Разбитый

Это было самое тяжёлое утро в его жизни. Даже в приюте, наверное, не было так тяжело подниматься, как сейчас. Хотя, наверное он тогда просто привык. Но тем не менее, сегодня Ацуши еле как вообще открыл глаза.       Будильник прозвенел ровно в 7.00. Обычно в это время Ацуши мог хоть немного выспаться, плюс примерно полчаса ему хватало на сборы. Но в этот раз он не понял даже от чего жалеет больше: поставил ли он так поздно будильник, ибо он будет двигаться сегодня как зомби, а особенно с утра, и полчаса на сборы ему вряд ли сегодня хватит; лег ли он так поздно, ибо именно это станет причиной всех сегодняшних проблем, и стало причиной для первой - он нисколько не выспался; либо то, что он вообще проснулся, ибо ни вставать, ни что либо делать стимула не было совершенно. Хотя, скорее всего, все сразу. Он впервые раз за все время искренне возненавидел свою работу. Раньше он не замечал, казалось, таких мелочей, зато сейчас они бросились в глаза очень ярко. Главные проблемы были: рутинная, постоянная бумажная работа и то, что рабочий день начинался так рано. Он бы с удовольствием пролежал так в постели часиков до двеннадцати, а лучше сразу ночи следующего дня. Но делать нечего. Нет, он не то, что боялся штрафа или дополнительной работы, а тем более он не боялся Куникиды. Скорее, он боялся долгого и нравоучительного рассказа, как же все таки плохо опаздывать, от того же блондина. Это был бы ад. Кем вы говорите он был до работы в детективном агенстве? Учителем математики? Что ж, бедные дети. Хотя главной причиной, почему он вообще не хотел идти куда либо - был, как ни странно, Дазай.       Раньше он и подумать бы не смог, что это станет такой проблемой, что он снова его увидит. Напротив, раньше он ходил на работу в частности для того, чтобы увидеть его, поболтать и просто провести вместе время, разумеется, как напарники. Но теперь же все иначе. Как бы ему не сорваться при виде его лица, ведь все чувства, что были вчера, и до сих пор остались, только слабее, вновь вспыхнут и ударят по живому. Тяжело смотреть на человека, которого сильно любишь, а он не то, что не разделяет чувств, а вообще - ненавидит тебя, и даже страшно представить - насколько.       Почему же это утро было такое тяжёлое? Ответ прост. Оно было тяжёлым только благодаря тому, что было вчера. Странно, что слова Дазая оставили такой огромный осадок на его душе. Сейчас ему определенно лучше, чем было вчера, но тоже не идеально. Печаль и горечь все так же остались. Но почему же он не спал и во сколько лег? Где - то до трёх часов ночи он пытался успокоиться. Странно, что он вообще не пил, зато активно вдыхал табак. Ну хорошо, хоть печень сохранит, хотя вряд ли она ему понадобится без лёгких. Ничего, продаст на черном рынке. А на все деньги.... Купит себе ещё сигарет. Хоть перед смертью накурится.       Пачки сигарет за эту ночь как не бывало. Пепельница полностью переполнена, и около нее лежит много того самого пепла. Он никогда не падает куда надо, его всегда сдувает ветром. А вообще, наверное только благодаря сигаретам ему удалось поспать хотя бы оставшееся время. Они помогают успокоится, очень помогают. Ну, он сам виноват, что довел себя до такого состояния, с этим никто не спорит, и все же, осуждать его за это тоже не нужно. Отнюдь не от хорошей жизни он стал таким.       Накаджима таки соизволил подняться с кровати и выключить этот будильник. Звон от него буквально разъедал мозг. Он уже морально подготовился к тому, что сегодня день будет просто ужасным. Его скорее всего будет раздражать каждый звук и каждый человек, а он в свою очередь будет оскорблять и точно так же раздражать других людей. Не со зла, конечно, но все же. Так же, в полне следовало ожидать того, что он не будет понимать, что же он делает. Скорее всего, весь сегодняшний день будет на автомате. Впрочем, что поменяемся?.. Еще проблема, он может уснуть на рабочем месте. Так то ему вообще плевать на это, а вот Куникиде... Страшно представить, что он с ним сделает, а особенно если учесть еще то, что он его порядком так разозлил своим нервным состоянием, да ещё и опоздает, в чем он уверен на все сто процентов.       Он решил осмотреться. Кёка, кстати, так и не появилась. Обычно она уходит ночевать к своим подругам в общежитие. Что ж, Ацуши явно ее задерживать или останавливать не будет. Надо ли ему это? А если она даже и ночевала дома, то она в семь часов утра уже выходила в то время, как Ацуши только соизволил проснуться. И да, на столе она оставила ещё вчера записку о том, что она переночует у девочек. И зачем она только тратит на них время? Все равно они все одинаковые, ну или с одинаковым содержанием. Ладно, не стоит на этом зацикливаться. И так, осталось самое тяжелое. Собраться и не опоздать. Этим нужно заняться прям сейчас.       Надо кстати подметить, что Кёка, как и все, не знала о проблеме Ацуши, не знала, что он курит. Даже тот факт, что она его соседка, не дал ей узнать о главном секрете Накаджимы. Нет, это был не плохой человек, и даже черезчур надёжный, но все равно, доверять ей как то... Не хотелось. И дело не в том, что он боялся, чтобы она что нибудь разболтала. Он просто хотел обойтись без посторонних ушей и глаз, поэтому даже от нее он все скрывал. Смешно. Он даже не соизволил вчера привести в порядок свою одежду. Придется надевать мятую и не постиранную, ибо ждать, когда она высохнет, плюс еще ее и отгладить - времени нет совершенно. Да какая там одежда?? У него нет времени даже на то, чтобы себя в порядок привести. Нет, Причесаться и умыться то он успеет, а вот сделать более менее призентабельный вид он уже не сможет. Да даже если бы время было, мятая рубашка этого сделать не даст. Хотя, кто пострадает оттого, что один день проходит в таком виде? Ну, разве что его завалят вопросами по типу "что с ним", но не более. Ну иди опять этот Куникида Доппо, этот чертов идеалист, который вечно портит всем настроение. *** Ацуши со всех сил бежал к своей работе. На часах было без пятнадцати восемь. Он грозился опоздать. Не то, чтобы боялся, просто не хотелось лишний раз злить своих коллег. Но вот, вроде на горизонте спасительное здание. Ради всех богов, хоть бы успеть зайти вовремя.       Пока он добежал, пока поднялся, он стоял перед дверью почти ровно в восемь часов утра. Перед ним открылась в каком - то роде забавная картина - Куникида стоял у двери и отсчитывал секунды. Нет, Ацуши и раньше видел, что Доппо всегда приходил ни секундой раньше, ни секундой позже, а ровно в восемь, но он и подумать не мог, что он стоит у двери и отсчитывает эти несчастные секунды, чтобы не нарушить такую важную часть своего характера и свои принципы. Тяжела жизнь идеалиста однако.       Ацуши решил немного подшутить. Возможно, это поднимет настроение ему немного и он не будет таким дерганным, хотя бы ненадолго.       Куникида выглядел так, что он не замечает и не слышит ничего вокруг. Это Ацуши было только на руку. Он тихо подкрался к нему за спиной, и аккуратно вытянул его всем известный ежедневник. То ли Ацуши действительно хороший вор, то ли Куникида вообще ничего не чувствует, но он даже не повернулся и не дернулся. Тогда Ацуши открыл заветную книжку и начал не особо громко, но чтобы человек напротив его слышал говорить: - Тааак, что тут у нас? На первой странице находится твое расписание? Серьезно? Почему оно такое странное? Да тут все расписано по секундам! Зачем же так следить за временем и распорядком дня?       Если изначально Ацуши хотел напугать владельца ежедневника, то сейчас он был в шоке сам. Зачем же НАСТОЛЬКО тщательно следить за своим расписанием? Тут Доппо резко повернул голову и чуть было не выронил телефон. Он смотрел на Ацуши такими глазами, будто призрака увидел. - Как ты вообще здесь оказался?! И откуда у тебя мой ежедневник? - Ну как бы.... Я тут тоже работаю, если вы не забыли. А эта книга... Нууу, я ее украл из вашего кармана. - Ах ты маленький... Договорить ему не дал Ацуши, который с невозмутимым видом возвращает владельцу его вещь и проходит за дверь. После он достал свой телефон, на котором было уже ровно 8.00 и проговорил: - Я так понимаю, вы не хотите опаздывать? Что ж, как минимум на пятнадцать секунд вы свой график нарушили. Ничего не поделать.       И с этими словами он закрыл дверь, оставив разъярнного Куникиду стоять за дверью. Так и начался его тяжёлый сегодняшний день. *** Ох, у Ацуши появилось слишком много дел. Пока он ждал, что кто - нибудь даст ему какое либо поручение или что - то подобное, он решил составить план. На неделю. Да, чтобы выполнить все, что он задумал, одного дня явно не хватит. И самым решающим пунктом в этом списке стал самый последний. Это произойдет через неделю в понедельник, и эта отметка полностью перережет его связь с этим миром. Да, он надумал умереть. Удивительно, но раньше бы его подобная мысль заставила бы передернуться, но сейчас все иначе. Он думает о своей скорой кончине далеко не отрицательно, а даже напротив. А как ещё думать о том, что скоро все твои страхи, проблемы, непонимания и так далее закончатся. Кажется, что его уже никто не сможет переубедить. Поздно. Если бы он кому нибудь был бы по - настоящему дорог, то Ацуши бы это почувствовал, и явно не допустил бы мысли о самоубийстве. А что же касается других планов? Все просто. На самом деле пунктов у него было не так много. Самым тяжёлым было: отдать всем его долги. Ацуши уже нашел себе ночную подработку на которой неплохо платят. Уж там он сможет собрать нужную сумму за неделю, если он хорошо постарается. Забавно, что самый большой долг был именно благодаря Дазаю. Где - то пятьдесят тысяч Йен. А чтоб понимать всю безвыходность ситуации: то от всех остальных он насобирал меньше, где - то тридцатку. Все вместе ему нужно отдать плюс минус восемьдесят тысяч. Страшная цифра, однако. Ох, ну и погряз же он в долгах. Главное, чтоб о его планах никто не догадался и не помешал ему выполнить задуманное. Дома он отметил все дни на календаре для наглядности. И только он сейчас понял, что он вообще за всю неделю высыпаться не будет. Что ж, не такую концовку своей жизни он себе представлял.       Где - то в двеннадцать часов дня на работу пришел его напарник. Он начал демонстративно зевать и не забыл при этом поздороваться со всеми. Какой же он все же беззаботный. К шатену тут же подбежал Куникида, и начал очень громко кричать, не забывая оскарблять непутёвого и недалёкого самоубийцу, и, конечно же, фраза "где тебя носит, самоубийца недоделанный" тоже проскочила. Дазай, казалось, вообще не слушает. Раньше хоть вид делал, а сейчас он смотрел куда - то в сторону. Хотя стоп. Он смотрел... На Ацуши? При этой мысли Накаджима в срочном порядке отвёл взгляд и сделал вид, будто начал работать с "важным" файлом. Но с чего бы Осаму на него вообще смотреть? Может ему что - то нужно? Что ж, это все объясняет. Хоть и неохота было выполнять его очередную просьбу, но ничего не поделать.       После того, как концерт и крики закончились, Дазай подошёл к своему напарнику и проговорил на удивление даже серьезно, твердо и четко: - вставай и пошли. Разговор есть.       Ацуши, хоть и нехотя, но пошел, не обращая на недовольного Доппо, который что - то прокричал вслед, уже адресованное ему лично. Раньше бы он с лёгкостью доверился этому человеку, который его куда - то сейчас вел, но теперь... Боже, он так же ему слепо доверяет. Видимо, Осаму может себе добавить решительности и надёжности. Такому человеку, даже если ты его плохо знаешь, грех не довериться. Уверенность с него так и сочится.       Они пришли к какому - то прогнившему дереву, на котором что - то висело. Дазай, не задумываясь, полез туда, поманив за собой ещё и Ацуши, мол, бояться нечего. Ну что же осталось Накаджиме? Только следовать за ним. Интерес - страшная штука.       Если вы подумаете, что они забирались по стволу, то глубого ошибаетесь. К этому дереву, на удивление, были очень крепко прибиты доски. Это были своего рода ступеньки, хоть и не очень удобные. Уже можно даже догадаться, что на дереве был дом, прикрытый листвой. И откуда он тут только взялся?..       Как ни странно, но это действительно был дом (вот это поворот, да). Внутри как будто ничего не меняли на протяжении тридцати лет, все было в пыли и грязи, даже где - то уже воняло плесенью. Хотя все же по окружению было понятно, что ему не более десяти лет. Вокруг валялись книги, на полу лежали два кресла - мешка, был даже деревянный столик. Вот только что они тут забыли?       Осаму преодолел тяжёлую преграду в виде досок, и помог Ацуши тоже подняться, протянув руку. После чего он жестом пригласил его сесть на одно из кресел. Так было удобнее, плюс крыша находилась довольно низко. В таком состоянии долго не простоишь. У Накаджимы на счёт всего этого были довольно смешанные чувства. С одной стороны, ему наконец выпал шанс поговорить со своим напарником с глазу на глаз, с другой - он не понимал, что это за место, как это тут оказалось, что они тут забыли и вроде сейчас рабочее время. Нет, работу, конечно, было прогуливать всегда весело, но потом была страшная взбучка от Куникиды. Кажется, Ацуши медленно, но верно начинает его ненавидеть всей душой за противную черту характера, которая очень ярко в нем выражалась. А этот ежедневник.... Хотелось засунуть бы в одно место, чтоб его никто более не достал.       Ну вот, они сели на мягкие и бархатные мешки и готовы были уже начать разговор. Вернее, Дазай то да, а вот Ацуши выглядел нервным. Постоянно смотрел куда то в сторону, но не на напарника, выламывал пальцы, либо теребил в руках свою одежду. Ещё бы. Вот бы сейчас сигарету... Но все же неловкое молчание, перебиваемое птицами и шумом листьев дерева, на котором они находятся тоже не вариант, поэтому Осаму все же заговорил: - Ацуши, я знаю, что ты куришь. Сейчас не лучшее уточнение, но я почуял вчера запах табачного дыма. Зачем? И главное, неужели это нужно скрывать?       При другом раскладе этот вопрос должен был застать тигра врасплох, но он к нему готовился на протяжении всего времени, как он работает в агенстве. Ещё бы, вредные привычки, которые уже переросли в полноценную зависимость, скрыть сложно, а особенно когда твое окружение сплошь и поперек детективы. Такая уж у всех работа.       Ацуши ещё секунду собирался с духом, чтобы посмотреть в глаза человека напротив, и все же проговорил: - Странный вопрос, однако. Ну да, я курю, этого не заметить сложно. А почему? Тоже самое я могу спросить у вас, Дазай - сан. Слишком уж часто вы пытаетесь убить себя. Впрочем, вы ведь здесь не за этим? А если уж и за этим, то мне не очень хочется обсуждать свои вредные привычки. Поверьте, мне интернет, надписи на пачках и осуждающие в округе люди все мозги уже выели. Давайте и вы туда же не пойдете. - Да, ты меня раскусил, я здесь в общем - то не за этим. Хотя, я бы все равно обсудил с тобой эту тему. Господи, я разговариваю с тобой как с абсолютно незнакомым человеком, которого вижу в первые. Знаешь ли, я тоже волнуюсь. Так, о чем это я... В общем... Я хотел бы извиниться за то... Высказывание. Я не хотел говорить тебе что - то подобное.       Сказать, что Ацуши был рад слышать извинения, ничего не сказать. Вида он не подал, но на душе стало легче намного. И все же, Дазай волновался перед тем, как извиниться? Ну, не самая лучшая фраза, которую следовало сейчас говорить. - Ого, вы меня удивляете. Умеете признавать свои ошибки? Впрочем, извинения приняты. Теперь мы можем идти на работу? - Вот Ацуши, тебе лишь бы убежать. Я позвал тебя сюда не только для того, чтобы извиниться и обсудить твои привычки. Вот не говори, что тебе не интересно, что это за место. - Нууу... Я вижу, что это дом на дереве. Но я не думал, что это такая важная часть разговора, поэтому я даже не стал зацикливать свое внимание на этом. - Хорошо, но тебе придется уж тогда послушать историю до конца, раз мы тут сидим. - Слушаю. - Нууу, этот дом... Мой. Он у меня с десяти лет. Мне его построили родители на день рождения. Это был последний подарок, который я от них получил, но не на этом надо концентрировать внимание. Раньше, когда мне было плохо, я всегда приходил сюда и все обдумывал. Почему - то мне кажется, что это место насквозь пропитано чистой энергетикой. Это именно то место, где ни о смерти, ни о суицидах думать не хочется. Я не знаю, передается ли тебе этот настрой, но для меня это место особенное. Белое пятнышко среди темного пространства. - И когда ты решил, что мне надо открыться? - После того инцидента. Думал, что тебе тогда будет намного легче. - Что ж, я ценю это, честно. К сожалению, мне о себе рассказать нечего. Ты хотел знать, почему я курю и скрываю... Скрывал это? Ответ прост. Никотин помогает справиться с многочисленными переживаниями. А в моей ситуации это ещё и как наркотик. Скрываю я это потому, что мне даже от себя самого противно, что у меня есть такая привычка, не из полезных. Это меня вообще не красит. Если другое не знают, то мне с этим чувством справиться намного проще. Я уже зависим от сигарет. Курю я с десяти лет, тогда мне подарили зажигалку на день рождения. Забавно, да? Кому - то строят дом, а кому - то сливают зажигалку, потому что её некуда деть. Но тем не менее, она мне нравится, и я ее на протяжении шести лет ни разу не менял. - Хм, вот как? - Да, так. - Кстати, ты наверное не заметил, но начал обращаться ко мне на ты. Мне это приятно слышать и осозновать. Ацуши, я бы хотел стать с тобой друзьями. Мне никогда не была противна твоя компания, а с точностью да наоборот. Прости, что скрывал такие простые человеческие чувства под другими и обидел тебя. Я правда ничего с собой поделать не мог. Я хочу вернуть то время, когда мы доверяли друг другу и переписывались по ночам. Это время меня действительно делало счастливым. - Хорошо, Дазай - сан. Будет по вашему. Я готов принять ваши извинения и предложение. Хоть мы были напарниками, ну да ладно. Значит, станем друзьями. Ах да, я все же попробую перейти с тобой на ты. Главное, в ЧС меня не кидайте. - Ну и зачем мне это делать? Ах да, мне действительно будет приятно, если мы будем друг к другу обращаться намного проще. Я был бы не против, если б ты меня ещё и по имени называл, но понимаю, что будет тебе слишком сложно перестроиться. Но все же постарайся. - Хорошо, Даз... Осаму. - Так лучше. После этого разговора у обоих спал груз с плеч, который был невероятно тяжел. Но все же, Дазай не раскрыл своих истинных намерений. Он не признался мальчику. Но ничего, ещё не вечер. Надежда умирает последней.