Веди меня

      Впервые с того момента, как Оптимус взял на себя командование автоботами, десептиконы удерживали часть Иакона. Всего лишь маленький уголок, к западу от скоростной автомагистрали Септентрио, не доходящий до самого северного района складов - далеко от того места, где Метроплекс защищал цитадель. Но это было всего несколько квадратных миль, большую часть из которых разбомбили уже накануне - они включали в себя огромный конференц-зал с подземными гостиничными помещениями, которые когда-то использовались Сенатом и той немногочисленной элитой, которая была достаточно богата, чтобы вращаться в сенаторском кругу, - а сегодня вечером уже заканчивали работы по перестройке территории. Теперь же гостиничные удобства представляли собой десептиконские бункеры, - даже с шестью комнатами в среднем, это было намного роскошнее, чем все, что они имели в Каоне, – а конференц-центр на вершине был заполнен оружием и импровизированными медицинскими учреждениями. Большинство из них в настоящее время пустовало, за исключением пары отставших солдат, вооружавшихся оружием; все остальные были на улицах, убивая трусливых нейтралов, которые не смогли эвакуироваться из кварталов, которые теперь контролировали десептиконы, служа примером тех, кто не преклонялся перед десептиконами или не убирался с их пути. Мегатрон решил провести эту битву - если ее действительно можно было так назвать—в своем штабе. В непосредственной близости от Метроплекса, и если он покажет свое лицо снаружи, это неизбежно заманит Оптимуса в бой. Он чувствовал, что его войска заслуживают возможность убивать мирных жителей, не беспокоясь о возмездии автоботов. Шоквейв был где-то в оружейных комнатах, без сомнения, собирая части из отборного оружия для какого-то несанкционированного эксперимента. Саундвейв был с войсками, двигаясь, улица за улицей, здание за зданием, телепатически сканируя их одно за другим на предмет выживших, прячущихся в темноте, и посылая своих кассетников, чтобы убить их. Оставался один вопрос. Где Старскрим? Мегатрон не видел и не слышал его в конференц-центре, превратившемся в оперативную базу. Его комлинк был выключен. Звонок Тандеркрэкеру, который сбрасывавал бомбы на высотные здания вместе со Скайварпом, подтвердил, что Старскрима не было с ними, хотя Мегатрон приказал Тандеркрэкеру доложить, если они найдут Старскрима. Где же он был? Старскрим был не из тех, кто тихо исчезает в тени, особенно когда была победа, которой можно было наслаждаться, а если эта победа была слишком скучной на его вкус, он был готов сообщить об этом Мегатрону. Так что же в этом мире...? Он пытался решить, должен ли быть раздражен или начать подозревать нечестную игру, когда получил сообщение от Скайварпа: - Нашел его, сэр! - Он с тобой? - Нет, сэр! – Скайварп был слишком бодрым, чтобы Мегатрон мог понять, к чему он клонит. - Он вернулся в командный центр. - И куда же? - В ту большую комнату, почти наверху, с гигантским окном в стене. Мегатрон обследовал это здание сверху донизу, и только одна комната соответствовала этому описанию. - В бальный зал? - Ага! – И Скайварп быстро отключился. Мегатрон заставит Старскрима отругать его за это позже, прежде чем успеет спросить, что именно делал Старскрим. Есть только один способ выяснить это. Он нашел лестницу и направился наверх. Мегатрон нашел вход в бальный зал - входы, действительно, несколько абсурдные: три широкие двойные двери рядом друг с другом, каждая достаточно высокая, чтобы вместить шаттл с автомобилем на каждом плече, - и широко распахнул дверь, которую Старскрим, очевидно, оставил приоткрытой. И остановился как вкопанный в дверях: - Что ты делаешь на Кибертроне? Старскрим споткнулся, но не остановился. - Я полагаю, ты говорил со Скайварпом?- Это не было ответом на вопрос Мегатрона, но на самом деле он уже и не нуждался в ответе. Мегатрон, возможно, и не был так уж хорошо знаком с высоким искусством, но он узнал танец, когда увидел его. - Он махал мне рукой из окна. - Старскрим указал на массивное окно от пола до потолка, закрывавшее длинную стену пустого бального зала, из которого в дневное время можно было прекрасно видеть битву внизу, но сейчас в темноте отчетливо были видны только огни и редкие крошечные вспышки лазеров. Старскрим кивнул в сторону окна и заскользил по полу. Если он и смущался из-за того, что Мегатрон застукал его танцующим в одиночестве, - а Мегатрон почти не сомневался, что так оно и есть, - то он прекрасно умел это скрывать, продолжая заниматься своим делом. Это, подумал Мегатрон, заслуживает небольшого восхищения. Но только немного: - Ты же не собираешься разрушать этот город? - Это приказ? - Нет. Но я думал, ты сможешь оценить важность помощи. - Ха! Мы бомбим пустые здания и мирных жителей, - он крутанул своими крыльями, и Мегатрон почувствовал дуновение ветра от воздуха, который они разрезали, – им не нужна моя помощь. - Дело не в том, нужна ли помощь. Там нет серьезного сопротивления, и именно поэтому мы сражаемся с ними, - чтобы дать войскам шанс отпраздновать победу и утвердить превосходство десептиконов. Чтобы показать, как легко их город рушится, а их силы падают. Мы доминируем над Иаконом. - Хм, - Старскрим закружился по полу, и в ту долю секунды, когда взгляд Мегатрона был захвачен руками и плечами Старскрима, а не его ногами, он мог поклясться, что Старскрим скользил, его движения были такими плавными и легкими, - ты не будешь ни над чем доминировать, пока не уничтожишь Метроплекса. К сожалению, Старскрим был прав. Мегатрон посмотрел мимо него, через массивные окна на Иакон. Даже отсюда, несмотря на пожары и периодические взрывы, время от времени настигающие темноту, даже при отражении бального зала, мешающего видеть сквозь окно, он мог различать тусклый красный свет, тот, что горел на самой высокой башне Метроплекса, вспыхивающий и гаснущий, как одинокая оптика, насмешливо подмигивая Мегатрону: вот я, и я все еще здесь. Они могли бы стереть весь Иакон в пыль, но пока они не захватили крепость автоботов, они ни над чем не доминировали. - Это психологическая война, - раздраженно сказал Мегатрон, – ужаснуть и запугать противника и сделать так, чтобы их было легче подавить. Я знаю, что это не твоя специальность. Старскрим фыркнул: - Ты только пугаешь нейтралов, а они и так уже напуганы. Автоботы не будут впечатлены, увидев, что мы можем убивать безоружных, беззащитных гражданских лиц. Во всяком случае, они будут вдохновлены отомстить за мирных жителей. Отомстить они не смогут, потому что слишком слабы, чтобы что-то сделать, кроме как спрятаться за стенами Метроплекса, а десептиконы только что захватили контроль над главным маршрутом, по которому доставлялись припасы, но Мегатрон не мог доказать это, не признав сначала, что речь идет не о запугивании противника, а в том, что он еще не был готов отказаться от этого. Он все еще обдумывал свой следующий аргумент, когда Старскрим продолжил: - Кроме того, если ты собираешься вести психологическую войну, танец истребителя, танцующий в бальном зале, который использовали сенаторы, гораздо страшнее, чем стая истребителей, сбрасывающих бомбы. Мегатрон понимал, к чему клонит Старскрим – о, к экзистенциальному ужасу, который будет вдохновлять функционалистов, - но он собирался заставить Старскрима работать до того момента, пока он его не наградит. - И как же это может быть страшнее? Продолжай, Старскрим, объясни свой аргумент. - Мегатрон начал глобальное движение сопротивления с нескольких эссе - он оценивал жестко. Старскрим выгнулся назад, подняв одну ногу в воздух - может ли он поднять ее так же высоко, как голову? Праймас, вниз - и обхватить рукой колено, чтобы помочь ему приподняться. - Двигатели, - сказал он, демонстративно пиная его в ногу, - я собираюсь оставить ужасные царапины и пятна от выхлопных газов на их красивом мраморном полу. - Ха! - Мегатрон не ожидал такого ответа. Он вовсе не собирался смеяться. Старскрим явно знал это, если судить по самодовольной ухмылке, которой он одарил Мегатрона, когда тот опустил его ногу. Хорошо. Мегатрон уступит этот аргумент Старскриму. Он более продуктивно служил делу, танцуя, чем, если бы бомбил Иакон. И не только царапая мрамор. Истребитель, танцующий в бальном зале сенаторов, был равнозначен вспыхиванию фонарей по всей линии Праймаса и функционалистского Совета одновременно. Мегатрон часто задавался вопросом: если он когда-нибудь напишет еще одно эссе, о чем оно будет? Казалось маловероятным, что он это сделает. Прямо сейчас он был слишком занят ведением войны, чтобы сосредоточиться на писательстве, – если и было что-то, что можно было бы сказать о горном деле, так это то, что оно было достаточно бессмысленным, чтобы он мог повернуть умственные способности к письму в своей голове. В идеале, когда война закончится, у него не будет ничего, что он не мог бы исправить прямым действием, и поэтому ему не нужно будет пытаться изменить это через полемику. Но если он снова напишет… Он уже решил, что его следующий трактат будет посвящен Старскриму - исследование ошибки функционализма. Из-за формы его крыльев, плотности брони и мощности двигателей он был низведен до положения простого солдата. Самое высокое звание, на которое он мог надеяться в жизни - быть пушечным мясом для Первобытного Авангарда. Любой, кто когда-либо встречался с ним, мог легко понять, какой потерей для Кибертрона было бы заставить его служить летающим оружием. Через несколько мгновений после встречи со Старскримом, когда он все еще излучал энтузиазм при встрече со своим гладиаторским кумиром, Мегатрон мог видеть, как вся его личность искрилась харизмой. Не прошло и получаса, как Старскрим познакомился с растущим десептиконским движением и завязал небольшие разговоры, ибо стало очевидно, насколько он гениален по своей природе и каким увлеченным наблюдателем он был в своем окружении. После того, как он совершил обход по штаб-квартире десептиконов и вернулся к Мегатрону, первым делом он спросил: «Так, где же вы держите взаперти большого парня, который распадается на две машины, когда он не терроризирует гладиаторов?». Основываясь только на том, что он видел Оверлорда в бою против Мегатрона, Старскрим пришел к выводу, что он, во-первых, был частью десептиконов, хотя в настоящий момент его нигде не было видно, и, во-вторых, он слишком опасен, чтобы его можно было выпускать в одиночку. Поразительная проницательность. Старскрим приводил рекрутов толпами - он знал, что именно сказать, чтобы внушить преданность делу десептиконов, даже когда слова Мегатрона не могли этого сделать. Он везде был желанным и незаменимым гостем, улыбался и укрощал сенаторов, пока они не открывали ему свои тайны, ухмылялся и важничал с рабочими и отбросами общества, которым нужно было видеть кого-то со своего конца социальной лестницы, кто мог бы вести себя как король. У него не было никакого образования, кроме стандартной подготовки в учебном лагере истребителей. И все же он обладал умом, остроумием, хитростью, проницательностью любого из самых высококвалифицированных военных умов, с которыми ему до сих пор приходилось сталкиваться. Он должен был быть, - и Мегатрон никогда не использовал это как комплимент для кого-то другого - он должен был быть политиком. А он был пушечным мясом. Если бы он был отправлен с Первобытным Авангардом и погиб на чужой планете, то Авангард не счел бы его тело достаточно важным, чтобы доставить домой. Один только Старскрим был достаточной причиной, чтобы оправдать эту войну. Если Мегатрон когда-нибудь напишет этот трактат - сейчас он не считал это необходимым, но если он все-таки это сделает, - то именно так Мегатрон и представил бы его: с танцующим Старскримом, вытянутыми руками, поднятыми крыльями, скользящими по полу ногами. Мехи с конструкцией Старскрима - мехи с любой структурой воина, которые вообще не были предназначены для позиции главного героя - будут описаны как тяжелые, крепкие, изящные, бандитские, топающие. Старскрим был в два раза грациознее, чем мехи с частичной броней. Старскрим сделал пируэт на кончике одной ноги, пошатнулся, споткнулся и чтобы удержаться, резко повернулся лицом к Мегатрону: -Ты знаешь, что может быть еще ужаснее, чем смотреть, как танцует истребитель? - И что же? - Шахтер. - Точно нет. - Ой, да ладно тебе, - Старскрим пнул пол в том месте, где провалил свой пируэт; на мраморе осталась отвратительная царапина, - не думаешь, что сможешь превзойти это? - А я и не собираюсь пытаться, - сухо ответил Мегатрон, – танцы - это пустая трата времени. Праздная погоня освобожденными от альт-режима мехами, которые жалуются на свой досуг, дающийся им при освобождении от какой-либо должности. - Тем больше причин для этого! Так как все должны быть освобождены от альт-режима, верно? - Неверно. Это хобби, которое было востребовано мехами на пике иерархии, которой никогда не должно быть. Подражая им, я буду выглядеть как они. Моя цель - разрушить их, а не оказаться среди них. - Поверь мне, Мегатрон, в живых не осталось никого, кто принял бы тебя за честолюбивого праздного эстета. Я не думаю, что твоя репутация будет безвозвратно испорчена, если ты покрутишься на танцполе пару раз, – Старскрим положил руку на бедро, его оптика сверкнула в вызове, и небрежно продолжил, - в любом случае, остальная часть высшего командования умеет танцевать. Кто мог бы противостоять тебе, если бы ты тоже умел? Двойное оскорбление: предположительно (точно), что Мегатрон не только предпочел не танцевать, но даже не знал, как это делается, и, вероятно, что, не делая этого, он был лишен навыка, которым обладали все его командиры. Это был удар ниже пояса и обвинение, за которое Мегатрон не мог отплатить Старскриму, не выставив себя оскорбленным. И Старскрим знал это, если судить по его ухмылке. Мегатрон заставит его пожалеть об этой подколке позже. А сейчас он мог только оспорить ее истинность. - Ты? Умеешь танцевать? Я бы подумал, что этот… - Он сделал неопределенный жест, который должен был указывать на грациозное, но неструктурное скольжение Старскрима по полу, - этот танец не подходит для бального зала. - О, конечно же, нет! Это я придумываю по ходу дела. Но меня учили правильно танцевать, - он щелкнул каблуками, поднял руки, как бы поддерживая невидимого партнера, и начал аккуратно танцевать. Его шаги образовывали ровные, равномерные квадраты на полу. – Преподавал старший, который учился в офицерской школе - учили на тот случай, если воспитанники пойдут на какие-то сенатские должности. Любой, кто вращается в сенаторских кругах, должен знать, как это делается. Может, это и не формальное обучение в классе, но достаточно хорошее, раз Зета Прайм никогда не ставил под сомнение мои полномочия делегата в Сенате. Старскрим подмигнул, когда повернул своего невидимого партнера под угол в девяносто градусов. Мегатрон нахмурился. Мысль о Зете с его грязными руками, позолоченными в фальшивых доспехах, сжимающих талию Старскрима… - Это не означает, что остальная часть высшего командования знает, как это делать. - Шоквейв был сенатором. Конечно, он знает. Разве это не дико – Шоквейв, танцы? - Он бы никогда этого не сделал. - Нет, но он знает. - Саундвейв не сделает. Его происхождение не выше твоего или моего. - Мегатрон до сих пор не знал точного происхождения Саундвейва. Более того, он даже не знал его полного имени, но Рэведж сделал небольшие комментарии, для того чтобы принять Саундвейва, это означало, что независимо от своего происхождения, он начинал ниже, чем холодный сконструированный зверообразователь без двуногого режима. - Ты думаешь, Рэтбэт позволил своему главному агенту уйти, не научившись танцевать? Даже тайные посланцы Сената должны хорошо представлять своих боссов. - В каком смысле? Деловые встречи на черном рынке? - Даже у спекулянтов на черном рынке есть яйца. Мегатрон насмешливо рассмеялся. - Я серьезно! Спроси Саундвейва. Или самого Рэтбэта, если тебе нужны всякие грязные подробности, - сказал Старскрим, - мне продолжать? Ты не поверишь, что Скорпонок... - Хватит. - Мегатрон видел лицо Гримлока в пещере Скорпонока, он не хотел даже слышать, что он тоже умеет танцевать. Наконец Старскрим снова повернулся к Мегатрону и одарил его обманчиво милой улыбкой. - Ну, и что же? - Все в порядке. - Старскрим слишком хорошо знал Мегатрона. Мегатрон не мог смириться с мыслью, что не может сделать то, что могут его подчиненные. Он вышел на танцпол, высоко подняв голову и широко расставив ноги, словно гордо вступая в гладиаторский бой. – Покажи мне. Старскрим прервал свой танец с невидимым партнером, его маленькая улыбка превратилась в широкую ухмылку. - Поскольку это твой первый урок, и я собираюсь учить тебя... - В его словах было что-то неуловимо угрожающее, когда он сказал, - я поведу тебя. - На данный момент, - сказал Мегатрон с большей снисходительностью, чем того требовала оптика Старскрима, - покажи мне, куда положить руки. Одна рука в ладони Старскрима, другая на его плече. Свободная рука Старскрима легла на бок, и Мегатрон немедленно напрягся, боевые протоколы тихо активировались, осознав ладонь, прижатую к его боку, и пальцы на спине. И тут ему пришло в голову, что с тех пор, как он покинул шахты, единственные, кто касались его корпуса, были либо медики, либо враги, решившие убить его. Рука казалась неправильной. Это казалось опасно. Опасения Мегатрона, должно быть, отразились на его лице, - а опасающийся Мегатрон был смертельно опасным Мегатроном,- потому что ухмылка Старкрима быстро исчезла, и теперь он выглядел так, словно переосмысливал весь этот разговор. Вероятно, он чувствовал, как жар пушки Мегатрона согревает его голову. - Сэр? - Он ослабил хватку на спине Мегатрона. Мегатрон крепче сжал плечо Старскрима, притянув его так близко, что их грудные клетки почти соприкасались, а электромагнитные поля, вращающиеся вокруг их искр, могли коснуться друг друга. Возможно, у Старскрима было тело солдата, но у него также были разум и искра политика – к тому же, хорошего политика. Если он когда-нибудь решит, что хочет победить Мегатрона, то не станет делать это в одиночку. Даже нож в спину посреди танца было слишком наглым нападением. Мегатрону нечего бояться руки, лежащей у него на спине. Это был умный, ухмыляющийся маленький рот, которого он должен остерегаться. Рот, который превращал рабочих в солдат-террористов, который позволял пушечному мясу уверенно ходить среди сенаторов и который убеждал шахтеров танцевать. - Ты сказал, что будешь вести?- Спросил Мегатрон. - Тогда веди меня. Оптика Старскрима прояснилась. Его хватка снова усилилась. - Как прикажешь, - он наклонился вперед, упершись правым коленом в левое колено Мегатрона, - все, что я делаю, ты делаешь наоборот, - Мегатрон отступил назад левой ногой, за ним последовала нога Старскрима, - все просто. Мегатрон был далеко не так грациозен, как Старскрим. Но к тому времени, когда пушки затихли, а огонь начал угасать, Мегатрон уже успешно научился танцевать от одного конца бального зала до другого. Он гораздо больше гордился уродливыми потертостями, которые они оставили на полу бального зала.