-ты чай будешь? - буду.

я был склонен думать, что живу играя с огнём, даже если это было не так. я мало спал, много пил и никогда не сдавался. моё лицо почти всегда было искареженно гримасой раздражения и я привык жить с ощущением, что мне подвластно всё. так было до того момента, пока я не встретил человека с именем осаму дазай. хоть тогда я был весьма глуп и очень молод, но даже так я смог доехать, что с ним явно что-то не так. большинство членов мафии всегда выглядели грозно, их лица 24/7 выражали какой-то, неведанный мне ранее, гнев. это очень забавляло меня. но, что точно не забавляло меня, так это, уже ранее упомянутый, осаму дазай. он был первым членом мафии с которым я сразу поладил, но я ничего не знал о нём, даже через пол года. я не знал кем он был до мафии, и был ли он кем-то до неё вообще, не знал кто его родители, не знал каким образом случилось так, что будучи в таком возрасте он убил не одну сотню человек. я ничего не знал. кроме того, рядом с ним ощущалось какое-то удушающее спокойствие и это пугало меня до дрожи в коленях. знаете, напоминает атмосферу на кладбище. рядом с ним было так тихо, что хотелось поскорее убежать куда-то. сам по себе он был очень шумным и не менее раздражительным, но когда он затихал, я не мог найти себе места. в его глазах читалась невыносимая, никому не понятная, боль. от чего самому осаму становилось ещё больнее. все уже давно привыкли к его попыткам суицида и, признаюсь честно, мне было безумно жаль его, но мы никогда не говорили об этом. со временем наши отношения стали ближе, но мы всё так же не говорили об этом. я узнал, что наши взгляды на жизнь схожи, узнал кто убил прошлого босса мафии и почему мори даёт такую свободу дазаю, лишь бы тот не ляпнул лишнего. я знал, знал очень много и некоторые факты в его биографии вызывали во мне желание кричать о несправедливости. не смотря на все слухи, что бродили вокруг дазая, он был достаточно популярен, и у девушек, и у парней. у него был большой круг общения, его все любили, а если не любили, то боялись. у него было всё, в отличии от меня. я сам не мог принять это довольно долгое время, но кроме него у меня никого не осталось. постепенно, медленными шажками, сам того не осознавая, этот дьявол забрал у меня всех. он раз за разом препятствовал моим встречам со старыми друзьями, свиданиям, да даже походам в блядский бар! простое человеческое общение вне работы, со всеми кроме него, свелось к нулю. меня жутко бесило, что он для меня всегда на первом месте, а я для него лишь второстепенный персонаж. меня жутко бесило и то, что он перестал обращать на меня внимание. когда я поймал себя на этой мысли в первый раз, сидя в ванной с бокалом вина, звонко отвесил себе пощёчину и сильно потянул за длинные распущенные волосы, лишь бы отогнать эти противные мысли, а потом я резко осознал ещё одну страшную вещь - волосы я начал отращивать после того как дазай вскользь упомянул, что ему нравятся длинноволосые девушки. я помню, что материл себя всю следующую неделю, но не смотря на всю мою ненависть к этой ситуации, волосы я так и не обрезал. следующие два месяца я провёл за проверкой своих чувств. чуть ли не каждую встречу я убеждал себя, что то, что я чувствую к осаму, всего лишь очень сильная дружба, но каждый раз, неосознанно залипая на эти чертовски красивые темно-карие глаза, прикрытые длинными пушистыми ресницами, я готовил себя к принятию жёстокой реальности. сам дазай явно заметил изменения в моём поведении и я был уверен, что он понимал всё происходящее, намного лучше чем я сам. я стал часто пялится на него на заданиях, стал больше пить, старался найти с ним хоть какой-то контакт вне работы, но когда находил, вёл себя так, будто мне всё это вовсе не нужно. о моих сомнениях говорили и наши переписки, которые стали на процентов шестьдесят состоять из упоминания того, какие мы хорошие друзья. момент "x" наступил когда я случайно наткнулся на своего напарника в клубе, в стельку пьяного, подкатывающего к какой-то особе. самого осаму я трогать не стал. всего лишь попросил акутагаву забрать его. а вот, что стало с той женщиной, вопрос сложный. в ту ночь, за очередной сигаретой, я понял, что я, блять, люблю осаму дазая. так проходили дни, недели, месяцы, года, а мы всё так же играли в кошки мышки. я пытался добиться внимания, а осаму умело манипулировал мной при любой удобной возможности. это продолжалось до тех пор, пока этот ублюдок не разорвал всё то, что я так долго строил в клочья. я был в недолгой рабочей поездке, когда мне позвонил акутагава. по сбитому дыханию, я с первых секунд понял, что случился какой-то пиздец. он прохрипел что-то про дазая и бросил трубку. паника подступила комом в горле, но я упорно игнорировал её, набирая номер осаму. я недовольно цыкнул когда девушка на линии сказала, заученный мной наизусть, за время дружбы с дазаем, текст об отключенном телефоне. я судорожно набрал номер одасаку по памяти, но в ответ лишь продолжительные гудки. в тот момент, я уже решил, что немедленно еду в йокогаму. через час двадцать две минуты я уже стоял на выходе из отеля с одним маленьким чемоданом и ждал такси. через пять минут ко мне подъехал толстый усатый дятька, который был явно не доволен тем, что кому-то понадобилось ехать куда-то в два ночи. я сел в машину, будучи в попытках дозвониться хоть до кого нибудь, когда встретился с недовольным взглядом, который явно хотел поговорить об оплате. я, всё ещё слушая продолжительные гудки в правом ухе, отсчитал десяток крупных купюр и кинул на свободное переднее сидение. водитель улыбнулся и тронулся с места. спустя два часа езды, мы уже подъезжали к моему дому, когда я увидел на стоянке горящую машину, мою горящую машину! водитель открыл рот от шока, а я молча вышел и пошёл в сторону входа. сейчас, я бы как минимум заорал, но тогда, меня волновало только то, что с осаму. я забежал домой и, как только дверь за мной захлопнулась, по щекам побежали слёзы, словно летний ливень, они скатывались с лица и падали вокруг, создавая маленькие лужи. я почти никогда не плакал, а последние лет пять и вовсе, только из за осаму. не то чтобы я придерживался мнения, что "мужчины не плачут", но в моём случае, это было что-то типа принципов. я никогда не переживал так за кого-то и от этого меня трясло ещё больше. мне хотелось просто увидеть дазая, увидеть живым. как я уже говорил ранее, на его попытки суицида уже никто не обращал внимания, но это не значит, что они прекратились. мне было страшно даже подумать о том, что у него всё таки получилось. я снял обувь, плащ и шляпу, всё ещё рыдая как пятиклассница из за двойки, и покывалял на кухню. я включил свет и обомлел. на столе стояла бутылка коллекционного вина 1948 года, а рядом с ней лежала маленькая бумажная салфетка из салфетницы на краю стола. я схватил её дрожащими руками и сразу же узнал размашистый почерк, которым было написано "любимому коротышке" с тупым смайликом в конце. я прошептал "ублюдок" одними губами и улыбнулся, попутно убирая подарок дазая в самый дальний угол своего шкафа. я сразу всё понял. осаму ненавидел быть честным, ненавидел извиняться, ненавидел говорить о своих чувствах, ненавидел быть кому-то благодарным, но все, кого он мог назвать своими друзьями, понимали его истинные мысли даже сквозь призму лжи, и я в том числе. он сделал это, видимо опасаясь, что я могу его возненавидеть. идиот. я уже никогда не смогу от него отвернуться. мои чувства изменились, выросли, протрезвели, но одно осталось неизменным - я любил осаму дазая. с тех времен прошло два года. мой темп жизни, должность, стиль в одежде, выбор алкоголя, всё изменилось, абсолютно всё, но не квартира в которой я жил. где-то глубокого в моём сердце теплилась надежда, что это ещё далеко не конец и мой, уже бывший, напарник когда нибудь снова завалиться ко мне домой в воскресное утро без обьяснения причин. после ухода осаму, в команде я больше не работаю. как бы мори не уговаривал меня, я твёрдо стоял на своём. признаться честно, мне самому не очень нравилось перечить боссу из за таких пустяков, а тем более, создавать впечатление идиота, который на что угодно пойдёт, лишь бы остаться в образе одинокого волка, но я не мог побороть себя. я как будто поломался. любые вещи, связанные с дазаем, подверглись строгому исключению из моей жизни, кроме некоторых дорогих сердцу особенностей. и вот, наступил почти решающий день, определивший наши дальнейшие отношения. я как обычно тух в офисе, словно яйца в студенческом холодильнике, на улице стояла холодная осень, телефон неожиданно зазвонил, босс. - зайдешь ко мне как будешь уходить? - если что-то срочное, я могу сейчас прийти. - нет, не нужно. тут скорее личное, чем срочное. - а... хорошо, я зайду. бывший доктор повесил трубку первым. я задумался. что же там такого личного? в тот момент, у меня на плечах как будто сидели две сущности: ангел и демон. знаете, как в мультиках. они говорили разное, но об одном человеке - осаму дазай. понятия не имею почему при упоминании чего-то "личного" в голове возникает именно он. когда я закончил все свои дела, то как и обещал, зашёл к мори. он сидел в привычной позе, сложив руки в замок, и хмуро смотрел на меня. - присаживайся. - босс кивнул головой на стул и я сел, крепко сжав край своего плаща в руках. - в общем, тут такая ситуация... - я задержал дыхание, ожидая худшего - дазай вернулся - я выдохнул и подумал "хорошо, что жив". - как узнал? - он вступил в организацию, главой которой является мой дальний напарник и нынешний враг. - детективное агентство? - ага... - я глухо усмехнулся и встал. - стой. - что-то ещё? - он знает, что я что-то вынюхивал на его счёт, поэтому будь осторожен. - я подумал: "вот дурак. знает же, что бросает слова на ветер", но решил вести себя более менее прилично. - спасибо за предупреждение, я пойду? - мори схватился за голову и снова нахмурился, видимо предсказывая проблемы для самого себя. - иди, иди... как только дверь за мной захлопнулась, я полез по карманам: за сигаретой. я закурил, сделал глубокую затяжку, дым заполнил лёгкие. я впервые за эти два года почувствовал себя растоптаным в пыль. я бы соврал, если бы сказал, что разлюбил. нихуя я не разлюбил. осаму намертво прикипел к моему сердцу и умудрялся держать меня на привязи, даже не находясь рядом. а самое страшное, что я покорно ждал его всё это время. моя жизнь напоминала больную пародию на хатико, не иначе. спустя ещё две сигареты я покрутился перед зеркалом минут пять и поехал домой. до подъезда я добрался без происшествий, странности начались когда я уже вставил ключ в замочную скважину. за дверью послышались еле заметные торопливые шаги. я достал нож из чехла за спиной и осторожно открыл дверь. в квартире пахло мятой и выпечкой. голова наполнилась сомнениями и пустыми надеждами, но я продолжил уверенно двигаться по коридору к источнику такого подозрительно знакомого запаха. у порога стояли чужие мне коричневые туфли, а на вешалке висел бежевый длинный плащ. я постепенно добрался до кухни, где кто-то насвистывал "killing me softly" роберты флэк. все детали этого загадочного "злоумышленника" были мне до боли знакомы, да ещё и эта новость про дазая, в тот момент я проклинал мори. посидев за углом минуты две, я собрался с силами и резко выскочил на порог кухни. картина, которую я увидел, отпечаталась в моей памяти похлеще, чем моё первое убийство. дазай осаму собственной персоны сидел на подоконнике и курил свои любимые мятные сигареты, прикрывая глаза после каждой затяжки. я успел заметить насколько же он изменился за эти годы: исчезла повязка с глаза, поменялась предпочитаемая цветовая гамма в одежде, на лице проступила щетина, скулы стали острее. в общем и целом, совершенно другой человек, но для меня он всё тот же дазай осаму, что и два года назад. он радостно посмотрел на меня и, как всегда, по кошачьи улыбнулся. я рефлекторно потянулся к нему, но вовремя понял, что это не сон и просто так целовать меня здесь никто не будет. - зачем пришёл? - я не знал как себя вести, поэтому краснея и смотря в пол я начал разговор. - соскучился, не иначе. - пугающая уверенность в голосе заставила съёжится до своих размеров двухлетней давности, но маленький шаг на встречу я сделал. - я бы ответил честно, но я не понимаю в каких мы отношениях. - вся моя мужественность и уверенность в контроле ситуации улетучилась, как только сигарета была спешно брошена в пепельницу, а сам осаму сделал два больших шага через всю комнату прямо ко мне. никогда в жизни я не думал, что он будет так близко ко мне. ноги подкосились, сердце забилось чаще. я не спеша поднял голову. наверное, в моих глазах был такой страх и отчаяние, если даже дазая охватил секундный ужас. он погладил меня по голове и я наконец почувствовал себя понятым. я опустил голову, по щекам покатились горячие слёзы, они капали громким потоком на кафельный пол. я чувствовал растерянность осаму. он боялся навредить, боялся сделать какое-то лишнее действие, боялся, что я не пойму его. осознавая это и заодно набравшись решимости я резко обнял его, уткнувшись ему прямо в грудь. пока дазай был в пятисекундном ступоре я едва слышно прошептал: - я очень скучал по тебе... осаму как-то грустно улыбнулся и крепко прижал меня к себе. спустя минуту я понял, что если не сейчас, то уже никогда. я напряг ноги и изо всех сил потянулся вверх. тогда я неожиданно обнаружил ещё одно изменение в дазае: он стал значительно выше. но до губ я всё таки дотянулся. поцелуй получился детским и невинным, до безумия не в моей манере, но я был на седьмом небе от счастья, ведь мне наконец ответили взаимностью, да ещё как. губы мгновенно онемели от высокого содержания экстракта мяты во рту моего горе-любовника, меня тут же подхватили под бедра и усадили на дорогой кухонный стол, ни смотря на все мои мычания и брыкания, к моему большому удивлению, меня не пытались раздеть. в тот момент, я поверил в духовную связь, потому секса я и правда не хотел. после пятнадцати минут невинных поцелуев и ещё более невинных прикосновений мы остановились, чтобы отдышаться. - ты ведь не оставишь меня снова? - вопрос глупый и по сути, единственным правильным ответом на него является очевидная ложь, но мне действительно спокойнее от того, что я услышу очевидную ложь, чем буду мучить себя переживаниями. - постараюсь, коротыш. по правде говоря, я пришёл, чтобы извиняться перед тобой. - ответ честный, я чувствовал это. если вы вдруг забыли, осаму ненавидит правду, а ещё сильнее ненавидит говорить о своих чувствах, поэтому я был спокоен как никогда после этих слов. я будто бы терял что-то очень важное, если находился не рядом с этим человеком и сейчас, видя его перед собой я ощущал что-то типа уверенности, как будто я наконец научился крепко стоять на ногах. - правда? с чего это вдруг? - я осознал как тяжело тебе приходилось. - осаму поник на моих глазах. я был уверен, это не игра, он действительно раскаивается. - ладно, что было, то было. - я широко улыбнулся и чмокнул бывшего мафиози в уголок губ. - ты чай будешь? - буду.