Любовь до победного

А в коридоре меня встретили. Да ещё и те, кого увидеть здесь я попросту не ожидала. Адель и другие девчонки стояли у двери в мой номер и настойчиво стучали. Заметив мое появление не с ожидаемой стороны, они удивленно посмотрели, причём все и разом, а потом Адель спросила: - Вы у мсьё Агреста были? Ни здравствуйте вам, ничего, начав сразу с претензий, которые девушка совсем и не скрывала в голосе. Я хотела было возмутиться, но один жест рукой и двое подхватили меня под руки, настойчив ведя в мой собственный номер. Открыв дверь ключ-картой, пропустила их вперёд и застыла в ожидание хоть каких-то объяснений, но Адель заперла дверь и воззрилась на меня, как-то оценивающе. Ее взгляд мне не очень понравился, но выразить возмущение мне не позволили. Ирен взяла за локоть и повела в ванную. Осознание того, что начинается веселое приключение пришло в тот момент, когда девушка заперла дверь, отрезая нас ото всех, а потом приказным тоном произнесла: - Раздевайтесь, мисс! Будем купаться. Ее улыбка стала винцом этого безумия. Щеки опалил стыд, но я вспомнила, что вчера девушка уже видела меня без одежды, так что, беря себя в руки, снимаю кофту, затем брюки, а потом и все, что осталось. Ирен осматривает меня с ног до головы и указывает на ванную, которая постепенно наполняется водой. Пока сидела в ванной, думала о Габриэле и его последней фразе, которая, как плесень въелась в памяти и никак не хотела выходить из головы: «Просто стань моей, Натали.» Это как молния, среди ясного ночного неба. Пугающе и в то же время завораживающе прекрасно. Хочется увидеть такое снова, но боишься, что в следующий раз она предпочтет засверкать слишком близко. Я мечтала услышать эти слова столько долгих лет. Столько лет я терпела, притворялась, да просто будто была мертва внутри, а сейчас у меня есть именно то, за что я готова отдать всю мою жизнь. Агрест преодолел ту стену дружбы, между нами, когда поцеловал. Он преодолел все расстояние, разделяющее нас, оказавшись в миллиметрах от меня, когда произнес: «Просто стань моей, Натали.» И мне нравилось то, насколько желанной я была для него в тот момент, когда нас прервали телефонным звонком. Да, пусть мне было стыдно за то, что не пресекла его действия и за то, что сама принимала в них не меньшее участие, но как же приятно было от того, что именно он сделал первый шаг, а я с готовностью подошла в ответ. При воспоминаниях о том, как нежно он целовал, как его руки скользили по моему тело становилось жарко, а сердце билось в разы быстрее. Не знаю, что он испытывает сейчас, но в тот момент в его глазах читалось исключительно желание обладать мной, завладеть полностью и никогда не выпускать из объятий. Назвать это любовью не позволяет моя осторожность, да и не уверена я до конца, что это был не сон. Странное ощущение нереальности происходящего путалось со всеми остальными эмоциями, заполняя пустоты в сознание. Но я старалась не обращать на это внимания, вспоминая и вспоминая то волнительное ощущение, когда он наклонялся ко мне и когда прикоснулся к моим губам. Сначала не смело, а потом нежно и бережно, словно проверив для начала мою реакцию, а убедившись в том, что я не сопротивляюсь, да и вообще реагирую хоть как-то на его прикосновения, стал смелее. А я в тот момент разрывалась пополам. Выбрать между тем, чтобы оттолкнуть его и пресечь все это сумасшествие или позволить чувствам взять контроль над ситуацией. Мозг в тот момент абсолютно проигрывал тому, что творилось в груди, от этого логика дала деру и пришлось мириться с накатывающим стылом сейчас, а тогда я себя не помнила от счастья. Ну вот, наконец-то, я ощутила то, о чем так долго мечтала ночи напролет, представляла и молча уверяла себя прекратить, ведь этого никогда не пройдет. Но он целовал. Меня целовал, обнимая и прижимая к себе, как самого дорогого человека в мире. А потом я вдруг на корню оборвала поток эмоций. В сознание промелькнула лишь одна мысль, которая поставила крест на всем, что я уже себе на придумывала. «Я просто замена. Замена Эмили.» Это заставило вынырнуть из счастливых грез и вновь оказаться в реальности, где я все продолжала лежать в ванной, в которой воды, как оказалось уже не было, а мои руки чем-то натирали. И это что-то было вкусно-пахнущим. На глаза навернулись слезы, в горле застрял ком под название осознание действительности. Агрест не может вернуть покойную жену, а тут под рукой влюбленная девчонка, которая готова на все, лишь бы ее заметили. Вот он и решил воспользоваться ситуаций. Как же мерзко от этого осознания. Да просто даже думать о таком было больно. Я не сдержала слез. Они скатились по щекам, оставляя мокрые дорожки и пришлось спешно вытереть маленькие капельки тыльной стороной ладони, чтобы Ирен ничего не заподозрила. Но, наверное, я не успела, потому что заметила на своем лице настороженный взгляд девушки, а потом она встревоженно осведомилась: - Мисс Санкёр, что случилось? Почему вы плачете? Ее голос отрезвлял, но выплыть из океана нахлынувшей грусти оказалось не так просто, как хотелось бы. Я промолчала, отводя глаза куда угодно, лишь бы не встречаться со взглядом девушки, которая смотрела на меня с жалостью. С этой чертовой жалостью! Вот чего-чего, а только ее мне и не хватало. - Мисс Санкёр. – Привлекла мое внимание девушка и повторно осведомилась, - Это из-за мсьё Агреста? А ей в проницательности не откажешь. Но я упорно помотала головой и прикрыла глаза, больше ничего делать в этой ситуации не хотелось. Не хотелось, чтобы она продолжала спрашивать, потому что я справлюсь сама, всегда справлялась. Не хотелось, чтобы она видела мои слезы, потому что я ненавижу показывать свои слабости. Терпеть не могу этого жалостливого взгляда в ответ. А он смотрел на меня так же в ту ночь, когда играл на скрипке. Стало тошно. - Ладно. Не хотите рассказывать, не рассказывайте, но я могу вам сказать одно: мы жертвы обстоятельств настолько, насколько сами позволяем. Вы можете либо взять контроль над ситуацией в свои руки, либо потом жалеть о том, что могло произойти, но так и не произошло. А так мы закончили со всеми процедурами. Она поднялась с бортика ванной, на котором сидела все это время и подала мне полотенце, намекая этим, что пора выходить к остальным. Послушно встала и вытерла не такое уж мокрое тело. Потом она указала на другой комплект нижнего белья, и я безропотно оделась. Умыв лицо, я собралась с силами и вышла к тем, кто должен сделать из меня красавицу для сегодняшнего показа. Сосредоточившись на мысли о предстоящем мероприятие, как-то подзабыла и о переживаниях, и о том, что идти туда мне предстояло с тем, кто вызвал в моей душе смешанные чувства. А мои слезы остались в прошедшем моменте. Адель четко отдавала команды, хотя этого не требовалось, потому что девушки, итак знали все, что от них требуется. Меня усадили на стул в гардеробной перед огромным зеркалом в полный рост и принялись совершать махинации в надежде сделать из меня красавицу вечера. Хотя, я искренне сомневаюсь, что смогу хотя бы сравниться красотой с теми, кто сегодня будет щеголять по подиуму в дизайнерских нарядах известных модельеров Лондона. Вообще, мне было все равно, что подумают другие, беспокоило лишь то, что подумает Агрест. Это заставляло волноваться еще больше. Стараясь сдержать судорожный тремор рук, сжала ладони, лежащие на коленях в кулаки и прикрыла глаза. Но тут тишину в комнате нарушил стук в дверь и Адель удовлетворенно произнесла: «О! А вот и доставка.» Я удивленно посмотрела в зеркало, как девушка вышла из спальни. Потом послышалось, как открылась дверь номера, кто-то что-то затащил, а потом ушел, дверь закрыли. Адель вернулась в спальню довольно улыбаясь, но за ее весельем крылось какое-то не понятное беспокойство. Подойдя ко мне со спины, пока Джули и Леа делали маникюр и макияж, она произнесла: - Мисс Санкёр, вы когда-нибудь носили туфли на высоких каблуках? Вопрос вызвал во мне поток воспоминаний о том, как я какое-то время ходила в платьях и на каблуках, но это было еще в старшей школе и довольно недолго, всего пару месяцев. Но и тогда мне хватило этого, чтобы понять – не мое это, такое одевание. - Да. Но это было очень давно. – Четко от ответила я. - Хм…- Задумчиво хмыкнула она и выдала, - Придется учиться ходить на высоких каблуках за оставшееся время до показа. Я закашлялась, подавившись воздухом и не сразу поняла, что предстоит очень веселый вечер, особенно в свете открывшихся событий. Как-то сразу вспомнилось то, как брат подкалывал меня, когда я только начала пытаться осваивать искусство походки на каблуках. Это было забавное время, но сейчас брата рядом нет, так что все, что оставалось – это смириться с надвигающимся будущим. Через час, натягивала на себя то, что не надела бы никогда в жизни. Но сейчас другого выбора не было. Стоило сразу обратить внимание на то, что в сумке не было вещей для похода на мероприятие, но я оказалась слепа к этому, да и времени не было. И вот, стоя перед огромным зеркалом, я осматриваю это «великолепие» обтянувшее мое тело, а от правого бедра вдоль всего подола протянулся разрез и ткань нежно спадала по ногам, оставляя возможность двигаться. Закрытая шея, стянутая воротником-стойкой, полностью оголенные руки, закрытые ключицы, но открытые плечи и стянутая грудь, которая стала казаться чуть меньше под этим адским одеянием – вот мой удел на сегодняшний вечер. Хотелось снять этот кошмар поскорее и одеться в свою привычную одежду. И все платье, абсолютно однотонное было кроваво-красного цвета, переливалось и посверкивало, как рубин, а по ощущениям было железными тисками. В общем, мнение о конкретно данном наряде сложилось не односторонние. А когда я узнала, что это произведение высокой моды имело в дизайнерах Габриэля Агреста, тогда я оказалась в полнейшим ауте. Захотелось вернуться в Париж, где осталось вчерашнее платье, а потом вместе с ним вернутся сюда. И плевать, что я опоздаю, только пусть с меня снимут это нечто. А весь образ был дополнен красными открытыми туфлями на восьми сантиметровой шпильке. Это меня окончательно добило. Пришлось спешно учиться ходить в них. Было не привычно, но каким же я была бы профессионалом, если бы не быстрое привыкание к новым обстоятельствам. К тому, чтобы привыкнуть к этому наряду у меня был целый час, так что, все прошло успешно и к выходу я чувствовала себя вполне комфортно, хотя некоторая неловкость осталась. Адель уверяла, что выгляжу я блистательно, так что переживать нечего, но по ощущениям, казалось, абсолютно не так. В дверь вежливо постучались, а я стояла в гостиной и то, как Адель открыла дверь, прекрасно видела, а так же рассмотрела того, кто перед нами предстал. Агрест в полном «боевом обмундировании». Его костюм оказался весьма интересным. Красные, в цвет моего платья брюки, черная рубашка, красный жилет под пиджаком такого же цвета. Я даже застыла, видя, как оценивающе он осматривает меня. А я судорожно выпрямила спину и сжала в руках сумочку, черную, кстати. Волосы на этот раз были просто распущенны, но мне шли, так что я не возражала. Макияж, не вызывающий, подчеркивающий мои голубые глаза, а вот красная помада на губах была довольно непривычной, но это было одним из тех моментов, с которыми пришлось смириться. В общем, я сейчас была не я, но этот факт остался где-то в глубине сознания, когда Агрест уверенно прошел ко мне, подал руку и произнес: - Ты прекрасна, Натали. Красный – это твой цвет. Затмишь всех на этом вечере. Щеки покраснели, и я смущенно отвела глаза, встретившись с веселым взглядом Мелиссы. Девушка подмигнула мне. Не поняв ее жеста, услышала голос Адель: - Мисс не привыкла к такой обуви, так что забота о ее комфорте на вашей совести, мсьё Агрест. Я возмутилась этим замечанием. Не очень хотелось, чтобы мужчина знал о том, что я чего-то не умею. Но слова были услышаны и назад их уже не воротить. Никак не ожидала от Агреста следующего: - Я понял. Не беспокойтесь, моя дама достойна лучшего обращения. Его официальный тон заставил меня невольно вздрогнуть, а потом расслабленно выдохнуть. Высмеивать меня никто не собирается и это радует. *** Сам показ начался только через два часа, после нашего прибытия. До этого был банкет и довольно неприятная встреча для меня. Агрест не выпускал моей руки, постоянно поглаживая большим пальцем. Его нежные прикосновения не сумели подавить мое разочарования собственной персоной, когда к нашей паре подошла сестренка той, которая лежала в стеклянном гробу под поместьем Агреста. Амели Грэм де Ванили была блистательна, чтобы не сказать божественна. Ее белое платье из летящий ткани подчеркивало светлые волосы. И мне на мгновение показалось, что к нам снизошла звезда, а не простой человек. Но как только девушка подошла, ее возмущение не осталось не заметным за вежливой улыбкой. Девушка произнесла: - Привет, Габриэль. Я вижу ты не один. Теперь твой секретарь изменила роль и стала персональной «помощницей»? Намек был кристально понятен. Но мое возмущение осталось скрыто за маской скучающего безразличия, а вот Агрест сдерживать эмоции не намеревался даже, жестко высказав: - Амели, твоего мнения касательно моей жизни знать не желаю. И не смей оскорблять Натали! - А разве положение твоей любовницы – это оскорбление? Мне кажется, для нее это настоящий комплимент. – Саркастически высказалась Амели в ответ на его выпад. - Я не нуждаюсь в твоем мнение. – Повторил Агрест и уже собирался уйти, но Амели остановила меня. - А вы как думаете, мисс Санкёр? – Вопросила сестра Эмили. Я осторожно высвободила руку из ладони мужчины, который порывался увести меня от данной не очень положительно настроенной особы по отношению ко мне. Вернувшись к Амели, услышала ее реплику, высказанную шепотом так, чтобы не услышал спешащий к нам Габриэль: - Дам тебе один совет, секретарша, вернись на то место, которое положено таким, как ты. Но оказалось, что мужчина слова Амели все же услышал и теперь окончательно разозлился, собираясь ответить этой…Но не успел, я собралась с мыслями и высказала: - Тогда я буду на СВОЕМ месте. Сделав шаг к Агресту, почувствовала, как он нежно приобнял за талию и его тепло поддерживающе наполнило тело. А девушка, не сумев больше скрывать своих эмоций, нахмурила лобик и сморщила носик. Тогда она очень неосмотрительно и высказала: - Enculé.* Агрест подобного не стерпел и высказал мрачным тоном: - Не. Смей. Оскорблять. Натали! На этом диалог был окончен и меня увели, не позволяя даже вырваться из каменных объятий. Хотя, прикосновение к талии и казалось нежным, но все же оно было каменным. Отойдя в сторону, туда, где от взбешенного взгляда Амели меня скрывала толпа присутствующих, Габриэль отпустил, встал напротив и мягко посоветовал: - Не переживай из-за нее. Хорошо? Кивнув на его слова, я опустила голову, разглядывая напряженные руки, которые сжаты в кулаки. А сумочку оставили в гардеробе. Все равно, мой телефон у Агреста, а больше ничего ценного там не было. Неожиданно мой подбородок подцепили пальцами и подняли. Пришлось встретиться взглядом с глазами Габриэля, и я получила его тихое: - Ну чего ты переживаешь? Я же здесь с тобой и в обиду не дам. Он прижал меня к себе, не дожидаясь никакой реакции, в молчание обнял, утыкаясь носом в мои волосы. А мышцы в моем теле напряглись, и я настороженно вслушивалась в спокойное сердцебиение и размеренное дыхание мужчины. Но потом его нежность все же выбила из головы мысли, и я обняла его в ответ. Плюнув на то, что потом я пожалею об этом, потянулась, немного отодвинувшись и получила нежный поцелуй в губы. Крышу снесло. В сознание воцарилась любовь и теперь казалось, что вечер приобрел какой-то розоватый оттенок. И плевать, что ноги уже устали в этих пыточных инструментах, и дышать нормально не получалось, потому что ткань вместе с руками Агреста сжимают грудную клетку. Он с нежностью посмотрел на меня, улыбнулся и произнес шепотом: - Идем, пора в главный зал. Вот так взяв меня за руку, Агрест повел меня куда-то к закрытым дверям, а мне было уже все равно, что на меня смотрят со злостью и то были те, кто несомненно видели наш поцелуй. А мне было уже фиолетово, потому что я шла рядом с моим любимым мужчиной и была под его защитой. Вот так, сидя рядом с ним и чувствуя, как он поглаживает мою руку, лежащую на его коленях. А вокруг не утихающие щелчки фотокамер, вспышки и ритмичная музыка, под которую по возвышающемуся перед нами подиуму вышагивали модели. Я с наслаждением думала о том, что ночь тоже будет волшебной.