Если бы я был пауком, то ты — бабочкой

Отработка в жаркую погоду в пыльном, грязном помещении на солнечной стороне — настоящая каторга. Оливер уже сто раз пожалел, что нарвался на драку с Флинтом. Прошли бы сегодня мимо друг друга, но нет же… Надо было им зацепиться языком, а затем кулаками. Ничему их жизнь не учит, только отрабатывать заставляет свои косяки под присмотром кошки Филча. Комок шерсти в этом жарком помещении не просидел и десяти минут — свалил сразу, чувствуя, как воздух быстро становится горячим. Оливер кошке даже позавидовал, ведь та скорее всего уже нашла прохладную тень. Сам парень лениво вытирал пыль со шкафов, стоя на парте, и тяжело вздыхал, надеясь привлечь внимание своего собрата по несчастью. Но все попытки были четны, а жара и скука одолевала все сильнее и сильнее. На очередном таком тяжелом вздохе Флинт не выдержал и долбанул шваброй по парте, на которой стоял Вуд. Та опасно заскрипела и покачнулась. — Совсем больной что ли?! — вскрикнул гриффиндорец и вцепился в полки шкафа, чтобы не потерять равновесие и позорно не упасть. — Заебал. — припечатал слизеринец, снял с себя футболку и бедрами привался на соседнюю парту. Он все это время драил полы и подыхал от жары неменьше, чем Вуд. По накаченному загорелому телу медленно стекал каплями пот, чёрные волосы были мокрыми, словно после душа, дыхание слизеринца тяжёлое и неровное. Оливер неосознанно завис, тупо пялясь на Маркуса. Он взглядом проследил как одна капля медленно стёкла по груди, затем по ровному изгибу пресса и ушла под ремень чёрных джинс, шумно сглотнув. Тело отчего то стало гореть ещё сильнее и парень поспешил отвернуться. — Да, оденься, блин! Развел тут порнографию! — Не пялься, если смущаю. — ухмыльнулся Флинт. Натягивать на себя обратно чёрную футболку с черепом он не собирался. «Да, как тут, сука, не пялится! Тролль Слизеринский! Нельзя так издеваться над бедными гриффиндорцами!» — мысленно заскулил Оливер и возвел глаза к потолку. Он снова занялся делом, стараясь как можно меньше кидать взгляды на Флинта. Меньше не получалось, зато он по крайне мере не засматривался на него подолгу. Маркус в ответ одаривал его кривой усмешкой, а один раз, сука, подмигнул! Оливеру даже показалось, что он сейчас сгорит на месте от этих издевок слизеринца. Вдруг его рука скользнула в угол шкафа и парень вляпался паутину. — Блять! — он сделал шаг назад, но парта была узковатой для него и гриффиндорец, не нащупав ногой опоры под собой, с грохотом полетел вниз. — Сука! Флинт заржал. Да, что от него можно было ещё ожидать? — Знаешь, Флинт, вот если бы ты был пауком… — начал Вуд, пытаясь встать. — То ты был бы бабочкой. — ухмыльнулся Маркус, перебив капитана гриффиндорцев и с широкой усмешкой добавил: — Ночной. В него сразу полетела грязная тряпка, которой Оливер вытирал пыль, но слизеринец смог уклониться, не переставая ржать. — Что сразу «бабочкой»?! Может я был бы стрекозой! — На крайняк комаром или муравьем. — ухмыльнулся Флинт и пожал плечами. — Не знаю, один хрен в паутину вляпался бы. — Почему? — Спеси в тебе дохуя, а мозгов нихуя. — Да, пошёл ты! — Вуд даже покраснел от злости. Он залез на парту с ногами и сел, в упор посмотрев на Флинта. — А если бы вляпался? Ты бы меня съел? — Вуди, признавайся, у тебя тролль по уходу за магической живностью? Пауки не едят насекомых, а пьют их кровь.— Флинт хмыкнул и тоже сел. — Я бы тебя трахнул. Но если бы ты был бабочкой. Махаончиком там, к примеру. — У меня Превосходно по Уходу! — возмутился Вуд и покраснел ещё сильнее. — А у тебя отвратительные сексуальные фантазии. — А ты хочешь их послушать? — Нет! — Да, ладно тебе, Вуди, ты только представь… А Вуд придурок и представил. Оливер живо вообразил себя адмиралом. Это древняя бабочка из семейства нимфалид. Окраска его крыльев была бы чёрная, с ярко-красными полосами и белыми пятнами у вершины передних крыльев. И размах его крыльев достигал от пяти до шести с половиной сантиметров. В общем, бабочкой он был бы крутой и симпатичной. И не глупой, чтобы там Флинт не говорил… Он бы не вляпался в паутину по глупости… Ладно, если бы взглянул на накаченный торс слизеринца, то вляпался бы. Но это был бы холодный расчёт! Ладно, не такой уж холодный, но хотя бы спланированный. Хотя, зная себя, это было бы все очень спонтанно. Флинт был бы тарантулом. Они вроде из семейства пауков-волков, крупные ядовитые аранеоморфные пауки. Ему как раз подходит. Опаснейший хищник и совершенно не хрупкая бабочка. Мерлин, просто убийственная пара. Хоть сейчас порно снимай. Маркус как-то неожиданно быстро оказывается возле Вуда, упираясь руками по обе стороны от бедер гриффиндорца. Лицо слизеринца оказывается не позволительно близко и Оливер ощущает чужое дыхание на своих губах, чувствуя, как по коже бегут мурашки. Он даже забыл о жаре и отработке, смотря в серебристую радужка глаз напротив. Взгляд соперника насмешливый, затуманенный и обжигающий. — Считай, что в паутину ты уже вляпался, букашка. — тихо произносит Маркус, поддаваясь вперёд. — Да, пошёл ты… — рвано выдыхает гриффиндорец прямо в губы напротив, но в противовес своим же словам пододвигается ещё ближе и обвивает ногами чужую талию. — Это кто тут из нас ещё попался. Они одновременно тянутся за поцелуем и утопают в нем. Оливер зарывается пальцами в чёрные волосы напротив, не отрываясь от чужих губ. Он плавится под ласками слизеринца, прогибаясь в спине, потому что руки Маркуса почти везде. Они оглаживают спину, скользят по низу живота, затем вверх, цепляя соски, очерчивают пальцами контуры ключиц, ребер, каждую косточку позвоночника. Им приходится прерваться на несколько секунд, чтобы окончательно лишить Оливера футболки и дать Флинту больше доступа к его телу. Чужие губы быстро пробегают лёгкими поцелуями по шеи Вуда, останавливаются на изгибе и ставят свою метку сильным укусом. — Не увлекайся там! — шипит Оливер сквозь зубы, чуть прогибаясь в спине, но быстро расслабляется, чувствуя как чужой язык скользит по месту укуса, медленно очерчивает контуры ключиц, а затем спускается вниз к груди. Дыхание сбивается окончательно, мысль о том, что их вообще могут застукать не приходит в голову ни одному из них, а тем временем пальцы Маркуса скользят по палому животу, очерчивая контуры чужого пресса и начинают растегивать ремень на потертых джинсах. Он слишком быстро справляется с застежкой, забираясь пальцами под резинку трусов. Вытаскивая полувставший член, парень разводит ноги гриффиндорца, опускаясь на колени. Жар прилипает к щекам Оливера. Казалось, краснеть ему уже некуда, но когда чужой язык касается головки члена, ему хочется провалится сквозь парту от стыда, постыдного стона и дикого желания зарыться в чужие волосы и заставить взять в рот полностью. Флинт, в отличие от него, явно не знал, что такое стыд, и проведя языком от головки до самого лобка, с насмешкой посмотрел в глаза Вуда. Слизеринский тролль одним словом! — Я тебе не кисельная барышня. Не издевайся, а? — проскулил он, не зная чего хочет больше, чтобы слизеринец не останавливался или наоборот, чтобы остановился и Вуд смог его ударить. — А ты попроси… Ударить. Оливер очень хочет его ударить. — Маркус, — когда наглый капитан слизней подключил к своему недо-минету руку, лениво надрачивая, Оливер сдался простонав, — Возьми в рот, отсоси, пожалуйста. Повторять Флинту два раза не пришлось. Он тут же бросил свою дразнящую дрочку и взял в рот сначала головку, а потом уже медленно вбирая полностью член капитана гриффов. Дышать в этой бани итак было нечем, но благодаря Флинту всё стало ещё сложнее. Своим жарким ртом он делал такие вещи, что Вуд был уже готов задохнутся. Он не то, что стоны не мог сдерживать, Оливер даже не понял в какой момент его рука все же зарылась в чужие волосы и притянула к себе так, что чужой нос уткнулась в лобок, а жаркое дыхание опалило волосы на нем. Флинт рыкнул на такую наглость и, о Годрик Великий, эти вибрации в горле от его звериного рычания пустили по всему телу парня электрические разряды. Дайте ему сил не поплыть окончательно! На пробу толкнувшись пару раз по инерции скорее, чем сознательно, Оливер ощутил, как сильные руки схватили его за бедра, а их владелец сам стал диктовать ему правила игры своими ласками языком, то отстраняясь, давая нежной плоти ощутить накаленность воздуха в помещении, то вновь заглатывая, заставляя Вуда ещё больше издавать постыдных звуков. Всё-таки, Маркусу идеально бы подошла роль паука. И он оказался прав. Оливер слишком быстро влип в его паутину. Особенно четко, он это осознал, когда оргазм накрыл его с головой и он окончательно поплыл, изливаясь в чужое горло и пачкая щеки, шею и такой шикарный торс парня. Видя, как капли его спермы стекают по чужой груди, Вуд был согласен на роль ночной бабочки, оттраханной, выпитой и без шансов на свободу. Годрик Великий, он был согласен на всё, что угодно, особенно, когда после этого Флинт сдергивает с него штаны и мстительно кусает его за внутреннюю часть бедра, оставляя ещё один след на нем.