09.11.01

      По дороге в Финансовый квартал она не могла перестать думать о сообщении, которое прислал отец. «В 8:30 в моем кабинете. Проверь электронную почту», — Тайвин мог быть красноречивым, когда сам того хотел, но, видимо, не в этом случае. Она была уверена, что ее брат тоже такое получил, но он не звонил, а ей не хотелось делать этого первой. Впрочем, сообщение — это еще полбеды. Фотография, которую Серсея обнаружила среди рабочих писем, была куда красноречивее любой из речей, когда-либо произнесенных ее отцом.       Вопросов она вызывала слишком много, и ответов на некоторые Серсея предпочла бы не получать. Не задавай вопрос, если не знаешь, что делать с ответом. Кто был заказчиком? У кого хватило смелости отправить это отцу? В конце концов, для кого это было выгодно? Она и за сутки не перечислила бы всех имен.       На снимке были они с Джейме. Конечно, один этот факт ни у кого удивления бы не вызвал, ведь они работали вместе и часто появлялись на публике. Фотография была куда более пикантной — и Серсея хорошо помнила этот день.       Джейме тогда написал, что будет ждать ее в их секретной квартирке в Бронксе, снятой через десятые руки и никак на самого Джейме не указывавшей. Она сама на этом настояла — не хватало еще встретить какого-нибудь отцовского приятеля-шлюхолюба в Ритце. Неужели он где-то прокололся? Когда она, наконец, приехала, Джейме стал целовать ее прямо на улице, ни о чем не думая. Ее брату явно не досталось ни капли здравого смысла, когда природа раздавала им обоим способности.       Это наводило на другую мысль — если за ними круглосуточно следят, какие еще скелеты в шкафу могут вылезти в процессе? Этим утром думать о них совсем не хотелось и она, одним большим глотком влив в себя остатки кофе, нажала кнопку вызова лифта.       Черт бы побрал этот 95 этаж.       Первое, что она узнала, войдя в офис — отец опаздывал. Для такого фанатика дисциплины, как Тайвин, это было вопиющее исключение из правил, но иногда и ему не мешало бы почувствовать себя простым смертным. Впрочем, Серсею это не утешило, а, наоборот, разозлило. Она не хотела оттягивать неминуемое, но против Нью-Йоркских пробок даже ее гнев был бессилен.       Джейме она увидела болтающим с одной из отцовских секретарш.       Серсея схватила его за лацкан пиджака и, несмотря на протесты, потянула за собой по коридору, уводя куда-то в темноту пустого кабинета. Она оттолкнула брата к стене и впилась в него яростным взглядом. — Уже соскучилась по мне? — улыбнулся Джейме, и Серсее захотелось как следует вмазать ему кулаком по лицу, чтобы стереть с него эту беззаботную улыбку. — Что мы будем делать? — прошипела она, нервно сжимая руки в кулаки.       Джейме закатил глаза. — Иногда я думаю, что мы говорим на разных языках. — Отец, тупица. Ты вообще проверял свой телефон? — Я был за рулем. Что случилось? — Он все знает, — Серсея обхватила себя руками, пытаясь не устроить истерику прямо в начале рабочего дня. — Чуть конкретнее. — Он знает, — продолжала повторять Серсея, как будто не слыша своего брата. — Кто-то прислал ему фотографию.       Лицо Джейме вмиг посерьезнело. Он попытался взять ее ладони в свои, бормоча что-то успокаивающее, но Серсея тут же их выдернула. Гром уже прогремел, и грозы нельзя было избежать. — Это все ты виноват! — выпалила она. — Ты и твоя дурацкая неосторожность! — Как будто тебя там не было, — ухмыльнулся Джейме, отстраняясь. — Ты должен был думать! — Прекрати! — резко оборвал ее брат, снова не беспокоясь о том, что их уже наверняка слышало пол офиса. — Ты слишком сильно волнуешься. — А вот ты слишком мало, — пробормотала Серсея, опустив глаза и понемногу успокаиваясь. — За этим всем кто-то стоит, и я не успокоюсь, пока не узнаю, кто, — она все-таки позволила брату обнять ее, и он свободной рукой гладил ее растрепавшиеся волосы. — Мизинец? Этот любит строить из себя великого комбинатора. — Я думаю, это Старк. Роберт еще не знает, иначе… Что нам делать, Джейме? — Успокойся. Мы что-нибудь придумаем.       Хотелось бы верить. Джейме поцеловал ее в висок и вышел, оставляя наедине со своими демонами.

***

      Он метался меж двух огней и никак не мог сосредоточиться, все время поглядывая на часы.       Она так ничего и не поняла.       Отца все не было, и Джейме сгорал от нетерпения — он ждал этого слишком долго, по его собственному мнению, и каждая лишняя минута злила все больше. Терпения ему никогда не хватало, это точно, но сегодня его было особенно мало. Где же отец?       Она никогда и слышать об этом не хотела. «Нет! — каждый раз отвечала сестра. — Это погубит компанию». Как будто ему было дело до чертовой компании. Откровенно говоря, ему было плевать чуть ли не на всех: совет директоров, Мизинца, Старка. Муженек сестры его, однако, раздражал, но Роберт никогда не был для них преградой. Джейме знал, что между ним и мужем она никогда не выбирала второго. Единственное, что препятствовало признанию их отношений — она сама.       Он снова проверил часы. 8:30, а отца все нет. Пора было начинать представление, но главный зритель так не вовремя попал в пробку. Кто знает, возможно, после этого отец больше никогда не будет разговаривать с ним и сестрой, но прятаться Джейме тоже больше не мог.       Ему надоело притворяться и терпеть Роберта. Он, конечно же, знал, что добровольно сестра никогда на это не согласится, но даже она бы все признала, если бы обстоятельства заставили. При очной ставке отцу Серсея солгать бы не смогла — тот был не каким-нибудь реднеком и в людях прекрасно разбирался.       Поэтому Джейме и сделал то, что сделал — нанял фотографа и со свежесозданной электронной почты послал письмо отцу. Даже как-то слишком легко для него, учитывая, какой ад после этого начнется. Он сделал свой ход, и скоро привычная жизнь превратится в падающие друг за другом косточки домино. Джейме был к этому готов. Серсея — нет.       Ей это нужно даже больше, чем мне. Через много лет она будет благодарна.       Джейме понимал, что ему придется справляться с ее возможной депрессией или неконтролируемым гневом, но он был черт подери ко всему этому готов. Ничего в жизни ему не хотелось больше, чем просто быть с ней и смело признавать это. Он это заслужил и она тоже заслужила. Он ей помог. Теперь никто не встанет у них на пути. Джейме снова проверил часы: 8:45.       Сестра вошла к нему и молча села на диван. — Мне страшно, Джейме, — это была капитуляция. — Просто скажем ему правду. Хуже уже не станет. — Ты опять меня не слушаешь? Джейме, это не шутка! Все, что я… Все…       Ее речь оборвал внезапный грохот.

***

      Их отец все еще стоял в громадной пробке на Шестой авеню, когда это произошло. Он сверлил взглядом две эти чертовы башни, размышляя о будущем разговоре с детьми, и приближающийся самолет увидел сразу. Если в какой-то момент Тайвину и показалось, что это шутка или экстренная посадка, то уже через несколько мгновений самолет на полной скорости врезался в Северную башню, отсекая какие-либо сомнения.       Он прикрикнул на водителя, будто бы тот мог что-то изменить, схватил телефон и позвонил сначала Серсее, потом Джейме, а потом в свою приемную, но трубку никто не брал. Примерно спустя десять неотвеченных Тайвин Ланнистер перестал пытаться.       Раньше худшим днем в его жизни был тот, когда умерла Джоанна. Одиннадцатое сентября две тысячи первого вполне могло занять это место.       На следующий день в Нью-Йорк Таймс опубликовали фотографию падающего человека, будто смирившегося с произошедшей трагедией. У Тайвина вот была своя фотография, но ее он никому показывать не собирался. Сначала он хотел спросить об этом Тириона и понять, что вообще на этой чертовой фотографии происходит  — ничего, кроме того, что на ней запечатлено — но признавать очевидное совсем не хотелось, и Тайвин решил просто забыть о ней. Вычеркнуть из памяти и никогда не вспоминать, потому что правдой — ты ее уже знаешь, не лги себе — это быть не могло.       Еще через несколько дней к нему пришли полицейские и объяснили, что останки, видите ли, вряд ли удастся опознать, потому что удар пришелся на этаж ниже их офиса и пожар мало что после себя оставил. Тайвин выгнал их, даже не пытаясь дослушать. Основную мысль он понял и так.       Похорон устраивать не стали, хотя Роберт и предлагал провести церемонию «для своих». Тирион, присутствовавший при этом разговоре, только усмехнулся — почти все «свои» итак были вместе с близнецами. Тайвин смотрел на своего зятя, а перед глазами все время всплывала та фотография.       Он глубоко вздохнул, жалея, что не умер вместе с ними.