Я вернусь

— Альбина Николаевна, пришел ответ из Торонто. В кабинете главы физико-технического факультета было тепло, но сидящую напротив декана Алю пробрал озноб. Коротко вздохнув, она подалась вперед, невольно прижимая руку к груди и впивая в ладони ногти. Декан поправил очки и стал неторопливо ровнять на столе стопку бумаг. — Не молчите же, Василий Петрович! — взмолилась она, не выдержав. — Хватит меня мариновать! Тот улыбнулся — вроде по-доброму, но Аля ощутила подвох. — Они заинтересованы в сотрудничестве и очень вас ждут. Но… В том, что будет «но», Аля не сомневалась. С многочисленными «но» ей приходилось сталкиваться постоянно: если ты сотрудник известного за пределами страны учебного и научно-исследовательского института, то этому всегда найдется объяснение. Защитила кандидатскую: со сколькими переспала? Получила грант: говорят, ты виртуозно языком работаешь? С тобой хочет сотрудничать один из ведущих центров в области медицинских биотехнологий: ого, да ты еще и с канадцами успеваешь?! Вообще молодец! И ладно бы так рассуждали обыватели — стереотипы рулят, но слышать разговоры коллег, которых Аля обошла на повороте, было неприятно. И ведь не станешь доказывать каждому злопыхателю, что все дело в упорстве и светлой голове. Голову, кстати, пришлось сделать темной: по всеобщему убеждению, блондинкам в науке делать нечего. Аля несколько лет сопротивлялась, неся потери, потом поняла, что дешевле прогнуться, и перекрасилась в шоколадную карамель. Интересно, какое «но» будет в этот раз? Декан держал театральную паузу. Аля взяла себя в руки и сделала незаинтересованное лицо. Это возымело эффект: Василий Петрович поерзал и нехотя признался: — Конечно, на твоем месте я хотел бы видеть Пашу… — Сын декана в звании доктора наук, которого отец примазал к Алиной научной работе в последний момент, зарубежных коллег, похоже, не впечатлил. — Но к сожалению, канадцы настаивают на твоей кандидатуре. Аля прикрыла глаза и выдохнула. Оказалось, рано. — Но ты поедешь в том случае, если у меня будут гарантии твоего возвращения. Она недоуменно воззрилась на начальство, не понимая, что от нее хотят. Честное кандидатское, что она вернется домой? — Семейный статус, Альбина Николаевна, — любезно пояснил Василий Петрович. — Тогда ни у кого не будет к вам претензий. И я буду за вас спокоен, и канадцам не придется волноваться, что вы ненароком выйдете замуж и захотите получить гражданство. Аля проглотила матерные слова и, покидая кабинет, даже не хлопнула дверью. Что не помешало ей выругаться в коридоре — шепотом, чтобы не смущать юные студенческие умы. Что же делать, черт возьми?! Но подумать не дали — зазвонил телефон. — Да! — рявкнула она, не посмотрев на имя абонента. — Ведищева, ты помнишь, что должна мне желание? — низким вкрадчивым голосом поинтересовалась трубка. — Ильясов, иди в жопу, — вяло огрызнулась Аля, — говори, что хотел, и отвали нахрен. Я не в настроении. — У тебя недоеб, а начальник опять сношал в мозг? — деловито спросил Рустам и добавил со смешком: — Ладно, не злись. Надо увидеться, есть разговор. — Тебе надо — ты и приезжай, — пробурчала Аля. — У меня в три заседание кафедры, а потом дипломники. Я не успею в город. Или давай вечером. — Я буду через двадцать минут, — отозвался старый друг и оборвал связь. Они дружили с восьмого класса физмат-лицея, быстро сойдясь на почве общих интересов к фолк-року, равнодушия к противоположному полу и не смущаясь разницей в положении. Отец Рустама входил в городскую элиту, Альбину и ее брата растила двоюродная бабушка. К окончанию школы все вокруг считали, что Аля с Рустамом вместе. В годы студенчества дружба не увяла — несмотря на то, что один осваивал бизнес-технологии в Англии, а вторая постигала науку на физтехе родного университета. Вернувшись домой, Рустам основал фирму, которая занималась организацией праздников, и получил — благодаря отцу, имевшему с руководством города давние связи, — возможность хорошо зарабатывать, проводя городские мероприятия. Пока Рустам Ильясов занимался бизнесом, Аля Ведищева фанатично строила научную карьеру. И вот, когда ее оценили по достоинству и пригласили работать в Канаду, оказалось, что звездный шанс легко проебать по прихоти руководства! Силуэт лексуса нарисовался в окне, и Аля махнула рукой официантке, чтобы принесла заказ. Из-за нервов еда не лезла, и нестерпимо хотелось курить. Увы, кафе располагалось на территории студгородка, и ближайшим местом для курения с комфортом была Алькина комната в преподавательской общаге. Она вздохнула и сердито уставилась на довольного друга, который стряхнул с волос капли дождя и уселся напротив, сияя улыбкой: — Так вот, о желании. Как-то раз, когда вуз ожидал очередную комиссию, Алю поставили перед фактом: высокие гости должны быть накормлены, напоены, развлечены и ублажены: «Вы же понимаете, насколько это важно для всех нас, Альбина Николаевна?» Алька, сцепив зубы, пошла к Рустаму на поклон. Не то чтобы она стеснялась его о чем-то просить, но терпеть не могла использовать личные связи в корыстных целях, потому что знала — отныне руководство с нее не слезет. Разумеется, Рустам помог. И разумеется, он не был бы собой, если бы не потребовал у Ведищевой оказания ответной услуги, даже не озвучив ее суть. Конечно, Алька сделала бы для него что угодно только потому, что они друзья — без всяких обещаний! Но говорить об этом Рустаму она не собиралась, чтобы не подпитывать непомерно раздутое, на ее взгляд, мужское эго. Тем более он и так об этом знал. — Говори, что хотел, — потребовала Аля, помешивая латте. Облизала с палочки вкусную пенку и выжидающе уставилась на Ильясова. Впрочем, не она одна. Студентки, коих вопреки стереотипам на физтехе училось довольно много, не стесняясь его рассматривали. Алька спрятала улыбку: обычное дело. Стиль, лоск и ощущение денег накрывали любую, попавшую в зону действия ильясовской харизмы. Правда, рост у друга слегка подкачал — Рустам не дотянул до ста восьмидесяти какой-то жалкий сантиметр, но он был чертовски обаятелен, отлично сложен, тщательно следил за собой и воплощал идеал мачистого самца на дорогой тачке. Рустам тем временем с одобрением осмотрел Альку: вроде не накрашена, а выглядит так, будто только от стилиста. В небрежно забранных наверх волосах по студенческой привычке торчал карандаш. Рустам протянул руку, выдернул его, развалив прическу, и засмеялся в ответ на Алькину сердитую гримасу. — Ведищева, у меня к тебе предложение. Мне нужен личный помощник. Это будешь ты. Алька раздула ноздри и зашипела: — Ты, блять, в муку упал? Я, по-твоему, столько вкалывала, чтобы твоим бизнес-партнерам проституток поставлять?! В пизду твое предложение! — А как же желание? — насмешливо переспросил Рустам. — Берешь свои слова назад? Алька насупилась. Друг тогда выручил будь здоров. С той поры все столичные комиссии и зарубежные гости вуза становились клиентами Ильясовых: и отца — владельца невъебенно элитного отеля, и сына — который вовсю развлекал приезжих сообразно их вкусам и финансам. — Ты не имеешь права просить об этом, — пробурчала она. — Я не для того как проклятая въебывала столько лет, чтобы сейчас похерить карьеру по твоей прихоти. — Нет — так нет, — легко согласился Рустам. — Тогда выходи за меня замуж. Алька поперхнулась. — Что? — сипло переспросила она, с трудом уняв кашель. — Что слышала, — невозмутимо заявил друг и расслабленно откинулся на спинку. Алька услышала дружный девичий вздох, пролетевший по залу. Она хищно прищурилась и наклонилась вперед: — Рассказывай, родной, что случилось? *** Рабочий день подходил к концу, у Артема остался последний заказ. Предстояло отладить на окнах запорную систему и заменить фурнитуру. Клиентка — молодящаяся блондинка в коротком халате — норовила притереться оголенным плечом, звала выпить кофе, а получив вежливый отказ, потребовала замерить балкон, где планируется остекление — но сначала она хочет знать, что мастер может предложить еще. Следующий час Артем посвящал хозяйку квартиры в загадочные таинства мира пластиковых окон. Та хмурилась, поглядывая на часы, потом торопливо свернула разговор и быстро распрощалась. Причиной поспешности оказался вернувшийся муж блондинки, который окинул Артема подозрительным взглядом и холодно поинтересовался — кто он такой и что здесь делает? После чего между супругами разгорелся скандал — громкий и, судя по всему, далеко не первый такого рода. Пока Артем общался с клиенткой, прошел ливень, и теперь его старенькая мазда стояла посреди огромной лужи. Артем преодолел ее, воспользовавшись кусками битого кирпича — кто-то из жильцов делал ремонт, завалив часть двора строительным мусором, — и порадовался, что не промочил ноги. На этом везение кончилось: барахлящий в последнее время движок заглох намертво. К тому времени, когда незадачливый автовладелец на такси добрался до дома, выглянуло солнце, раскрасив небо радугой и сделав жизнь прекрасной — пока Артем не обнаружил, что в бумажнике нет налички. Пришлось ехать к банкомату, и, уже расплатившись с таксистом, Артем вспомнил, что хотел купить Пирату еды. Пиратом звали кота, который жил во дворе и был таким старым, что еще видел бабу Катю живой. Обычно он лежал у подъезда, греясь на солнышке, и поджидал угощений. Жильцы поставили ему миски, куда пенсионер с первого этажа каждый день наливал свежей воды и временами подкладывал рыбную мелочь, привезенную с дачи; соседка с третьего скармливала коту консервы, от которых воротил нос ее собственный британец, а молодая пара, недавно въехавшая с лабрадором в квартиру напротив Артема, зорко следила, чтобы щенок не приближался к Пирату — дурашливый пес был таким общительным, что мог зализать насмерть кого угодно, а не только престарелого кота. Сейчас Пират развалился на лавочке, что стояла под раскидистым каштаном. Придавив задницей рекламный буклет, обещавший скидки на гранитные памятники, он лениво жмурился на жирных голубей. Рядом с котом сидела бабулька — обычная, каких множество: с накрученной на голове гулькой и в теплых чулках, неодобрительно взиравшая на легкомысленную молодежь и строго следившая, кто не поздоровался. Сквозь нее виднелось написанное на сиденье матерное слово. — Баб Кать, ты чего? — удивился Артем, присаживаясь с другой стороны от кота. Тот покосился на магазинный пакет, благоухающий копчеными сосисками. — Алька на кладбище ездила на Троицу. Памятник помыла, цветы полила. Что не так? Вне квартиры бабушка показывалась только по делу, и не потому, что боялась лишних глаз — обычно ее видел только внук. Бабулино привидение поджало губы, окинуло взглядом Артема и недовольно сказало: — Клиент сейчас позвонит, будет в гости звать. У меня душа не на месте. — Она у тебя двенадцать лет не на месте. Что за клиент? Бабуля махнула рукой и ворчливо продолжила: — Чует сердце: нехорошее он затеял. Не ходил бы ты, Тема. Теперь отмахнулся Артем. Баба Катя воинственно нахмурила брови, собираясь возразить, но зазвонил телефон. — Артем Николаевич, я хочу, чтобы вы подъехали ко мне — вам ведь все равно, где консультировать, — мягкость в голосе собеседника могла бы ввести в заблуждение, если бы Артем не знал, что господин Белецкий, по слухам, тридцать лет назад не гнушался отстреливать конкурентов в ближайшем лесу. — Я заплачу в два раза больше обычной суммы. Артем вспомнил заглохшую мазду и согласился, предупредив, что остался без машины. Собеседник, не скрывая довольства, заявил, что его водитель сейчас подъедет. «Вот сволочь, знал, что соглашусь» — запоздало сообразил Артем, но переигрывать было поздно, да и незачем. Принимать близко к сердцу баб-Катины слова он не собирался — ну что Белецкий ему сделает? Дом, построенный с размахом, смахивал на хозяина: пафос, невъебенное самомнение и кричащая роскошь. Артем хмыкнул. Похоже, Белецкий не терял надежды сделать его личным консультантом и решил продемонстрировать себя во всей красе, напустив в глаза побольше пыли. Слащаво-улыбчивая девушка в коротком платье с передничком и в кокетливой наколке, словно прибитой к голове, провела Артема в одну из комнат, сообщив, что хозяин задерживается, а хозяйка сейчас подойдет. Ею оказалась дочь Белецкого: надменная девица двадцати с чем-то лет, с раздутыми от больших денег губами и упруго-силиконовой грудью. Войдя, она оценивающе глянула на гостя, не потрудившись ответить на приветствие, деловито разорвала на себе блузку и завизжала на весь особняк. Прибежавшей охране, прислуге и отцу девица сообщила, что Артем попытался ее изнасиловать. Сцена разыгрывалась бездарно и без огонька — охранник, не удержавшись, смачно зевнул и тут же сделал морду кирпичом. Белецкий давил, угрожал, пытался шантажировать, а под конец перешел к уговорам. Девице это надоело. — Пап, мне пора. Ты придумал — тебе и разгребать! — она повернулась и завиляла бедрами к выходу. Следом за ней рассосались зрители. — И зачем этот фарс? — спросил Артем, разглядывая хмурого Белецкого. — Я хочу, чтобы ты работал на меня. Артем пожал плечами: — Я не смогу гадать вам чаще, чем раз в месяц. Это опасно. — Ты говорил, что карты не врут. — Нет. Но тому, кто пытается ухватить судьбу за яйца, они не откроют всю правду. Карты не терпят насилие. С такими вещами не шутят, Анатолий Константинович. — Ладно, пусть раз в месяц, не важно. Главное, чтобы ты консультировал только меня. Артем покачал головой: — Владея даром, я обязан его использовать — иначе это плохо закончится. Белецкий изобразил на лице скепсис, и Артем снова пожал плечами — мол, ваше дело: верить или нет. — Хорошо, — вздохнул хозяин дома, смиряясь. — Раз приехал, приступай, что ли… Месяц с последнего раза точно прошел. Карты не обиделись на Белецкого и скрывать ничего не стали, наобещав пустые хлопоты в сердечных делах и крупные неприятности, связанные с семьей, бизнесом и казенным домом. Услышав предсказание, Анатолий Константинович нахмурился, велел водителю отвезти Артема домой и направился из комнаты, связываясь с кем-то по телефону. Только дома, смывая с себя перед сном этот долгий и сумбурный день, Артем сообразил, что сосиски для Пирата остались в машине Белецкого. Алькин звонок застиг Артема у подъезда, когда он возвращался с пробежки субботним утром — с купленными по пути сосисками, чтобы извиниться перед котом за вчерашний проеб. — Какие у тебя планы? — не здороваясь, поинтересовалась сестра и выпалила: — Я скоро приеду. — Зачем? — он наклонился, упираясь руками в колени и выравнивая дыхание. У каждого из них была своя жизнь, отягощенная общей тайной, и Артем намеренно держал с сестрой дистанцию — к тому же сказывалась разница в возрасте и недолгие попытки Альки воспитывать брата после смерти бабы Кати. — С женихом познакомлю, — хмыкнула Алька. Артем подумал, что ослышался, и на всякий случай глянул на экран. С подозрением уточнил: — Аля, это точно ты? Вместо ответа сестра фыркнула и отключилась. Артем пожал плечами, подозвал Пирата, который, подозрительно щурясь, рассматривал его со ступенек, отдал сосиски и направился домой. *** Алькин брат цветом волос походил на мышь. Обрезанные до колен джинсы, растянутая футболка, внешность… никакая. Рустам видел его мельком раз или два мелким пацаном с озорным взглядом — бабушка Али не жаловала гостей, и, провожая подругу домой, Рустам не заходил в квартиру. Но пацан вырос и сейчас был чуть выше Ильясова. Он внимательно осмотрел гостя и повернулся к сестре: — Это же твой приятель — тот, еще со школы? Алька угукнула, подтолкнула Рустама вперед: — Мой брат Артем. Мой друг Рустам. Рус, не топчись на пороге. Артем нехотя пожал Ильясову руку, кивнул в сторону комнаты: — Проходите, раз пришли. Рустам огляделся. Двушка в старой хрущевке выглядела пристойно, но неуютно — как выставочный образец. Минимум мебели, максимум свободного места. Все, что можно встроить — встроено, что можно скрыть — убрано прочь. В глаза бросалась безликость обстановки, словно Артем здесь не жил, а проводил время — как в номере отеля. — Чай, кофе? — осведомился хозяин из кухни. Рустам шагнул следом, вручил ему бутылку виски, развернув этикеткой — чтобы заценил срок выдержки. От Артема хотелось каких-то эмоций, лишь бы стереть с лица безразличие. Тот скользнул по бутылке взглядом и равнодушно заметил: — Я не пью виски, — поставил бутылку на стол и, крикнув Альке: «Что будешь пить?» — достал красное грузинское, покосившись на торт, который принесли гости. — Шоколадный ты не ешь, — догадался Рустам. — Я не люблю сладкое, — пояснил Артем. — Но Аля этого не знает. Он расставил бокалы на журнальном столе в гостиной, принес бутылки и нарезанный торт. Рустам разлил напитки, они чокнулись «за знакомство», и Артем перешел к делу: — Ты серьезно про замужество? А как же твое «я замужем за работой»? — и добавил с ехидцей: — Уже развелась? Алька, сидя на диване рядом с Рустамом, скривилась: — Не ерничай. Мне нужен штамп в паспорте. — Как насчет него? — Артем кивнул на Рустама, который внимательно его разглядывал, и невольно поежился. Слишком заинтересованный взгляд, слишком дорогой, хоть и демократичный до тошноты прикид. — Тебе тоже нужен штамп? Алька переглянулась с женихом, тот едва заметно пожал плечами: — Мне нужно жениться, Альке нужно в Канаду. Мы расписываемся, и всем хорошо. Артем на секунду подвис, нахмурив брови: — То есть брак фиктивный? Жених с невестой кивнули. Рустам пояснил: — На меня давит семья: тридцать два года — самое время жениться на хорошей девушке. Для бизнеса, опять же, полезно. Семейный человек вызывает больше доверия у деловых партнеров. Это не я придумал, — торопливо добавил он в ответ на скептический Алькин взгляд. — Поэтому или я женюсь сам, или жену мне подыщет отец. Конечно, я смог бы потянуть время, но… Короче. Зачем усложнять себе жизнь? Артем задумчиво посмотрел на сестру, которая ни во что не ставила семейные ценности, и снова обратился к Рустаму: — И у тебя нет никого более подходящего? Альке семья нахрен не сдалась ни в каком виде. Рано или поздно твой отец узнает правду. — Ну и что? — Рустам продемонстрировал полное безразличие. — Она уедет, а я выиграю время. Алька заинтересованно подняла бровь: — Рус, а и правда. Нет-нет, я тебя не отговариваю, но… Народ привык, что у нас с тобой давние и не слишком страстные отношения, и скоропалительная свадьба будет выглядеть подозрительно. Еще решат, что я залетела… Может, тебе в самом деле найти кого-то посвежее? Рустам закатил глаза: — Ведищева, не будь дурой, тебе не идет. Как я объясню другой, что не буду с ней спать? Пойдут слухи, а мне оно не надо. Артем нахмурился: — У тебя какие-то проблемы? Рустам поднял на него тяжелый взгляд и процедил: — Нет у меня проблем. Алька хлопнула его по плечу и отправилась на балкон. Артем присоединился к ней, поставил пепельницу. — Твой дружок гей, верно? — Алька не ответила. Он поднес ей зажигалку: — Ну, а ты? Зачем тебе этот гемор? Она затянулась и скривилась: — А я, Тема, хочу заниматься делом, а не тратить время на то, чтобы доказывать каждой сволочи, что ни в чем не уступаю мужикам. — Она с силой потерла лоб и пожаловалась: — Знал бы ты, как все заебало… — Думаешь, там будет по-другому? Алька выдула колечко и хмыкнула: — Там я на любого сексистского урода теоретически могу подать в суд… — Она вздохнула: — Я варюсь в этом хуй знает сколько и привыкла ко всему. Но я устала и хочу пожить нормальной жизнью, не отвлекаясь на всякую поебень. Понимаешь? Алька потушила сигарету и посмотрела на брата: — Погадаешь мне? Он покачал головой: — Своим нельзя, ты же знаешь. Она небрежно отмахнулась: — Я без пяти минут замужняя — считай, уже чужая. Ну давай же! Рустам услышал про гадание, не на шутку удивился и посмотрел на Альку: — Так ты серьезно тогда — помнишь, еще в школе, — предлагала погадать? Как там… «Для себя, для дома, для сердца…» Артем широко улыбнулся — и улыбка вмиг его преобразила, словно озарив светом. Рустам застыл, неприлично уставившись в лицо, сморгнул и отвел глаза. Артем, не обратив внимания, посмотрел на сестру, спросил насмешливо: — Правда, что ли, гадала? Алька заметно смутилась, проворчала: — Подумаешь… Все девчонки гадают на картах. Артем вдруг замер, пытливо всматриваясь ей в глаза: — Ты что, хотела получить бабкин дар? На самом деле хотела? Сестра передернула плечами. Не ответив, повернулась в сторону и громко сказала: — Бабуль, доставай свой сундук с сокровищами! И тут Рустам решил, что сошел с ума. Наверное, так оно и случается: живет человек и горя не знает, а потом — хуяк! — и слетел с катушек. Потому что после Алькиных слов по комнате пронесся сквозняк, и надтреснутый старческий голос из ниоткуда проворчал: — Чего орешь как оглашенная? Ни здрасте тебе, ни как здоровьице… — Баб, ну какое у тебя здоровьице? — поразилась Алька, но решила старушку не злить, сказала примирительно: — Я же не одна пришла, а ты грозилась башку открутить, если кто чужой узнает… — И посмотрела на брата: — Начинай. После этого начались форменные чудеса. Не обращая внимания на раскрытый рот Ильясова, брат с сестрой сдвинули нетронутый торт и бокалы на край и склонились над столом. Артем протянул руку, сделал жест кистью, будто что-то поворачивая, и сказал: — Можно было ожидать… Корабль — дальнее путешествие. Корона — успех в делах. Похоже, твоя Канада нарисовалась. Рустам забыл как дышать. Под руками Артема проявились квадраты с картинками, необычные на вид: на каждой из четырех сторон карты была половинка рисунка. Из разговоров стало понятно — если рисунки совпадали, то карты становились видны не только брату с сестрой. — Что… — Голос охрип, пришлось глотнуть виски — помогло слабо. — Что это такое? Аля с Артемом посмотрели на Рустама и следом друг на друга. Артем обронил: «Я потом объясню» — и они снова склонились над столом. — А это что за рога? — с шуточным возмущением воскликнула Алька. — Муж будет мне изменять? — И чему тебя в школе учили, — хмыкнул брат. — Это кичка — символ замужества. Но тут еще… — он задумчиво посмотрел на стол, а потом на сестру: — Лебедь, видишь? — И что? — Он означает верность и счастливую семейную жизнь, — пояснил Артем. — Ваша свадьба не похожа на фиктивную. Алька фыркнула: — Разумеется, нам придется какое-то время делать вид, что все по-настоящему. Дня три-четыре, да, Рус? Как раз слетаем в Европу. В море хочу искупаться. Ммм… В Испанию? — Ага, — заторможенно отозвался Рустам. — Хоть в Антарктиду. Он не отрываясь следил за руками Артема, а тот небрежным жестом перемешал карты — и они исчезли. Прямо на глазах! — Спасибо, бабуль! — подняв голову к потолку, сказала Алька. — Вертихвостка, — отозвался ворчливый голос, Алька вытаращила глаза, ткнула себя пальцем в грудь и беззвучно спросила: «Я?!» По ногам снова метнулся сквозняк, и все стихло. Рустам дрожащей рукой налил себе полный стакан, выдохнул, потребовал: — Рассказывайте! — и возмущенно уставился на подругу: — Почему ты мне раньше ничего не говорила? И как такое вообще возможно?! Мистика какая-то… — «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», — процитировала Алька один из шекспировских переводов и покаялась: — Я не могла рассказать, Рус. Бабуля грозилась оторвать болтливый язык вместе с головой. — Нечего тут рассказывать, — добавил Артем. — Это семейный дар, который я унаследовал. К сожалению. — И посмотрел на сестру: — Аль, деньги гони. Та вытащила сотню, протянула: — Держи. За такое не жалко. Артем усмехнулся: — За такое с таких, как ты, я по три сотни баксов беру. А с некоторых, — он с намеком взглянул на Рустама, — и полштуки евро. В зависимости от доходов. — Я знаю, — ответила Алька и лукаво склонила голову: — Но мы ж тут по-семейному, верно? — А откуда ты знаешь, кто сколько стоит? — заинтересовался Рустам. — Можно одеться попроще, на метро приехать, а не на лексусе… — От бабы Кати ничего не утаишь, поверь, — хмыкнул Артем. Рустам поверил. А кто бы не поверил на его месте? Оказалось, что загадочные карты раскладывает бабушкин призрак, а другим они видны только тогда, когда совпадают картинки. — Чтобы клиент не сомневался: это не я сочинил, а на самом деле так выпало, — пояснил Артем. — А то мало ли неверящих и недовольных… Правда, бывает и наоборот, — и со смешком поведал вчерашнюю историю с «попыткой изнасилования». Алька понимающе захмыкала, а Рустам поразился: — И что, тебя до сих пор не прибрали к рукам? Ну там, спецслужбы, то-сё… Артем посмотрел снисходительно: — А смысл? Я прикинусь валенком, бабуля с картами, естественно, не появится… И где доказательства? Решат, что я обычный проходимец, втирающий доверчивым гражданам, что предвижу будущее. Рустам уточнил: — Значит, ты можешь гадать где угодно? Артем тряхнул головой: — Ага. Карты у бабушки. А она всегда рядом со мной — даже звать не надо. — Передернул плечами и опрокинул в себя бокал. Ему пришлось признать: Рустам совсем не прост. Почти спокойно отнесся к семейной тайне Ведищевых — и ни истерик тебе, ни заламывания рук. Ни поспешного бегства из «нехорошей квартиры». — Хочешь, тебе погадаю? — За пятьсот евро? Нет, спасибо, — отказался Рустам. — Я найду, на что их потратить. Алька открыла рот: — Да ладно, — не поверила она. — Не говори, что не хочешь знать, что ждет впереди. — Нет, — твердо ответил Рустам и наклонился к подруге: — Что ты сейчас узнала такого, чего не знала раньше? Алька зависла. Открыла рот, вдохнула. Закрыла, выдохнула. И засмеялась: — Вот ты хитрый бес, Ильясов! А ведь и правда… Артем снисходительно глянул на сестру и ее жениха: — Хорошо, что не узнала ничего нового. А прикинь, выпала бы гроза? Разбитое сердце… ой, нет, это не о тебе… или неприятности в карьере? — И что? — не понял Рустам. Алька нахмурилась: — Гроза — точнее, молния — это неожиданный удар судьбы. Сильный, от которого вряд ли оправишься. Рустам с силой хлопнул себя по коленам и убежденно заявил: — Всё это фигня — стремление знать будущее. Допустим, узнала ты про удар судьбы — и что? Что ты можешь сделать, чтобы его предотвратить, если он все равно случится, причем неожиданно? — Да хоть по сторонам смотреть внимательнее будешь, когда дорогу переходишь! — рассердилась Аля. — Какого хера ты завелся, Ильясов? Рустам растерялся: что он такого сказал? — Ты хоть знаешь, чем Артем расплачивается за дар, который ты сейчас назвал фигней?! — подруга разошлась не на шутку. — Я назвал? — опешил Рустам, а Артем неожиданно ему подмигнул: «Не обращай внимания», хлопнул в утешение сестру по руке и примирительно произнес: — Уймись, Аль. Ничего подобного он не говорил. Не хочет человек знать, что его ждет — его право. — И очень тихо добавил: — Все бы так. Алька дулась всю дорогу до студгородка. Рустам не выдержал: — Ну хватит, Аль! Что случилось-то? Она посопела и пробурчала: — Поехали пообедаем где-нибудь, что ли… У меня в холодильнике пусто. В ресторане, сделав заказ, Алька помолчала, подбирая слова, но с алкоголем дело пошло легче. — Не представляешь, как сильно я завидовала Теме. Баба Катя умерла, когда ему было шестнадцать. Он был рядом с ней, а я на летней практике. — Она невесело хмыкнула: — Бабуля нарочно так сделала, чтобы передать дар ему. — Зачем? — удивился Рустам, не пропускавший ни единого слова. Алька пожала плечами: — Не знаю. Может, не хотела насовсем уходить? Мужчинам дар передается в неполном виде. Женщина сама тасует и раскладывает карты, а Темка не может их взять и видит только то, что выпадает при бабулином раскладе. Я ведь была уверена, что дар станет моим. Как же сильно я этого хотела! — Чтобы гадать себе? — Ты что! Конечно, нет. Себе вообще гадать нельзя. Зато дар дает власть — над другими и над собой. Рустам протянул с сомнением: — Над другими — понимаю. Хотя и не одобряю. А над собой? В чем смысл? Алька помолчала, дожидаясь, пока официантка расставит тарелки и разложит приборы. Покосилась: не слышит ли? — и неохотно сказала: — Владелец дара не нуждается в сексе. Артем асексуален. Баба Катя умерла незамужней и бездетной. Есть вещи, которые не даются просто так. Это плата за дар. — И усмехнулась: — Каламбур. Даром задаром не владеют. — Как человека может не интересовать секс? — пробормотал Рустам. — Не верю. Это ж… бля… основной инстинкт! Принцип удовольствия в чистом виде. Подруга пожала плечами и откусила кусок мяса, проигнорировав нож. — Важность секса сильно преувеличена, — убежденно заявила она и вздохнула: — Но совсем без него никак. Это же сколько энергии и времени впустую! Если бы дар стал моим, я бы целиком посвятила себя карьере. И уже защитила бы докторскую! — У Альки фанатично заблестели глаза, но она снова приуныла: — Вместо этого приходится искать член, пусть и нечасто, славтегосподи… А к члену обязательно приделан самоуверенный мудак. Трахнув тебя, он либо начинает считать, что имеет какие-то права, либо — трепать языком налево и направо. А я не могу этого допустить. И так только и слышу за спиной: «С кем эта сука спит, что ее приглашают в Канаду?!» — Человечество придумало вибраторы, если ты не в курсе. Алька скривилась: — Резиновый член — это совсем от безысходности. Я, может, и сука, но мне тоже хочется тепла, пусть и пару раз в год. Рустам сидел, рассматривая насупленную подругу. — Как твоему брату с этим живется? Как можно жить без секса? Самому Рустаму было сложно, приходилось шифроваться и соблюдать осторожность, чтобы не узнала родня и ближайшее окружение. Пару раз в месяц он ездил в столицу — как следует оторваться там, где никому нет дела до других. В клубах кого только не встретишь, включая известных медийных персон и представителей шоу-бизнеса. Конечно, этого было мало, но ведь лучше, чем вообще ничего. Аля подняла на Рустама понимающий взгляд: — Мужская солидарность взыграла? — После паузы призналась: — Артем ненавидел бабу Катю за то, что она сделала, и пытался отказаться от дара. Этого делать нельзя, и он сначала оказался в больнице с менингитом, а когда не внял и отказался повторно — попал в аварию и пережил клиническую смерть. — Ого… — Брат, получив дар, сильно изменился, — Алька доела мясо и принялась ковырять салат. Вилка скрежетнула по дну, Рустам поморщился. Аля отодвинула тарелку и откинулась назад, бросив быстрый взгляд по сторонам. — Он был веселым, общительным, у него был широкий круг интересов — от квантовой физики до биологии и социальных наук. Но он отказался поступать в вуз, его даже армия не испугала — к счастью, мне удалось договориться, а он до сих пор думает, что не прошел по состоянию здоровья. Он замкнулся, перестал общаться с друзьями. Я даже не знаю, чем он сейчас интересуется. Мы слишком мало проводим времени вместе — и не по моей вине. Она помолчала, потом встрепенулась: — Рус, что касается нас. Никакой свадьбы — во-первых. Во-вторых, фамилию я менять не собираюсь — у меня научные публикации, и я заебусь доказывать, что я та самая Ведищева. Тихо распишемся, и все. — Тебе все равно придется познакомиться с моими родителями. И мне — с твоей мамой. Аля наморщила лоб: — С мамой по скайпу, окей? Я не поеду к ней через всю страну. К тому же она никогда не скрывала, что ее семья — это муж и близнецы, а мы с Артемом ошибка молодости. *** Аля уговорила брата прийти в загс, упирая на то, что он единственный родственник со стороны невесты. Он даже согласился стать свидетелем и отметить бракосочетание в ресторане в узком семейном кругу. Оставался вопрос с подарком. Торжество вроде как ненастоящее, но вряд ли Альке светит какая-то другая свадьба. — Артем Николаевич! Он оглянулся: водитель Белецкого стоял у машины и манил его пальцем. Отдав Пирату мясные обрезки, Артем, недоумевая, подошел. Тревоги не было — если бы грозила опасность, баба Катя непременно бы предупредила. — Присаживайтесь, Артем Николаевич, — Белецкий лучился добродушием. — Добрый день, Анатолий Константинович, — прохладно отозвался Артем, но в машину сел. И нахмурился — водитель, усевшись, заблокировал двери и завел мотор. Артем уставился на Белецкого, выразительно приподняв бровь. — Я приглашаю вас в гости. На несколько дней. Чтобы вы все-таки подумали над моим предложением. — Работать только на вас? — Жениться на моей дочери. Артем, не удержавшись, фыркнул: — Вы действительно настойчивы, Анатолий Константинович. Что будет, если я откажусь? Белецкий сложил на животе пухлые руки и, повернув голову, внимательно уставился на собеседника. Артем невольно поежился: у змеи взгляд куда душевнее. — Я не советую это делать. — И ваша дочь согласна выйти за меня замуж? За человека не вашего круга: без денег, связей и статуса? Первого встречного? Белецкий снисходительно улыбнулся: — Ваш талант, Артем, с лихвой перекрывает все перечисленное вами. Алиса не будет вам помехой, я отправлю ее в Европу. Вы же станете моей правой рукой и при правильном отношении ни в чем не будете нуждаться. Артем мысленно закатил глаза. Непрошибаемость Белецкого изумляла. — Анатолий Константинович, смотрю, вы все же хотите ухватить судьбу за яйца. Но вы не можете меня заставить. Что станете делать? Голодом морить? пытать? Это бессмысленно. Белецкий неодобрительно поджал губы и обратился к водителю: — Поехали, — извлек зазвонивший телефон, глянул на экран, нахмурился и отрывисто бросил: — Слушаю. — Послушав, изменился в лице, сбросил вызов и грубо велел водителю остановиться. Повернулся к Артему: — Ваша сестра выходит замуж за младшего Ильясова? Артем удивился — причем здесь это? — но согласно кивнул. Тот помрачнел. Вздохнул, шевельнув пухлой кистью: — Можете быть свободны. — Ну спасибо, — иронично заметил Артем, дождался открытия дверей и оглянулся на голос Белецкого: — Надеюсь, у вас хватит ума держать случившееся в тайне. Артем усмехнулся и кивнул: — В следующий раз можете приехать вместе с Алисой — я сделаю вам скидку как несостоявшимся родственникам, — захлопнул дверь и двинулся к дому. …— Двести пятьдесят гостей?! Рустам! Алька, стиснув кулаки, гневно уставилась на жениха. Тот виновато отвел глаза: — Так получилось. Я попросил сестру помочь с выбором колец. А она проболталась маме. Алька выдохнула и постаралась взять себя в руки. Рассчитывая быстро сменить семейный статус, она не собиралась отыгрывать фарс до конца. Но разве семье Ильясовых это объяснишь? Она не успела глазом моргнуть, как выяснилось, что празднование пройдет в банкетном зале отеля, которым владел отец Рустама, приглашенных оказалось дохуя, а свадебный торт предполагался такого размера, что в нем могла припарковаться Алькина тойота. Сейчас они собирались на ужин в кругу семьи, и Алька уже бесилась. «Пусть только вякнет, чтобы я надела платье…» — Я буду в брючном костюме, — процедила она. — Хорошо, — торопливо согласился Рустам. — Что угодно, только не джинсы. Иначе родители не пустят нас за стол и вынесут мозг, что моя невеста не отвечает их представлениям о порядочной девушке. — Так тебе и надо! — злобно рявкнула Аля и вытаращила глаза: — Что?! «Лучше бы я надела джинсы» — уныло думала она, то и дело косясь на часы и ерзая в ожидании, когда можно будет уйти. Мама Рустама — приветливая спокойная женщина — неожиданно понравилась Альке. Да и болтушка-сестра была довольно милой, пока молча жевала. Но отец… — Я рад, что сын наконец нас познакомил. — Тимур Амирович говорил негромко и веско. Аля тушевалась, избегала взгляда будущего свекра и время от времени умоляюще скребла по ноге Рустама: спаси! — Но должен тебе сказать, что наука — не женское дело. Женщина должна следить за домом и растить детей. Посмотри, какого замечательного сына вырастила моя жена! — И дочь, папа, — с нажимом сказал Рустам и слегка наступил Альке на ногу, чтобы молчала. Стоило той услышать, что женщина кому-то что-то должна потому, что у нее отсутствует член, она сразу зверела. Тимур Амирович согласно прикрыл глаза и снова уставился на нее темными, как у сына, глазами. Завел речь о мужчине-добытчике, о женщине-хранительнице и радетельнице. Дождавшись окончания выступления, Аля извинилась и вышла из-за стола. В туалете ее перехватила сестра Рустама — чрезмерно болтливая Рита — посмотрела сочувственно: — Тяжело, да? Это с непривычки. Вообще-то отец у нас классный, а мама — настоящее золото. Ты сама скоро убедишься. — Рита, а чем ты занимаешься? — поинтересовалась Аля. — Учусь на архитектора, — девушка наклонилась к зеркалу, поправляя подводку. — В Англии. Приехала на каникулы. Аля выдохнула: на самом деле, все не так плохо. Дочь, во всяком случае, не сидит на женской половине дома в ожидании жениха. Впрочем, какая ей разница? Через месяц она будет далеко. В оставшееся до отъезда время надо пореже встречаться с семейством, а при встречах молчать в тряпочку. Она справится. Ради мечты и не на такой подвиг можно пойти. Свое мнение о подвигах Аля пересмотрела к пятому свадебному тосту. Корсет невыносимо давил, туфли натирали, подвязка норовила сползти вниз. В глазах мелькали огни и незнакомые лица, в уши ввинчивалось громогласное веселье тамады и вопли гостей, которых, по ощущениям, пришло в два раза больше, чем собиралось. От бесконечных «Горько!», когда приходилось вставать, чтобы поцеловаться, порвалась нижняя юбка — Алька зацепилась за ножку стула и с содроганием услышала треск рвущейся ткани. А самое страшное — до конца веселья было еще далеко. Состоялся танец молодоженов и конкурсы, раздача подарков и объятия людей, называвших себя родственниками и близкими друзьями семьи — Рустам клялся, что в первый раз их видит. Воспользовавшись тем, что муж — муж, черт возьми! — отлучился поговорить с очередным родственником, Алька наклонилась к Артему, который с отсутствующим видом ковырял что-то в тарелке, и с тоской вопросила: — Темочка, когда меня будут красть? Он покосился на сестру и пожал плечами: — А я знаю? Я же, типа, тебя охраняю… — Он отпил из бокала, сочувственно посмотрел на Альку и предложил: — Давай я тебя украду? Рустам нашел их в сквере за отелем на самой темной лавочке. Сел рядом и сказал: — Предлагаю куда-нибудь свалить. — Я согласна! — торопливо закивала Алька и оторвала болтающуюся нижнюю юбку. — Маму предупреди. Только не сейчас, а когда отъедем подальше. *** Осень зашла в город неожиданно. Еще на днях жарило солнце и работали климат-системы, а сегодня мелкий дождь омывал пыльную листву, кое-где тронутую желтизной, и ветер надувал зонты прохожих, заставляя плотнее запахивать плащи и куртки. Артем припарковался, выбрался из Алькиной тойоты, прихватив пакет с сосисками для Пирата, которого с наступлением холодов забрал к себе пенсионер с первого этажа. Зазвонил телефон, высветив незнакомый номер. — Привет. Это Алиса Белецкая. — У нее был чуть сиплый, будто простуженный голос. — Здравствуйте. — Вежливость с клиентами — залог хороших отношений и материального благополучия. — Ты знаешь, что на отца завели уголовное дело? Артем видел в новостях. Растрата бюджетных средств, громкий скандал в мэрии. Похоже, Белецкого сделали козлом отпущения. — Я слышал об этом, — нейтрально произнес он. Сейчас Алиса напросится на гадание. — Если бы ты был рядом с ним, этого бы не случилось. — Голос Белецкой раздался из-за спины. Артем обернулся, заметил у машины Алису — и тут ему в лицо бросился бабушкин призрак. Он отшатнулся, Алиса вскинула руку, раздался хлопок — и женский вскрик. Плечо обожгло болью. Метнувшийся свирепой молнией Пират сбил девушку с ног, пистолет отлетел в сторону. Из окна рявкнул военный пенсионер: — Ложись! — И Алисе — грозно: — Брось оружие! Та запрыгнула в машину, и, отчаянно газанув, рванула с места. Молодая пара, гулявшая с лабрадором во дворе, подскочила к Артему. Девушка, усадив его на мокрую лавку, принялась осматривать рану: «Спокойно, я будущий врач!» — а парень, не сводя глаз с брошенного пистолета, стал звонить в полицию. Пенсионер, накинув штормовку, присоединился к нему, они стали о чем-то негромко переговариваться. Из окон выглядывали любопытные соседи. Рана оказалась царапиной — спасибо бабушке и Пирату. Хозяйка лабрадора взглянула на Артема и неуверенно спросила: — Вы не заметили чего-то необычного? Артем покосился на бабулю — старушка с расстроенным видом поджала губы и растворилась в вечерних сумерках. Твердо сказал: — Нет, ничего. А вы? Девушка покачала головой, пробормотала: — Да так, показалось, наверное. Когда Артема несколько часов спустя оставили в покое и медики, и правоохранители, к нему заявился Рустам. Сделал кофе и без приглашения уселся на кресло рядом с диваном, где лежал отчаянно зевающий хозяин квартиры. — Просматривал новости, а там знакомые лица. С чего девицу переклинило? — Я отказался на ней жениться, — снова зевнул Артем и придержал попытавшегося встать Рустама. — Не уходи. Глаза закрываются, а в голове бардак, все равно не усну. Это реакция на обезбол. — Рустам посмотрел на бледного Артема и решил, что не прочь устроиться рядом. — Как там Алька? Оказалось, что сестра в восторге от коллег, перспектив и возможностей. Рустам мимоходом упомянул о недовольстве отца из-за отсутствующей снохи; рассказал, что, избегая неприятных тем, он не показывается у родителей. Рустам помолчал, спросил с запинкой: — Правда, что ты асексуал? Артем открыл глаза и ухмыльнулся: — Алька растрепала? — и подтвердил: — Вынужденный. — Это как? — растерялся Рустам. Артем, оберегая перевязанную руку, поднялся, откинулся на спинку дивана. Похлопал рядом с собой — Рустам удивленно глянул, но пересел. Артем посмотрел на него лукаво и неожиданно прихватил рукой за подбородок. Развернул к себе и коснулся губами губ. — Ах вы ж охальники бесстыжие! А ну прочь из моего дома! Баб-Катин возмущенный вопль ввинтился Рустаму в уши, пронесшийся вихрь поднял волосы дыбом. — Убедился? — Артем отодвинулся. — Какой секс, если ты под надзором двадцать четыре часа в сутки? Рустам отмер: — И тебе… не противно целоваться с мужчиной? Артем посмотрел на него с удивлением: — С чего бы вдруг? — и улыбнулся ностальгически: — Знал бы ты, что мы с пацанами в летнем лагере вытворяли… — Вздохнул: — Правда, девственности я лишиться не успел — ни с какой стороны. Рустам немного подумал над сказанным, решительно повернулся и притянул к себе Артема. Тот напрягся, вскинув глаза вверх, но Рустам прихватил его за затылок и впился в губы. — Прочь! — Бабуля бушевала, наворачивая круги под потолком. — Иначе такое тебе нагадаю, что жизнь на нарах малиной покажется! — Гадайте, — согласился Рустам, на миг оторвавшись от Артема и покосившись на негодующего призрака. Артем уперся ему в грудь ладонью и отодвинулся. — Ладно, баб, не буянь. — Слушайте, — возмутился Рустам. — Я знаю, что вы вырастили Артема, но кто дал вам право за него решать, как жить? — Дар не выбирает, кому принадлежать, — проворчала баба Катя, усевшись на кресле и складывая руки на коленях. Обивка за ней переливалась туманно-молочным. — Не ври, — устало попросил Артем. — Сама говорила, что наследницей станет Алька. Бабушка поджала губы, рассматривая мужчин, сидящих, по ее мнению, слишком близко друг к другу. — Ну и что? — сварливо спросила она. — Я передумала. Имею право. — Почему? — нахмурился Артем. — Тебе надо было непременно испортить мне жизнь? — У Альки другая судьба, — пояснила баба Катя мирным голосом. — Она должна родить ребенка. У Артема брови полезли на лоб: — Что? Алька?! — Ни у вашей матери, ни у близнецов нет способности видеть карты. Мне нужен тот, кто продолжит семейное дело. — Бабушка помолчала, вздохнула. — И твою судьбу я знала. И что правнуков от тебя не дождусь — тоже. Артем прищурился: — А с этого места, баб Кать, давай подробнее. Она отмахнулась с видом «что с тебя, пропащего, взять?», нехотя выдавила: — Я знала имя человека, с которым тебя сведет судьба. Артем впился в нее взглядом: — И это?.. Баба Катя молча ткнула пальцем в Рустама. Тот ошарашенно открыл рот. — Я не хотела, чтобы ты путался с мужиками, — пробурчала она. Пожевала старческими губами и признала: — Но судьбу не переспоришь. Рустам нащупал руку Артема и сжал: — То есть…. — Черт с вами! — плюнул призрак и взвился к потолку. — Живите как хотите! — А-а-а… — Артем уставился на бабушку: — Как же дар? — и вздрогнул от зазвонившего телефона. Звонила Алька. — Артем, бабулю позови, — всхлипнула она, — поговорить надо. — Аля, что случилось? — встревожился Артем. — Ты в порядке? — Нет, — зарыдала сестра. — Я дура, и я залетела! Артем выдохнул и включил громкую связь: — Бабушка тут, говори. Пока Алька шумно сморкалась в трубку, баба Катя покружила по комнате и деловито выдала: — Девочка у тебя. Жди меня, милая, в гости. Скоро буду. И исчезла. — Баб? — недоверчиво позвал Артем, выискивая взглядом призрак. И распахнул глаза: — Ее тут нет… Ее нет! — Теперь ты свободен? — уточнил Рустам. — Кто там? — отозвалась шмыгающая носом сестра. — Рус, ты? — и подозрительно осведомилась: — А чем вы там занимаетесь? — Пока ничем, — пробормотал Рустам, покосившись на Артема, который сидел, прислушиваясь к себе, будто до сих пор не верил, что бабуля его покинула. — Аль, тебе нужен развод? — Не знаю, — снова всхлипнула Алька. — Я сказала Питеру — ну, коллеге, с которым… что беременна, надеялась, что он сольется. А он заявил, что имеет права на ребенка не меньше, чем я, и не позволит увезти его из страны. Ты поможешь мне с адвокатом? — Зачем тебе уезжать? — спросил Артем. — Хотела там работать — вот и работай. Но адвокат тебе в самом деле не помешает. Алька шумно вздохнула и снова высморкалась. — Ладно, я с бабулей посоветуюсь, — решила она. — Не позволяй ей на себя давить! — потребовал Рустам. — Вашей бабушке палец в рот не клади. — Да ладно, — хмыкнула Алька. — Я с детства умела с ней договариваться. Разберемся. Только… — она виновато посопела. — Рустам, мне очень жаль, что тебе придется объяснять родителям, почему твоя жена беременна от другого. — Я справлюсь, — пообещал тот. — И держи нас в курсе. Алька угукнула и отключилась. Артем с интересом посмотрел на Рустама: — Нас? — Конечно, — невозмутимо подтвердил тот. — Ты же слышал бабушку? Я тот человек, который тебе предназначен судьбой. Артем насмешливо хмыкнул: — Как насчет сексуальной совместимости? Учти, у меня не было оргазма двенадцать лет. — Мы сейчас это исправим, — пробормотал Рустам. — Поехали ко мне, у меня ванная больше. — Подожди, — сдавленно прошептал Артем. — Дай хоть раз кончить… — и настойчиво потянул руку Рустама к своему паху. Тот чуть слышно застонал и сжал сквозь шорты внушительный бугор. — Вот безобразники! Ни стыда, ни совести у вас нет! — Баб!.. — мучительно простонал Артем, попытался дернуться, но Рустам не позволил, прижав его руку еще крепче. — Я челюсть забыла, — проворчала баба Катя. — Какую челюсть?! — Вставную! — огрызнулось привидение и сгинуло — на этот раз окончательно. *** — Ты разводишься с женой? От тона отцовского голоса замерзла рука, державшая телефон. Рустам крепче обнял Артема, измотанного тремя оргазмами подряд, и подтвердил: — Совершенно верно. — Как ты это объяснишь? Рустам встал, вышел в другую комнату. Сел в кресло, достал сигарету. — Что объяснять, отец? Наш брак был фикцией. Але нужна была виза в Канаду, а мне — прикрытие. — То есть… — Тимур Амирович сделал зловещую паузу. — …Слухи, которые до меня доходили — правдивы? Рустам напрягся, зажмурился и выдохнул: — Да. Все правильно, пап. Я гей. После секундного молчания отец отрывисто бросил: — Не показывайся мне на глаза. — И повесил трубку. Рустам задумчиво покрутил в руках телефон. Он залился трелью — звонила мать. — Сынок, дай папе время, хорошо? — торопливо проговорила она. Рустам понял, что мама все слышала. — Он передумает, я обещаю. Рустам сглотнул: — А ты… — А я давно догадалась, — просто сказала мама. — Я люблю тебя, сын. Сонный Артем, похожий на растрепанного ангела, показался в дверях. — Признался? — он плюхнулся в соседнее кресло и поморщился: — Чччерт… Рустам подорвался, потянул его на себя: — Пошли, лечить буду. — Знаю я твое лечение, — пробурчал Артем. — Опять затрахаешь до звезд в глазах. И вообще, мне домой пора, завтра рабочий день. Рустам замер. — Ты не останешься? Артем помолчал. Внимательно посмотрел на Рустама и мягко попросил: — Отпусти меня. — В смысле? — переспросил Рустам. — Ты… хочешь уйти? Совсем? Артем переплел их пальцы, всмотрелся в лицо: — Ты классный. Ты охуенный любовник. Но мне нужно время. Я двенадцать лет жил монахом и слишком много пропустил. И еще ни разу не спал с девушками. У Рустама сжалось сердце. Он стиснул Артема до хрустнувших ребер и замер. Но Артем прав — Рустам не может заменить целый мир. Он должен сам сделать выбор. — Ты вернешься? — глухо спросил он, давя горечь. Артем мягко прихватил его нижнюю губу, поцеловал — глубоко и сильно. Отстранился, провел по плечам. Обвел пальцами скулы, легко прикусил линию челюсти, зарылся в темные волосы. Посмотрел и улыбнулся: — Я обещаю.