Non-alcoholic

— Вот сюда зайдём, — Хэнк не предложил, не спросил, а просто проинформировал, как о деле решённом, и шагнул к двери обычного уличного бара, каких наверняка десятки было в этом районе, а конкретно этот если и выделялся среди них, то разве что дурацким названием «Mighty duck». Коннор в желании напарника зайти в бар после напряжённой работы на месте преступления ничего хорошего не видел. Плохого, впрочем, тоже — само посещение питейного заведения ещё не криминал, Хэнк же не сказал, что собирается уничтожить там весь годовой запас алкоголя. Но в теории это могло плохо кончиться, хотя вероятность того, что Хэнк напьётся именно сейчас, близилась к нулю. Это было бы крайне неразумно, а Хэнк, хоть и не всегда мог похвастаться безупречной логикой поступков, идиотом далеко не был. А после того как Хэнк буквально на глазах у Коннора вернулся к жизни и работе после затяжной запойной депрессии, лишний раз напоминать ему о том, что желательно бы воздержаться от выпивки — означало проявить недоверие и усомниться в его благоразумии. Поэтому Коннор, не сказав ни слова, последовал за Хэнком в полуподвальное помещение, решив действовать по обстановке. Внутри тоже ничего особо интересного не обнаружилось — бар как бар, стойка довольно чистая, бармен — парень лет тридцати в рубашке с коротким рукавом, открывающим вязь парных татуировок от запястий до самых локтей. А вот посетитель, сидевший за стойкой, был необычным. — Давно не виделись, — падая на соседний табурет, приветствовал Хэнк Гэвина Рида, с которым они с Коннором расстались не далее как десять минут назад на пресловутом месте преступления. — Я думал, ты не пьёшь? — Индюк тоже думал, — сквозь зубы процедил Гэвин, демонстративно отворачиваясь. Хэнк пожал плечами — не очень-то и хотелось вести светские беседы с грубоватым коллегой, он совершено не за этим сюда зашёл. Коннор тенью следовал за напарником, а когда Хэнк подсел к стойке — застыл за его спиной. Гэвин его появления, возможно, даже не заметил, а если и заметил, то вида не подал. — Ваш заказ готов, — сообщил бармен, ставя перед Гэвином высокий бокал с напитком, и Хэнк не утерпел, заглянул ему через плечо — очень уж любопытно было узнать, что там детектив Рид, разбиравшийся, насколько Хэнку было известно, в алкоголе как свинья в апельсинах, заказал себе после адской работёнки в унылый вечер вторника. Увиденное заставило его недоверчиво усмехнуться — слишком уж сильно диковинное пойло походило на обычный молочный коктейль с розовой взбитой пеной, а на краю бокала примостились разрезанная до половины ягода клубники и веточка мяты. — Что это? — спросил он у бармена, кивнув на бокал Гэвина. Рид вспыхнул и ощерился, а бармен, не увидев в вопросе никакого подвоха, простодушно пояснил: — Молочный коктейль со свежей клубникой и мятой. Вам то же самое? — услужливо осведомился он, заметив что новый гость ни разу даже не взглянул на меню с того момента, как вошёл. — Нет, мне сухой виски, двойной, — заказал Хэнк, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос. — Без мяты и клубники, если можно. И безо льда. — Одну минуту, сэр, — приветливо улыбнулся бармен, выставляя на стойку приземистый квадратный хайбол и отточенным движением наливая в него ровно два шота. — Что, Рид, здоровье бережёшь? — тоном светской беседы, с преувеличенной заботливостью поинтересовался Хэнк, гипнотизируя взглядом бокал с молочным коктейлем, который Гэвин подвинул ближе к себе и начал шумно втягивать в себя. Пластиковая соломинка в его бокале закручивалась немыслимыми завитушками. — Или ностальгия по детству замучила? — Не твоё дело, — огрызнулся Гэвин, яростно пытаясь всосать напиток через забившуюся клубничной мякотью трубочку. Чертыхнувшись, он бросил это бесполезное занятие и наспех, без всякого растягивания удовольствия, выпил коктейль через край бокала. Губы Гэвина при этом украсились розоватым ободком пены, и Коннор, всё это время исподтишка наблюдавший за ним, почувствовал непреодолимое желание протянуть руку и стереть этот след. А потом засунуть испачканные пальцы в лабораторию и... — Дай пройти, жестянка, чего встал посреди дороги, — буркнул Гэвин, протискиваясь мимо Коннора к выходу и весьма чувствительно задевая его плечом. — Куда же ты так рано? — Хэнк отсалютовал вслед коллеге бокалом. — Посидели бы, выпили, поговорили... Но Гэвин, не удостоив его ответом, уже скрылся в дверях. Бармен проворно убрал под стойку грязный бокал из-под коктейля и оставленную Гэвином купюру. Пожав плечами, Хэнк допил свою порцию тоже довольно быстро, но без всякой суеты. Пару раз покосился на Коннора — тот стоял рядом, не моргая и даже, кажется, не считая нужным имитировать дыхание, и по привычке сканировал обстановку. — Я поведу, — произнёс Коннор первую фразу за вечер, когда они вышли из бара и двинулись обратно к стоянке, где остался потрёпанный «олдсмобиль» Хэнка. Слова сопровождались выставленной ладонью вверх рукой, и Хэнк, лишь для вида выдержав паузу, вручил андроиду ключи от машины. Синего «мустанга» детектива Рида на стоянке не наблюдалось — Коннор отметил это какой-то частью сознания, перед его внутренним взором мгновенно выстроилась схема проезда отсюда к дому Гэвина, дополнительные данные: время позднее, пробок на улицах уже нет, примерная скорость... примерное расстояние, на которое тот успел отъехать. Почти бессознательно Коннор направил машину Хэнка по тому же маршруту. Неудивительно, что он же первым и заметил синий «мустанг» криво приткнутым к обочине в промзоне, с раскрытой водительской дверцей. — Что за?.. — начал было Хэнк, раздражённый резким торможением Коннора, но быстро прервал сам себя, тоже увидев пустую машину Гэвина. Выбираясь наружу вслед за Коннором, он машинально провёл рукой по кобуре, раздумывая, не выхватить ли револьвер сразу. Но сражаться оказалось не с кем. Гэвин обнаружился на пустыре за углом ближайшей бетонной коробки, один, обессиленный недавним приступом дурноты. Коннор уже приобнимал его за талию, встревоженно щупал лоб, допытывался, может ли тот идти. — Я бы пошутил про то, что ты пить не умеешь, но ты ведь не пил, — озадаченно протянул Хэнк, рассматривая пошатывающегося коллегу. — Похоже на пищевое отравление, — отозвался Коннор. — Детектива Рида нужно срочно доставить в больницу. «Да что ему сделается?» — хотел было отмахнуться Хэнк, но, увидев неподдельную тревогу на физиономии Коннора, вместо этого сказал: — Прекрасно, вот ты этим как раз и займёшься. А я домой поеду. Коннор не ответил, лишь подлез под руку Гэвина и поволок его туда, где остались обе машины. Хэнк мимоходом подумал, что Риду, должно быть, было совсем плохо, раз он даже не подумал возмутиться заботой Коннора. Вопреки задекларированному минутой назад желанию поехать домой в одиночестве Хэнк молча запер машину Рида, сунул ключи в свой карман, отстранил Коннора, пытавшегося впихнуть Гэвина на переднее пассажирское сиденье, к задней дверце, всё так же молча подержал её, пока Коннор и Гэвин устраивались сзади, после чего обошёл «олдсмобиль» кругом и уселся за руль, пытаясь высмотреть во внутрисалонном зеркале выражение неодобрения по поводу «вождения в нетрезвом виде» на лице андроида. Но Коннор лишь проговорил: — Ближайший госпиталь с круглосуточным приёмным отделением — в шести кварталах отсюда, на север прямо и потом направо. Я уже отправил туда заявку на экстренную помощь с полицейским приоритетом. Хэнк присвистнул — полицейский приоритет обычно получали тяжёлораненые при исполнении, когда счёт шёл буквально на секунды. Гэвин, несмотря на серый цвет кожи и капли пота на лбу, всё же не слишком походил на того, кто вот-вот мог отбросить коньки, и Хэнк не без оснований предполагал, что за подобное самоуправство им впоследствии прилетит от Фаулера — Коннору как инициатору, ему самому — как главному в паре. Но менять что-либо было уже поздно, спустя несколько минут он уже заворачивал на территорию госпиталя. У распахнутых дверей приёмного отделения их встречала бригада из троих хирургов, анестезиолога и операционной сестры. — Сам с ними объясняйся, — категорично заявил Хэнк при виде этой суперкоманды. — Я даже из машины не выйду, не хочу стать посмешищем. Но вскоре он всё же вышел. Гэвина уже увезли на каталке, Коннор умчался вслед за ним, площадка у входа опустела, и смеяться над Хэнком было вроде как некому. Коннор обнаружился у ширмы в отделении экстренной помощи — в операционную Гэвина всё же не повезли, врачи, к счастью, соображали, что делали. — Сильное пищевое отравление, — информировал Коннор, первоначальный диагноз которого получит подтверждение из уст медиков. — Хорошо, что мы ехали следом и обнаружили Гэвина почти сразу, иначе он мог бы потерять сознание и задохнуться, если бы рвота попала в дыхательные пути. «Невелика потеря», — мог бы сказать Хэнк, недолюбливавший ядовитого, несдержанного на язык и на поступки коллегу, но окинул взглядом Коннора и решил промолчать. Андроид хоть и сохранял внешне все признаки обычной невозмутимости, но что-то неуловимое выдавало его беспокойство за Гэвина. «Он тебя иначе как говорящим тостером не называл и всегда норовил задеть посильнее», — захотелось сказать Хэнку, но он вновь прикусил язык. Вздохнул и поискал взглядом кофейный автомат, не нашёл и вынужден был отойти, чтобы спросить о нём андроида-регистратора за стойкой. Вернувшись со стаканчиком эспрессо, Хэнк обнаружил Коннора беседующим с доктором. — Да, ему уже гораздо легче сейчас, после промывания, вы вовремя обратились, — подтвердила женщина в тёмно-синем хирургическом костюме. Человек — отметил Хэнк, ему это почему-то казалось важным. — Вы говорили, он пил молочный коктейль с клубникой? Возможно, молоко оказалось несвежим. — А я всегда думал, что алкоголь безопаснее! Если он не фальшивка, им отравиться практически невозможно, он наоборот организм дезинфицирует! — поддакнул Хэнк. — Вы родственник? — обернулась к нему доктор. — Я руководил операцией, в которой пострадал детектив Рид, — неожиданно сам для себя ответил Хэнк, ненавязчиво демонстрируя золотой лейтенантский значок. — Лейтенант Андерсон, полиция Детройта. Нам пришлось заявить полицейский приоритет для нашего сотрудника, его состояние было критическим. Хэнк почти физически ощутил волну благодарности Коннора после этих слов. — Мы оказали вашему сотруднику всю возможную помощь, его состояние сейчас стабильное, но мы очень рекомендуем ему остаться в клинике как минимум на сутки для наблюдения, — начала было говорить доктор, но её прервал грохот из-за ширмы. Коннор метнулся туда и едва успел поймать в объятия спрыгнувшего с каталки и яростно пытающегося оторвать от своей руки капельницу Гэвина Рида. — Всё со мной в порядке, я еду домой! — заявил тот, отбиваясь от Коннора. — Отвали, жестянка! Хэнку и Коннору пришлось приложить массу усилий, чтобы скрутить бушующего Гэвина, извиниться перед персоналом клиники, и, прихватив рекомендации по дальнейшему лечению и ворох лекарств из местной аптеки, с максимальным достоинством удалиться. Гэвин продолжал требовать, чтобы его отпустили домой, пока Хэнк не предложил Коннору его вырубить. Только эта угроза, которую Коннор отнюдь не собирался приводить в исполнение, но Гэвин, к счастью, об этом обстоятельстве не догадывался, вынудила его хоть на какое-то время смириться со своей участью. — Едем ко мне домой, — безапелляционно заявил Хэнк, когда они уже сидели в машине. И, снова поймав в салонном зеркале благодарный взгляд Коннора, мимолётно скривился и устало потёр ладонями лицо. — Я даже знать не хочу, на кой чёрт этот говнюк тебе сдался. У Гэвина скопилось множество возражений против текущей ситуации, но он, несмотря на показную бодрость, был настолько вымотан после отравления и всех медицинских процедур, что почти весь путь до дома Хэнка проделал молча. А в доме покорно опустился на диван в гостиной и вяло позволил Коннору стащить с него пропылённую одежду и напялить чистую футболку Хэнка. Душ он не осилил, только протёр лицо и руки принесённым Коннором влажным полотенцем, после чего столь же вяло выпил лекарства и завалился спать. Сумо, на удивление миролюбиво встретивший незнакомца и практически всё время, что Коннор помогал Гэвину переодеться, просидевший рядом с диваном каменным изваянием, после того, как Гэвин улёгся, воспользовался возможностью подойти ещё ближе и тщательно его обнюхать. После первичного обследования он вознамерился лизнуть Гэвина в лицо, но Коннор не позволил, и Сумо пришлось удовольствоваться лишь тщательным облизыванием свисающей с дивана кисти Гэвина, после чего он улёгся на пол возле дивана с таким расчётом, чтобы держать в поле зрения лежащего на нём человека и, положив голову на лапы, замер в этой позе. Коннор, погасив свет, сбросил ботинки и пиджак и прополз по дивану, чтобы улечься за спиной Гэвина, обнимая его «большой ложкой» — и тщательно следя, чтобы Гэвин, согласно врачебным рекомендациям, лежал строго на боку. — Похоже, вы с Сумо оба сговорились завести себе домашнего питомца в моём доме, не спросив моего мнения, — прокомментировал эту идиллическую картину заглянувший в комнату Хэнк. — Только не говорите, что мне придётся учить его бухать, чтобы он в следующий раз не травился чем попало. — Спасибо, — невпопад с его словами проговорил Коннор, приподняв голову с диванной подушки. — Спасибо тебе за всё, Хэнк. После этого он снова переключился на Гэвина, тщательно регистрируя все его жизненные показатели: дыхание, сердцебиение, давление, кровоток, температуру тела, запах кожи и волос... Последние пункты в списке уже не было чисто медицинской необходимостью — впрочем, говоря начистоту, — и первые тоже. Коннору просто хотелось впитать в себя детектива Рида, приблизиться к нему, не вызывая раздражения и шквала насмешек, коснуться его всем телом, проанализировать всеми органами чувств. Он не знал, почему это было для него так важно — просто доверился импульсам, которые бомбардировали его сознание всё чаще, вынуждая перезагружать подвисающие системы. Сейчас у него, по крайней мере, была возможность побыть рядом с Гэвином и было время. Как минимум до утра.