Обман (Two Time)

Дорогой Ваньинь, Я пишу это письмо чтобы инициировать процесс ухаживаний. Я прошу заранее меня извинить, если я где-то ошибся. Но перед тем как спросить тебя о согласии на ухаживания, я все же постарался изучить этот вопрос. Я так же прошу быть ко мне снисходительным, пока я изо всех сил буду стараться произвести на тебя хорошее впечатление. Говорят, что первое письмо не должно быть слишком длинным. Но я нервничаю достаточно сильно, чтобы позволить себе настолько отойти от темы и писать эти строки. Я не был готов спрашивать тебя и твоего брата о разрешении начать весь этот обряд, но мой дядя сказал не терять времени на это «хождение вокруг да около», и не медля ни секунды уже написать тебе первое письмо. Я прошу о возможности доказать, что я буду достойным тебя альфой. И вместе с тем, даже больше мне хочется проявить себя именно хорошим партнером для тебя, не оглядываясь на наш статус. Искренне твой, Лань Хуань Если бы вы спросили Цзян Чэна, что было после того, как он нашел письмо, вразумительного ответа вы бы не получили. Он с трудом может вспомнить как звонил Вэй Усяню, прося забрать его с этого места. Он не помнит, ни как сел в машину, ни дорогу, ни как они наконец зашли в дом. Он приходит в себя лишь когда Усянь щелкает пальцами перед его лицом спрашивая, что заставило его позвонить и просить заехать за ним. – Мэймэй, что с тобой такое? Должен признать, что был немного шокирован, когда при разговоре по телефону не услышал привычное «Вэй Усянь, заткнись!». Да что там, ты не сказал это ни разу за всю дорогу. Ты можешь рассказать мне всё-всё: мой прекраснейший муж и А-Юань решили погостить у того злого старика сегодня, так что ты можешь начинать проклинать все (или всех), кого только хочешь. – Вэй Усянь ведет своего брата в гостинную и смотрит как тот садится рядом с ним на диван. – Это из-за Лань Сичэня? Что то случилось с ним на работе? – спрашивает Вэй Усянь. Уже давненько он не видел своего шурина. Раньше он бывало заходил к ним на ужин, но в последнее время слишком много работы, как тот говорит. Даже Лань Чжань замечает, что стал видится с братом реже. Он, конечно, старается этого не показывать, но видно, что переживает за старшего брата, который работает на износ. – Я жду ребенка. 7 недель, – тихо бормочет Цзян Чэн. Осознание реальности начинает возвращаться к нему после того шока, что он испытал, узнав, что альфа бросил его. Но все же этот факт портит настроение настолько, что даже новости о первенце не могут развеселить его. – Ребенок! У моего маленького брата будет ребенок! А ты ведь говорил, цитирую: „Дети – это маленькие монстры. Даже не подумаю заводить их“ – и посмотри на себя сейчас! Ты уже сказал своему парню? – спрашивает Вэй Усянь, и цепкий взгляд Цзян Чэна подмечает, что его брат настолько взбудоражен этой замечательной новостью, что готов уже раструбить всему миру о его беременности. Цзян Чэн чувствует, как его губы немного растягиваются в улыбке. Его брат, конечно, бывал временами бесячим ублюдком, но он все же любил эту его жизнерадостность. – Ох, мэймэй, если у тебя будут вопросы, я имею ввиду любые, ты должен обратится ко мне или А-Цзе! Боже, я готов поспорить что твой парень в диком восторге и уже готовится рассказать об этом своему всегда-чем-то-недовольному-дяде. – Вэй Усянь хватает его за руки и Цзян Чэн просто чувствует, как тот аж вибрирует от переполняющей его радости. Улыбка вянет на его лице. – Он не знает. – К-как это не знает? А-а...ты хочешь рассказать ему об это на ужине в вашу годовщину? – прощупывая почву спрашиват Вэй Усянь. Пусть младший брат и считал его немного пустоголовым, но все же он очень хорошо умел «читать» Цзян Чэна. И тот сейчас... выглядел так, как будто просто вот-вот сломается. Что так или иначе было определенно как-то связано с его шурином. – Мы расстались. Он ушел к другому омеге. Я узнал о беременности сегодня утром, перед работой, и планировал рассказать на нашу годовщину, но он опередил меня. Внезапно Вэй Усянь подрывается, и Цзян Чэн видит, как тот просто дрожит от ярости. Вместо сладкого запаха комнату наполняет горьковатый, заставляя Цзян Чэна слегка наморщить нос. Он знает, что не слишком хорош в успокаивании людей, но все же старается объяснить ситуацию, протягивая то самое письмо его бывшего. – Все его вещи исчезли, – продолжает Цзян Чэн, в то время как брат читает. – Кажется, он задолго начал все это планировать. – Он сжимает руки в попытке успокоится и не слишком переживать из-за сложившейся ситуации. «Поскольку Вы находитесь на ранней стадии беременности, я рекомендую Вам снизить уровень стесса настолько, насколько это вообще возможно. Ваша работа, кажется, является его основной причиной. Это все может привести к выкидышу, риски которого достаточно высоки в вашем случае. Просто доверьтесь инстинктам и своему альфе» Слова доктора помогают ему вернуться к реальности, и он вновь пытается успокоить брата, который выглядит так, будто хочет сжечь злосчастное письмо. – А-Сянь, пожалуйста. – Просто позволь мне убить его, А-Чэн. Эта мразь изменяет тебе, забирает вещи из вашего, вашего дома и бросает, чтобы быть с другим! Ещё год назад, встретив на приеме у сестры этого омегу из Цзинь, я заметил, что он какой-то хитрый. Сукин... Ничего, А-Чэн, я спрошу у Лань Чжаня, где находится его ни на что негодный брат, потребую вернуться и вести себя, как подобает проклятому альфе. Цзян Чэн знал, что у его брата произойдёт взрыв после таких новостей, но он также осознавал и то, что не должен позволить тому поссорится с родственниками мужа, вствавая на его защиту. Схватив руку брата до того, как та успевает достать мобильный, он пытается заставить его расслабится. – Не надо. Ты же читал письмо. Он не хочет, чтобы я пытался связаться с ним, он не хочет, чтобы я спрашивал где он. Это касается и твоего мужа. Вэй Усянь, я не могу заставить человека, который любит другого, ни быть со мной, ни растить вместе ребенка. Я не буду этого делать. Я не хочу быть похожим на своих родителей. Не нужно влезать в неприятости ради меня, – просит Цзян Чэн. – Почему? Почему ты так спокоен, после того, что этот подонок сделал с тобой? Он должен заплатить за все, что натворил. Изменил своей омеге, бросил его, сбежал с другим! Что за позорное поведение, я не могу это игнорировать! – Вэй Усяня все так же трясёт от ослепительной ярости, но он обнимает брата в ответ, выпуская немного запаха, чтобы помочь тому успокоится. Вэй Усянь был высокого мнения о шурине, но он привык оберегать брата и заботится о нем задолго до того, как Лань Сичэнь впервые показал заинтересованность в Цзян Чэне. И последние события просто повернули отношение Вэй Ина к тому ублюдку на 180 градусов. Цзян Чэн вздыхает и возвращается на диван. – Да я до усрачки напуган. Я не знаю, что мне делать, но и не могу даже позволить себе нервничать из-за этого слишком сильно, потому что могу потерять ребенка. А-Сянь, это ... все я? Это я довел до этого? Причина во мне, и поэтому А-Хуань оставил меня ради Цзи..? – Не смей говорить это дальше, – перебивает его Вэй Усянь. – А-Чэн, твоей вины в этом нет, что бы там этот ублюдочный альфа не говорил. Думалось, все те постулаты, которым учил Лань Цзычень, научат их нести ответственность за свои поступки и свой выбор, но посмотрите-ка что мы имеем: сукин сын убегает, вместо того, чтобы хоть признатся тебе в неверности лично. Неважно что говорят Цзини или Лани, я буду повторять это тебе столько, сколько потребуется: “Это не твоя вина“. Это Лань Сичэнь облажался. Он был недостоин тебя и лишь доказал это. А ты достоин того, кто не поступает как последняя сволочь потому что вы стали слишком заняты. Поэтому пожалуйста, А-Чэн, ты достойный омега, партнер, и будущая мать. И ничто в мире не способно этого изменить. Он не осознавал, что плакал, пока не почувствовал теплую пару рук, успокаивающих его, которые будто говорили, что все будет в порядке. Ужасные рыдания, что вырвались из его груди, когда он обнял брата в ответ, обнажили самую уязвимую его сторону, ту, которую было позволено видеть лишь паре человек. Сердце просто разрывалось от боли, от осознания, что исчезла его часть – его лучшая половина, что он должен теперь собирать осколки, которые та оставила уходя. – Я-я... так старался, А-Сянь. Я старался изо всех сил. Так почему же в конце я остался один? – дрожа в руках брата, говорит Цзян Чэн. –Почему я никогда не достаточно хорош? Нет причин плакать из-за пролитого молока, как и нет причин злиться на человека, который был добр к нему, и который все время мирился с его неомежьим поведением. Здесь некого винить кроме себя за то, что не был лучше, таким, каким и полагается быть правильной омеге; за то, что не был достаточно хо... – Ты всегда был достаточно хорош, А-Чен, – говорит Усянь, гладя спину омеги. – И я всегда буду рядом чтобы напомнить, когда это потребуется. Проходит время и он перестает плакать, принимая салфетки, которые ему протягивает брат. Утерев слезы, он благодарит его, и теперь единственный звук, который можно услышать, это тихое шмыганье носом. Проходит несколько мгновений прежде чем Вэй Усянь начинает говорить. – Ты... оставишь его? Я знаю, что об этом и не нужно спрашивать, но никто не будет осуждать тебя, если ты не хочешь этого ребенка. – Он спрашивает, потому что знает: для некоторых из тех, кто в положении, но без партнера, это кажется самым безопасным выходом, что позволит спастись от осуждения их семей и общества. – Да, – отвечает Цзян Чэн не сомневаясь ни секунды. – Пусть отец ребенка и выбыл из игры, но он мой. Я буду любить его всем сердцем без оглядки на Лань Сичэня. Я оставлю его, и буду стараться стать для него самым лучшим родителем. – А я буду рядом с тобой. Ты уже говорил с А-Цзе? – Ещё нет. Ты был первым человеком, которому я позвонил, потому что просто не знал, что мне делать. Ты ведь поедешь к ней со мной завтра, пожалуйста? – совсем тихим голосом, который от того почти нереально услышать, спрашивает омега. – Конечно, мэймэй, – быстро заверяет его Усянь. – Сейчас, зная что ты ещё ничего не ел, я могу использовать твою беременность как предлог чтобы откормить тебя! – смеясь говорит тот, меняя тему. – Спасибо, мне кажется, я смогу осилить лишь суп, если ты не возражаешь. – Я могу приготовить. Конечно он не будет таким же вкусным как у сестры, но я все же постараюсь. – Я знаю, поэтому помогу тебе, чтобы ты меня случайно не отравил, – шутит Цзян Чэн, следуя за братом на кухню. – Пусть медленно, но он приходит в себя, хотя тревога и не отпускает его мысли до конца. – Это случилось лишь однаджы, а ты все ещё мне это припоминаешь! Клянусь, мэймэй, у тебя зуб против меня, не так ли? Зачем бы тебе ещё вспоминать об этом каждый раз?! Цзян Чэн смеется, когда брат сам вспоминает то, что случилось в старшей школе. Он даже не заметил, как быстро прошло время: суп был готов, они успели поесть, и пришло время обоим омегам ложиться спать. – Нет нет нет и ещё раз нет. Я могу быть расстроен, но не собираюсь спать на той самой кровати, где вы, цитирую: «занимаетесь страстным сексом». Да я лучше буду спать на полу, чем на этой мерзкой кровати, – говорит Цзян Чэн после того, как братец приводит его в свою спальню. – Я...да как ты смеешь называть мою кровать мерзкой? Ну ладно, я посплю с тобой в гостевой спальне, но тебе лучше больше никогда не пытаться так называть мою кровать. Я буду мстить, даже не смотря на то, что ты в положени, – шутит Усянь. Переодевшись для сна, обе омеги ложатся на кровать и какое-то время просто молчат. – Спасибо, А-Сянь. За все, – шепчет Цзян Чэн глядя на брата, а тот смотрит на него в ответ. – Я не знаю, что бы делал, если бы ты все же не приехал за мной, когда я позвонил. Вэй Усянь нежно убирает прядь волос, что упала на лицо другого омеги и обнимает его, показывая, что он рядом. – Что бы не случилось, я всегда буду с тобой. – Он слышит тихий ответ и вскоре понимает, что его брат уже уснул. Все же тот был истощен. А кто на его месте не был бы? Проверив еще раз, спит ли тот, он выбирается из объятий и тянется за телефоном, который лежит на прикроватной тумбочке. Быстро вводит пароль и сразу же заходит прямиком в сообщения. Кому: Самый лучший муж Я завтра буду с Цзян Чэном. Кое-что нарисовалось в последний момент и сейчас он нуждается во мне Не проходит и минуты, как он получает ответ от своего альфы. От: Самый лучший муж Хорошо. Спокойной ночи, Вэй Ин. Кому: Самый лучший муж Не слишком скучай по мне, мой дорогой Лань Чжань. Когда я помогу А-Чэну разобраться с сложившийся ситуацией, мы сможем вернуться к нашему обычному «каждый день» От: Самый лучший муж Бесстыдник. Ложись спать. Кому: Самый лучший муж Хорошо хорошо. Спокойной ночи, Лань Чжань. Передай А-Юаню, что его мама желает ему сладких снов, и что мы скоро увидимся. Отправив последнее сообщение он гасит экран и убирает мобильный в сторону, еще раз смотря на брата. На этот раз более внимательно. Под влиянием эмоций он не заметил, каким уставшим тот выглядел. Но теперь, присмотревшись, было видно что у того залегли под глазами мешки. – Он заплатит, А-Чэн. Я об этом позабочусь. – Он целует беременного омегу в лоб и вновь обнимает. – Ты станешь замечательным родителем, А-Чэн. Я ни на секунду в этом не сомневаюсь. Так, прижимая к себе брата и раздумывая, как заставить шурина поплатится, он вскоре тоже засыпает.

***

Лань Сичэню Как смело с твоей стороны начинать ухаживания с такой фамильярности. От Цзян Чэна P.S. Если желаешь, у меня есть время в среду, чтобы ты мог официально начать ухаживания. Спросишь у Вэй Усяня где меня можно найти в 2 часа. Не заставляй меня ждать.