***
Питер долго и мучительно отходил от шока. Каждый день ему снились кошмары с его участием, демоны уже не шептали на ухо, а кричали во всё горло о том, что это его вина. Он умело скрывал первые несколько дней ночные пробуждения, но на четвертый день пребывания в башне его пульс во время сна опасно подскочил, а сам он стал метаться по всей кровати. Разбудили его настойчивые прикосновения, и Питер не успев ничего понять, уже оказался в крепких объятиях. Напряжение спало — ему уступили слёзы. Он рыдал, полулёжа на огромной кровати в его собственной комнате, которую ему предоставил Старк, заморочившись над оформлением стен — они были под тему звёздных войн. Рыдал, и в то же время сгорал от стыда и собственной беспомощности. Какой из него супергерой? Он не спас сначала дядю, потом множество абсолютно незнакомых людей, а по итогу убили ещё и его последнюю надежду на лучшее — тётю. Питер хочет умереть вслед за всеми ними. Тони не даёт ему это сделать. Он говорит с ним, говорит, зная, что в ответ на большинство вопросов послужит только тишина. Старк знает, что парень, сидящий на стуле, попивающий какао, внимательно слушает его. Изредка из его уст проносятся тихие смешки, а в остальное время он крепко сжимает кружку руками, внимательно следя за мимикой и жестикуляцией рассказчика. Тони рассказывает обо всём о чем только можно — от его нелепых ситуаций, связанных с первым костюмом железного человека, до смешных ситуаций из обучения в МТИ. В один день он вытаскивает ребёнка из комнаты и ведёт в свою личную мастерскую. Пока Старк копается в костюмах мстителей, Питер просто сидит рядом и наблюдает, иногда читает какие-то разработки и делает там пометки. На большее у него не хватает сил, да и незачем ему сейчас перенапрягаться. Но и даже бесполезно сидящего, а иногда и лежащего на удобном диване подростка, Старк не отпускал в комнату, да и Паркер не рвался туда. Мужчина прекрасно знает, что самое худшее в положении Питера — одиночество. Это сулит самокопанием, а оно не нужно от слова совсем. Он не по рассказам знает, каково это — терять родных людей. Хоть и отец относился к нему с холодом, а мать не давала должного внимания, это больно ударило по нему в прошлом. Он чуть не утонул в своих эмоциях, когда ему едва стукнул двадцать первый год жизни, но выплыл с помощью окружающих. И Питер тоже вдохнет одурманивающий воздух, пропитавшийся только в радости. Больше всего кареглазый боялся того, что произойдёт через некоторое время. Мэй была его единственным родственником, а это означает, что совсем скоро его заберут в приют, ведь он несовершеннолетний. Тони очень добр с ним, но не может постоянно держать возле себя. Он занятой человек с собственным бизнесом, а какой-то пятнадцатилетний пацан явно не вписывается в его жизнь. Шесть дней Старк не отходил от него почти ни на шаг, все дела компании выполняла Пеппер, которая вошла в положение и дала возлюбленному время, дабы он помог восстановиться ребёнку после перенесённого шока. В один из обыденных вечеров Питер не выдержал. Его мучает этот вопрос с самого первого дня, но он не осмеливался озвучивать его вслух, боясь услышать ответ, который его сломает. Точнее, доломает. — Мистер Старк, — тихо произносит он, крутя в руках игрушку-антистресс. Тони отвлекается от рассказа и с вопросом смотрит в глаза шатену. Питер нервно сглатывает. — Я… К-когда меня заберут в приют? — резко выпаливает шатен, до боли сжимая ладонь, заставляя впиться ногтям в немного грубоватую кожу. — Ребёнок… — Мужчина вздыхает, и подсаживается ближе к кареглазому. — Ты… ты действительно думаешь, что я отдам тебя в приют? Питер непонимающе смотрит на рядом сидящего, когда Старк встаёт и выходит с кухни. Паркер за жалкие три минуты отсутствия успевает надумать себе кучу неприятного, то, что он чем-то обидел наставника и чуть не плачет, когда виновник всего спектра эмоций заходит обратно, держа в руках лист. Он протягивает его кареглазому, а у того останавливается дыхание, когда глаза цепляются за верхние строчки, выделенные жирным шрифтом. «Заявление об усыновлении.» — Мистер Старк, я… — Питер шмыгает носом и заикается через слово. — В-вы не обязаны этого делать… Я… — Малыш, — взгляд мягкий, прямо как у отца. — Я бы не делал этого, если бы не хотел. Ты серьёзно думаешь, что я, Энтони Эдвард Старк, сделаю что-то, чего бы мне не хотелось? — Я… Я буду обузой, — Паркер всхлипывает, когда на его плечи, облаченные лишь в пижамную футболку, ложатся теплые ладони. — Питер, запомни, ты никогда не будешь для меня обузой. Ты, черт возьми, стал мне почти сыном за всё время, проведённое рядом. Кто заставлял меня питаться правильно и есть те отвратительные брокколи? — Старк слегка поморщился, что вызвало косую улыбку у мальчика. — Кто помогает при каждой возможности? Кто гнал меня спать и жаловался Пеппер, когда я сидел в мастерской по несколько дней? Я, кстати, всё ещё обижен! — притворно обиженно восклицает мужчина, а мальчик смеётся сквозь слёзы и тянется с намерением обнять. — Пит, ты дорог всем. И мне, и Пеппер, и даже Хеппи. — Хеппи говорит, что я его бешу, — Тони мысленно ставит пункт «Поговорить с Хоганом» и, усмехаясь, поглаживает шатена по спине. — Я уверен, что он просто ворчит. — Спасибо, — тихо шепчет мальчишка, вызывая спокойную улыбку у Старка. Тони не запрещал Питеру супергеройствовать, но снизил время всего до часа, что было выражено недовольством парня. Всё то время, когда кареглазый скакал по улице в красно-синем трико, наставник сидел перед экраном и следил через камеры, чтобы ничего не пошло не так. И всё шло как нельзя лучше — с каждым днём Питер светлел и всё больше начинал походить на себя самого. Пока в один момент у Питера не случилась паническая атака прямо на сырой крыше после недавно прошедшего дождя. Как оказалось позже, во время очередного патрулирования, при нападении на девушку, её ранили прямо в живот. Она тихо стонала до приезда врачей, а Паркера медленно захватывал страх от капающей крови. На асфальте образовалась лужица жидкости, от тихого женского плача у него самого сжимало кишки, а когда подъехала скорая помощь с мигалками, он передал пострадавшую им и быстро улетел до ближайшей многоэтажки. От паники он отходил ещё пару часов. Несомненно, Тони советовался со специалистом по поводу психического состояния мальчика. Этот психолог однажды помог ему с ПТСР, так что сомнений насчёт его профессионализма не возникало. Питер был не готов беседовать с ним тет-а-тет, да даже в присутствии Тони он не соглашался, так что было принято решение подождать, пока буря в душе немного уляжется, и он сможет поделиться с кем-то своими переживаниями. После консультации, во время которой речь пошла о состоянии ребёнка при виде крови, Тони запретил патрулирование, ведь всё станет намного хуже, если кровь встретится ещё раз на его пути. Конечно же, он не отбирал костюм навсегда, как когда-то грозился это сделать пару месяцев назад, чёрт, до сих пор стыдно — он игнорировал ребёнка, а тот, конечно же, просто так это не оставит. Питеру нужно было время на восстановление, так что в ближайший месяц-полтора на улицах города в обтягивающем костюме его не будет. Отреагировал он вполне спокойно — было приятно стремление Тони помочь, и он понимал, что это ради его же блага. Тони видел, как юный супергерой по вечерам тоскливо смотрел в большое панорамное окно, но ничего не мог поделать. Излишняя самоуверенность в себе могла его погубить, особенно сейчас — когда всех хочется уберечь от участи тёти. Питер всё чаще стал засиживаться с Тони в мастерской, постоянно улучшая свой собственный костюм или же костюмы других супергероев. Но сидеть до трёх часов ночи Тони не разрешал — сейчас подростку нужен здоровый сон и адекватный режим. Мальчик глупым не был, так что ставил условие: если идёт спать в одиннадцать вечера он, то и Энтони идёт не позднее двенадцати. Разумеется, на слово парень не верил и ежедневно спрашивал об этом Пятницу, но ответ был один и тот же — Старк честно уходил из мастерской в двенадцать (иногда он всё же ложился в пол первого, после чего получал насупленную мордашку в ответ на утреннее известие). Как бы хорошо не заканчивалась третья неделя после пережитого, кошмары не переставали будить посреди ночи, и Старк решил внести ещё некие «поправки» в восстановление Питера. Психолог рекомендовал больше общения со сверстниками, но ещё в начале второй недели, когда мужчина спросил о том, не хочет ли парень пригласить сюда друзей, Питер ответил, что Нед уехал на всё лето к бабушке в деревню, где связь ловит через раз, а ЭмДжей на отдыхе до конца июня. У ребёнка явно было мало друзей, так что он вспомнил кое о ком, с кем встречался в начале своей карьеры железного человека. Кое о ком, у кого светло каштановые волосы и голубые глаза, переливающиеся на солнце, и кто не умеет вовремя закрыть рот. Ну, впрочем, точно также, как и Питер. — Механик? Удивлен, что ты позвонил, а не ворвался в мой гараж, — Харли с усмешкой проговаривает слова. А он явно подрос с их последнего разговора по телефону. — Ребёнок, как дела, как сестра, мать? — Тони был рад услышать знакомый голос, ранее спасший его и подаривший надежду. — Механик, давай ближе к делу. Что хотел-то, — на заднем плане послышался грохот и тихое шипение «Эбби!». — Ужас, я что, не могу позвонить узнать как твои дела? — Старк наигранно выдохнул. — Хотя да, ты прав, я звоню тебе по делу. Не хочешь провести незабываемые каникулы в самой башне Мстителей?***
Питер идёт на весёлый смех, звучащий с лаборатории. Брови недоумённо поднимаются от осознания того, что там ещё кто-то находится помимо Тони, ведь он никогда не пускал туда других людей кроме Питера. Голос кажется слишком звонким даже для самого молодого сотрудника, поэтому недоумение накатывает с удвоенной силой. Двери открываются автоматически при приближении к заветному помещению, а голоса стихают. На него оценивающе смотрит светловолосый парень едва заметно улыбаясь. — Кхм, — прокашлялся мужчина, стоящий плечом к плечу с нежданным гостем, когда молчание затянулось. Рука мягко подтолкнула голубоглазого навстречу шатену. — Питер, это Харли. Харли — Питер. Надеюсь, вы поладите. Питер смотрит на сияющее лицо и невольно улыбается в ответ. Впервые за месяц кому-то, кроме Тони. — Очень приятно, Харли. Они однозначно поладят.