Утренний раздор

— Фил, вставай! Уже двенадцать часов! — пытался докричаться до Филиппа с кухни Илья. Муромов не любитель спать до обеда. У него есть выработанный режим: в одиннадцать — отбой, а в десять — подъем. У Фила же режим пошёл к чёрту уже очень давно. Ложится спать либо в двенадцать, либо в три ночи. А самое главное он дрыхнет аж до часу дня! Илья постоянно удивляется, как он вообще так может. Несмотря на это, Черных постоянно ходит бодренький и подшучивает над всеми и вся по любому поводу. Нет. Это уже ни в какие рамки! Для кого Илья пёк оладьи? — Черных Филипп Сергеевич! Я вам приказываю вставать! — рыжик оказался перед кроватью, уперев в руки бока. Фил же распластался по всей ложе, раскинув руки-ноги в стороны — а-ля звёздочка. — Это короли должны приказывать своим подданным, а не наоборот… — сонно пробубнил блондин, поплотнее укутываясь в огромное одеяло. — То есть я для тебя что, слуга? — Илья нахмурил брови. Вот это самолюбие! — А кто ж ещё? — Фил повернулся к Муромову, сонно потирая глаза. — Готовишь для меня, стираешь, убираешь… — начал загибать пальцы Черных, перечисляя, — подбираешь мне шмот, потому что: «У меня нет вкуса!», — спародировал голос и интонацию рыжеволосого. — Ну чем не слуга? Кстати, что у нас на завтрак? — положив руки под голову и закинув одну ногу на другую, поинтересовался «король». — Ах ты мерзавец! Да я скоро съеду от тебя! Я посмотрю, как ты будешь тут без меня… Да ты только с голоду помрёшь! — Филипп окончательно вывел Илью из себя. Рыжик покраснел от злости и уже, кажется, готов придушить парня подушкой. — Я попрошу Арта мне готовить! У него между прочим получаются шедевры. — А я запрещу ему, Кире, Вику и остальным помогать тебе! И что это значит? То есть, моя еда тебе не нравится?! — Черных никогда не может нормально начать утро. Всё надо испоганить. Как-то раз Фил встал раньше Ильи, и решил разбудить его. А потом оказалось, что блондин снимал его на видео, причём в прямом эфире! Вот тогда Муромов чуть не убил его. Он до сих пор помнит, как после того «доброго утра» над ним все ржали. — Я не… — видно, Филипп понял, что немного перегнул. Но разбушевавшийся Илья, уже схватил, лежащую на пуфе подушку, и стал бить парня, не жалея сил. — Предатель! С этого момента… ты… сам себе готовишь! Будешь есть свою… горелую яичницу и доширак! — заявил Илья в секундные перерывы между ударами. — Ай! Да больно же! Ой… — Черных пытался защищаться изворачиваясь на кровати. Такое чувство, что бьют его не подушкой, а чем-то тяжёлым. Откуда взялось столько силы в дохленьком на вид Муромове? Через несколько минут Илья выдохся: раскрасневшийся, взъерошенный, тяжело дышащий, он грозно возвышался над поверженным «королём». Фил же недовольно хмурился, потирая бока. Порой Илюху лучше не злить. А то кто знает, он и убить может. Да хоть подушкой той же самой придушить, — Фил боязливо покосился на орудие избиения, которое опустил рыжик. — Я с тобой больше не разговариваю! — вынес вердикт Илья и со всей силы кинул подушку в блондина. — Ай… — приглушённо застонал Фил. Всё! С Ильи хватит! Сколько можно терпеть это? Нет бы, жить как все нормальные люди, но нет! У них всегда всё идёт через задний проход. Увидев, что рыжик обиделся всерьёз и уже развернулся в сторону кухни, явно намереваясь хорошенько хлопнуть дверью, Фил мгновенно подскочил и сгрёб свою любовь в охапку, заваливаясь обратно на кровать. — Ты что творишь?! А ну отпусти меня! — Илья стал брыкаться, пытаясь выскользнуть из объятий. Но все попытки оказались тщетны. Хватка у Филиппа, что надо. Через пять минут сопротивления, за которые Муромов успел нехило въехать ногой блондину в бок, рыжеволосый успокоился. — Илюш… Я ведь люблю тебя, — крепче прижимая к себе своего рыжего пленника, заявил виновник перепалки. Илья на это надулся и запыхтел, уставившись в окно. Видя, что рыжик не реагирует и не собирается вырваться, Фил ослабил хватку и одной рукой убрал рыжие прядки с лица Муромова. Проникающие в комнату лучи солнца освещали веснушчатое острое личико, отчего Илья стал ещё больше похож на «солнечного мальчика», как иногда называет его Фил: рыжие волосы, как будто горят огнём, янтарные глаза светятся, а россыпь веснушек на щеках и носу стали ещё ярче. Филипп никогда не понимал нелюбовь Ильи к этим пятнышкам. А ведь они есть не только на лице рыжика, но и на бледных плечах, и даже на кистях рук. Фил любит иногда улечься под боком Муромова и выводить различные узоры на них. Голубоглазый просто с ума сходил от этой невероятной красоты, как и от самого Ильи. — Ну Илюша… — целуя в щёку своего недовольно замычавшего парня, протянул блондин. — Ты самый лучший на свете! И готовишь очень вкусно. И ты не мой слуга. Ты — моя рыженькая и вредная королева, которую я очень сильно люблю, — ещё один поцелуй в уголок губ и нежное поглаживание бледного плеча. — Прямо-таки самый лучший? — тяжело вздохнул Илья, переворачиваясь на другой бок и утыкаясь в ключицу Фила. От него до сих пор веет приятным одеколоном, смешанного с собственным запахом парня. — Самый-самый! — Черных зарылся пальцами в рыжие волосы, целуя в лоб разомлевшего от нежностей Илью. — И готовлю значит вкусно? — поднял глаза на блондина рыжик. Филипп весело усмехнулся, звонко чмокая парня в губы. — О-о-очень вкусно. — Как же я тебя… ненавижу… Так и быть. Я тебя прощаю, — поцеловал в ответ на ласку Илья. Поцелуй получился нежным, что означало, что рыжеволосый точно больше не обижается. — Так что у нас на завтрак? — прерывая сладкий поцелуй, чтобы отдышаться спросил Филипп. — Оладьи, — поднимаясь с кровати, коротко ответил Муромов. — Со сгущёнкой? — Фил прищурился, переворачиваясь на спину и любуясь своей «королевой». — Со сгущёнкой. Как ты любишь, — улыбнулся Илья, остановившись в дверном проёме и развернувшись к свесившему голову с кровати Черных. — Чего ж ты раньше-то не сказал?! Я бы тогда быстрее встал, — окончательно сполз с кровати Фил. — В следующий раз так и сделаю. — А после оладушек мне ещё сладенькое перепадет? — хитро поинтересовался Филипп, уже подошедший к парню вплотную. — Посмотрим, — пробежавшись тонкими пальцами по груди блондина и закусив нижнюю губу, ответил Илья. — Но сначала завтрак. А то для кого я готовил? — Завтрак, так завтрак. Ты же знаешь, что поесть я никогда не откажусь. А особенно твои оладьи, — промурлыкал на ухо рыжику Фил. — Пошли уже, — оттолкнул от себя парня Илья, закатив глаза и проходя на кухню, — оладушек. А то всё уже остыло давным-давно! Фил усмехнулся, идя следом. Этот рыжий и конопатый точно сведёт его с ума! Хотя стряпню Муромова он готов есть до потери сознания. Всё-таки готовит Илья, просто пальчики оближешь.