Горячий свет внутри тебя

Я сидела в просторном зале дворца Сатаны, настолько помпезного и роскошного, что все окружающее вызывало у меня приступы тошноты. Золотая лепнина, хрустальные огромные люстры, шелковые обои на стенах, ковры под ногами и картины, место которым в лучших музеях мира. Я поймала на себе тяжелый взгляд Люцифера, мрачного оглядывавшего меня с головы до ног. В руке он крутил рокс, наполненный крепким виски. Я чувствовала, как его энергия, превратившись в россыпь ярких искорок, закручивается вокруг стакана. Я ощущала, как она опаляет мое спокойное нутро, несмотря на то, что мне предстояла встреча с Хозяином Ада. Хозяина Ада мне уже довелось видеть однажды: высок, статен, властен. Всё, что мне было доступно увидеть на балу в честь окончания Академии. Мужчина тогда лишь вскользь посмотрел на меня и отвернулся. Помнится, что он даже не остался на вручение диплома своего собственного сына. Сказать честно, меня это удивило. — Именно сегодня ты одета так… — Люцифер снова скользнул взглядом по моей фигуре, и я увидела, как вспыхнули его глаза. В них появилось желание взять сейчас то, что он четко видел перед собой: длинные точеные ноги в чулках, чувственные бедра, высокая грудь, туго облаченная в деловой костюм и волосы цвета платины высшей пробы. Я самодовольно усмехнулась. Его желания казались такими очевидными, да и вообще, Демон был для меня как открытая книга: все его игры были давно поигранными, все фразы заранее известными, а чувства настолько понятными, но, к счастью или нет, безответными.Он чувствовал это, видел мое превосходство и безоговорочно злился. — Так, что меня хочется раздеть? —дерзко спросила я, чуть задрав подбородок и смело заглянув ему в глаза. Он сомкнул челюсти и шумно выдохнул в стиснутые зубы. Мы оба погрузились в молчание. Мне не терпелось скорее увидеться с хозяином преисподней. — Мы вместе, но ты ускользаешь от меня, — наконец вымолвил он. — Тебе удобно, Люцифер, а все потому, что тебе достается всё самое лучшее. Естественно, ведь Непризнанная, ставшая сильным Демоном, обязательно должна быть с Принцем Ада. Ах да, и ещё, — по лицу проскользнула едкая ухмылка, — я прекрасное прикрытие твоих шашней с Дино, — когда я заметила, что попала в скрытую суть, то поспешила продолжить. — Я никогда не поставлю тебя в неловкое положение. Помни об этом. — Я не определился, — глухо ответил Люцифер. — Но тебе я тоже выгоден. — Заметь, я не спорю, не обманываю тебя, давая ложные надежды, — он усмехнулся, услышав мои слова. Юноша словно заметил, что даже став Демоном, я оставалась прямолинейной. — Ты всегда знал, для чего ты мне был нужен. Все до безобразия просто, — я выдержала паузы и продолжила. — Я хочу сделать карьеру. — Вики… — глухо протянул Люцифер. — Если бы ты только подпустила меня к себе… — его пальцы выводили на моих руках запутанные узоры, его жар медленно, но верно передавался мне. Пройдясь по горлу, острым ключицам, демон и не подумал опуститься ниже. В тот момент я, ощутив нарастающую неловкость между нами, а впоследствии и его горечь, отстранилась. — Если бы ты меня любил… — неожиданно промолвила я и тут же осеклась под его мрачным взглядом. Одернув себя — странные мысли для Демона, я отвернулась. Он ничего не ответил, но я видела, что мои слова пробили его толстую броню. Я знала, что могу влиять на него, что могу одним словом сбить с этого, иногда становящегося невыносимым, Демона спесь. Люцифер хотел было мне что-то ответить, но в зал вошел высокий и сухой, как осенний пожухлый лист, слуга. Скрипящим голосом он доложил о том, что нас хочет видеть Сатана. Кончики пальцев атаковало легкое покалывание. Волнение? Слуга сопроводил нас по длинному коридору к… скромным дверям? Неужели, это вход в кабинет к одному из самых могущественных существ на небесах и земле?! Слуга толкнул двери, и мы вошли внутрь. Его Величие Сатана стоял возле дубового стола, опершись на него бедром, и внимательно слушал доклад подчиненного, вытянувшегося перед ним по струнке. Хозяин Ада, заметив нас, неопределенно махнул, и я поняла, что это было условным сигналом присесть. Люцифер дернул меня за руку, и мы подошли к диванчику, что стоял возле старинного камина. Тепло, исходящее от огня, неожиданно расслабило меня. Захотелось закинуть ногу на ногу, облокотиться на кожаную спину дивана, но этикет не позволял, поэтому я лишь аккуратно присела на край. В глаза бросилось то, что здесь не было ничего лишнего, исключительно самое необходимое, а именно стол, стоящее рядом с ним кресло, пару стульев, несколько торшеров, диван для посетителей и камин. Пожалуй, последнее было единственной роскошью в этой комнате. Я представила себе мужчину, сидящим около него темными вечерами и отчего-то сердце кольнуло. Образ, который всплыл в мыслях, был пронизан печалью и неизлечимой тоской… Странно. Я погрузилась в непроглядные дебри сознания, утратила контроль всего на пару секунд, и не заметила, как Сатана отпустил подчиненного и подошел к нам. Очнулась я только тогда, когда увидела его заинтересованный взгляд, он склонил голову и усмехнулся. Я собралась, скрестив на коленях руки. Этикет снова не позволил мне сделать то, что так хотелось, а именно сомкнуть руки на груди. Взгляд Сатаны скользнул по пальцам, и потом снова вернулся к лицу. Его рубиновые глаза сверкнули. На секунду мне показалось, что ему нравится то, что он видит перед собой, но мужчина, словно прочитав мои мысли, отвернулся к огню. Он взял кочергу, перевернул угли, от чего огонь в камине стал ярче. Повисло удушающее молчание. Я глянула на Люцифера, на что он улыбнулся мне. Сатана снова повернулся к нам. Мне было неловко от сложившейся ситуации, от того что хозяин кабинета стоит перед нами, а мы сидим, от того, что я не могу скрестить ноги, а еще мне дико не нравилось, что я нервничаю под взглядом Хозяина Ада. — Люцифер, выйди, — его голос оказался хриплым, отдающий шелком в приятную бархатистость, немного вкрадчивый. Я поймала себя на мысли, что сравниваю его с крупным хищником. И еще я была напугана. Краем глаза я заметила, что Демон беспрекословно послушался отца, и вышел, даже не посмотрев на меня. На мне все еще была маска собранности и серьезности, но внутри… Внутри пряталась маленькая, напуганная девочка, а любопытство, выплескивающееся откуда-то из глубин, хорошо прослеживалось в моем взгляде. Хозяин отошел вглубь, в полутемную часть кабинета, которая едва угадывалась в своих очертаниях. Я слышала, как жидкость плеснулась, и лед ударился о стенки стакана. В воздухе появились едва уловимый аромат крепкого алкоголя. — Я знаю, что Вы предпочитаете крепкие напитки, Виктория, — произнес Сатана, подходя ко мне. Мужчина подал мне фэшн с янтарной жидкостью, а на дне плавало два куска льда. Я взяла рокс и оглядела Сатану снизу вверх. Он усмехнулся, но присесть не торопился. Я нахмурилась. Что это, черт возьми?! Интерес в его глазах? Рубин блестел, опускаясь ниже, чертя красную линию по губам, ключицам и груди. А что со мной?! Я почувствовала возбуждение, поднявшееся откуда-то из самых глубин. Не скрестить ноги было невозможно. Сатана чуть наморщил лоб, осторожно присел рядом. Он почти коснулся моих ног, и я чувствовала жар его коленей. — Вы — амбициозны и очень умны, Виктория, — проговорил он, испытующе глядя в мои глаза. — Какие у вас чувства к моему сыну? — я изумленно воззрилась на Дьявола. Тот, кто для меня был всегда чем-то темным, глухим к светлым эмоциям, сейчас спрашивал меня о любви. Я уже хотела открыть рот и произнести клятву в вечной верности к его сыну, но… Ответить почему-то я так и не решилась. Мужчина перевел взгляд на камин и сделал шумный глоток из фэшн. Я повторила за ним. — Виктория, это добровольное заточение, — неожиданно решил нарушить тишину Сатана. — Знаете ли вы цену жизни без любви? Я вдруг ощутила нестерпимый холод, исходящий от хозяина самого жаркого места во Вселенной, какого не ожидала найти даже в глубинах Арктики. Рубиновые угли глаз загорелись сильнее, и я почувствовала через мрак свист свободного падения, боль в позвоночнике от срезанных крыльев и долгую борьбу с собой, а после смирение и ненависть и что там ещё… Меня как будто выбросило из омута памяти. Из его омута памяти. Во мне в равной степени колыхались интерес и жалость. Я увидела, что это почувствовал Сатана и замкнулся также быстро, как и открылся. И я снова ощутила жар, исходящий от Хозяина Ада. Неужели, вот это и есть его маска? — Я знаю цену жизни без любви: меня не любит моя мать, что может быть ужаснее, — проговорила я, на последних словах жадно глотая из стакана обжигающую жидкость. — Также ужасно, когда отец отвергает и вы в свободном падении, — он произнес то, что я только что видела в нем. Мне захотелось спросить, но я не посмела. Он видел и чувствовал любопытство, но предпочел не говорить больше о себе. — Стали Вы Демоном в противовес вашей матери, серафиму Шепфы? — казалось, он знал меня лучше, чем я сама. Я согласно кивнула. — Я вижу в Вас много качеств Ангела, и это завораживает… — произнес Сатана и осекся. Я с удивлением посмотрела на него. Повисло молчание, такое красноречивое, что я потерялась. Я потерялась и не знала, что же ответить, ведь Сатана одной фразой смог выразить всё-то, что я испытывала при обучении в Академии и при инициации в Демоны. — Вы всё еще хотите стать женой Люцифера, даже зная, что вы не любите друг друга? — сказал Сатана, вставая с дивана, и подавая руку мне. Я робко вложила свою тонкую ладонь в его широкую сухую и ощутила, скорее чем-то внутренним, сильный холод и скорость свободного падения. Он чуть сморщил лоб и с легкостью разорвал единение наших рук. — Я хочу стать частью Вашей семьи, — сказала я. Смотря ему в лицо, я пыталась найти там эмоции, но мои попытки не увенчались успехом. Все было тщетно. Он легко усмехнулся и в уголках его усталых глаз собрались морщинки. Сатана кивнул и направился к столу, тем самым давая понять, что аудиенция окончена. Поступив также как и он, я не стала прощаться. Я лишь открыла тяжелые двери и поспешно скрылась за ними. *** Я очень волновалась. Первый светский раут в качестве жены Люцифера. Спустившись в гостиную дворца Сатаны, я поймала на себе взгляды мужчин: восхищенный Люцифера и тяжелый Сатаны. Люцифер всегда смотрел на меня, как на красивую куклу, он любил когда я так одевалась: чёрное открывающее спину шелковое платье в пол с белыми перчатками, высокая прическа и тяжелые украшения на шее и ушах. Демон поцеловал мою руку и прошел чуть вперед. Замешкавшись, поспешила за ним и вдруг услышала: — Виктория, вы прекрасны. Обернувшись, встретилась изумленными глазами с рубиновыми горящими Сатаны. Тоже восхищение? Горячий свет, рвущийся сквозь темноту и холод. Во мне слишком много ангельского для Демона. Я почувствовала этот свет всею собою. И я знала, что это знал он. Касание теплых крупных ладоней моих обнаженных лопаток. Дрожь — от меня до него. Он поспешно убрал руку и прошел чуть вперед, открывая передо мной двери. Сам. Прошла мимо чуть улыбаясь, так чтобы видел. Безумие! *** Легкий поцелуй в лоб и некрепкое пожатие ладони. Нос приятно щекочет древесный аромат парфюма, вперемешку с нотками крепкого алкоголя. Люцифер уходит, впрочем, как и всегда. Ближе к ночи он покидает наши покои, спешит туда, где его действительно любят и ждут, и я не смею его задерживать. — Не дожидайся. Ложись без меня, — коротко, словно выстрел и контрольный поцелуй в лоб. Я ничего не говорю в ответ. Может, стоит попробовать задержать его? Но… Но зачем? Ведь я знаю, что там, куда так торопится Демон, ему по-настоящему хорошо. Улыбаюсь в ответ и провожаю долгим взглядом. Дверь захлопывается, но не от нерушимой силы Люцифера, скорее, от ощутимого сквозняка. Я в который раз осматриваю роскошное пространство спальни. Стою посреди могущества и статуса и понимаю, что хочется выть по-волчьи. Мне невообразимо хочется тепла, прикосновений, поцелуев до боли, до онемения кожи… Хочется любви. Взгляд падает на ладонь, на пальцах которой роскошное обручальное кольцо. Я горько усмехаюсь. Теперь слова, ранее сказанные Сатаной, кажутся более ясными, понятными. Ну что же, это моя цена жизни, которую я всегда хотела для себя. Шелковая ткань легко скользит по плечам, прикрывая полупрозрачный пеньюар. Мне хочется выпить. Нет, мне хочется напиться до беспамятства. Я бесшумно, не включая свет, прохожу в огромную гостиную залу. На ощупь наливаю в стопку виски и прохожу на открытый балкон, утопающий в зелени и средиземноморских цветах: ярких и рождающих в душе приятную мелодию от их аромата. Под ладонью я чувствую холод мрамора балконного ограждения, ощущая кожей каждую выбоину, и содрогаюсь.Неожиданно я поддаюсь неудержимым слезам. И, вот, я всегда такая стойкая и сильная, почти кричу, почти задыхаюсь от боли, с силой обнимаю талию руками. — Ненавижу… — шепчу я, учащенно дыша. — Ненавижу… — я смотрю на боль, которая нависает надо мной свинцовым облаком. Я испепеляю ее взглядом, пытаюсь передать всю злость, что заполняет душу. «Подруга» усмехается в ответ, как бы намекая на то, что она моя плата, которая должна была прийти после вручения всех высших наград. — Как же я тебя ненавижу… — взмахом руки я пытаюсь развеять ее тень, но она ускользает быстрее, чем мои пальцы успевают пронзить ее туманное нутро. Я не сразу замечаю высокую стройную фигуру, появившуюся в дверном проеме. Оборачиваюсь и замираю, прижимая руки к вздымающейся груди. Я узнаю энергию, неожиданно вырвавшуюся из души пришедшего: боль, одиночество вперемешку со скоростью, а в конце яркий свет. Сатана. Мне становится неловко от того, что меня застали в такой момент. Момент, когда я рассказываю луне о своем несчастье. Мужчина подходит ко мне той неуловимой грацией хищника и встает рядом. Он опирается на балюстраду балкона, краем глаза я замечаю, что он внимательно рассматривает меня. — Простите меня, я что-то… — бормочу, пытаясь нелепо оправдаться. — Не извиняйтесь за эмоции, — проговаривает он. Мужчина прикасается к моей щеке и стирает слезы. Надо отодвинуться, уйти, но вместо этого я подвигаюсь ближе, и щекой прижимаюсь к его теплой ладони. Мне нравится его энергия: темная, холодная, закручивающаяся в вихре, имеющая внутри себя ослепительный горячий свет. Чувствую, как он замирает и сжимает челюсть. Он обескуражен, но возбужден. Я слышу, как он дышит, также тяжело, как и я. Надо остановиться, но мое тело — предатель. Я захватываю его лицо с крупными чертами в свои ладони и чувствую, как его пальцы сжимают мою талию. Он причиняет боль, обжигает холодом, сквозь который исходит жар. Еще мгновение и я притягиваю его к себе за воротник рубашки, целую в сомкнутые губы, пахнущие крепким алкоголем, темной ночью и безудержным сексом. Я не жду, что Сатана ответит, уже намереваясь сбежать, только он не отпускает. Мужчина поддается мне. Глубоко целует, делится своей темной энергией, которой хочется отдаться прямо здесь и сейчас. Сатана вжимает меня в балюстраду балкона, целуя так глубоко и умело, что я утопаю в страсти и стону ему в губы. Низ живота сжимается от сладкого предвкушения, почти уже забытого. Да, я была женой и уже давно. Да, я была… Но это только слова. За ними оглушающая тишина, убивающая пустота. Я крепче вжимаюсь в него, руками скольжу по телу, и в ответ получаю не менее. Чувствую, что ему уже тесно сдерживаться. Мысль о том, что это неправильно отступает перед ослепляющим желанием отдаться этой грубоватой ласке. Я и предположить не могла, что настолько для него желанна, ведь он почти не смотрел в мою сторону на светских раутах и редких семейных встречах. Он легко подхватывает меня под ягодицы и несет. Я не знаю куда, мне все равно. Пока есть его поцелуи со вкусом выдержанного виски и запахом безумного секса, я не подпускаю к себе ни одну мысль. Кажется, мы оказываемся в его спальне. Я обоняю свой запах смешавшийся с его, который сейчас разлился по комнате. Он все еще не отпускает, до боли сжимает мои ягодицы, до остроты восприятия целует мои губы. Я вжимаюсь в него, стону и чувствую его дикое возбуждение. — Возьми меня, — горячо шепчу ему на ухо, слыша, как он рычит от этих слов. Он ставит подрагивающую меня на пол, легкое движение крупной ладони и халатик, скользит по плечам. Вещица падает к моим ступням. Я вся как натянутая струна, казалось, чувствую каждой клеточкой тела. Ноги подкашиваются, но Сатана подхватывает и снова глубоко целует. Сердце замирает, когда его ладони спускают бретельки сорочки, которая и так ничего не скрывает. Она падает с меня, обнажает меня, заставляет мое тело еще больше трепетать. Сатана обходит меня вокруг, ловлю его горящий взгляд, восхищение, разделенное всепоглощающей похотью. Теплая ладонь ложится на шею сзади, и он шепчет мне. — Ты прекрасна, Виктория. Откидываю голову назад, руками обнимая его за шею. Отдаюсь бесстыдной ласке сильных рук, которые еще больше распаляют и без того горячечную меня. Они ласкают грудь, сжимая её до сладостной боли, пробираясь вниз, дотрагиваясь до влажной меня. Вжимаюсь в него, чувствуя, как пряжка ремня царапает мне поясницу, как его несдержанные поцелуи покрывают мою шею. Ощущаю его дрожь всеми позвонками. Мужчина оказывается передо мной. Снимает рубашку, неотрывно смотря на меня, с вожделением скользя глазами по телу. Я подрагивающими пальцами начинаю расстегивать его ремень, еще мгновение и одежда падает на пол. Мы обнажены в мягком свете луны, окружены пленом нашего обоюдного желания, заворожены смешавшимися запахами тел, и сотканной нами происходящей сейчас мистерии. Он снова сжимает меня в своих объятиях и целует, выводя языком дьявольские пентакли, колдуя и вводя в искушение. Я уже не пойду на попятную: мне слишком сладко в его сильных руках. Хочу доставить удовольствие, хочу показать насколько мне хорошо. Мои хрупкие ладони касаются сильной груди, чуть сжимают крепкие бицепсы, скользят по предплечьям. Я опускаюсь перед мужчиной на колени. Мои губы смыкаются на нем. Чувствую, как дрожит, как его темная энергия рвется из него. Он запрокидывает голову назад, рукой придерживает мой затылок. Он управляет мной, позволяя делать себе приятно. Это происходит не навязчиво, но властно. Его взгляд падает вниз. Сатана помогает мне подняться с колен и сплетает наши губы воедино. Я позволяю увлечь себя на постель с черными шелковыми простынями. Мужчина стоит возле моих ног, и я вижу, как он любуется. В ответ я извиваюсь, прося большего. Стыда нет, есть только желание неукротимое и сокрушительное. Чувствую его тяжесть на себе и руки, что грубовато ласкают истекающую соками меня. С губ срывается стон. Я не ожидаю от себя подобного, удивляюсь тому, насколько я могу быть чувственной. Ведь я почти похоронила в себе все, когда стала женой Люцифера, когда поняла, что золотая клетка захлопнулась. Я подаюсь бедрами вперед, и он упирается в меня на прямых руках, при этом смотря мне в глаза. Понимаю, что Сатана привык все контролировать. Глажу сильные руки, чуть царапая проступающие на них бороздки вен, и умоляюще смотрю в глаза. Толчок в тело и я задыхаюсь от тягучей сладости, чувствую круговое движения его ягодиц, еще больше вжимающее его в меня. Вскрикиваю чуть гортанно. Мне слишком хорошо. Затуманенным взором вижу, что Сатане нравится, как я ему отдаюсь. Глаза почти темные, и стон сквозь сомкнутые губы. — Сладкая… — он запинается. — Вики… Я запрокидываю голову от еще одного мощного движения. В животе начинает подрагивать и я ощущаю, как несусь в стремительном пике к сладостному удовольствию. Выгибаюсь и прижимаюсь к телу Сатаны. Ощущаю его поцелуи на шее, укус и снова поцелуй. Я вскрикиваю. Он почти ложится на меня, смыкая руки за моей спиной и ускоряет движения бедрами. Он пульсирует, разливаясь в меня, а я физически ощущаю в себе его горячий свет. Он в который раз обжигает меня. Сатана тяжело дышит, крепко обнимая мою спину. Наконец отрывается и встает с кровати, но даже не думает одеваться. Подходит к столу, плескает виски в стакан и оборачивается, всматриваясь в мои очертания. Я не вижу его лица, вижу только фигуру. Встаю такой же обнаженной и на подрагивающих ногах иду к нему. Чувствую, что он ждет, широким жестом открывая объятия. Мгновение и Сатана глубоко целует меня, сжимая грудь. Я снова начинаю тонуть в этой властной темной энергии, сдерживающей в себе свет, обвиваюсь вокруг его тела, как он когда-то о дерево в Эдеме. Обнимаю спину, ощущаю под подушечками пальцев шрамы. Отрываюсь, обхожу сзади, рассматриваю его в ярком лунном свете — на месте крыльев аккуратные срезы. Я выглядываю из-под руки и предстою перед ним. Сатана слышит мой немой вопрос и, подсаживая за ягодицы на стол, шумно выдыхает. — Я падший Архангел, Вики, — говорит он, чуть хрипя, как будто это знание и боль от ран всё еще беспокоят его. Беспокоят. Я почти уверена в этом. — Я полюбил земную женщину — первую жену Адама — Лилит. Расплатившись за любовь сполна, она пошла за мной, но Шепфа убил её. Он срезал мои крылья и толкнул в бездну. Я послужил для всех уроком. По итогу, был великодушно прощен и теперь за мной закреплен статус всего гнусного. Я рад служить Шепфе. Выпивает залпом, ставит рокс на стол испытующе смотрит в глаза. Я чувствую его теплые руки на внутренней стороне бедер. Ерзая на столе, я чуть поддаюсь вперед, и встречаю его. Опять резкое вхождение. Он старается насладиться мною сполна. Тела продолжают движения, то замедляясь, то увеличивая напор. Руки, казалось, касаются везде. Ему определенно нравится ласкать меня, а мне нравится трепетать под его руками. Я сдаюсь, раз за разом, уже не понимая, где начинаюсь я и заканчивается он. Слабый вскрик и его сдержанный стон. Чувствую, как сильные руки обхватывают мою талию, и спустя несколько секунд аккуратно кладут на кровать. Мои веки смыкаются, а губы шепчут его имя: «Сэт», а в голове один-единственный вопрос: «Сколько таких как я?».