте больше не могу. Никак. — Мы придумаем, хорошо? Мы найдем способ вернуть всех назад.***
После того, как выяснилось, что Фьюри стал одной из жертв децимации, бразды управления остатками Щ.И.Т.а и Мстителями взяла на себя Наташа, координируя действия героев, направляя туда, где помощь нужна больше всего, — кто-то ведь должен был сделать это; кто-то ведь должен всегда оставаться сильным и держать лицо, показывая непоколебимую решительность и веру в лучшее. — Роуди, отправляйся на Западное побережье, там устраивают беспорядки, которые сейчас совершенно не вовремя. Справишься в одиночку? — спрашивает больше для галочки, что понимают все, ведь ресурсов совершенно не хватает. Молча кивнув, Роуди отключается, чтобы как можно скорее приступить к поручению, знает, насколько это важно. Вскоре на связи остается лишь Денверс, терпеливо дождавшаяся пока все остальные разойдутся. — Тебе следует отдохнуть, — мягко произносит Кэрол, немного склонив голову к плечу. За эти пять лет ей удалось сблизиться со многими, но с Наташей особенно — Денверс была не в силах противостоять желанию защищать ее усерднее, нежели требовалось. — Ну, или хотя бы поспать. Мир не рухнет, если ты позаботишься о себе хоть немного. — Верно. Он уже рухнул и мы обязаны его восстановить. Хотя бы настолько, насколько возможно. Я не могу позволить себе сидеть сложа руки, пока все вокруг разваливается, — голос, что всегда источал хладнокровие, легкую насмешку и хитрость, подводит, ломается на долю секунды, но и этого достаточно. Наташа поджимает дрогнувшие губы, лишь бы только не позволять своим эмоциям взять верх, ведь кажется, что стоит ей немного ослабить контроль над своим телом, как что-то внутри окончательно сломается. — Нат, — голос Кэрол же, напротив, мягкий и спокойный, едва различимый, стремящийся дать опору и поддержку, успокоить, утешить, — тебе необходимо отдохнуть, иначе ты точно не сможешь никому помочь. Хотя бы пару часов, ладно? Я постараюсь сделать все возможное, чтобы как можно скорее вернуться на Землю, ты справляешься лучше, чем кто-либо мог бы. — Бартона все еще не нашли, — невпопад перебивает Романофф, ощущая тоску и горечь от упоминания своего лучшего друга, который потерял всю свою семью и исчез, стремясь вершить самосуд. Ее лучший друг возможно прямо сейчас лишает кого-то жизни, уничтожая вместе с этим и себя самого. — Не спеши. У тебя гораздо больше работы, чем у меня. Я дам себе пару часов, идет? Но не больше. И я справлюсь. — Знаю, — с теплотой улыбается Кэрол, глядя на ту, кто гораздо сильнее любого из Мстителей; на ту, кто имеет самую большую душу. — Но ты не должна делать это в одиночку.***
Принцип всякого прогресса: дойти до своего абсолютного предела и сделать одно ма-а-аленькое движение вперед. Джастин руководствовался этим принципом всю свою жизнь, неугомонно тратя колоссальное количество ресурсов и времени на те идеи, которые любой в здравом уме счел бы бредовыми. Каждое его изобретение, будь то оружие или же нечто безопасное, всегда содержало в себе слишком много того, что обычно не вкладывает в изобретения ни один гений, — он не создавал вещи, которые упрощали жизнь, он создавал искусство (по его личному, скромному мнению). Только вот проблема была в том, что почти никто не мог понять, как работают его устройства, являющиеся специализированными, требующие определенного управления, которое исходит из конкретной ситуации, а не интуитивными, что действуют следуя заданной по умолчанию инструкции, вне зависимости от обстоятельств. Но в этом и была его фишка, то, что отличало и будет отличать изобретения Хаммера от других. Возможно, ему следовало уяснить это раньше, а не стараться быть похожим на Энтони Старка. Стоя в небольшой мастерской, битком набитой различными, уже вышедшими в утиль, приборами, он собственноручно разбирает нечто, являвшееся когда-то давно двигателем автомобиля. С самого раннего детства он обожал копаться в чем-то, что уже не функционирует, а затем давать ему жизнь в совершенно новом проявлении, но с годами Джастин все чаще отдавал "работу руками" кому-то или чему-то еще, отдаваясь больше теории. Но сейчас, когда из работников у него имеется около десяти человек, он вновь действует по старинке, зачастую даже разгоняя их, чтобы сосредоточиться целиком и полностью на творческом процессе. Музыка, громыхающая вокруг, лишь способствует атмосфере, пока Хаммер, танцуя, перемещается по складу, расслышав громкий стук лишь спустя пару минут.***
Крыса. Мог ли вообще хоть кто-то предположить, что надежду на спасение всей Вселенной даст чертова крыса, случайно переключившая рычажок в фургоне бывшего заключенного, который на удивление хорошо ладит с муравьями? Даже для мира, где человек, превращающийся в огромного зеленого монстра – обыденность, это было явно слишком. Возможно, это и было то пресловутое сказочное чудо, что всегда происходит в самый неожиданный момент, когда надежда на счастливый финал почти угасает.***
– Машина времени? Серьезно? – скептично интересуется Роудс, оглядывая компанию из четырех человек. – Да вы явно спятили! Это ведь совершенно точно невозможно. – Почему нет? Я тому доказательство! То, что здесь было пятью годами, для меня не превысило пяти часов! Говорю вам, это наш шанс! Шанс на то, чтобы все исправить, – у Лэнга глаза сверкают, так и светятся верой, той верой, что в остальных была уже практически неразличима, и это столь освежающее ощущение, что на спор ни у кого не хватает сил. – Да, шансов мало... – Их практически нет, – хмыкает Джеймс, но притихает, едва увидев сомнения на чужих лицах. – Но надежда есть! Что мы потеряем, если попытаемся?***
– Какого черта? – Хаммер чертыхается, сбавляя громкость музыки и прислушиваясь, надеясь на то, что стук ему всего лишь почудился, но увы. Только спустя несколько секунд, глядя на женщину, что много лет назад успешно надрала ему зад, Джастин с некой тоской думает о том, что расширение его нового предприятия явно отложится на неопределенный срок.