В плену твоих глаз

Дождь шёл стеной, практически полностью заслоняя видимость, тарабаня по стеклам машины. Даже дворники не справлялись со своей задачей, и капли мутно расползались по стеклам. Мы выдвинулись на очередные съёмки, в Саблинские пещеры, в Ленинградской области. В этот раз команда была довольно скудненькая: Я, Эмиль и оператор Никита. Я специально не стал звать с собой много народу, потому что мне захотелось побольше пообщаться с Эмилем и побыть с ним наедине. Но так как без оператора мы практически никогда не снимали, пришлось брать и его тоже. Эмиль очень давно хотел поучаствовать в подобном ролике, а для меня это была прекрасная возможность узнать его лучше. В последнее время мы очень сблизились с Имановым, снимая различные лайфхаки, видос с испытаниями в клетках. Парень практически всегда был рядом, и я даже не успел понять, как это произошло, но я влюбился в него. Я засыпал и просыпался с мыслью о его улыбке. Я ждал наших встреч, а когда они происходили, то пытливо буравил его своим взглядом, возможно ожидая ответной реакции. И она была. Иногда, я замечал на себе долгие, изучающие взгляды, а когда я поднимал глаза, то он краснел и отводил взгляд. У него такие красивые глаза… Карие, большие, с пышными ресницами. А его пухлые губы… Я встряхнул головой, сосредотачиваясь на дороге. Каждый челлендж и лайфхак давались мне с огромным трудом, когда Эмиль был рядом. Так непросто было скрывать на камеру свои истинные чувства. Иногда я перебарщивал и дольше положенного обнимал или прикасался к нему. Иногда специально показывал свое равнодушие и незаинтересованность. Но все это была лишь напускная маска, которую мне приходилось надевать. Шли дни, и я понимал, что веду себя с ним как полный кретин. Придурок, который влюбился и уже ничего не может поделать с этим. А сказать о своих чувствах я не решался. Вдруг он начнёт презирать меня, ненавидеть… А я не хотел так. Не хотел совсем потерять его. Молния разрезала небо, и парни удивлённо вскрикнули, привлекая и мое внимание. — Парни, погодные условия намекают, что не самая лучшая затея лезть в пещеру, — сказал Никита на заднем сиденье. — Надеюсь там не затопило все к чёртовой матери, — с досадой сказал я. Все же столько усилий потрачено на эту поездку. Мы выбрались практически в другой конец света, чтобы отснять хороший материал. И я точно никак не ожидал, что погодные условия смогут помешать нам. Плюс ко всему этому, я же обещал своему мальчику, что покажу ему, в каких условиях мне приходилось выживать. А мне так хотелось, чтобы он гордился мной и уважал меня. В мыслях я всегда называл его «мой мальчик», он был младше и ниже меня. Поэтому такое выражение всегда приходило на ум при виде его. Мой мальчик… как звучит-то… Эмиль нервно посматривал в окно. Боится. Если бы не оператор на заднем сиденье и не включённые камеры, я бы успокоил его. Нежно взял за руку, погладил по волосам. Я иногда позволял себе такие вольности, когда мы оставались наедине. Просто прикосновения, ничего большего. — Приехали, парни, вылезаем, — скомандовал я. Мы взяли все необходимое для съёмок и обследования пещер и выдвинулись к месту нашего отправления. Камера была включена, и я как обычно разговаривал со зрителями, делясь своими эмоциями и переживаниями. — Нам еще долго? — жалобно посмотрел на меня Эмиль. — Да не, практически пришли. Совсем недалеко виднелся залаз, в который мы, собственно говоря, и полезли. — Будьте осторожны, стены сильно осыпаются. — Супер просто… — ребята офигевали с меня и с моей невозмутимости, но все же полезли. Мы слонялись по пещерам, снимая один кадр за другим. Местность я знал хорошо только до места, где было все затоплено водой. В прошлом году мы уже с Даником приезжали сюда, но так и не выяснили, что же находилось за водными горизонтами. Меня ужасно сильно мучил данный вопрос, и я ни при каких обстоятельствах не намерен был отступать. — Так, похоже это то самое место, — я встал возле маленького пролаза, где высота потолков была примерно тридцать сантиметров. — Да как мы туда пролезем?! — воскликнули ребята. — Да там вон другой путь есть, — Никита кивнул в направлении другого входа. — Тоже водичка стекает. — Давайте на камень-ножницы-бумага? — Это самое тупое решение, — оператор покачал головой. — Да ладно тебе, — подключился Эмиль. — Если Дима выиграет, то не полезем, если я, то полезем, а если ты, то переиграем. Вот за что мне еще нравился Эмиль, так это его рискованность. Он мог бояться, но ни за что не показать своих эмоций на публике. Страшно, но все равно делает… Он выставил руку, с жестом «бумага», а мы с Никитой показали «камни». — Эмиль победил… — Я, конечно, не горю желанием лезть туда, но придется. Я полез первый, чтобы ребята меньше паниковали и знали, что если уж я пролез, а я был крупнее их обоих, то они точно не застрянут. Места было очень мало и дышать удавалось с трудом. Я уже мечтал, когда смогу нормально встать на ноги и выбраться из этого сковывающего капкана. Время тянулось так медленно. Пока я пытался приноровиться и случайно не задеть потолок головой. Под куртку забивался песок и ползти было все труднее. Но я справился, выбираясь на свободу. Следом за мной вылез оператор. А Эмиль начал как-то странно копошиться и что-то бубнить. Я стал прислушиваться. — Я походу застрял, — испуганно закричал парень. — Эмиль? Эмиль… че такое? — я тоже начинал паниковать, осознавая, если что-то серьезное, помочь будет весьма сложно. — Ты далеко? Я застрял. Не могу дышать! — Метров десять, — я посмотрел на оператора, кивая ему, что я полез. — Щас, не создавай лишних движений, смотри вперед, я ползу к тебе, смотри на меня… Фонарик полосил из стороны в сторону, попадая в глаза и ослепляя. Но мне было все равно, я должен был доползти к парню. Я безумно испугался за Эмиля. Он там совсем один и ему страшно. Я так быстро еще никогда не ползал. Меня не волновало, смогу ли я выбраться обратно. Сейчас самое главное и дорогое для меня это был Эмиль. Он начал беспрерывно и ужасающе кашлять. Каждый его вздох, был как на вес золота и давался с огромным трудом. Стены пещеры давили и на тело, и на психику. Я подполз к нему на расстояние одной ладони ребром. Мой мальчик, такой потерянный, испуганный… Захотелось прижать его к своей груди и никогда-никогда больше не отпускать. Вот я дурак, зачем только потащил его в такое место. Он же совсем домашний. Эмиль смотрел на меня, с таким восхищением, мольбой, чтобы я хоть чем-то смог помочь ему. — Тихо-тихо, — начал успокаивать я парня, а у самого руки ходуном ходили. — Дыши спокойно и смотри на меня. А он и не пытался отвести свои карие глаза. Такие уже родные, за столько времени нашего общения… И я вдруг понял, что нахожусь не только в плену сдавливающих песочных стен, но и в плену его глаз. — Мне страшно, Дим… — Дыши ровно. Представь, что мы где-нибудь на море, а рядом… песок. — у моего мальчика в очередной раз случилась паническая атака, и я гладил его по волосам, по лицу, только чтобы он продолжал дышать. Продолжал смотреть на меня. — У меня там нога застряла. Не могу…не могу вытащить. — Щас, несколько секунд, — я подполз еще ближе, расстояние позволяло просунуть руку и отцепить застрявший кроссовок между камней. Господи, как же он близко. Наши тела были прижаты друг к другу, из-за чего сердце грозилось выпрыгнуть наружу. Не только от осознания, что мы застряли, но и из-за нашей непозволительной близости. Я отключил камеру. Руки тряслись, и я все равно не смог бы снимать нормально. И потом, монтажёры все равно бы половину обрезали. — Я так испугался… — Все, не думай ни о чем, просто ляг. Ляг и смотри на меня. Парень опустил голову на песок, и я уже смотрел на него сверху вниз. Такой беззащитный, маленький, испугавшийся щенок, который потерял своего хозяина. Его грудь тяжело вздымалась, а кислорода для нас для двоих было критически мало. Я тоже с трудом мог делать полноценные вздохи. — Где твой ингалятор? — Черт, забыл. — выдавил Эмиль, прикрывая глаза. — Дим, мне очень тяжело дышать… — Знаю… знаю, — шепотом повторял я, а сам думал, что делать в такой ситуации. Мне самому до чертиков было страшно, вот так потерять его. В каких-то дурацких пещерах, из-за моего чертового любопытства. Он судорожно облизывал губы, пытаясь вобрать в легкие как можно больше кислорода, но ничего не выходило. — А если мы не выберемся?! — снова началась паника в его глазах, и он уже чуть ли не плакал. Надо было срочно что-то сделать с его усилившейся панической атакой. У меня как в мозгу щёлкнуло и я понял, что это единственный способ, чтобы успокоить его, переключив внимания со сдавливающих стен пещеры на себя. Решаюсь сразу же, не медля ни секунды. Прижимаюсь своими губами к губам парня, практически впиваясь. Сразу бросает в такой жар, что не выдержал бы никакой термометр, а мои губы сейчас сосредоточие всех ощущений на всём моём теле. Мои пальцы уже путаются в кучерявых волосах. Тянут на себя, чтобы быть еще ближе. Чтобы почувствовать его вкус, насладиться каждой частичкой его тела. Эмиль стонет под моим телом, кажется, кайфуя не меньше моего. Его язык в моем рту, воздух в лёгких заканчивается, но мы уже не можем остановиться. Мы на всех парах мчимся в жерло вулкана, осознавая, что целуем друг друга и нам это чертовски нравится. — Прости… прости, — я отстраняюсь первым. Смотрю на него затуманенным взглядом, а он не лучше. Не могу оторвать взгляд от его истерзанных мною губ. Такие красные и припухшие. Ресницы слиплись от слез, а пара слезинок стекают по щеке. Хочется слизать языком, но я сдерживаюсь. Боже, какой же он сексуальный, когда такой весь…нежный, потерянный. — Нет… пожалуйста, еще… — тянет меня за ворот куртки. Глаза прикрыты, и он уже полностью расслаблен. А я не могу сопротивляться. Точно не ему. Поддаюсь вперёд, нежно прикасаясь, раздвигая и проникая своим языком в тёплое нутро. Кусаем друг друга, стукаемся лбами, зубами. Очень тесно, но так даже лучше. Сейчас мы одно целое. Только он и я, с нашим желанием и любовью друг к другу. — Ребят, у вас там все хорошо? — до нас доносится обеспокоенный голос оператора. А нас как током отталкивает друг от друга. Мы вдруг осознаем, что мы делаем и где мы вообще находимся. — Черт, — тру переносицу, пытаясь выровнять дыхание и мысли, которые путаются. От его запаха, от его изучающего взгляда, а он уже и вовсе не скрывает его. — там же Никита, один… Что он подумает, когда увидит нас?! — Скажем, что я… просто… просто… словил паническую атаку, — голос такой хриплый, возбужденный. — Да я про наш вид! Ты вообще видел себя?! — я смеюсь, а он подхватывает. — Я, наверное, не лучше. — Ну это ты полез целоваться, — демонстративно облизывает губы, а потом смущаясь, утыкается мне в шею. И дышит, дышит… Ох, черт, как же хорошо! — А ты не плохо так отвечал, скажу я тебе, — подкалываю его. — Ладно, давай сначала выберемся отсюда и потом все спокойно обсудим. Включаю камеру, нужно хоть что-то снять, чтобы у ребят потом не закрались подозрения, что мы чем-то таким занимались. — Я, конечно, придурок, что не подумал и не взял ингалятор в пещеры, — говорит в камеру. — Ты, конечно, Барбос. Буду теперь тебя так называть. Ползем обратно, я задом, Эмиль смотрит на меня. — Бля, знаешь, как тяжело ползти?! — говорю в камеру, а он смотрит на меня и смеётся, как он это обычно делает. Такой заразительный смех и пьянящая улыбка. — Че смеёшься? Должен мне будешь, засранец. На камеру не видно, но он мне подмигивает. Я не верил, что весь этот тяжёлый и полный на эмоции день подходил к концу. Мы все чумазые, испачканные, вымученные, стояли на пороге Эмиленой квартиры. Оператора мы отправили домой, сразу же, как только выбрались обратно из пещер, а у нас по планам был серьёзный диалог по поводу нас с ним. — Я в душ, — скинув тяжёлый рюкзак Эмиль побежал на второй этаж. На меня он даже не смотрел. Похоже ему было неловко. Я тоже ощущал себя, как не в своей тарелке, после нашего бурного поцелуя. Но в таком нерешенном варианте наши отношения оставлять мне не хотелось. Я чётко решил для себя, что пора действовать самому. Последовав примеру парня, я тоже скинул все барахло и поднялся на второй. За дверью ванны слышались звуки воды. Стянув с себя всю одежду, я открыл дверь, заходя в душную комнату. Эмиль стоял спиной ко мне и из-за шума воды не заметил, что я тоже нахожусь в ванной. Со спины он был такой худой, но я знал, что у него были отличные кубики пресса, которые он без стеснения показывал в тик токе. Недолго думая, я залез в набранную ванну и подошёл к нему со спины. — Я замёрз, пустишь? — нежно прошептал я ему на ухо, от чего парень вздрогнул, поворачивая голову в мою сторону. — Напугал. — выдохнул он. — Где мочалка? Помою тебя, а то весь грязный после пещер. Он не ответил, протягивая ее из своих рук. Я начал неспешно намыливать его спину. Сначала плечи, одно, другое. Потом поясницу. Потом руки, останавливаясь на татушке с моим именем. Так приятно, когда на человеке красуется твое имя. Я нежно прикоснулся к ней губами, немного всасывая кожу. Засос останется обязательно. — Ммм… — Эмиль застонал. Не отрываясь от его кожи, поцелуями я начал проходиться по его предплечью, поднимаясь выше, к шее. Венка пульсировала, наращивая сердцебиение. У меня уже во всю стоял, что я ему сразу же решил продемонстрировать, прижимая его тело к себе, еще ближе. Между нами, не прошла бы и ладонь, как мы близко стояли. Он как специально начал вилять своей аппетитной задницей, прикасаясь ей к моему члену. Назад и вперед, имитируя толчки. Теперь была моя очередь заполнять комнату своими протяженными стонами. Продолжив исследовать тело парня, я перешёл на его грудь, задевая соски, немного сжимая их. Моя рука опускалась ниже и ниже, по животу, задевая пупок… — Хочешь, я прикоснусь к тебе там? — снова на ухо, снова шёпотом. — Да-а-а, — простонал Эмиль, запрокидывая голову на мое плечо. Я взял в руку его колом стоящий член. Такой гладкий, большой. Я дрочил ему, как сам бы хотел. Как бы мне самому хорошо было. Он дрожал в моих руках, когда я пальцем проводил по головке и обратно, по всей длине, и опять повторяя все движения. Он отвёл руку назад, прикасаясь своими холодными пальцами к моему члену. Нежно, осторожно, начиная водить. А у меня из груди весь воздух вышел, как мне было хорошо. От одного только осознания, кто это делает. Мой Эмиль… Он дрочил в такт моей руки. Мы делали это одновременно. — Хочу тебя… — Как хочешь? — прикусываю мочку, срывая еще один стон. Для меня это как услада. — Чтобы ты был во мне. — Скажи мне это. — дышу в макушку. — Войди в меня. — он выдохнул, вжимаясь в меня еще сильнее. — Хочу, чтобы ты вошёл в меня. Хочу чувствовать тебя в себе. — Встань вот так, — я закинул одну его ногу на бортик, чтобы мне удобнее было пристроиться к нему. Приставив головку к его анусу, я медленно начал проникать в него. Он был таким узким, неразработанным. Я был у него первым, кому он позволил прикоснуться к себе там. Не выдержав моей пытки, он резким движением насадился на мой член, судорожно вдыхая. — Дииима… — Эмиль застонал. Давая ему привыкнуть к наполненности, я начал входить уже более уверенно, толкаясь в его узкую задницу. Он вилял ей, раздвигал ноги шире, чтобы я смог еще глубже проникнуть в него. И я делал, как ему хотелось… Полностью выходя и толкаясь до основания, задевая простату. Одной рукой я держался за его узкие бедра, а второй рукой надрачивал, в такт своим толчкам. Я кусал его шею, спину, зализывая место укуса поцелуями. Мне хотелось клеймить его, оставляя на теле парня алеющие засосы. Мой, только мой, проносилось в мыслях. — Я больше… не могу… я сейчас кончу. Дима, мой Дима. — Шептал Эмиль, еще сильнее насаживаясь. Я резко вышел из него, а потом снова засадил по самые яйца. Я тоже не выдержал, кончая прямо в его узкую задницу. А он следом за мной, выплескивая сперму на оранжевую плитку ванной. Я чувствовал, как его член сокращается в моей руке. Как его ноги подгибаются. Я повернул его к себе, чтобы посмотреть в глаза, чтобы сказать ему… — Эмиль, ты самый дорогой человек в моей жизни. Я люблю тебя. — Я тоже… Я тоже люблю, давно уже. И больше не нужны были слова и объяснения. Сейчас они были лишними. Он потянулся за поцелуем, прикрывая глаза. Вот он, мой мальчик…такой родной. И я ответил, снова задыхаясь в его плену.