Ты должна

Джен
R
Завершён
50
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
50 Нравится 15 Отзывы 16 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      В такой день все чувствовали близость друг друга, ведь общая беда объединяет. И она — меньшее зло в сравнении с тем, как могут уничтожить всех за мятеж или даже намёк на подстрекательство к нему. Но только в этот день. В остальное время это не чувствовалось — самим бы не потерять всё, да и социальное неравенство давало дополнительное напряжение. Помочь кому-то за бесплатно? Бросьте... даже если это бывший член клана аптекарей. Никто не почешется за отрезанный ломоть, от которого нет никакой пользы.       В тяжелых условиях Дистрикта-12 в одиночку не выжить, а ещё очень просто утянуть всю семью за собой, просто в определённый момент сдавшись. Пока каждый выполняет часть своей работы, всё держится на плаву. Но стоит одной фигурке упасть...       Долг... вернее, ответственность за семью, когда мать полностью ушла в себя после трагедии на шахте, свалилась на девочку слишком рано. Это она должна была быть опорой семье, а не подросток, потерявший их обе разом!       Но кто тогда, если не Китнисс? Маленькая Прим? Или кот? Смешно.       Она должна была выплыть и вытащить сестру, а в довесок и мать.       И девочка это сделала.       С большим трудом, но быт был отлажен. Она справилась. Взяла себя в руки, научилась охотиться, нашла напарника... Она должна была это сделать и сделала. Теперь им с малышкой Прим по-настоящему серьёзно угрожала только Жатва. С голодом более-менее было решено, а местные миротворцы смотрели на происходящее сквозь пальцы. Право слово, кому из проверяющих нужен неуютный городок на отшибе, где нет никаких удобств? А мяско и самим пригодится.       Всё пришло в какое-то подобие стабильности, нарушаемой только раз в году.       И окончательно нарушенной на первой Жатве для Примроуз Эвердин.       И пусть удача всегда будет с вами?       Удача услышала. Но не так.       В красивом голубом платье из мягкой тонкой материи, с красивой причёской... но с искренним ужасом в глазах, она выскочила в качестве добровольца ещё до того, как успела окончательно осознать непоправимое. Китнисс не услышала своё имя. Она услышала свою сестру.       Какая ирония... Один листик из тысяч.       Ставки на детей, чьи имена сегодня выпадут, не сыграли. И добровольца в этом Дистрикте не было уже несколько десятков лет.       Но она должна была защитить свою сестру! В день Жатвы семейные привязанности не в счет, но у Китнисс ближе никого и нет. Она не может отдать её туда, где та точно умрёт! Она даже кролика не могла убить, какая арена?!       Поддержка жителей была неожиданна. Молчаливая и... всеобщая. Жест, который используют только на похоронах, был очень символичен.       Она сделала всё правильно. По-другому нельзя. Признательность и восхищение приятны... но бессмысленны. Как и поздравления с похвалой единственного живого победителя прошлых лет, дико пахнущего алкоголем. "Молодчина", — из его уст не выглядело ругательством, но поддержки не ощущалось. Просто констатация факта.       И тем нечестнее был выбор второго участника. Им стал великодушный мальчик, что спас её от голода и подарил надежду.       Нечестно. Неправильно. Почему он, а не кто-то другой?       Таких людей и так мало.       А будет на одного меньше.       И... ведь она должна ему за тот старый поступок, так несвойственный местечковым почти богачам?       Только ей совершенно не хотелось бы отдавать долг, позволив себя убить. Даже если это тот, кто спас — продлил эту агонию, по ошибке называемую жизнью двенадцатых. В момент голода и отчаяния просто взял и помог, пусть и сам подставился. И он едет туда же.       Но победитель ведь всего один?       Увы, но Китнисс признавала, что скорее всего они умрут оба. Куда им до профи?       Зато продлится жизнь малышки Прим. Гейл не даст семье умереть от голода.       Думать о другой Жатве и том, что молния может несколько раз ударить в одно место, она не хотела.       Только почему они все решили, что она может противостоять профессионалам из первых дистриктов? Китнисс не понимала.       С чего вдруг она должна победить?       Это не оленя подстрелить. Совсем нет...       Но нельзя показывать свои чувства. Это совершенно ни к чему. В этой ситуации истерика на камеру испортит всё.

***

      Контраст жизни, технологий. Нырок из мира, где наличие горячего сытного ужина говорит о тебе, как о человеке с хорошим достатком, в мир, где одна фарфоровая чашечка может быть дороже целого дома родного дистрикта, был ошеломляющим.       Горячий душ, туалет с кучей кнопок, гардеробная со множеством дорогой и красивой одежды... предсмертные дары для жертв. Капитолий словно говорит: "Это то, что имеет каждый из нас. На несколько дней ты поднимаешься на нашу ступень, возрадуйся!"       Чувство безнадежности и отвращения не покидали...       Но она не собиралась отказываться от этого изобилия. Горячий душ прекрасен — не надо носить и греть воду, химия не заставляет чесаться и шелушиться кожу, а ткань безумно приятная и мягкая, лёгкая и очень удобная. Не только поверхности мебели, даже стены были приятны на ощупь. Еда же просто восхитительная на вкус, цвет, запах, подачу... Девушка не особо сдерживала себя, пытаясь наесться впрок — одной из главных проблем на арене является именно пропитание.       И надо брать от остатков жизни всё.       Только ментор им достался... своеобразный.       "Ты должна им нравиться", — в голове снова звучал издевательский голос Хеймитча. Эта фраза буквально въелась в подкорку.       Только она не умеет. А, значит, не выживет.       Все просто.       Он говорил довольно банальные вещи, но почему-то ранее девушка не смотрела на победителей с этой стороны и не могла поставить на их место себя, а ведь от этого напрямую зависела её жизнь. Порой весь расклад может изменить всего лишь вовремя присланный глоток воды, который даст преимущество.       Но никто не даст его просто так. Никто не обязан заниматься благотворительностью.       Должна нравиться.       Китнисс не умела пользоваться своими преимуществами женского пола — красотой и обаянием. Не было смысла, да и опасно, учитывая, что миротворцы не брезговали девушками дистрикта. Привлекать внимание... Это здесь, в Капитолии, каждый изгалялся, как может, одевая себя в вырвиглазные тряпки, меняя свою внешность кардинальнейшим образом, просто чтобы выделяться из толпы.       Два разных мира.       В двенадцатом ценилась незаметность. Здесь — яркость.       Но сейчас она на чужой территории. И если хочет повысить свои шансы на выживание, то должна пересилить себя и срочно этому научиться.       Ради Прим.       И выдержать всё. Даже стилистов. Благо хоть Цинна не пошел по проторенному пути, придумывая что-то новое.       Она ненавидела Капитолий и презирала его жителей. Но этот человек показывал собой и своим примером, что не все так однозначно — среди них тоже есть люди. Пусть и казался на её скромный взгляд немножко странным.       "Ты должна им нравиться..." — простые слова обретают форму под длинными профессиональными пальцами гения, скользя по коже приятным чёрным материалом.       — Выше голову. И улыбайтесь. Они вас полюбят, — сказал Цинна, показывая собой пример, сверкая белоснежной улыбкой.       В представлении Китнисс — для него это просто дебют как стилиста Игр — маленькие огоньки, что будут потушены чужой и своей кровью... Но он сделал чудо, и она должна воспользоваться этим шансом.       Проблеск надежды казался уже не прозрачным. Проезд вызвал эйфорию — людям понравилось, они кричали ее имя, их с Питом поднятые вместе руки встретили одобрение толпы. Шанс есть, и он...       Всё равно призрачный.       Девушка с отрезанным языком возвращает к действительности — они все здесь просто на потеху.       Какое нелепое совпадение. Когда-то Китнисс смотрела, как рыжая фигурка, бежавшая по лесу в окрестностях двенадцатого, исчезла в планолёте. Теперь она увидит, как уже Китнисс исчезнет.       Она должна была помочь ей и её спутнику, когда нашла их в лесу. Но не помогла. Они с Гейлом тогда испугались, что их заметят. Кому нужны лишние проблемы? Тем более охота запрещена, выход в лес тоже.       Совпадение. Это всего лишь совпадение.       Но насколько меткое напоминание о несвершившемся, о том, что должна была сделать... И вот она в её окружении. Капитолийка, что прислуживает трибуту.       И она снова должна. Должна не показать, что они знакомы.       Чтобы всё не стало ещё хуже.       Порой Китнисс казалось, что вся её жизнь — просто верёвочный мост над провалом. Ненадёжный, с прогнившими, а то и вовсе отсутствующими дощечками. Или шахта, полная полостей с газом...       Рождение именно в Дистрикте 12, вечное выживание, незаконная деятельность, постоянное балансирование по краю, а теперь ещё и Игры, полностью перечёркивающие эту странную жизнь на до и после. Причём "после" может и не быть.       Ещё один смертник — Пит. Она должна была ему как-то помочь. Хотя бы в уплату старого долга... Но как к нему относиться, она не знала. Мелларк был слишком... хорошим. Пытался помочь, выставить в хорошем свете перед Хеймитчем... Маска? Если нет, то он умрёт очень быстро, добряки не выживают.       Не в этом мире.       Не в этих Играх.       Усталость от притворства и изображения того, что они друзья. Злость.       Маленькая девочка из одиннадцатого, так похожая на Прим, добавила ещё один гвоздь в гроб хорошего настроения. Здесь совершенно без шансов. Ребёнок и сам это должен понимать.       — Ты должна им нравиться... — набатом билось в голове во время "экзамена" перед постановкой баллов. Очень важный этап, показывающий предполагаемым спонсорам, что из себя представляет тот или иной участник. Игрок...       А они сидят и жрут.       Вот как им понравиться, если они сидят и жрут?!       Значит, должны просто запомнить.       Руки сделали это раньше, чем мозг заорал: "Это конец!".       Но сделанного не воротишь. В стене торчало яблоко, пронзённое стрелой.       Его уже не вырвать. Ничего не переиграть.       Это конец.       — Спасибо за внимание, — произнесла она с поклоном и, не дожидаясь разрешения, вышла. Внутри всё клокотало от ужаса, но уже ничего не сделать.       Ни-че-го.       Она должна была сделать всё иначе!       Должна...       Ну, не убьют же они её семью за это?       Только опыт показывал, что могут. Кто они для них? Никто.       Только эти "никто" получили восемь и одиннадцать. У неё самый высокий балл на тренировке.       Как бы то ни было дико.       А надежда... на неё не надо возлагать больших надежд.       От абсурдности ей хотелось смеяться.       Должна, должна, должна, должна...       Не ударить в грязь лицом, не подвести Дистрикт, не подвести свою семью, выглядеть хорошо, правильно ходить, улыбаться, говорить, сидеть... а потом умереть.       Скулы буквально сводило от всей этой приторности, но правила смертельной Игры были написаны задолго до этого момента.       — Друзей! Да они ставки делают, сколько я проживу! — это бесило.       — Значит — сделай вид! — ещё один кирпчик в стену бесконечного долга.       Нельзя показать, что она их всех ненавидит. Нельзя говорить то, что она реально думает. Особенно когда есть те, кто от тебя зависит. Особенно, когда появилась надежда.       Она постарается. Ради Прим.       — Когда тебе зададут вопрос, смотри мне в глаза и говори, что думаешь, — тем более, когда у неё есть поддержка. Цинна успел стать ей другом... и увидеть её настоящую. Она это ценила.       И почему нет, если это поможет?       Поможет...       Не так она представляла, что проведёт это время. Она должна была принять предложение Гейла о побеге. Может, тогда бы тоже сидела сейчас на дереве, но не смотрела в темноте на портреты погибших трибутов под звуки пушки.       Было бы сложно, очень. Но не было бы этого опустошающего страха за родных. Не было бы рыскающих по её душу по арене людей. Не было бы всего этого...       Хотя, сейчас было уже слишком поздно думать об этом.       Всё слишком завертелось.       Бесконечный вихрь слова должна. Выжить, быть сильной, не забывать про зрителей и спонсоров, раздобыть лук... и позаботиться о Руте. Должна позаботиться. Но не потому что так правильно, а потому что она этого хочет.       Не в её силах вытащить ребёнка отсюда. Но хотя бы помочь. Накормить, защитить столько, сколько это возможно. Больше некому...       А потом демонстративно устроить акт неповиновения, украсив маленькое мёртвое тело цветами. Она должна была отдать последние почести. Не для кого-то. Для себя. Просто поняв, что она сделала всё, что могла, и представляя на её месте маленького белокурого утёнка с цветочным именем.       Не она её убила. И не тот парень с копьём.       Её убила игра. Сноу.       Финал был известен заранее. Но менее горькими слова песни не становились. И они не могли вдохнуть жизнь в уже холодное тело.       Надежда. Ещё одно странное слово наравне с долгом. Оно толкает людей на странные поступки, даже при понимании, что шанс этот призрачный. Но она ведь должна была попытаться помочь Питу? Он спас её в детстве. Он спас её от профи. Она спасёт сейчас. При новых правилах ему нет смысла убивать её. Могут выжить два трибута... надежда вела её вперёд. Ведь это шанс. Не потому что кто-то увидит подтверждение его игры тогда на интервью.       Она просто не может иначе.       И она действительно была готова съесть те чёртовы смертельные ягоды, когда после борьбы за его жизнь, сражений, победы над Катоном и долгих часов его криков от боли в зубах переродков, поправка о двух трибутах была отменена.       Она устала.       Она хочет домой. Даже в мешке. Но только не одной.       Она не сможет сможет жить, если Пит умрёт здесь. Она не должна была выжить ещё в детстве и победить здесь.       Но победили. Оба.       И смогли вернуться домой.

***

      Должна.       Губы сводило от бесящей улыбки. Меньше условностей с победой не стало. Долг не уменьшился, лежал на плечах новым грузом, ведь дальше шёл тур по проигравшим дистриктам. Вечный тур из-за особенностей их победы. Они должны играть до конца, до смерти... до смерти себя или тех, кто им дорог.       Разница между тем, что она должна делать по совести и просто тем, что должна слишком огромен. Слова, что слетали с губ в Одиннадцатом, принесли только новые смерти.       Ведь что плохого в том, что они решили пожертвовать деньги проигравшим? Но увы, так нельзя. И жест с похорон двенадцатого дистрикта, что обрёл новый смысл в день её Игр, теперь стал пропуском на тот свет через пулю в голову.       Противно. Но как ожидаемо...       — Ты должна им нравиться, — играло новыми красками. Яркими, жуткими с запахом крови. Свадьба, притворные улыбки, публичная жизнь на потеху разряженных клоунов...       Но всё было зря. И договорённости с президентом. И её игра... их с Питом игра.       Всё зря.       Ведь она стала символом. Сойкой. Которую надо убить.       Только её нельзя убить просто так, пулей в висок. Это должно было быть зрелищно, демонстрировать силу Капитолия. Что, как не Квартальная Бойня, подходит для этого?       И на этот раз им обоим победить не дадут.       Она должна умереть и протащить в победители Пита.       Только вот он считал абсолютно так же. Но для неё.       Их долги несоизмеримо разные, но такие похожие. А от того не менее грустно.       И избавиться от них можно только примером Джоанны — свободен только тот, кому нечего терять. У них было. Много.       Улыбаться, махать руками в ответ на вопли восторга, словно ты кукла? Нет. Больше нет. Не имеет смысла — это не поможет продлить свою жизнь.       Должна им нравиться? Нет. Только Пит. Только подыграть ему в их игре. Они ведь любят друг друга. У них, по идее, ребёнок... хотя она не понимала, почему этот факт никто не проверил. Они должны были сразу раскусить их ложь. Или им банально было безразлично, правду ли сказал Пит?       Должна была взаимодействовать с другими победителями, выживать в этих грёбанных часах-арене, справляться с физическими и психологическими ловушками вроде той же сойки с криком Прим и постоянно подспудно ждать удара от тех, кто рядом...       Ведь она не должна была знать, что это всё очередная игра, но на этот раз со стороны тех действующих лиц, о которых она не знала.       А потому всё испортила.       И теперь должна была нравиться не капитолийцам.       Коин — главе Тринадцатого дистрикта, своей съёмочной команде, снова зрителям, которых нужно было переманить на свою сторону...       Из огня да в полымя, как сказал кто-то умный в дистрикте...       От вкуса пепла и шлака на губах двенадцатого, от горечи осознания, что всё было зря... Но в тот момент ещё была надежда хотя бы прекратить войну. Она была ключом.       Она должна была помочь. И вытащить Пита.       Депрессия. Армейский распорядок, въедающийся каждое утро в кожу с расписанием, налёты, госпиталь и искренние слова в камеру. Пока не поверит — эффекта не будет. Не актриса. Совсем не актриса. Импульсивный подросток с посттравматическим стрессовым расстройством, уверенный в том, что без него ничего не получится. И что в Капитолий должна лезть она вместе с профессионалами.       Глупо. Наивно. Бредово для окружающих. Но чистая истина для Китнисс.       Она была должна!       Быть идеальным символом восстания. Говорить от чистого сердца, чтобы ей верили. Снимать эти грёбанные агитационные ролики... чтобы что?       Подвергать себя бесконечному риску, ходить по лезвию и зажигать сердца.       Получать новые шрамы на теле и на душе. Что от пальцев свихнувшегося Пита на шее. Что от удаления порванной селезёнки.       Должна.       Должна. ДОЛЖНА. ДОЛЖНА! ДОЛЖНА!!!       Огонь причинял дикую боль, но она должна была закрыть Прим собой! Прим должна выжить! Китнисс должна!..       Должна...       ... вспомнить, как в последний раз касалась светлых волосёнок маленькой, но очень храброй девочки, что бросилась помогать капитолийским детям.       Она должна была спасти её. И что же?..       Зачем?       Что ещё она теперь должна?!       Кому?! Если Прим больше нет.       Совсем нет.       Должна реветь на пару с котом, что едва не погубил малышку в день налёта? Она спасла его тогда, помчавшись в жилые отсеки... противная пушистая память о светлом ребёнке.       — Она мертва, ты, глупый кот. Она мертва.       И их "мне жаль" её не вернут.       Нет, она не должна убить Сноу. Она этого хочет. Всем сердцем, всей душой.       Казнить её убийцу... что может быть правильнее?       — Мы ведь обещали не врать друг другу, — воздух пахнет розами и кровью. Он смотрит с усмешкой, зарождая сомнения.       Ведь ему меньше других нужен был бунт в Капитолии, что разразился после гибели детей.       Ярость затмевала взор, но на точности стрелы это никак не отразилось.       Тварь, убившая Прим, мертва.       И пусть она больше не нравится им.       Пусть. Это не имеет значения, ведь та, ради кого был пройден этот пусть, мертва тоже.       Ее не смог забрать Двенадцатый. Её не смог забрать Капитолий. Её не тронул Сноу. Ее убила эта гребанная тварь, так жаждущая власти. Коин. Ведь что такое несколько жизней в сравнении с её воцарением? Пыль под ногами на пути ее величия.       Не будет такого.       И Новых Голодных игр тоже не будет.       Достаточно.       Но на этом всё. Маленькая девочка, маленький утёнок, который не заслужил всего этого, уже больше никому не поможет. И она не будет.       Плевать, кому достанется власть — хоть последнему распорядителю игр. Главное, не ей.       И не жаль. Коин не лучше Сноу. А помещение с мягкими стенами... не страшно.       Теперь уже ничего не страшно.       Только пусто.       И она больше никому ничего не должна.       — Как ты? — знакомый голос прозвучал слишком неожиданно. И давно Пит здесь?       В глазах нет упрека, а только беспокойство и... понимание?       Пожалуй, да.       — Ты здесь? — удивление не удалось скрыть, да и не нужно.       — Всегда, — у него теплые руки. Надежные, уверенные. Полностью контрастирующие с её. Она не сдержала нервный смешок.       — И что теперь? — спросила Китнисс, смотря на него. Он не будет ей врать. Не сейчас. — Когда там казнь взбесившейся Сойки?       — Мы едем домой.       — Домой?       — В Двенадцатый.       — Туда? Ну да... куда же ещё девать сумасшедшую.       Домой... поближе к кошмарам и подальше от начальства. В отстраивающееся пепелище.       — Я всегда буду с тобой, — надежность, уверенность... сейчас он был воплощением этих слов. Ей это было необходимо как воздух.       — Потому что должен?       — Потому что хочу.       И почему-то она поверила.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.