Там, где я тебя нашел

      Огромный двухэтажный дом, сделанный в светлых тонах, был почти пустым уже несколько лет. Лишь один человек, проживающий в нем, постоянно нарушал тишину, которая целиком окутывала помещение. За открытым окном было слышно пение птиц, дневной свет пробивался сквозь шторы спальни, освещая комнату с большим (во весь рост) зеркалом. Утро было достаточно теплым, весенняя погода радовала, пожалуй, каждого человека, но странно, что в такой замечательный день находится множество разных обстоятельств, которые могут испортить людям настроение.       Хозяин дома стоял перед зеркалом и смотрел равнодушным взглядом в отражение: его каре-зеленые глаза не выражали никаких эмоций, привычно пухлые розовые губы сегодня были бледными, под цвет кожи, будто из человека вытянули жизнь. Оуэн был одет официально: черные классические, слегка зауженные штаны и такого же цвета рубашка из легкой ткани подчеркивали его душевное состояние. Сегодня был безусловно тяжелый для него день, но только один раз в году мужчина позволял себе такую слабость, ведь на то была весомая причина. Он вышел из дома, закрыв за собой дверь и сунув руки в карманы, попятился к Lande Rover’у, который был припаркован у гаража. Лицо мужчины отражало полное безразличие, но за этой маской хранилось куда можно больше эмоций, нежели могло показаться. Дойдя до транспорта, Оуэн Брайс сел за водительское сиденье, повернул ключ зажигания и завел машину. Его внимание привлекла фотография родителей, лежавшая в бардачке с документами, которые он проверял каждый раз перед поездкой куда-либо. Смотря на снимок, мужчина снова и снова вспоминал этот ужасный день, двадцать седьмое апреля. Фото было сделано им как раз в день гибели обоих, и кто знал, что это воспоминание будет последним? Повернув ключ зажигания, мужчина выехал в нужном ему направлении.       Примерно через двадцать минут машина остановилась на территории местного кладбища, которое находилось за чертой города. Шатен вышел из транспорта на свежий воздух, оглядываясь по сторонам. Следовало ожидать, что здесь будет мало людей: он еще издалека мог увидеть лишь несколько незнакомцев, которые приехали, чтобы, по всей видимости, тоже почтить память своих близких. Пройдя немного вглубь, мужчина остановился напротив двух близко расположенных памятников. На обоих были выгравированы имена, даты рождения и смерти. Прошло два года с момента смерти родителей, но этот день навсегда останется в памяти скорбящего. Окинув своих близких мимолетным взглядом, Брайс опустился на колени и прикрыл глаза, в очередной раз грустно вздохнув. Они навсегда останутся в его сердце несмотря на время, которое уже прошло с момента их смерти. Мужчина стал погружаться в воспоминания, которые мелькали в голове одно за другим. Внешний мир будто перестал существовать уже в который раз, а мысли стали собираться воедино, но шатена отвлек звук щелчков фотоаппарата, который исходил откуда-то напротив и нарушал гнетущую атмосферу. Неудивительно, что Оуэн даже не заметил, как к нему кто-то подошел.       – Вау, эти эмоции... Они прям как настоящие. – Отозвался незнакомый голос. – А теперь можно такой же взгляд в объектив камеры? Для журнала что надо получится!       От неожиданности Оуэн вздрогнул. Молодой человек, стоящий напротив, смотрел на мужчину с долей восхищения, только Брайс расценил это как насмешку над собой. Он встал, тряхнув головой, и отреагировал на голос незнакомца.       Сейчас его взгляд выражал непонимание и злость. Юноша явно не относился серьезно к чужим эмоциям, и даже простым сопереживанием здесь не пахло. Он был одет в невзрачное серое поло и старые потрепанные шорты, выглядел молодо и смазливо. Его тонкие пальцы аккуратно сжимали фотоаппарат, умело направляя колесико надстроек на человека, склонившегося над захороненными. На вид юноше было около двадцати пяти лет, если не меньше.       – Ты кто такой? – Рявкнул шатен.       – Не видишь? Фотографирую. – Собеседник был спокоен. Он немного приподнял фотоаппарат, показывая его, хотя Оуэн и так понял, что делал юноша.       – Тебе не кажется, что ты выбрал не совсем нужного человека для фотосессии? – Брайс мрачно опустил взгляд на надгробия, затем посмотрел на фотографа. – Проваливай. Это место явно не площадка для развлечений подобным идиотам. – Последнее слово было сказано с явным пренебрежением.       – О, знаешь, если я благодаря этим фоткам получу хорошую премию, то окажусь не таким идиотом, как ты думаешь. – Парень был на удивление спокоен, даже улыбался краем губ.       Шатен поменялся в лице, возмущаясь и изогнув бровь.       – То есть вот так застать человека врасплох и оторвать его от каких-то личных переживаний для тебя считается абсолютно нормальным?       – Ну, вроде того. Не парься так, всем сначала тяжело, а потом отпускает что ли? – В его тоне чувствовалось равнодушие, но не с ноткой издевки, а словно он пережил что-то много лет назад и знал, о чем говорит.       – Пф, тебе-то откуда это знать, умник? – На последнем слове шатен понизил голос, пытаясь казаться как можно более спокойным.       – А, ну да, ведь сейчас наверняка только ты один страдаешь и тебе плохо, всем остальным хорошо. – Резко выпалил парень. – Знаешь что? Таких придурков, как ты, в мире хватает.       – Да что ты вообще можешь знать обо мне и моей жизни? – Голос Брайса практически перешел в крик. И лишь понимание того, где он находился, не давало ему возможности наорать на собеседника или вовсе прописать ему правой.       – Ой, да пошел ты. – Фотограф свел брови к носу, в его голосе мелькнуло раздражение. – Я тут как бы помочь пытался, поддержать что ли. – На этой ноте он завершил диалог и уже развернулся, чтобы уйти.       Настроение шатена было испорчено окончательно. Сегодняшний день он планировал провести совершенно иначе, хотя бы не тратить время на подобных людей и подобные разговоры. Мужчина был огорчен не только “встречей” с родителями, но и тем, что фотографии, возможно, попадут без его разрешения и желания в какой-то там неизвестный журнал. Шатен настолько привык к замкнутому образу жизни, что подобные вмешательства выводили его из равновесия. Козырем в рукаве являлось лишь то, что всегда можно осудить автора данных творений за проникновение в частную жизнь, но сейчас ему было не до этого. Тем более, со своим статусом он бы легко выиграл дело.       Бросив в последний раз на надгробия тяжелый взгляд, Брайс медленно пошел к своей машине. Завтра все снова будет, как и прежде. Завтра все снова будет хорошо.