Разбитый

      Дазай и не заметил, как их снова подслушали, на этот раз это было обсуждаемое лицо - Ацуши Накаждима, который воспользовался розеткой, откуда был слышен каждых звук. Да, он часто пользовался этим местом, когда хотел знать, не надумал ли чего его напарник, не нужно ли его спасать, и честно признаться, очень часто это пригождалось, но сейчас он решил подслушать, когда услышвл подозрительный и знакомый скрип двери. Вроде Осаму гостей не ждал, или может...       Поначалу он услышал девичий голос и подумал, что это какая нибудь очередная женщина с заниженной социальной ответственностью, которую тот нанял на ночь. Да, и не такое бывало. Часто он слышал его и женские стоны, от которых было, мягко говоря, не по себе, но со временем он и к этому привык. Но и вместе с смущением и пожиранием совести, они дарили спокойствие за него, что сейчас с ним сто процентов ничего не случится. Хотя... Он уже к этому со временем привык, ибо такие конфузы случались часто, и с появлением этой мысли, что сейчас будет примерно тоже самое, он расслабился в меру своих возможностей, но в тот же момент он снова напрягся. Он услышал, как Осаму предлагает чай, либо кофе. Нет, такое ночным бабочкам предлагать не будут, и в голову залетела мысль о том, что это и есть та самая женщина, которая забралась в сердце Дазая, и с которой он захотел умереть. Почему то мысль о том, что подслушивать - не хорошо голову не посетила. Он ее даже не пробовал рассмотреть. Сейчас на первый план вышло немного другое. В груди смешались два чувства. Первое вполне обьяснимое, да и довольно знакомое. Ему хотелось просто кричать, не останавливаясь. Было больно. Понятное дело, что боли были фантомные, но сильные. Он даже не знал, куда себя деть, ибо это очень противное ощущение, когда ты знаешь, что твой любимый человек может просто умереть, но при этом ничего не можешь сделать. А вот второе чувство... Гнев, злость, очень неприятное. Нет, ему не то, что хотелось убить эту женщину, ему просто стало почему - то через чур обидно за самого Дазая, он был очень зол на него сейчас, но с тем же ему хотелось подойти и сказать, что он мой и после запереть его в темном чулане, чтоб никто к нему не прикасался, кроме самого Ацуши. Мысль была настолько бредовая, а чувства настолько неприятными, что он даже не понимал, откуда все это взялось, а тем более лишняя жестокость, которую он никогда не появлял. Он бы мог сказать, что это ревность... Но как же глупо. Человек ему не принадлежит, так с чего бы?       В этот момент он готов был действительно сорваться, и чтобы этого не было, он опять начал курить. Вторую пачку за день. Обычно доза не превышала одной пачки, либо была ровной, но никак не заходила за этот предел. "Да, на рекорд иду", горько усмехнулся про себя Ацуши, но тем не менее зажег сигарету и стал медленно втягивать, впрочем, от стены не отходя ни на метр. Он даже не заботился о том, что пепел или искра могут попасть в розетку, что в квартиру напротив повалить неприятный запах, ему было как то.... Все равно на это все. Он просто сделал то, что хотел, не в силах сдержаться, как и всегда.       Отпустив эти не очень приятные чувства подальше, ну либо же отправил их на второй план, он услышал шаги, а потом заметил, что звуки стали тише. Это значило то, что они перебрались на кухню. Это многому мешает, ибо кухня находилась в другой стороне от этой стены, около которой сейчас он сидит, а звуки становились приглушеннее. Ацуши боялся даже лишний раз дышать, чтобы не пропустить ничего важного, и молился на то, что они не будут разговаривать очень тихо, иначе звук просто не дойдет до сюда.       Вновь услышав женский голос, и тут же все его тело содрогнулось в ужасе против его воли. Он узнал его, узнал этого человека. Агата??? Вроде о ней говорил Осаму, но так и не показал ее фотографии, хотя очень зря. Дазай вообще знает, что это ее не настоящее имя? Ведь девушка хоть и была американкой по национальности, и даже в минимальных рамках владела английским и американской грамматикой, но была она самой обычной японкой. Звали ее Миюки . Отличало ее от всех разве что умение сказать и написать пару фраз на английском, от которого другие знали только название. И вот, она поняла, что ее считают чистокровной американкой, и конечно же она распустила слух о том, что так оно и есть. Ну конечно же для ее скромной, но высокопочетаемой персоны это имя было слишком простым и довольно распространенным, ибо воспитатели не хотели с ним заморачиваться (в приют она попала абсолютно без имени), и она решила поменять себе имя на что - то более красивое и грациозное, что подчеркивало бы ее происхождение и особеннось.       Однажды она услышала об очень известном детективном писателе, как "Агата Кристи", и ей понравилось это имя. Быть может, она его захотела носить только потому что это было единственное американское имя, которое она узнала с недавних пор, а быть может, ей оно просто приглянулось. Хотя все подтвердили, что имя поистине королевское. С тех пор она просила всех называть ее исключительно Агатой, без всяких там япониских суффиксов. Дети помладше вообще думали, что это ее настоящее имя, знали его происхождение тольло ее подруги, ну и Ацуши, который был в тот день в библиотеке. Но он ее боялся далеко не из - за ее имени или дерзкой натуре.       Агата как раз и была тем человеком, который первый проявлял инициативу издеваться над Ацуши. Нет, она его не боялась, она даже была довольна, что ЕЕ боится тигр, быть может, она только притворялась, что ей воспитатели промыли мозги. Это был только один из предлогов, чтобы издеваться над ним.       Это был довольно жестокий человек, который сам собирал толпы людей, чтобы оставлять Ацуши потом в предсмертном состоянии. Она понимала, что его некому защитить, и это подливало только масло в огонь. Получилось даже так, что он начал ее бояться сильнее, чем воспитателей и самого директора. Самое страшное, что она была старше Ацуши на два года, что давало ей преимущество в силе над самим тигром, возможность властвовать над другими детьми младше ее, так и среди бодлее старших она тоже имела уважение, так как с легкостью могла противостоять директору и его подчиненным. Она имела много поклонников, что не давало воспитателям возможность бить ее. Полная противоположность Ацуши. Зачем же она это делала? Скорее всего она чувствовала себя ничтожеством, раз родители отказались от нее, даже не дав имя, и, скорее всего, даже не взглянув на нее. Конечно же она каждый день билась с мыслью о ом, что она никто, она пыталась вбить себе в голову, что она сильная, намного сильнее, чем думают остальные. Один раз она увидела мальчика, которого все использовали, а он и не сопротивлялся, и ее темная сторона запела. Ещё бы, вот же он, человек, который слабее ее, ничтожнее. На его фоне она казалась почти королевой. Но что же сделать, чтобы стать сильнее? Правильно, опустить другого. Именно этим она благополучно и занималась, и Ацуши даже стал ее билетом к тому, чтобы получить уважение старших и младших детей, а так же популярность среди ровесников. Не сказать, что сам Накаджима был этому рад, даже наоборот, он хотел пролистывать против такого отношения к себе, но... Не мог, да и это соответствовало его смыслу жизни, использовать себя для счастья и удобства других.       И вот, сейчас Ацуши сидит бледный, измученный жизню в том числе по ее вине, убивает себя и в физическом и в моральном плане, и все еще продолжает трястись, слыша только ее голос, находясь будто в трансе. Быть может, она Ацуши и после приюта не оставила в покое. Следила за ним, и скорее всего радовались тому, как же легко она смогла сломать человека. Но ей видимо и этого было мало. Она поняла, что ему нравится Дазай, и конечно же решила и его отобрать. Быть может, она даже задумала на полном серьезе умереть, лишь бы добиться того, чтобы Ацуши сам совершил самоубийство на потеху всем ее поклонникам. И она почти этого добилась. Пробема в том, что он не может ей сопротивляиться никак. До этого он был слишком слаб физически, а теперь слаб ещё и морально. Он не сможет её остановить даже при всем желании. Хотя сейчасон просто готов был ей отдаться полностью в ее жестокие руки, дать ей то, чего она уже давно хотела получить, лишь бы закончить мучения, лишь бы Осаму остался жив. Он устал биться с этим миром, поскорей бы все закончилось, в первую очередь - для него. Самое страшное в этом всем, у него появился ещё один предлог к тому, чтобы умереть как можно быстрее. Умрет он - Агата отстанет от Дазая, все просто.       И вот, он слушал их разговор, слушал то, как Агата рассказывает про него страшные вещи. Накаджима был ошеломлён тем, что про него напридумывала Миюки. Отчевидно, что она просто хочет унизить в лице ее собеседника. Он никогда даже не думал, чтоб кого - то убить, он никогда даже не старался это сделать. Как она так может? Хотя... Глупый вопрос. Может, она даже и не почувствует то, как доломала человека окончательно.       Накаджима слышал, что Дазай просто молчал все время. Конечно, Ацуши не ожидал такой реакции. "Ну же, не молчи, скажи, что ты думаешь, скажи, какой я ужасный", пронеслась его мысль в голове, а на глаза навернулись и сразу потекли слезы. Снова. Он подумал о том, что сейчас, возможно, Осаму его возненавидел, и пытался смириться с той информацией, что Ацуши - это "убийца, зверь, чудовище" и сам подумывает сдать его куда - нибудь в гильдию, чтобы получить деньги и избавиться от ещё одной помехи в его жизни, и это будет самый лучший исход, ибо будет не так больно. При худшем же Дазай сам его убьет и никуда не сдаст, при этом унизит его, чтобы самооценка Ацуши пробила дно. Куда уж хуже... После всего шок - рассказа, который она взяла откуда - то у себя из головы и увидела, что Дазай в данный момент находидся в полном ступоре, она бросила пару фраз ему перед уходом и решила посетить самого Ацуши. Конечно же она знала, где он живёт и что он сейчас их будет подслушивать, что Накаджима сейчас чувствует. Слишком уж долго она за ним следила, чтобы не знать такой простой вещи.       Она вышла с обеспокоенным личиком с квартиры Осаму, закрыла дверь и подошла к соседней. Тут она выдохнула, натянула привычное для себя самой лицо и с леготью открыла дверь, которая, как она догадалась, не была закрыта на ключ, впрочем, как всегда, и увидела потрясающую, как по ее мнению, картину. Думаю не стоит повторяться, что она была и впрямь довольна проделанной работой. Она, перешагивая через горы мусора и вещей хозяина дома, тихо подошла к Накаджиме и произнесла своим насмешливым и немного детским голосом: - Ну как тебе мой рассказ, Ацуши - кун? Меня можно назвать великолепной актрисой и фантазеркой, не правда ли? Ты ведь все слышал, я это знаю и думаю, что пересказывать тебе ничего не надо. Могу только сказать, что твой Осаму, кажись, во все поверил. Теперь ты ничтожество в его глазах, возможно даже ниже, чем в моих.       Ацуши лишь промолчал. Он не хотел ее сейчас не видеть, не слышать. - О, и еще кое что. Вы были в таких близких отношениях... Ну, возможно тебе так казалось. Наверно он уже поведал тебе о том, что скоро умрет... Вместе со мной? Хотя... По поводу близких отношений. Открою тебе секрет, как старому знакомому, что в наших разговорах он ни разу не упомянул тебя. И да, неудивительно, что ты решил выбрать его в качестве возлюбленного. Он действительно красив, прада со своими сдвигами, но это легко поправить. А я бы его затащила в кровать, а может быть даже дальше... Правда, он оказался из порядочных, и даже не спрашивал ничего лишнего, что уж говорить о приставаниях или даже легком флирта не на ту тему.       Это была последняя капля для Ацуши. Слезы покатились из глаз с удвоенной силой, дыхание сбилось окончательно, он просто рыдал навзрыд, и это все было только на радость самой Миюки (Агате). Странно, как он ещё в истерику не впал, как ещё не начал разбирать себе до боли тело или избивать стены. - Ох, не сильно я видимо сломала еще тебя, раз ты до сиз пор находишь в себе силы плакать. Сломанные люди не смогут уже вдавить их себя эмоции, потому что их просто нет. А ты хорошо держишься... Ну это пока. Потом она помолчала секунду, но после добавила: - Либо это ты просто ничтожество, Ацуши кун, и у тебя это уже врезалось в привычку, чуть что - сразу в слезы, но ты же понимаешь, что они тебе не помогут? Ах да, до твоей головы мало что доходит, как же я забыла. Ладно, бывай, вернее, доживай свой век. Ещё хочу тебе сказать, что я не сбираюсь умирать. Я выживу, но при этом сделаю все, чтобы Осаму умер.       Накаджима понял, что сейчас, или никогда. Он, даже удивительно для себя, проговорил довольно четко, ясно и громко: - Постой. Агата повернулась, посмотрев на него удивлённо. Это был... Приказной тон? В первый раз она слышит от него что - то подобное. - Ну что ещё? - Зачем тебе убивать Дазая? Если это то, о чем он думает... - Ох, а разве тебе не понятно? Он же тебе нравится, а я знаю, что терять любимых бывает... Тяжело наверное. Хотя, откуда мне знать? Расскажешь потом, что ты чуствовал? - Послушай, тебе же моя смерть нужна? Точнее, моя смерть от моих рук? Хорошо, я это устрою, только с одним условием. Не убивай его, прошу... - Хм, заманчиво. Но ты же знаешь, что этим я не успокоюсь? Хорошо, только в предсмертной записке ты укажешь, что это все из - за Дазая. - Чтобы унизить себям как можно сильнее? - Именно. Ацуши удивился. Насколько можно быть такой мерзкой? Она его и так добила морально, но при этом она продолжает это делать, и более того, она сама хочет, чтобы уже отчаявшийся Накаджима собственными руками покончил с собой, при этом уничтожив с концами всю свою репутацию. - Стерва... - Что что? - Я говорю, что ты та еще стерва. Я не удивлен, как это с тобой никто не хочет общаться. Используют все тебя, не меня. А знаешь почему? Потому что ты высоко забралась, потому - что ты решила, что можешь командовать людьми. К такой, как ты даже друзей никогда не будет, о каком парне может идти речь.. Да он сбежит после первой недели знакомства... Разумеется, если не начнет паразитировать на твоих деньгах и на твоей славе, впрочем, как и все окружение. - Агата была не то что в ступоре, она была в гневе. Да, Ацуши надавил на её самую больную точку. После она замахнулась и с силой ударила его по лицу. Послышался громкий противный хлопок, а после на щеке Ацуши заолел красный след, но он не издал ни звука в качестве протеста. Просто принял удар на себя и все. После Агата продолжила: - Ты знаешь, я понравилась Осаму, походу, он в меня даже влюбился, и тебе ли говорить о том, что у меня не будет парня? Посмотри на мою внешность. Да каждый будет без ума от меня. Каждый захочет пригласить меня на свидание и начать встречаться.... Да каждый захочет меня.... - Как секс игрушку? Может быть, как что - то большее... Навряд ли. Ацуши даже сам от себя такого не ожидал. Раньше он просто выслушивал все молча, так с чего вдруг он решил ей все высказать? Возможно, на него так повлияли красная от удара щека, которая очень зудела, и снова задевает в их разговоре самого дорогого человека для Ацуши. А Агата пришла в еще больший гнев: - Ты себя в зеркало видел? На тебя даже девушка не посмотрит, что уж говорить о мужчинах? Да ты навсегда останешься один, уж поверь мне. А твой Осаму тем более на тебя никак не посмотрит. Я не удивлюсь, если окажется, что он общается с тобой из - за жалости. Да и если это будет взаимно... В твоих мечтах разумеется, ты уверен, что с ним должен находиться такой человек, как ты? - Не знаю, но с ним точно не должен находиться такой человек, как ты. - Слушай, ты вообще хочешь, чтоб я он него отстала? Даже если мне не удастся подвести его к обрыву, я найму киллера. Он в любом случае умрет. И в этом виноват будешь ты. Тут Ацуши испугался. Действительно, на надо ли это все? Он ведь не знает, на что готов пойти этот человек, лесли он ее ослушается. - Тогда... Я согласен на твои условия. Не такая уж и большая плата, особенно для меня. Раз это все, что я могу сделать для него... - Ты сначала напиши записку... И прыгни. Да, я хочу, чтобы ты спрыгнул. А потом я только выполню свое обещание. - Я не буду прыгать на потеху твоим людям. - Ладно, делай что хочешь. Главное, про записку не забудь~ - И как я пойму, что ты отстала он него? - Я своих слов не нарушаю.       После этого всего не очень приятного разговора Миюки ушла, оставив Ацуши одного со своими мыслями. Стоит ли ему это делать? Может, проще вмешаться? Хотя... Даже если он вмешается, ничего сделать не сможет. Проще выполнить первый вариант, а потом надеяться на порядочность Агаты. Третьего не дано.