Кровавый Дождь

«— Какой час?» подняв голову, я посмотрел на тёмный потолок. Перед глазами открывалась чёрная и густая тьма. «— Сколько времени прошло?» В голове пусто. Никаких воспоминаний. Кроме одного: выстрел, острая боль, темнота, и я оказался здесь, в ледяной комнате. В те мгновения, я хотел вспомнить, что происходило до этого, но у меня не получалось. «— Кто я такой?» — глубоко в душе было понятно что мне никто не ответит. Это место окутывал сплошной холод. Я не мог двигаться. Ледяные оковы намертво держали меня. Я сидел на месте и не принимал никаких решений. Я думал, что так и буду гнить в этой комнате. Но в один момент… Вдруг, моя рука подвинулась, из-за чего я упал на пол. «— Что это было?» — удивленно моргнув я перевернулся набок. Пару секунд поизучав стену, я решил действовать. От длительного сидения тело онемело. Казалось, по моим костям бегали мурашки… Когда поднимался, чувствовал высокие и холодные стены. «— Так вот отчего я замерз…» — подумал я, коснувшись рукой к другой стене. «— Если ничего не буду делать — точно стану гнилью. Хотя странно, что я просидел тут уйму времени, и до сих пор не сгнил» Туман, который мешал мне нормально думать, рассеялся. Как ни странно, но мои глаза привыкли в темноте. Картина, что открывалась мне, была мутной и немного размытой… Осмотрев пол, я увидел круглый предмет, лежащий на полу. Опустившись на пол, я наклонил голову. «— Это ещё что?» Ничего не обдумав, моя рука потянулась к кругу. В этот момент яркий свет охватил комнату. Закрыв глаза, в темноте стали отражаться зелёные, красные и даже фиолетовые пятна. Но что было дальше, меня поразило: — Здравствуй, номер десять! Я рад встрече с тобой! — Моему удивлению не было предела. Впервые за все время, я почувствовал тревожный ритм своего сердца. Этот голос был словно гром, среди ясного неба. Он был мелодичным и в тоже время очень странным. Хотелось сказать пару слов, но почувствовал ком в горле. Дышать тоже было трудно. — Похоже ты в замешательстве, номер десять. «— Не то слово…» — подумал я, коснувшись пальцами сгустка света. От него веяло приятным теплом. Решив все же не молчать, я уже хотел сказать пару слов, но вместо этого из моего рта вырвался хрип, а потом мои слова: — Кто… ты? — я немного испугался своего голоса. Он был тяжелым… Ощутив как по подбородку течет какая-то жидкость, я стёр ее рукой. Она была красного цвета. — Странно… С другими не было никаких проблем. — задумчиво сказал неизвестный. Наступила тишина. Было слышно лишь моё хрипение. Каждый глоток воздуха приносил мне боль, которая еще обжигала моё горло, усилилась, когда я начинал кашлять. — Подойди ближе, номер десять. Кое-какими усилиями, я остановил кашель, на мгновение перестав дышать. Хоть у меня с горлом были проблемы, ходить нормально мог. Как только приблизился, моей шеи коснулся луч. Такой теплый и приятный… Жжение как будто рукой сняло. — Это немного улучшило твою ситуацию. У тебя будут кое-какие неполадки, но ты справишься. — подбодрил меня обладатель голоса и прибавил — И возьми свой браслет. «— Что?» в недоумении, я посмотрел на свои руки. На правой руке появился черный браслет с красной надписью на нем: Номер десять. Кро… Я не успел прочитать последнее слово, ведь надпись пропала. — Думаю, ты готов. — после этих слов, света стало больше. — Этот браслет тебе пригодится. Он с тобой будет до конца твоей жизни. Береги его. Ты все постепенно будешь узнавать. Узнай свою принадлежность. Пойми кто ты такой. Будешь ты жить, или умрешь. Все зависит от тебя. — после этих слов (смысл половины, которых, я не понял) свет стал таким ярким, что мне пришлось закрыть глаза. Последнее, что я услышал это: — Твоя жизнь начнется сначала. А сейчас, до встречи. Ведь мы ещё увидимся, номер десять… Я смутно припоминаю что случилось после этого. Возможно, отрывки начала моей жизни где-то летают в памяти. Но единственное, что я хорошо запомнил (и я действительно хотел это вспоминать) Это лишь женское лицо с серебристыми волосами, и одна фраза: — Ты появился не вовремя… ⚜ ⚜ ⚜ «Доброе утро, Серебростопия…» — подумал я, наблюдая, как солнечные лучи освещают серые дома моей родной улицы , солнце часто встречало меня по утрам. Оно единственное, кто был рад моему пробуждению. Сквозь стекло я ощущал холодный воздух Так всегда было перед ливнем. Отпустив подоконник, я направился к выходу, попутно перебирая красные кончики волос. Мою комнату охватывала мрачная атмосфера. Потолок, стены, и даже пол, все было в серых тонах. Около двери стояла маленькая кровать, тумбочка и шкаф. На стене висел календарь, благодаря которому была понятно, какая сегодня дата: Понедельник, третье июля, сто сорок девятый год. Взглянув на часы, я решил побыстрее уйти из дома. «Чем быстрее уйду, тем меньше будет проблем…» Оставив локоны в покое, я подошёл к выходу и нажал на дверную ручку. Спускаясь по лестнице, крепко держался за деревянные перила, украшенные медными кругами. Когда последняя ступенька оказалась позади, я стал продумывать план, как пройти через центральную улицу и не схватить камней от людей — Куда собрался? — послышался голос моей матери, когда я подбежал к вешалке. «— Все таки, проблемы будут», — разочарованно подумал я. Меня удивило, что я ее даже не услышал… — В библиотеку. — полушепотом ответил я, поспешно одеваясь. Та травма, что была у меня с моего появления, оставляла заметные следы. Говорить я мог, но не чисто. Мой голос был тяжёлым и хриплым. Это раздражало моих родителей, и не только их. И это называется, ”У тебя будут кое-какие неполадки со здоровьем„ — Ну и уходи… Итак, с тебя толку ноль. — Мать всегда бросала подобные фразы в мою сторону. Даже не помню хороших моментов проведённой вместе с ней… Наступила тишина. Я не решался ничего сказать, ведь ситуация могла ухудшиться. Такое уже бывало… «— И почему же я никак не могу смириться с фактом, что мои родители не любят меня?» — подавленно думал я. Защепив последнюю пуговицу, я нажал на дверную ручку и вышел из дома. Стоило мне оказаться на улице, как я ощутил на себе чужие взгляды. Хоть я смотрел под ноги, но точно знал — люди смотрят на меня осуждающе. Как сказала бы моя мать: «Ты виноват в том, что родился таким!» Не буду лгать, у меня самого порой проскакивали такие мысли. Особенно четыре года назад. Тогда ненависть к себе просто зашкаливала… Ну, а сейчас… Не люблю, но и не ненавижу. Увидев маленькие и большие лужи, я пришел к выводу, что ночью был дождь. Интересно, каким он был? Сильным или слабым? Жаль, что вчера я сразу уснул и не успел послушать его. В лужах отражались улица моей родной страны и люди, которые куда-то спешили. Один из таких людей врезался в меня. Не успел я извиниться (по привычке), как он начал монолог. — Смотри куда и… — в его голубых глазах сверкнул испуг. Это был взрослый мужчина, немного выше меня. Прошла минута. Довольно мучительная для меня. Ощущать на себе испепеляющий взгляд, не самое лучшее чувство. — Уйди, тварь красноглазая! — вскрикнул он и оттолкнул меня в сторону. Сделав два шага назад, я посмотрел в след этому человеку. С каждым годом их отношение ко мне меняется. До восьми лет, я вообще на глаза людям не показывался. В десять они гнали меня с угла в угол, не давая пройти. От одиннадцати до тринадцати их ненависть ограничилась оскорблениями. А в этом году все стали бояться меня. Именно тогда я понял, что людей пугал мой образ. А еще вишенкой на торте были мои кроваво-красные глаза. Если мои волосы я еще мог терпеть, то глаза такого цвета меня пугали. Я много раз задумывался, почему у меня такой облик? Люди часто бросались фразами по типу: Вот что бывает, если смешать кровь жителей двух стран. Так, я пришел к выводу, что за моим происхождением кроется тайна. Порой мать говорила мне, и всем своим знакомым, что я ничего не делаю. Несмотря на то, что много раз я предлагал ей свою помощь, но моя мать отвергала ее. Только когда никого не было дома, я убирался там и пытался всячески помочь, добиться похвалы. Но позже понял, что это бессмысленно. Если раньше я творил невесть что после давления родителей, то сейчас молча ждал, пока мать или отец не утихнут. Если отвечу на конфликт, мне не поздоровится. В Серебростопии есть один очень забавный закон: Человек, который ответил на конфликт — всегда будет виноватым. Правда, есть исключения: если тебя пытаются убить или ограбить, то это назовут самообороной. Пару мгновений постояв, я направился к своему месту назначения. Мой дом находился неподалеку от центральной улицы. Это был самый безопасный путь. Я больше не рисковал идти правой улицей. Не знаю, как сейчас, но на прошлой неделе, я чуть не наткнулся на плохих людей. Правая улица была местом для убийств и продажи запрещенных средств. Мой отец часто тратил деньги на эту дрянь… Когда же он прекратит пить? Наверное, никогда. Приблизившись к концу коридора из улиц, я вдохнул побольше воздуха, будто принимая эликсир храбрости. Ступив шаг вперёд, я оказался на центральной улице. Моим глазам открылась большая местность с кучей людей. Если смотреть на них с далека кажется что это одна серая масса. Пройдя дальше, я стал ловить на себе взгляды окружающих. Вполне ожидаемо… Парень с таким образом, только у слепого не вызовет отвращения. Улица отличалась от остальных тем, что была гораздо больше. Дорога была покрыта кирпичами из цемента, а на каждом камне был вырезан цветок. Явно, тот кто делал эти камни, очень старался над этим. Тут я заметил, что между кирпичей пробилась маленькая травинка. Похоже ветра занесли ее семена сюда… Только вот… Жаль, что ей осталось недолго. Как ни странно, но Серебростопия — страна в которой ничего не растет. Места где могли б расти деревья, трава и другие дары природы, закрывали плиты и кирпичи. Даже если что-то и прорастало — росток оказывался, либо забытым и затоптанным, либо вырванным и брошенным на холодной плитке. Как и в нашем мире — пробиться среди серой массы очень трудно. На горизонте, я видел, как что-то происходит. Так как там стояла большая группа людей. Приблизившись, я понял в чем дело. Каждый месяц к каждой улице, приходил человек по имени Брусничный. Он считает сколько людей родилось, сколько умерло. На тот момент я не знал как эта должность называется. Мать постоянно говорит, мол: «Ничего тебе таких слов знать, итак, много не проживёшь.» Любящая мама. Ничего не скажешь… Проходя мимо них, я поймал ещё несколько косых взглядов. Один из них принадлежал молодой девушке. Она стояла рядом с Брусничным, слегка приподняв голову. В отличие от остальных ее волосы были темного оттенка. В ее синих глазах было одно любопытство и интерес. Таких людей я никогда не видел. Помимо голубых глаз, встречались и жители с зелеными, но очень редко. — На что мы будем жить? — возмутилась одна жительница, стоящая неподалеку от Брусничного. Хоть я не видел, какие эмоции он выражал, но по его голосу было понятно, что лучше не будить в нем зверя. — Таков приказ Его Величества Короля Серебростопа. Ваша зарплата станет прежней, через два месяца, чего непонятного? — Что происходит? — Получив ещё несколько злых взглядов, я подумал: " — Надо будет завести счётчик того, сколько всего косых взглядов я получил за день» — Зарплату хотят укоротить. — ответила синеглазая девушка, подойдя ко мне ближе. Но все же дистанцию держать пришлось. Ибо судя по ее одежде она была одной из высшей знати. А к таким людям лучше близко не подходить. Такие правила — как и безопасности, так и этикета. — Зачем? — я был удивлен, не столько от этой новости, сколько от того, что она не показывала того, что ей мерзко находится рядом. Синеглазая вела себя очень спокойно. — Проблемы с финансами. Что именно не так, не знаю. Слушала сквозь пальцы. — она виновато улыбнулась. — Это он говорил? — спросил я, указав на Брусничного. Моя собеседница отрицательно помотала головой. — Мне сказал Сталагмит. Знаешь его? — Это руководитель всего замка? — Донеслась ко мне внезапная догадка. — А точнее правая рука верховного правителя Серебростопии. — уточнила она, скрестив руки. Только сейчас я заметил стражников. Они выделялись среди людей, тем что их тела были покрыты железной броней. — И почему они так недовольны? — задумчиво спросила девушка, наблюдая за людьми, которые яро протестовали. Мы так общались, как будто знакомы не пару минут, а несколько лет. — Возможно, зарплата этих людей и без этого мала. А тут такое. — во всех ситуациях, я всегда пытался ставить себя на место другого человека. Хотелось бы, поступать справедливо. — Как будто людей, что живут при дворе, эта проблема не догнала. — фыркнула обладательница синих глаз, опустив голову. «— Похоже, она живёт при дворе, как и Брусничный», пронеслось у меня в мыслях. — Им хотя бы есть где жить. — возразил я, вновь взглянув на девушку. — Вы привыкли к своей привычной жизни, несмотря на других. Ваша жизнь словно сахар. — тихо сказал я. Моя собеседница посмотрела на меня, холодным взглядом — Словно сахар говоришь? — А разве это не так? — после моего вопроса, синеглазая криво улыбнулась. — Хорошее правительство не позволит бродить убийцам и алкоголикам по улицам. — полушепотом прибавил я. Моя собеседница тихо вздохнула — Мы не можем ничего сделать. — она перевела взгляд на Брусничного. — Нам всем лучше помалкивать. Если, конечно, не хотим гнить в земле. Сказать, что я был удивлен, ничего не сказать. Я думал, что те кто живут при дворе — будто в райском месте, но оказалось, что я ошибался — Вообще, ты прав. На счёт зарплаты. — хмыкнула синеглазая. «— Она сменила тему… Ну, судя по тому, что она мне сказала — понятно» отметил я, вновь взглянув на собеседницу. «— А я ведь имени ее не знаю…» после этих мыслей, я спросил как ее зовут. Девушка повернулась ко мне, улыбнувшись. — Пасмурная. А тебя? — моя новая знакомая протянула мне руку. Меня немного смутила ее улыбка. Она была натянутой. Это наверное для того, чтобы не вызвать подозрений. — Черничний Дождь. Приятно познакомиться. — машинально я пожал ей руку. В тот момент, глаза Пасмурной напоминали мне глубокий и чистый океан. Не знаю почему, но при встрече с человеком мне хорошо запомнилось именно его глаза. — Взаимно. От нашего диалога меня отвлек крик жителей. Похоже, они все-таки пробудили зверя — несколько людей лежали на холодной плитке — их толкнула стража. На лицах людей была неописуемая злость, но говорить они ничего не стали. Брусничный развернулся и я увидел его разъярённые глаза. — Пасмурная, мы уходим! — Рявкнул тот, направившись к вратам замка. Стражники убрали копья от людей и направились за Брусничным. Пасмурная посмотрела на меня — До встречи, Черничний Дождь. — Пасмурная развернулась и пошла следом за стражниками. — До встречи… — тихо сказал я, все ещё стоя на месте. Ещё долгое время в голове не пропадали ее глаза и сама Пасмурная. Она первая, кто нормально общался со мной, как с равным себе человеком. Наверное, я так бы и простоял тут кучу времени, если бы меня не толкнул один из жителей. Ничего ему не ответив, я пошел в библиотеку. ⚜ ⚜ ⚜ В кухне раздался зловещий треск стекла. На полу лежали осколки чашки. Даже не знаю, чем я думал тогда. Мои нервы не выдержали очередного давления со стороны матери. В такие моменты, мной управляли эмоции. — Как ты чашку держал, что она разбилась?! У тебя руки не там где надо?! — вскрикнул отец, которого явно разозлил мой поступок. Подняв свой взгляд, я уже попрощался с этим миром. Когда мой отец злится и в прибавок его телом управляет алкоголь, жди беды. Меня ударили по лицу, от чего я отошёл назад. — Ты бы не устраивал истерику, а хоть раз бы послушал меня! — вскрикнула моя мать, второй раз ударив меня. — Радуйся, что я оставила тебя жить сдесь! А не гнить в земле! Каждое ее слово — словно осколок, что врезался мне в сердце, тем самым заставляя истекать его кровью. Опустив глаза, я стал изучать пол. Серые плиты, с белыми контурами. От них веяло холодом, прямо как и во всем доме. — Всегда нас до предела доводишь! — добавила она, но спокойнее. — Мы же желаем тебе добра. — голос матери вновь был переполнен драматизмом. Я уже в это не верил. Добрые родители бы никогда не ставили акцент лишь на себе. — Я не вижу того, что вы «желаете мне добра» — хрипло ответил я, медленно подняв голову. Ещё заметил, как моя мать ступила шаг назад с испугом на лице. — Не смей так говорить! — воскликнул мой отец толкнув меня в бок. Ударил он сильно, но я все же удержался на ногах. Между мной и выходом из кухни, осталось несколько шагов. В моей душе беспощадно дрались двое чувств: Страх и нена… Нет. Скорее обида. — Милый, не трать своих сил на него. — Женщина подошла к моему отцу обняв его за плечи. Я поджал губы. На тот момент, мне не нравилось, как мать обнимает, того кто ненавидел ее. С чего я это взял? Разве любящий муж и отец будет трать время на алкоголь? Будет ли он поднимать голос просто так? Сомневаюсь. Освободившись от рук матери, отец подошёл ко мне, оскалившись: — Твоя мать права. Ты просто иголка в горле. Несмотря на то, что мы делаем все возможное, дабы тебе было хорошо. — Это каким способом? Тем что ты каждый день пьешь без памяти, а потом избиваешь меня?! — я не мог никак смириться с тем, что мои родители пытались обмануть свой собственный мозг. — Алкоголь заводит тебя в могилу! Открой глаза, и посмотри что с тобой творится! Подумай что будет дальше! С тобой и с нами. — в моих словах была нотка печали. — … Что ты сказал?.. — ледяные глаза моего отца, грозно сверкнули. Я уже понял, что подписал себе смертный приговор. — Папа, пожалуйста! Одумайся! Ты катишься в пропасть! — я всегда обращался к нему так. Думал, что таким способом смогу избежать конфликта. — Дождь! — укоризненно сказала мать, взглянув мне в глаза. «Да, да! Вы — люди которые складываются из доброты, а я — из истинного зла.» как хорошо, что я не сказал этого вслух. Ситуация от этого стала б ещё острее… Хотя… Куда уж хуже? — Милый, не слу… — Да ты страх потерял, урод… — перебил ее отец и подошел ко мне, готовясь ударить — Из-за тебя одни беды… Зачем ты родился вообще? Но не бойся, я избавлю мир от такой твари как ты! — он взял нож, что лежал на деревянном столе. Отец просто стоял на месте, легко пошатываясь. Мать лишь растеряно смотрела на меня. Сначала хотелось кричать и высказать все мои мысли о них. Но тут от моего браслета пошла вибрация. Когда я ощущал негативные эмоции, он всегда включался. Эта вибрация будто успокаивала меня. Я думал, это сделано для того чтобы я не натворил делов. — Тебе не нужно избавляться от меня — коснувшись рукой к дверной ручке, я грустно улыбнулся. Это был отчаянный шаг. Они оба хотят чтобы я поскорее исчез… Что же… — Я сам от вас уйду. — не успели мои родители ничего сказать, как дверь открылась и закрылась обратно. Ноги несли меня к выходу из дома. Даже не взяв свой плащ, я выскочил на улицу. Именно там меня встретил безжалостный ливень. «Черт…» мысленно ругнулся я, но возвращаться в дом уже не было смысла. Я не знал куда бегу и зачем. Но одно было для меня ясно: Мне в семье больше не рады. Лучше жить на улице, чем с такими родителями. Перед моими глазами появлялись и исчезали серые дома. Выскочив на центральную улицу, я замедлился. Сомневаюсь, что мои родители выйдут на улицу в такой дождь. Им же плевать на меня. Мертв я или жив. Только когда остановился, ощутил как силы покидают меня. Так было всегда, когда я испытывал негативные эмоции. Поэтому я избегал конфликтов. Ноги уже не держали меня. Упав на мокрые плиты, я закрыл глаза. «Что мне теперь делать…?» пронеслось у меня в мыслях. «Нужно же, где-то жить… Работать… Но кто примет меня? Никто… Тем более, я ещё не достиг совершеннолетия.» С этими мыслями, я провалился в сон. Знал бы я, какими будут последствия, моего сна под ливнем.