Другие оттенки мечты

С огромным чувством вины, изо всех сил, я пытаюсь игнорировать четвертый подряд звонок от Дауни младшего. Что ему нужно на этот раз? Зачем звонить столько раз? Назло ему, я продолжаю делать вид, что ничего кроме Хиддлстона для меня сейчас не существует. Назло. Специально. Будто он видит. — Элла, ответь уже! — морщится британец Я закрываю глаза и замираю на несколько секунд, думая, как поступить. Песня в исполнении Дауни младшего все еще требует ответа. Перелезаю на заднее сиденье, где лежит телефон и нажимаю на экран. — Что? — устало спрашиваю я — Они вышли, — начинает актер, — Вышли и хотят меня убить! — последнее слово он произносит довольно громко, — Приедь сюда, родная! — Кто? — Эти демоны, которых ты просила показать когда-то! — Дауни тяжело дышит, я слышу звук воды, после чего до меня доносится звук разбивающегося стекла — Роберт?! — кажется, я закричала, потому что Том озадаченно повернулся ко мне, — Роберт, что там, — снова звуки воды и разбитого стекла, — Чтоб тебя! Роберт, ты меня слышишь?! Роберт! — меня начинает накрывать паника, когда вызов сбрасывается — Элла, что происходит? — Хиддлстон заводит автомобиль — Не знаю! Я выхожу из машины, чтобы восстановить дыхание. Мы стоим около ворот дома моих родителей и от детей меня отделяет лишь забор. Остаться с Томом и хорошо провести еще какое-то время? Зайти домой и обнять детей? Или поехать разбираться с Робертом? — Том, — смотрю на британца, который вышел за мной — Я бы хотел понять, что случилось. — Прости… — За что? — Мне нужно ехать. Я нужна сейчас там. — Для этого нужна веская причина. — Она есть. Сейчас, в эту минуту я нужна ему там. — Бред! — актер усмехается, — Он не любит тебя! — Возможно так. Но я, — поджимаю губы, — Я буду рядом с ним тогда, когда это будет нужно. — Не веди себя как уличный пес, которого выгоняют, а он возвращается. Это безумие! — Хиддлстон возмущенно машет руками — Спасибо за сравнение, Том. Только, я давала клятву, что буду рядом с ним и в радости, и в горе. — Эй, вы развелись! Нет, это абсурд! Никуда ты не поедешь. — Я не могу нарушить клятву. Да, ты прав, он не любит меня. Но я его, да. И поверь, если я пришла к Роберту будучи уверенной в том, что он мой отец, то приду и тогда, когда буду нужна. Даже в качестве бывшей жены. — Будешь выглядеть жалко. Он не тот, кто тебе нужен. — Еще у тебя я не спрашивала, кто мне нужен! — психую я, — Хватит с меня советчиков со всех сторон! — Готова выбрать жалкое существование и пресмыкание перед тем, кто продолжит вытирать ноги о твою преданность? — Знаешь, Том! Судя по всему, жалкое существование у тебя! Не ты ли столько раз пытался нас развести, даже его ребенка приплел?! Нормальный человек так не будет поступать! — Что ж, — Хиддлстон гордо поднимает голову, — Видимо, цель не стоила средств. Выбор твой. — Ответ настоящего джентльмена! — Гав? Несись, собачонка, к своему хозяину. Я стою не веря ушам, наблюдая за тем, как Хиддлстон садится в машину и скрепя шинами, быстро улетает с гостевой парковки родительского дома. Самое обидное, что он прав. Почти во всем. Это пугает меня, но остаться и не реагировать на фразу Роберта о том, что его хотят убить его же демоны, я не могу себе позволить. Зная его столько лет, я боюсь представить, что он может сделать. Вызвав такси, я дрожащими руками набирала Дауни младшего, но телефон уже был вне зоны доступа. Я позвонила Индио, Джону и Скотту, потому что каждый из них имел доступ к дому Дауни старшего, где сейчас находился мой бывший муж. Скотт сбросил вызов, написав, что на важной встрече проверяет бумаги. Джон выехал из пригорода Нью-Йорка, и доберется в лучшем случае через два часа. Индио долго мялся, но так и не ответил, сможет ли приехать к своему отцу. Я осознала, что осталась совершенно одна, и что будет ждать меня за дверями дома, абсолютно неизвестно. Это пугало. Такси остановилось у ворот и я неуверенно набрала код на двери. Зайдя внутрь, я сразу позвала актера по имени, но никто не ответил. Вспомнив, что я слышала звук воды, машинально думаю о ванной. Их здесь семь, и в какую идти в первую очередь, непонятно. Еще утром я теряла сознание от мысли, что ему плохо, а сейчас, вечером, ищу его тело, которое находится неизвестно где, непонятно в каком состоянии, чтобы еще раз лишить себя миллиарда нервных клеток. Наконец, на втором этаже, я услышала звуки. Пианино. Джон говорил, что Дауни играет на нем, когда все безнадежно плохо. Мысленно радуюсь тому, что он точно живой, раз в состоянии играть. Приоткрыв дверь огромной гостиной, я вижу сидящего лицом к камину, но спиной ко мне, Дауни младшего. Паника немного отпустила, дала мне медленно подойти к актеру. Музыка так захватила его, что он не слышал моего приближения. Встав сзади, я положила руки на его плечи, от чего Дауни напрягся и остановился, но не оттолкнул меня. Я медленно наклоняюсь, пока руки скользят от плеч по груди актера и прислоняюсь к его спине. Он снова начинает что-то играть, но уже с закрытыми глазами и слегка наклоняет голову в сторону, «упираясь» своей щекой в мою. Я выдыхаю, ощущение, будто до этого момента я ходила задержав дыхание, а сейчас мне разрешили расслабиться. — И как он тебя отпустил? — Кто? — не понимаю я — Хиддлстон. — Кто он такой, чтобы как-то влиять на мое передвижение? — Странно. — Ты позвонил, просил приехать. Я здесь. — Вижу. — Ты их успокоил или снова запер? — Пока просто не смотрю в их сторону, — Дауни поворачивается ко мне — О, нет, — поджимаю губы, — Ты подрался с доктором? Роберт… — отхожу от него, встаю напротив, оперевшись на пианино — Нет. С человеком, у которого больше нет отца. С его слов. — Индио? Он извинится, ты же знаешь. — По идее, — Дауни скрестил руки на груди, только сейчас я заметила, насколько подавлено он выглядит, — Извиниться должен я. Но… — Нужно в любых обстоятельствах быть честным. Мне сейчас сказали, что, — отвожу взгляд от актера, — Если я приеду сюда, то буду похожа на собачку, которая бежит к хозяину по первому зову. — И? — Дауни нахмурился — Что и? Я тут, — расставляю руки, — Правда в том, что так и есть. Я действительно как дура несусь туда, куда ты говоришь, и меня мало заботит, что будет. Просто иду. Даже после развода. Том прав. Как собачка. — Как самокритично, — хмыкнул он, — Гав? — Роберт, — разочарованно произношу его имя, — Какой гав? М? Я мчалась сюда как дура, боялась, что с тобой что-то случилось! Телефон выключен, треск битого стекла, звуки воды, я знаешь, что уже в голове нарисовала?! — Стекло в другой комнате. Мой отец на волоске от смерти, сын просит забыть о нем, жена непонятно с кем, да и вляпался я в такое дерьмо, что не представляю, как из него выбраться. Конечно, вся моя дрянь вышла изнутри и жрет так, что ощущение конца максимально близко! — он кричит и со свей силы хлопает крышкой пианино, которая громко падает на клавиши — Ты просил приехать, я здесь. Что ты хотел? — Мне с тобой спокойней. Ты умеешь приручить моих демонов и загладить их последствия, — он подвинул стул ближе и посмотрел на меня снизу вверх, — И меня бесил факт того, что ты с этим шляешься. Я же должен был освободить тебя от его плена! — Роберт… — М? У меня рушится привычный мир. Семья раскололась на кучу осколков, с работой сложно, с папой непонятно ничего. Мне кажется, меня сдавило со всех сторон. Не могу нормально ничего делать. Ничего не могу и не хочу. Хаос какой-то постоянно. Что в голове, что в реальности. А ты приводишь все в порядок, даже если просто стоишь рядом. Не дождавшись от меня хоть какой-то реакции, Роберт упирается лицом в мой живот и обнимает. Я замираю, не ожидая таких откровений, для него и такие слова трудно сказать, обычно это «парень с раздутым самомнением», как он сам говорит. Да и в принципе, показаться мне в таком состоянии, это для Дауни младшего довольно необычно. Я запускаю пальцы в его волосы и перебираю их. Начав думать, что все более менее нормально, получаю весьма неожиданную претензию. — Зачем пришла? — актер резко отстраняется и недовольно смотрит на меня — Что? — удивленно поднимаю брови, пытаясь понять, что это за смена настроения — Глухая? Пришла зачем? — Роберт, ты издеваешься? Ты же сам позвонил и попросил… — Когда это было?! Пока ты собиралась, я уже сам все сделал! — он резко отворачивается, а продолжаю стоять около инструмента, — Зачем ты приперлась сейчас?! — Я приперлась, потому что ты просил приехать. Приперлась, потому что мне не все равно где ты, что с тобой происходит. — Какие речи, — Дауни демонстративно закатил глаза — Видимо, не нужно было! — обхожу все еще сидящего актера, чтобы выйти из гостиной — Стоять! — скомандовал мужчина, — Я тебя не прогонял. — Засунь свое «стоять» в одно место! Слышу жуткий звук, Роберт со всей силы ударил кулаком о крышку пианино. Вздрагиваю от этого и от чего-то замираю. Готова разорваться пополам. Часть меня хочет остаться здесь, а другая часть хочет унестись подальше из этого места. — Стоишь? Хорошо. Сядь. — Не смей мной командовать. Никуда я не… — не успеваю договорить, как меня хватают за руку и тянут на диван, — Отпусти меня! Роберт! — пытаюсь выдернуть руку, но безуспешно — Что за истерики постоянные?! С катушек слетела?! — Я не буду с тобой спорить. Это бесполезно. Ты не слышишь никого кроме себя. Выговаривайся и я уйду отсюда. Я просто… Зачем… Ты решил меня окончательно уничтожить своим пренебрежительным отношением? Нет ни одного человека, который не говорил был мне, что я полный неадекват из-за того, что не могу сказать тебе нет. Все уверены, что я идиотка, так как все время оправдываю все твое безумие. Больная, потому что который раз, после абсолютно нелогичных действий, после развода, я бросаю все, даже своих детей, чтобы примчаться к тебе, непонятно для чего. Что я получаю за обмороки от страха? «Ты мне надоела, зачем приперлась?». Зачем ты это делаешь? — он сел на диван, я уперлась и встала напротив — Выговорилась? — актер криво улыбнулся, потянув за обе руки, посадил к себе на колени — Конечно, — опускаю голову, — Кто бы слушал… — Ты же знаешь, что мне нужно время, чтобы быть честным с самим собой, а потом уже с остальными? — Роберт, я не хочу тебя слушать. Не хочу тут находиться, и тем более, сидеть на тебе. Не хочу ничего. Отпусти меня… — Элла! — Я не хочу слушать, что надоела тебе! Это неприятно! В конце концов, мне больно слышать такие слова от тебя! — Да ты не… — Мне сейчас столько гадостей сказали по поводу того… — Элла, блин! — Что блин?! Ты не понимаешь, что меня уже за человека не считают?! Все из-за тебя! — Легко винить другого, если выбор сделал сам, да?! — Роберт поправляет выбившуюся прядь волос за ухо и вытирает мою щеку от слез — Ты мне жить не даешь, — шмыгаю носом — И ты мне. — Можешь уже вылить на меня всю свою желчь и я уйду. Я не могу больше, правда. Мне трудно. Нет у меня больше сил. Это издевательство. — Я тебя так сильно обидел? — Дауни поднимает бровь, — Зачем тогда ты здесь? — Ты уже спрашивал! Хватит надо мной издеваться! — Зачем ты здесь, если все против, а у самой нет сил? — повторяет актер — Тебе не нужен ответ, для чего спрашивать еще раз? — смотрю в его грустные глаза и теряюсь — Зачем? — Затем, что не могу я тебе отказать… — И? — Потому что… — Ну? — Ты продолжаешь издеваться, это… — Элла, просто скажи и все! — Потому что люблю тебя, несмотря на все те гадости, которые ты делаешь и говоришь. Я вижу причину, по которой ты это делаешь, но не понимаю, почему это выливается на меня. Я не представляю, что ты должен сделать, чтобы я сказала, что ты мне не нужен. И мне жутко тяжело прибегать по первому звонку зная, что видеть меня ты не хочешь. А если не хочешь, зачем тогда звонишь? — Не хотел бы, не звонил. Также? — Не знаю. Я не знаю, Роберт, что тобой движет каждый раз. — Я сам не понимаю себя. И это бесит. Элла, раз ты здесь, — он делает паузу, — Есть одна вещь, в которой я должен признаться тебе. — Только не говори, что хочешь дать приглашение на свою свадьбу, — я напрягаюсь всем телом, все еще сидя на коленях Дауни младшего — Такого не будет. Где документы о разводе? Ты их забирала к мамашке? — Да. Там есть пункт, который обязывает отдать тебе детей? Я не видела его! Нет, они будут со мной, но ты можешь видеться всегда, когда захочешь. — Чем я тебя заслужил? — его рука оказывается на моей шее, и слегка сжимает ее, — Ты даже тут мне уступаешь, — расслабляет руку и опускает ее на пару сантиметров ниже, чувствуя пульс, — Как сердце сильно бьется. Боишься? — Признавайся уже, и я уйду. Я еще не отошла от утренних новостей с твоим папой, сегодня слишком эмоциональный день, я хочу домой. — Ладно. Мы не разводились. — Ты что-то принимал? — хмурюсь я — Нет, даже весь алкоголь разбил. С пола вылизывать, знаешь ли так себе занятие. Когда-то давно пробовал, неудобно, — Дауни улыбнулся и скрестил руки на моей талии — Это не смешно! — Ты мне дала этот папирус, я там порисовал, на весь лист написал «нет», я не дал соглашение на развод. Мы все еще муж и жена. И не переставали ими быть. — Роберт, это выше моих сил, — силой смахиваю с себя его руки и поднимаюсь, — Это слишком подлые шутки. Хватит. — Элла, ты меня слышишь? Я разве виноват в том, что ты не проверяешь документы?! — Это неправда. Я не верю. — Это правда, поверить придется. Тебе странным не показалось, что в паспорте нет новых отметок? — он усмехнулся, — Маленькая еще, всему учить надо! — Ты… — Я? — Мы не… — Да. Мы не разведены. И я прощаю тебя за эти встречи с британцем. По своей необразованности, ты не знала. Ну и сама ты столько раз прощала меня, что у меня особого выбора нет. Учти, больше буду. Это был последний раз. Погуляла и хватит, — он устало улыбнулся — Ты же обещал мне, Роберт… — Напомни, что именно? — улыбка стала шире — Сегодня ты сказал, что я не являюсь частью твоей семьи. Даже, ты проорал это на всю больницу. А сейчас улыбаясь, говоришь мне, что все это время мы ей были? — Ну, — Дауни кривится, поднимает плечи и поджимает губы, — Выходит, что да. Сюрприз! — Что за безумные шутки?! Меня накрывает истерика от осознания происходящего, я начинаю колотить кулаками по груди Роберта. Он стоит смирно, даже не пытаясь защищаться, а я не могу остановиться, нанося удар за ударом. Сил во мне практически нет, и мне кажется, что для него это больше похоже на щекотки, чем на выражение моей боли от его поступков. Окончательно устав, я прижимаю кулаки к себе, прижимаясь к груди актера так, чтобы не было видно моего заплаканного лица. Дауни мгновенно обнимает меня, прижав с себе довольно сильно. Я теряюсь в собственных мыслях и не понимаю, радоваться мне от того, что он все еще мой, или разозлиться за то, что врал мне столько дней. Не в силах больше ругаться, я все-таки обхватываю его торс обеими руками и прижимаюсь, мокрой от слез, щекой к его груди. — Сопли об меня только не вытирай. Противно, все-таки, — актер кладет подбородок на мою макушку — Иди в задницу, Дауни, — шмыгаю носом — Успокоилась? — Нет. — Хм. Поцелуешь, в знак примирения? — Нет. Ты не заслужил. — Ладно, согласен. Хотя… — Что?! — я давлю указательным пальцем ему между ребер — Ай! Садистка! Ты с мерзким британцем была, я требую компенсацию за моральный ущерб! — Мне все твои измены напомнить? — поднимаю глаза на него — Маленький манипулятор! Предлагаю, забыть прошлое. Смысл туда смотреть? — Дауни устало улыбается — Я бы никогда в жизни не сделала подобного бреда, если бы знала, что история с разводом твоя больная шутка… — Родная, я тебя прощаю за глупость, невнимательность и неграмотность. В следующий раз читай документы, ладно? — актер целует меня в макушку — Нет уж. Без следующего раза! — я снова прижалась к нему, — Не выдержу… — Чем я тебя заслужил? — Ничем. Это я снизошла, по великой милости. — Элла! Где он? — где-то внизу закричал старший сын Дауни, — Элла! — Он? Это про меня? — Роберт удивленно посмотрел на меня — Да. Я немного заволновалась за тебя и обзвонила всех, у кого есть доступ к этому дому. На случай, если сама не справлюсь. — Элла! — снова кричит Индио — Второй этаж! — кричу в ответ — Немного? Он такую речь толкнул о том, как я подыхать буду, а сейчас тут. — Ладно, Роберт. Много. Безгранично сильно заволновалась. Не успеваю я договорить, как в гостиную заносится старший сын Роберта. Тяжело дыша, он застывает в проходе, с недоумением наблюдая за тем, как мы с его отцом стоим в обнимку. — Какого… — Индио, все нормально. У Эллы от страха из мухи целый боинг показался, — Роберт криво улыбнулся — Элла, что на самом деле случилось? — игнорируя отца, обратился парень — Я думала, что он не в себе, судя по звонку, но оказалось, он бил бутылки, чтобы не напиться. — Я признался, — встрял Дауни — Что?! Стоп! Индио, ты знал?! — я мгновенно хмурюсь — Спокойно, родная… — Не говори мне, что ты простила это чудовище, Элла, — парень отрицательно покачал головой — Индио, я не… — Ты себя так сильно не уважаешь? — он попытался возмутиться, — Я бросил все из-за твоей истерики, чтобы помочь! Что я вижу в итоге?! — В итоге, ты видишь пример идеальной жены, Индио! Странной, но сильной любви, с которой надо пример брать! — вступился Роберт — Ты этого слова недостоин! — закатил глаза парень, — А тебя, — он перевел взгляд на меня, — Он предаст, как только выйдет из дома. — Прекрати, Индио! Я свой выбор сделала! Ты можешь не согласиться ним, но он мой! А тебе я советую тоже просить отца. — С чего это?! — С того, если ты будешь так категоричен к другим, тебя тоже будут лишать шансов! А он тебе сейчас необходим как никогда. Лиз долго не будет ждать. — Бред! — Индио закатывает глаза один в один, как его отец — Да! Элла правильно говорит! Нельзя так с папой разговаривать! Не дорос еще! — Да какой ты мне отец?! — Закрылся, быстро! Сейчас же извинись передо мной! — кричит Роберт — Иди к черту, не отец ты мне! — Что ж ты сюда примчался тогда?! — Как вы меня оба бесите! Идиотская семейка! Достали! — психую, толкая сначала одного, потом второго Дауни, выхожу вниз — Родная! — Элла, не обращай… — Отстаньте оба! Кусайтесь без меня! Я спустилась на кухню, чтобы заварить кофе. Хороший, крепкий и бодрящий. Пока он закипал на плите, я прилегла на диван, чтобы хоть немного расслабиться. Только я начала приходить в себя, как этим двум неуравновешенным психопатам, приспичило ругаться. — Элла, что-то пригорело?! — Роберт сморщил нос — Фу, горелый кофе. Гадость какая, — точно так же сморщила его сын, — Вон твоя Элла, — указывает на диван — Родная? Элла? — Роберт обошел диван и разочарованно выдохнул, — Правильно, не можешь решить проблему, усни. Молодец. — Довел человека?! — раздраженно бросил парень — Оставь. Мне еле хватило сил не придушить ее. — Точно! За убийство ты еще не сидел! Она благополучно разрешила вытереть о себя ноги, а ты ее задушишь за это?! — Индио, пора перестать! Она с Хиддлстоном была, вообще-то! — Посмотрите на это! Святой и никогда не изменявший жене, обиженный муж жаждет мести?! — Заткнись, — актер подошел к плите и убрал турку, — Нет идеальных людей. — Странно это слышать от тебя, — парень налил воды и сел на дальний от Дауни стул — У тебя нет отца, дед в больнице. Зачем прибежал? — Роберт открыл холодильник, — Есть хочу, а ничего нет. Надо что-нибудь заказать. — Я приехал не из-за тебя, а из-за нее. Не обольщайся. — Что тебя привело к моей жене? — актер делает акцент на двух последних словах — Она помогла много раз мне, я приехал помочь ей. Слышал бы ее испуганный голос, понял бы, что нельзя было проигнорировать просьбу о помощи. — В чем помощь? — Дауни сел напротив сына, что-то нажимая в телефоне — Не допустить того, чтобы ты натворил глупостей. Элла говорила что-то про твой первый звонок, который давно был. Я не в курсе, как ты ее изводил до этого. Но дерганая она чрезмерно. — Раньше была спокойней. Застала однажды в плохом состоянии меня, — Роберт подпер подборок ладонью и посмотрел на спящую жену, — Напился до невыносимого состояния, набрал ванную и хотел утопиться. Она на меня работать только начала, и мне стало интересно, насколько Элла предана работе. Набрал ее и сказал, что умираю. По сути, так и было. Все, что я выпил, разбил. Осколки вместо пола валялись. — И? — Что и? Примчалась в домашней одежде, как-то вытащила меня оттуда, расчистила нам путь, чтобы я не по стеклу волочился. Сама осколками прилично порезалась. Я в одежде был, раздела, вытерла, чтобы не замерз и уложила спать. А я еще, когда она меня раздевала и ноги протирала, пытался такие глупые и пошлые шутки произносить, — актер скривился от воспоминаний, — Утром Джон приехал, реанимировать меня. А Элла прикрыть пыталась, не говорила, что я был в таком состоянии. — У тебя же камеры везде были. — Да. Мы с ним их и посмотрели, так как я ничего не помнил. — Мерзко, — сын зевнул — Согласен. Она часто это вспоминает, и боится повторения. — Я заметил. Судя по голосу, она не просто боится. За пару лет совместной жизни ты ей подарил фобию. Молодец! Ты не только самый дерьмовый папаша, у тебя еще и приз за самого равнодушного мужа! — Кхм, — Роберт нахмурился и отвел взгляд от сына, — Она знала кому говорила «да». Не устраивал бы я ее, давно ушла бы. Признаться, я бы сам от себя ушел еще давно, да некуда. — Как думаешь, дед справится? — сын резко сменил тему — Хочется в это верить. Но это чертова жизнь, где ничего не гарантированно, — Дауни посмотрел на сына, — Индио? — Что? — Я хотел извиниться. Меня это не оправдывает, но у меня плохой опыт отцовства. Я тебя еще мелким воспринимаю. А тут ты жениться хочешь. Это пугает. — Ага. Можешь не бояться. Ничего не будет. — Брось. Вон, — кивает в сторону дивана, — Я тоже думал, что ничего не будет, когда тест на отцовство увидел. Это похлеще чем обиды девушки. — К сожалению, соглашусь. Но ты заслужил те эмоции. — Возможно… — Извинения приняты. Но не из-за тебя. Элла права, лишу прощения тебя, Лиз не простит меня. — Хотя бы так. Снова Элла молодец, а твой папа нет? — Да, — Индио устало поднялся из-за стола — Куда ты? — Тоже спать. В этом доме есть и моя комната. — У нас с тобой мир? Я думал, мы пообщаемся немного. По-семейному. — Я выбрал тебя простить, а не согласиться со всем, что ты говорил и делал. Сидеть нет желания, как и общаться. Для этого у тебя на зависть верная жена есть. — Ладно. Спокойной ночи, Индио. — Аналогично, пап. Роберт откинулся на спинку и закрыл глаза. Долгий, трудный на события и эмоции день подошел к концу. Ему удалось не травить себя тонной алкоголя, избежать появления врачей и очередного мирового позора. Он знал, что Элла была с Хиддлстоном и это жутко бесило. Хотя, в этом была и его вина. Сегодня Дауни лишний раз убедился, что ему, по необъяснимым причинам, досталась жена, которую актер не заслужил. Выместив злость через слезы и поколотив его кулаками в грудь, она все же сдалась и призналась, что все равно любит его. Непонятно за что, но приятно. Это явно повышало самооценку Дауни младшего. Приятно, когда тебя любят, даже если тебя от себя тошнит. Подняв Эллу на второй этаж, в их спальню, которую Дауни старший выделил специально для его семьи, Роберт аккуратно уложил ее на кровать и укрыл одеялом. Умостившись рядом, он взял телефон, чтобы отключить звук, и как раз в этот момент получил сообщение от Хиддлстона, который назначил ему встречу. Завтра в полдень. Отправив холодное «ок», Дауни перевернул телефон экраном вниз. Пора уже избавиться от этого британца, как от паразита, который лишь мешает семье актера. Перевернувшись на противоположный бок, обняв жену, Роберт наконец закрыл глаза.