Тогда была теплая осень. Небольшой дождь и опавшие листья. Кто видит в осени романтику, должен понимать, что осень олицетворяет конец. Хотя, возможно, кто-то именно в этом видит некую романтику. Например, Антон – двадцатипятилетний художник, который видел романтику во всем. В опавших листьях, что лежали в лужах грязи. В слякоти и хмурых лицах прохожих. Он был тем художником, который раскрашивал мир яркими красками. И даже в душном метро, Антон видел что-то напоминающее красоту.
Антон был не только художником, но и поэтом. Ко всем своим картинам он писал короткий стих, позволяющий лучше раскрыть смысл прекрасного.
В тот день он ехал в студию не на машине, как обычно, а на метро. Это было странным, но иногда понять ядерную физику легче, чем логику творческих людей. Парень не видел ничего странного в столь сомнительной затее.
В тот день он в первый и последний раз увидел эти глаза. Голубые глаза, словно всю голубую краску мира влили в них, обрамленные пушком ресниц. Время остановилось, казалось, что даже люди замерли на мгновение. Все вокруг погрузилось в серые тона, оставляя нетронутыми лишь голубые глаза. Антон никогда не видел столь выразительных глаз. Он знал, что должен перенести эти глаза на холст. Но он был не уверен, что у него найдется, да что у него, во всем мире найдется хоть один тюбик такого оттенка голубого.
Всего один короткий момент, слегка уловимый, и глаза исчезли. Антон это понял не сразу, ведь образ глаз был уже иллюзией. Парень пришел в себя и, расталкивая людей, пытался найти человека с голубыми глазами, что так внезапно запали в память, устраиваясь поудобней. Но он не нашел. Ни в метро, ни на станции. Теперь эти глаза, лишь небольшая история на множествах холстах несчастного художника.
***
Арсению было пятьдесят три года, когда друг повел его на художественную выставку, в память об одном талантливом художнике, что не так давно погиб. Проходя через множество картин, Арсений поражался столь удивительному таланту запечатлеть момент. Внимание мужчины привлек отдельный зал, увешанный картинами с большими голубыми глазами. Каждая картина словно была наполнена чем-то живым.
Самая большая и, по мнению Арсения, яркая картина, висела у дальней стены. Он подошел ближе и замер, смотря на то, как играют краски, на то, какими живыми казались глаза. У мужчины невольно промелькнула мысль, что этого его глаза. Но Арсений никогда не узнает, что так и оно и есть.
Мужчина перевел взгляд на стих. Его больше поражало, что каждый стих к картине был пропитан непостижимым смыслом, от чего картина становилась еще красочней. Под данным произведением был стих, который заставил Арсения содрогнуться. Словно это случилось с ним, когда-то в далекой и неуловимой жизни.
Поэт без пера, лишь художник без кисти.
Оказавшись на сцене без текста,
Актер на минутку завис.
Я не помню тебя, как недавние строки из песни,
Что услышал по радио и тут же забыл.
Но я помню глаза…
Ведь такое в дивном сне не приснится.
Такие глаза можно только создать,
Яркими красками из небесной палитры,
С оттенками счастья и непонятной тоски.
Я навсегда запомнил эти глаза.
У Арсения появилось чувство, что он что-то упустил. Что-то важное, но уже непостижимое. Теперь эта история будет лишь отголоском в миллионе других. И когда-нибудь и она забудется, как и ярко голубые глаза.
