Только вместо секунд у неё условная единица жизнь, примерно лет пятнадцать двадцать, редко когда больше, чаще меньше
тик-так, тик-так, раз и два и, три и четыре и, чёт — не чёт,
она качается по инерции и не знает когда остановится и кто запустил этот тиккер.***
На счёт раз она впервые встречает отца, семью и новых знакомыхпозже она скажет что уж лучше бы не встречала
на счёт два она возрождается вновь, помня прошлую жизнь, и старается исправить ошибки прошлого и спасти погибших, у неё по большей части получается, но смерть приходит с восемнадцатилетием
на счёт три она ищет причины постоянного возрождения и не находит, как и в следующие пару десятков, когда её поиски перемежаются с суицидальными порывами.
К пятидесятой жизни у неё перебрано множество форм существования и постепенноПримерно к сотому перерождению у неё совершено несколько тысяч попыток суицида удачных и нет
Она устала от этой круговерти и хочет быть развеяна по ветру, как кремированные люди
В сотом перерождении она встречается со странной девочкой, та не красива в обычном понимании.
Но Василису влекут к себе волосы, воистину волшебные, пусть не длинные, секущиеся, они переливаются всеми оттенками русого от золотисто-рыжего до темного дерева, их не касались руки парикмахера и какие-либо краски, они в разной степени вьющиеся от мелкого барашка, когда высыхают после солёной воды, до почти незаметной волны. И созвездия из родинок завораживают глазаВасилиса половину сотого рождения проводит в коме, в другом мире проходит всего два года, тогда как в её все десять.
Она будучи призраком вытаскивает Соноту-Хаи гулять по лесу и по берегу местной речки, они разглядывают небесный свод, смотрят фильмы по ноутбуку, разговаривают ночами, и Василиса помогает ей с уроками и экзаменами. Разглядывает удачные и не очень рисунки, рассказы, стихи, слушает тихие напевы и проигрыши на фортепиано, ей кажется, что у них вся жизнь впереди, но её выдергивают из комы и она теряет попусту дни, недели, месяцы наблюдая за попытками психиатров доказать, что она иная личность, а не Василиса Огнева. Когда у синеглазой получается прорваться в ставший близким мир, то её ждёт остывшее тело перед экраном ноутбука с результатами ЕГЭ, а после кладбище со свежей могилой и горькие слёзыОна впервые плачет за последние несколько возрождений.
Её также впервые не забирают на Эфлару, видно психически нестабильная дочка не вписывается в планы Нортона Огнева, отцом она не называет его уже много десятилетий
У неё на руке меняются шрамы, вырезанные в детстве 100… 169… 296… 357
На счёт 357 она каждую ночь появляется в месте именуемом Рубиновый Дворец вместе со множеством похожих девушек: Анжелиза Мицуруги, Хибики Тачибана, Шиноа Икари — Феникс, ещё одна переродившаяся Василиса Огнева, что взяла фамилию Волкова, Фредерика Драгоций, Фрея Вион, Усаги Тсукино и другие, приходящие туда реже. В этом дворце ранее жили наложницы империи Обелия, а теперь живёт забытая принцесса Атанасия, у неё волосы золото и глаза из кианита, подцепила привычку дорогой сердцу девочки, из слов Шиноа она в будущем будет ведьмой хранительницей пространства и материи, а сейчас простой недолюбленный ребёнок Когда принцессу пытаются казнить по ложному обвинению, то этому свершится не дают, Икари перехватывает управление телом и совершает невозможный прыжок от разъехавшегося в одно мгновение помоста и сжигает в вихре маны верёвку и балку. У стоящей не-принцессы волосы потускневшие — облака под лунным светом и глаза не светлый кианит, а тёмный болеит. Принцесса сидит в метафизическом дворце около гроба любимой няни и похожа на уставшую Рутил, что не может вылечить Падпараджу. У принцессы в течении нескольких недель, как и прошедшие года, выпутывают душу из потока мира, дабы переправить в н е ж е л а н н о е место, то где по идее должны встретится первоначально дети Бездны.Телом управляют все по очереди
И на одном из чаепитий, куда старшую принцессу притаскивают под белы руки, появляется портал, из которого вываливаются молодая девушка и мужчина лет тридцати пяти, в девушке, наблюдающая из тени Василиса узнаёт Соноту, пусть и сильно изменившуюся, а в мужчине Мессера Илефельда из любимой франшизы Хаи. Они спокойно переговариваются и Лиссе бы чувствовать ревность, да вспыли в голове давние слова «Мессер Илефельд, не моего полёта птица, и не мой типаж. Я вообще сомневаюсь, что мне парни нравятся. Но если помечтать, то я хотела бы иметь такого старшего товарища или даже брата. Но это невозможно, наша с тобой встреча исключение…» Она видит, как та спокойно использует магию и использует локоть мужчины в качестве опоры. Как Беатриче препирается с Шиноа, словно со старой знакомой и с теплотой говорит о своём Небе«Тебе бы, Василис, летать в вышине, а мне плавать в глубинах океана. И встречаться нам с тобой только во время смерчей в оке бури, не имея возможности коснуться друг друга в другое время. И пусть мы уже нарушили это правило, ты всегда будешь для меня небесами, а я надеюсь смогу стать для тебя морем-океаном.»
Они исчезают также как появились, и не сумевшая сказать и пару слов Василиса на удивление спокойна, она знает, что когда-нибудь они будут вместе и не волнуется, от слова совсем.
Василиса оттачивает в каждом возрождении предыдущие навыки и осваивает нечто новое, всё едино нечем заниматься.
Собирает огромную коллекцию камней, сохраняет её в часолисте, что бы сделать при встрече подарок, и успешно сбегает от Эфлары, и иногда (примерно на счёт три-четыре) прикалывается над собственной семьёй, а в общем живёт своей жизнью.Она на импровизированных качелях возрождений теперь не движется по инерции, а старается оттолкнуться посильней и взлететь как можно выше.
Онапроживает практически пятнадцать тысячелетий,
девятьсот с лишним возрождений (тысяча без одного, если быть точной)
научилась забывать ненужное помнить важное любить жизнь искать нечто новое и ждать не с горестным вздохом, а с лёгкой улыбкой
На счёт девятьсот девяносто девять она соскакивает с этих качелей и приземляется на край пропасти. Перед ней тянущаяся в сокрытую туманом даль сеть из лески и тянущаяся издалека мелодия Вечной песни. Василиса подхватывает мотив и начинает петь. Туман расползается в стороны, уходит в пропасть, и открывает взору алую нить на запястье. Крылатая девчушка улыбается, её волосы пылают алым пожаром и глаза сверкают в отсветах этого огня. Из её сердца вместе с песней рвётся огромный дракон, отгоняющий холод вечной пустоты. На другом конце нити чувствуется радость скорой встречи. В скором времени практически невидимая сетчатая дорожка сплетается с такой же лёгкой и прочной.Также как переплетаются души и судьбы их хозяек.
Василисе кажется, что не оттолкнись она тогда от песка у подножия воображаемых качелей, то разбилась бы на части, сломалась под гнётом безременья. Теперь же у неё есть та, кто дорога сердцу и весь следующий путь они преодолеют вместе, а не в одиночку…