Красное вино

— Госпожа, ужин готов. Бархатистый голос стал уже привычным звуком за последние два года. В то же время именно он возвращал в реальность. Когда ты целый день сидишь одна, то начинаешь забывать о существовании мира вне твоей комнаты. Забываешь солнце и луну, природу и улицы, животных и людей… Впрочем, разве люди до сих пор существуют? Вайл осторожно поправила бинты на своих глазах и, медленно перебирая ногами, повернулась в сторону голоса. Почти сразу она почувствовала крепкую хватку хозяина. Предательски скользкие туфельки неудачно поехали по ножке крутящегося стула, норовя скинуть их носительницу прямо на пол. Но ловкие руки дворецкого успели предотвратить это недоразумение. «И как тебе ещё не надоела моя неуклюжесть?» — самокритично усмехнувшись спросила девушка. «Я поклялся быть твоим другом, поддерживать тебя и никогда не предавать». Именно таковы были условия, о которых ни хозяйка ни дворецкий не смели забывать.

***

Устроившись как можно удобнее, Вайл на ощупь потянулась к столовым приборам, но не нашла их. Вопросительно изогнув губы, она подняла голову на Себастьяна. «Сегодняшний ужин слишком жидкий, чтобы ты могла употреблять его самостоятельно. Овощное пюре с измельчённой куриной грудкой и ягодный мусс. Дозировка согласована с рекомендациями доктора Бейл». Это была чистая правда. Тяжело перенесённая булимия и вынужденная инвалидность привели организм Вайл практически в полную непригодность. Будучи в лечебнице для душевнобольных, она невольно поглощала жидкую пищу из трубок. Кормили её насильно, а затем крепко фиксировали руки, чтобы исключить возможность вызова рвоты. После долгого лечения критическое желание выбивать из себя пищу закончилось. Однако желудок оказался безнадёжно испорчен. С тех пор для Вайл установили жёсткие рамки и правила употребления продуктов. Как раз в этой лечебнице и был заключён контракт с Себастьяном. Когда Вайл впервые услышала эти манящие речи, была глубокая ночь, и девушка решила, что действительно сходит с ума. На её вопли ужаса немедленно примчалась дежурная сестра и усыпила пациентку значительной дозой успокоительного. Следующей ночью голос зазвучал снова. Но Вайл уже не кричала и ответила на странный зов. Чтобы не возникло лишних вопросов, Себастьяна было решено представить медицинскому персоналу как слугу, которого прислали родственники. Вайл не могла видеть как он выглядит, но по восхищённому перешептыванию сестёр могла сделать вывод, что человеческий облик этого существа превосходит её фантазии о слугах. Обращение на «ты» было установлено сразу. Ибо больше всего Вайл был нужен друг. А на «Вы» Себастьян называл её только в присутствии других людей, чтобы не рушить представления о субординации. Осторожно накормив девушку ужином, Михаэлис удалился на кухню, оставив Вайл по её желанию у приоткрытого окна подышать вечерним воздухом. Его новая хозяйка жила достаточно прилично. Двухэтажный дом бежевого сайдинга достался ей по наследству от тётки. Мебель по большей части походила на летнюю дачу: плетёные стульчики, вязаные вручную мягкие половики, кресла из мягкого материала с кучей подушечек. Косметический ремонт более современного типа Вайл развернула на собственные деньги. На тот момент она работала в Центральном отделении банка и располагала этими средствами. Он затронул весь второй этаж и кухню. Коридор, гостиная и библиотека остались без изменений в память об умершей. Хотя демону и было безразлично на окружающую обстановку, его интересовала только скорая награда за службу, всё-таки он не мог не отметить глубокую привязанность своей хозяйки к этому месту. Иногда он задумывался — почему она ответила на его зов? Неужели из-за искалеченного тела? Вайл не откровенничала со своим другом как она потеряла глаза и как вообще довела себя до такого состояния. Когда он только нашёл её, в душе царила такая пустота, словно кто-то до него уже высосал всё до последней капли. Но Михаэлис решил рискнуть. И не ошибся в своей ставке. Обретя «друга», Вайл укрепилась в позиции что она не одинока. И душа девушки заиграла нотками мести. Не имея возможности жить жизнью обычной девушки, Вайл углубилась в книги. Целыми днями она изучала теорию химии, ядов, а так же демонологии и сверхъестественных артефактов. Тексты шрифтом Брайля, специально для слепых, ей доставал Себастьян. Многие интересные вещи он рассказывал сам, когда девушка уставала и, сидя в инвалидной коляске, на веранде под закатным солнцем внимательно поглощала информацию, ни капли не расслабляясь в лице. Казалось, она обдумывала план мести, но никак не получалось сопоставить детали. И приходилось начинать сначала. Однако одной теории Вайл было мало. Себастьян тщательно фиксировал результаты опытов, проводимых в основном на алкоголе, попутно разъясняя степень воздействия на демона. Позже пролистав практический дневник, до него наконец дошло. Его хозяйку интересует способ уничтожения демона. Этот неоспоримый факт разумеется удивил, но нисколько не испугал Михаэлиса. Чего ему было бояться? Ведь все эти опыты он проводил сам. Да и сама девушка очень нуждалась в нём. Уточнение объекта может и подождать. В случае чего, справиться со слабой девчонкой он сможет без труда. В один из вечеров, когда Вайл пила травяной отвар под присмотром Себастьяна, раздался нежданный звонок в дверь. Михаэлис насторожился, почувствовав до омерзения знакомый запах, но хозяйка спокойно велела открыть. Дворецкий не спешил выполнять приказ, чувствуя опасность, но спорить было никак нельзя. Он знал обладателя этого запаха и встреча с ним была демону крайне неприятна. На пороге стоял Клод Фаустус. Когда-то давно он был таким же демоном, как и Михаэлис. Но позже предался другому способу поглощения душ. Фаустус, как и некоторые его товарищи, придерживались мнения, что измученное физически и психически тело даёт душе гораздо более яркий привкус, который никогда не придаст низменное желание мести и прочее, чего ради заключают контракты. Клод промышлял издевательствами над человеческими существами, в основном женского пола. Ведь с женщин всегда можно было получить сполна. Заставить мучаться мужчину было куда сложнее. Хотя находились и такие мастера своего дела. Души доставались им легче, но в каждой бочке мёда найдётся ложка дёгтя. В данном случае поглотители без контракта могли продлевать свою жизнь сколько угодно, но их тела становились хрупкими подобно человеческим. Этот факт тщательно скрывался, и такие демоны избегали серьёзных стычек. — Вот уж не думал, Михаэлис, что ты опустишься до падальщиков, — усмехнулся Клод, поправив волосы. — Кажется при заключении очередного контракта я забыл получить твоё одобрение. Но не изволь беспокоиться, при следующем случае обязательно получу у тебя рецензию, — фыркнул Себастьян, не скрывая неприязни к нежданному гостю. — Какая прелесть. Но не думай, что я зашёл, чтобы сводить какие-то старые счёты. Да и читать тебе лекцию о преимуществе моего образа жизни намерений не было. Я зашёл повидаться со своей бывшей. Уверен, она по мне безумно соскучилась, — без церемоний Клод прошёл в дом, сохраняя полную пустоту в лице. Себастьян на секунду замер, услышав эти слова. Зато теперь для него всё встало на свои места. И теперь ему оставалось только ждать приказа. Вайл приняла гостя сухо. Уголок рта демона слегка скривился в усмешке, словно он не ожидал ничего другого. Себастьян всё время стоял по левую руку хозяйки. Он чувствовал, как тело Вайл бьют микроскопические судороги и хотел быть как можно ближе к её действующей стороне. Речи Фаустуса были скучны как всегда. А гнусная сущность только раззадоривала желание осведомиться здоровьем. Прошло почти три года с того дня, как он исчез из жизни Вайл, сотворив с ней всё это, и думал что избавился от своей жертвы. Но она выжила и даже смогла предложить свои жалкие остатки демону — контрактнику. Фаустус искренне полагал, что душа Вайл полностью принадлежит ему, не смотря на заключённый контракт. Об этом он и явился сообщить. — Моё мнение относительно долга не изменилось, — спокойно ответила Вайл, — Повторю, что ты прекрасно компенсировал свою ненасытность такими физическими увечьями, которыми, как ты изволишь заметить, я мучаюсь до сих пор. Этого для тебя должно быть достаточно. — Ты понимаешь, глупая, о чём идёт речь? Твои жалкие травмы лишь приправа к основному блюду. То, что ты тогда осталась жива, остаётся для меня случайным обстоятельством. Я был уверен, что с твоим существованием покончено. Как оказалось, я ошибался. Твоя душа остаётся моей целиком и полностью. — К твоему сведению моя душа принадлежит Себастьяну согласно условиям заключённого договора. С тобой меня не связывает ровным счётом ничего, кроме разрушенной жизни и инвалидности. Если рассматривать ситуацию чисто юридически, то кто из нас ещё должник… — Попридержи язык, ничтожество. Ты забыла, с кем говоришь? Я могу быстро тебе обо всём напомнить. И в этот раз дело будет доведено до конца, — Клод соединил пальцы в замок, что всегда говорило о его готовности к решительным действиям. — Попрошу остаться на своём месте, — встрял в разговор Себастьян. Угрозы приобретали действительный смысл и он обязан был защитить Вайл — Эта девушка принадлежит мне. Угрожая смертью ей, ты вызываешь меня на разборки наедине. А мы с тобой прекрасно знаем, кто одержит верх, — на последнем слове Михаэлис улыбнулся. Предупреждение подействовало. Клод понимал, что теперь Себастьян шлёпнет его одним пальцем если захочет. А расставаться с жизнью в его планы как-то не входило. — Я могу предложить тебе пари. Игра в карты. Но не простые, а особенные. Для таких как я. Проиграешь — уходишь и забываешь сюда дорогу. Выиграешь — получишь то, за чем пришёл, — предложила Вайл после затянувшейся паузы. Этот спор удивил обоих демонов. Почувствовав это, девушка аккуратно накрутила прядь волос на два пальца. Себастьян узнал этот жест и успокоился, ожидая приказа. Вайл делала так во время их многочисленных опытов. Хозяйка дала ему понять, что уверена в правильности своих действий. Клод на секунду остался в ступоре. Он никогда в жизни не играл на такие вещи. Да и не был он азартным игроком. Однако, отказаться в его случае означало проиграть и уйти ни с чем. Была ни была, Фаустус решил проверить свою удачливость. По приказу Вайл Себастьян принёс подготовленный договор и взял с Клода подпись. Затем девушка достала карты и, перемешав их с удивительной ловкостью для слепой, раздала нужное количество, попутно объясняя правила. Услышав их Клод решил, что ему нечего бояться и победа у него в кармане. Игра шла напряжённо. Карта за картой раскладывались на столе комбинации и тут же заменялись другими. Клод был холоден, как всегда, сосредоточив внимание на своих картах и не забывая наблюдать за своей соперницей. Вайл совершенно не выглядела спокойной. Её дыхание немного участилось, а на тонкой полупрозрачной шее отчётливо пульсировало. Она нервничала. Оно и понятно — не каждый день играешь на собственную жизнь. Вайл старалась это скрыть, но выходило у неё не очень. «Такими темпами она обязательно ошибётся. И тогда эта душа снова будет принадлежать мне», — думал про себя Фаустус. Предчувствие не обмануло его, и вскоре демон растянулся в победоносной усмешке. Себастьян напрягся, но Вайл вдруг стала спокойна. Неужели она уверена в том, что проиграть было хорошей идеей? Разве Клод достоин той души, которую взрастил уже он? Этого просто не могло быть и Михаэлис не сводил немигающего взгляда с хозяйки, подвергшей себя смерти, против которой он ничего не мог сделать. — Я говорил тебе когда-то, что играть с демонами в игры опасное занятие. Тогда ты очень разозлила меня, что пришлось пожертвовать столь прекрасными глазками. А теперь ты пожертвуешь мне всю свою душу, — усмехнулся Клод, приподнимаясь с кресла. — Погоди… — остановила его девушка, слегка дрогнув в голосе, — Позволь в честь победы угостить тебя старинным вином, сохранённым так давно, что мой прадедушка забыл эти года. Я помню, как сильно ты любил красное сухое, — на типе вина Вайл сделала особенный упор. Михаэлис понял всё и про себя оценил актёрское мастерство и хитрость своей хозяйки. Так убедительно обманывать способны только настоящие демоны. — Не думай, что бутылка вина спасёт тебя от неминуемой участи. Однако я не прочь угоститься бокальчиком. Прикажи своему нелепому слуге. Надеюсь он проследит за чистотой хрусталя. Не хочу чувствовать привкус грязи, — чувствуя себя беспрекословным победителем Клод решил, что неплохо было бы показать, кто здесь настоящий хозяин. Вайл медленно кивнула Себастьяну, подтверждая свои намерения. Дворецкий учтиво улыбнулся и скрылся. Вернувшись, он принёс с собой открытую бутылку красного сухого вина 1561 года и два бокала. Это вино было своего рода семейной реликвией, о чём Клод был прекрасно осведомлён. И то, что девушка решила вскрыть эту бутылку звучало для него не более чем согласием на смертный приговор. Себастьян разлил вино по бокалам, с учтивой улыбкой подавая один Клоду, а второй Вайл. Девушка осторожно приподняла бокал. «За твою победу…», — тихо произнесла она. «И за твою изысканную смерть», — добавил Клод с усмешкой. Лёгкий звон стукнувшегося друг об друга хрусталя разлился по гостиной. В приглушённом свете камина воцарилась своя атмосфера. Огонь слабо потрескивал хорошо просушенной древесиной, изредка кидая маленькие языки пламени. Фаустус быстро осушил свой бокал, поднимаясь с кресла. Себастьян отошёл в сторону. Помешать он был не в силах. Таков был договор, заключённый по желанию самой Вайл. А это равносильно приказу. Он мог только наблюдать и считать секунды, которые резко замедлили свой ход. Неторопливым движением Клод снял с себя перчатки чёрного цвета, подходя к своей новой бывшей жертве. С того последнего дня три года назад изменилось лишь то, что теперь он не видел искреннего ужаса в её глазах. А были они невероятно красивые… Рубиновые. Словно переливающиеся капли крови дрожали эти прекрасные радужки. Фаустус помнил то наслаждение, с которым вырывал их из глазниц. Тогда она уже не могла кричать. Окровавленное, исхудавшее от его экспериментов и сломанное в нескольких местах тело безвольно трепыхалось в его руках, словно грязная тряпочка. Поднять её за шкирку было не сложно. Сам Фаустус довёл Вайл до булимии, заставляя её всякий раз выбивать из себя всю еду, гнобя ужасным, на его взгляд, телосложением и подкрепляя свои изречения крепкими ударами с ноги. Сначала он наслаждался её мучениями, а когда это переросло в психическое отклонение, он резко поменял тактику оскорблений. По новому раскладу Вайл стала для него уродливым скелетом в коже. Тогда девушка впервые осмелилась сказать ему что-то в ответ. А точнее обвинить его во всех своих несчастьях. Это разозлило Фаустуса и он решил наказать её. Теперь она вновь сидела перед ним, не смея поднять голову. Она сохраняла видимость хладнокровия и смирения со своей участью, но от глаз демона невозможно было скрыть мелкие судороги, сковавшие её тело как проклятье. Чувство страха распаляло голод и желание принести боль и страдание. Клод приподнял голову девушки, медленно наклоняясь к губам. Он продлевал агонию. Вайл понимала, что деваться некуда и нервно сглотнула, только обрадовав своего палача. Мозг лихорадочно работал. Где она допустила ошибку? В чём просчиталась? Неужели одного бокала было не достаточно? Она чувствовала его холодное дыхание совсем близко к губам. Это провал. Теперь месть не свершится… И Себастьян ничем не может ей помочь… Она сама так расположила свою позицию, что у её друга не оставалось никакой альтернативы. И теперь он вынужден просто смотреть, как умирает его хозяйка. Снова раздался звон хрусталя. Так звучит последний звонок человеческой жизни…? — С тобой всё в порядке? — как сквозь вату Вайл услышала родной голос. Ледяные ладони легли ей на щёки, отдавая приятную прохладу разгорячённой от нервов коже. — Что…? Где…? Как…? — девушка потеряла связь с реальностью и никак не могла сформулировать свои мысли. — Всё хорошо. Ты молодец, — Себастьян пытался успокоить хозяйку, аккуратно поглаживая её по лицу, чтобы не задеть сползающие с глаз бинты. — Что с ним…? — дыхание понемногу выравнивалось и ясность ума постепенно возвращалась. — Мертв. Осталось только убрать осколки разбитого бокала, — улыбнулся демон. — Можешь не убирать… Ты не должен больше ничего. То, чего я желала свершилось. Теперь моя душа принадлежит тебе. Забирай всю без остатка… — Вайл откинула голову назад и расслабилась. Теперь всё было правильно… Добровольно. И наплевать, насколько будет больно. Эта боль не сравнится с той, что ей уже довелось пережить. Клод был жесток. Ему доставляло наслаждение причинять как можно больше боли. Себастьян не такой… Она почувствовала, как он наклонился к ней и расслабилась. Но… Он просто поправил ей бинты и отстранился с улыбкой. — Позволь мне пока остаться с тобой, — миролюбиво сказал он. — Почему…? Зачем я тебе нужна? Со мной столько возни, что любой другой повесится. Ты был должен служить, ради того чтобы получить душу… А теперь? — А теперь ты помогла мне избавиться от старого врага. Знаешь зачем демону нужна душа? Мы забираем её, чтобы прибавить себе жизнь и силы. Но бывают случаи, когда один демон может прибрать себе долю другого. И сегодня был один из них. Я позаимствовал у Клода некоторые его запасы. И этого мне хватит ещё на достаточное количество времени. А оборвав твою жизнь… Мне будет скучно возможно много веков. Поэтому я прошу твоего позволения остаться твоим другом до тех пор, пока твоя жизнь не закончится. — Да… Со мной тебе точно некогда скучать. А по твоим меркам мне осталось совсем чуть-чуть… Я буду рада расстаться с жизнью имея такого друга, как ты, — Вайл рассмеялась. Впервые за столько лет искренне и непринуждённо. Себастьян смотрел на свою хозяйку и на секунду ощутил странное тепло. Позднее он понял, что искренность разрушает барьеры между человеком и нечистью. Сложно признавать, но некой внутренней частью себя Михаэлис привязался к Вайл. И оставшиеся годы проведённые с ней играли даже чуть ярче, чем время проведённое с другими контрактниками. Он навещал могилу девушки два раза в год, принося ей маки. Красные, под цвет её необыкновенных рубиновых глаз. А она смеялась. Тихонько и легко. Так, что слышал этот смех только настоящий друг.