Четверг. 1:44
Фонари освещали улицу, а в домах уже почти не увидеть горящих окон. Мисаки шел, почти бежал, по пустой улице. Подальше ото всех. Движения Ворона были резкими и дерганными. Он не мог поверить во все произошедшее. Парню было так плохо… — Как я мог… как я вообще поднял синий щит? У меня нет синей силы, я никогда не принимал ее. Что я наделал… мне нет прощения. Я поступил как Фушими, я предал свой клан! Я ПРЕДАЛ СВОИХ ДРУЗЕЙ! — истерически думал Ята, его глаза застилали слезы. Рыжик свернул в первый попавшийся переулок. Дыхание сбивалось, он слегка задыхался из-за слез. После блужданий по городу которые оставили пробел в памяти Ворон как-то оказался возле их бара. Яркие золото-красные буквы, складывающиеся в «ХОМРА». — Сколько теплых воспоминаний связанно с этим местом, а я посмел наплевать на все… связался с чужим Королем, обрел чужую силу. Микото-сан! Я разочаровал вас, я жалкий предатель… у меня нет права пользоватся вашей силой. Нет, нет, я… — Ята глянул на свой мотоцикл, стоящий рядом на тротуаре. — я уеду, уеду так далеко как никто не может представить. Я не смогу смотреть в глаза никому… Кусанаги-сан, Рикио… простите. Мисаки встал и почуствовал холодный ветер. Красная сила перестала циркулировать по телу. Больше нет любимого тепла. Парень будто не заметив холода надел шлем и сел на мотоцикл. Прокрутил ключ, мотор завелся и Ята поехал по пустой дороге.*** Четверг. 14:03
Ята сидел на обочине возле своего мотоцикла. У Ворона просто не было сил. Подросток дрожал, было так холодно. Он ехал, но в какой-то момент перед глазами начало все расплываться. Так ехать он не смог, решил остановиться и немного отдохнуть. Как не ужасно, но никто даже не остановился спросить все ли в порядке. Прошел час прежде чем рядом проехал мужчина на чеппере. Он остановился в нескольких метрах впереди. Мисаки сидел на асфальте поджав колени и опустив голову, погруженный в свои переживания, поэтому не заметил подошедшего мужчину. — Эй, парень. Все в порядке? — спросил он. Ята поднял голову чтобы посмотреть кто с ним заговорил. Мужчина оцепенел на пару секунд. Он все увидел: синяки от удушения, стеклянные глаза, тут уже и израненные ноги бросились в глаза. Некоторые бинты сползли, другие побогровели от крови. Ята попытался улыбнуться говоря что все в порядке, но голос все еще не восстановился. Голос звучал слабо и дрожал. — Не ври. Раны, синяки и одежда говорят об обратном. Что у тебя случилось? Чего ты один зимой делаешь на межгородской трассе? — мужик присел на корточки рядом смотря прямо в глаза Ворону. Мисаки не было что сказать. Рыжик просто молчал. — Так, хватит. Меня зовут Шун Мо. А тебя как? — Ята, — все так же тихо ответил парень. — Приятно познакомиться. Давай, вставай и поехали, — Шун взял Мисаки за предплечье и встал, поднимая с собой парня. — Куда… — поднял голову Ятагарасу. — Тут недалеко есть мотель. Отогреем тебя, а потом расскажешь что у тебя, на самом деле, случилось, — Мо подтолкнул рыжика к своему байку. Ята не понял и попытался вернутся к своему мотоциклу, но Шун остановил. — Я не пущу тебя за руль в таком состоянии, поедишь вторым со мной, — Садясь на свой байк мужик добавил. — Не волнуйся, я позже заберу твой байк. Садись. У Мисаки не было сил спорить, да и ехать самому тоже. Порень взял побелевшими от холода руками свой шлем и надел его. Шаги давались с трудом, он будто в невесомости. Мо помог сесть и положив руки парня на свой живот сказал: — Держись крепче, я поеду быстро чтобы добратся скорее и ты не замерз еще больше. Они поехали. Мисаки своя голова казалась такой тяжелой. Руки предательски расслаблялись, так что Шуну пришлось самому их держать. В какой-то момент мужчина почуствовал упавшую на спину тяжесть. — Боже мой, у него совсем сил нет. Надо поскорее снять номер и заняться его состоянием. Столько ран, одежда легкая. Кто бы зимой такую надел? Что с ним случилось? Выглядит как подросток, может ему даже 18 нет. Я конечно должен ехать домой, но и оставить его замерзать на улице не могу. У меня у самого сын примерно в его возрасте. Его родные, друзья должно быть с ума сходят. Я должен помочь, — роилось в голове у Мо. Пара мрнут и они уже были на месте. Мо решил не барать парня с собой на рецепцию. Мужик посадил Яту на лестнице, набросил на того свою куртку и сказал: — Я сейчас, жди здесь. Рыжик просто сильнее укутался в большую куртку, ничего не ответив. Было значительно теплее. У Мисаки раньше была кофта, повязаная на бедрах, но она куда-то пропала и когда это случилось Ворон не помнил. Вернулся Шун, уже с ключами от номера. Мужчина поднял парня на ноги и перебросил одну его руку через свое плечо, помогая идти. — Хоть бы шлем снял. -… — Тишина в ответ. Мо открыл дверь. Зашел внутрь и отпустил парня, пока закрывал двери и раззувался. Ята тоже сбросил с себя кеды и пройдя в глубь комнаты завалился на кровать комкая руками покрывало. Шун повернулся, параллельно аккуратно ставя кеды Яты рядом со своей обувью. Мужчина стал перед кроватью более детально рассматривая парня. Вся одежда была перепачкана грязью будто тот по земле катался. Раны на ногах были везде, кроме внутреней стороны. Синяки от удушения были темно красные, значит их оставили недавно. Мо решил все же снять шлем с рыжика. Разщелкнул застежку и снял шлем. Положил его рядом со своим на столе. — Надо сменить бинты и обработать твои раны, — сказал Шун направляясь в ванну за аптечкой. Когда вернулся, то попросил. — Сядь, пожалуйста. — М-мм… — Мисаки не хотел вставать. — Садись, ничего не знаю. Ворон медленно поднялся, опираясь на руки. Он сел спустив ноги с кровати. Мо сел на пол, по турецки, перед подростком кладя рядом аптечку. Мужчина взял одну ногу подростка и поставил ее на свои скрещенные икры. Шун начал аккуратно снимать старые бинты. Некоторые сами спадали, другие не поддавались. В итоге пришлось сходить еще и за водой, чтобы размочить приставшие повязки и не добавить еще ран. Шуну удалось сделать это почти не причиняя боли, ведь Ята ни разу не дернулся. Все же мужчина имел опыт, его сын не был спокойным ребенком. Настало время промыть раны от грязи. — Вообще неплохо было бы загнать тебя в ванну. Но уверен с таким колличеством свежих ран это будет больно. Пока просто обмою тебе ноги. Хорошо? — Мо воспринял молчание как знак согласия и попросил. — Закатай шорты. Мисаки не шелохнулся, но и не выразил протеста. Через пару секунд Шун сам закатал зеленые шорты открывая большую часть бедер. На них не было ран и царапин, только синяки. Мужчина мокал полотенце в воду и смывал грязь и засохшую кровь. Ята иногда подрагивал. — Это хорошо. Он реагирует, было бы гораздо хуже если бы он не реагировал на боль, — пронеслось в голове Мо. Когда он промыл раны, пришло время обработать их. Вокруг более глубоких царапин кожа была восполенной. Шун взял в руки бутылек с перекесью водорода, открыл и предупредил: — Будет больно. Он залил раны перекесью, старался сделать быстрее. Как только перекесь попала на раны Мисаки почувствовал ужасную колящую боль. Его пробила крупная дрожь и он отдернул ноги. — Аа-аг! Печет… — через мгновение парень уточнил. — сильно. — Уже все, опусти ноги. Осталось только забинтовать, — Мо успокаивающе похлопал по ступне рыжика. Когда мужчина все закончил и отнес аптечку на место, то решил что пора поговорить: — Ята, что у тебя случилось? — Шун сел рядом на кровати. Снова нет ответа, Мисаки только опустил голову. — Откуда такие раны? Ворон продолжал молчать. Он не мог сказать ни слова. — Что ты дала на трассе один? — мужчина не сдавался и задавал все новые вопросы. «…один…» — одбилось в голове у Мисаки. Тут подросток дрогнул. Мо положил руку на его плечо. От Яты послышались тихие всхлипы. Так плохо, ему так плохо. Он уже не мог сдержать слез. Ворон закрыл лицо руками. Шун не был против, если подростку станет легче после слез, то это даже полезно поплакать. Мужчина повернул Яту к себе и сказал: — Посмотри на меня. Рыжик не мог заставить себя посмотреть на незнакомца. Чувство собственной ничтожности и так снедало его, а тут он рыдал на глазах у незнакомого человека. Какой он никчемный, всхлипы становились громче. — Боже, что довело его до такого состояния? Надо дать ему наплакаться и отдохнуть. Так он все равно ничего рассказать не сможет, — подумал Мо и встал чтобы заварить чай. Ята остался плакать на кровати. Прошло пару минут и плач утих. Шун вернулся уже с чаем. Ята просто упал от бессилия на кровать. — Выпей немного чаю и ложись поспи, — сказал Мо теплым доброжелательным голосом. Мужчина помог парню приподняться и поднес чашку к его губам. Ята сделал пару глотков. Мо не заставил пить дальше, поставил чашку на стол и вернулся чтобы укрыть засыпающего подростка.***
Шун Мо оставил рыжика спать в номере и пошел забирать его байк. Пришлось конечно сначала пройтись, но ведь уже не впервой. Были дни, когда он обсыхал и приходилось своим ходом до ближайшей заправки, а потом назад уже с бензином. Не суть, вот он уже и дошел. Сейчас у него было больше времени рассмотреть мотоцикл подростка и, твоюж мать, это просто дорогущая новинка этого года! — Аккумулятор нового поколения, фары новейшей разработки и новый аеродинамичный корпус. Невероятно… сын мне все уши про него прожужал, — заговорил сам с собой мужчина. Мо начал гладить черного жеребца. — А мальчишка то оказался мажором. Вроде таких только пару в нашем регионе купили. Мой Дана обзавидовался бы, он у меня любит спорты, в отличии от меня. Я все же предпочитаю олдовый чеппер с шипами и черепом на руле, — уже размышлял мужик садясь на байк подростка. — Ну чтож, можно немного погонять, пока буду ехать. Извиняюсь перед правилами дорожного движения, такие монстры не созданы для прогулки по городу. Шун выехал на дорогу привыкая к новым габаритам. На трассе не было много машин. В какой-то момент он начал набирать обороты разгоняясь до 180. Скорость приятно ощушалась по телу. Мужчина вилял объезжая машины. — Неплохо, годный байк! — довольно думал Мо. — Разок прокатиться — просто сплошное удовольетвие. Задумываясь о Яте, на нем не было экипа, только шлем. У того у кого есть денги на такое железо не встал бы вопрос купить даже самую дорогую защиту. Шлем у него был брендовый, значит экип у него все-таки есть. Чего же он его не надел? Хотя не удивительно, даже у взрослого в его состоянии мозги отшибает, что уж там у ребенка. Мужчина уже доехал и припарковал спорт возле своего байка. У него в голове проскочила мысль, что неплохо бы позвонить жене. Он должен был приехать домой еще 2 часа назад. Он взял телефон в руку и в этот момент тот зазвонил. Это его малой бандит. — Как удачно, — подумал Шун отвечая. — Да, Дана. — Ало пап, где ты? Мама уже волнуется. Все в порядке? — Да, да. Вот как раз хотел позвонит маме, а тут ты. — Рад слышать. Так что у тебя случилось? Байк сломался? Я же говорил, что такое старье не надежно, — гордо предположил Шун младший. — Не начинай, и нет, ты не угадал. Тут сложная ситуация. Я по дороге домой встретил на трассе подростка, он сидел возле своего байка на обочине. Одежда легкая, все ноги изранены, а на шее следы удушья. Он мерз, было сразу видно, что ему нужна помощ. Ты же понимаешь, я не мог оставить его, — выдал все разом Мо. — Пап… что с ним случилось? Нужна помощь? Мне приехать? — Шун хорошо воспитал сына и он не мог остатся в стороне. — Что случилось я не смог узнать. Как только начинал спрашивать он мрачнел. Потом вобще рыдал. Снял для него номер, он просто вырубился. Слезы отобрали его последнии силы. Приежать не надо, по крайне мере сейчас. Уже поздно. У меня такая идея: на ночь я его оставлю в мотеле и приеду домой, а утром поедем забрать парня и его байк. В таком состаянии, в котором он находится, нельза самому за руль. — Согласен, но блин. Придется ехать с тобой вторым… как мне не нравится чепперы, — понимающе но расстроенно отреагировал Дана. — Ничего, потерпишь. Зато потом ты покайфуешь. Сама вселенная тебе благоволит, — с загодочной ухмилкой сказал мужчина. — Что ты имеешь в виду? — Я тебя беру чтобы ты его байк помог пригнать. Помнишь про какую новинку ты мне постоянно рассказывал? — намекнул Мо. — Нет, ты шутишь. Так в жизни не бывает! — не мог поверить Шун младший. — Лови фото, я не обманываю. — Да ладно! — Шун Мо хорошо представлял как его сын с ума сходит от от одной мысли. — Ну все, хватит. Я пойду проверю как он и буду отправляться домой. Пока. — Пока! Пусть скорее настанет утро! — не мог сдержать эмоций Дана. — Ха, двацатка уже стукнула, а ведет себя, все еще, как ребеннок, — подумал напоследок Мо идя проверить Яту и оставить ему записку на случай если тот проснется.