Потанцуем?

      Аббаккио взяла у официанта ещё один бокал. Это чёртово мероприятие ей не нравилось с самого начала. Толпа народу, преимущественно мужского пола, которая так и норовит задавить. Дурацкий дресс-код, из-за которого пришлось влезть в неудобное платье с разрезом, оголяющим ногу, и открытой спиной. В итоге на улице в нём холодно, в этом помещении жарко. С этого дня девушка зареклась выбирать одежду в обществе Триш и Джованны, у этих двоих дурацкий вкус в одежде. С боем Леоне выбила у Буччеллати право не надевать туфли, а ботинки, оставшиеся ещё со времён службы. Иначе всё было совсем плохо.       За всё время, что она тут пробыла, ей успели отдавить ноги множество раз, столько же раз приставали, особо «умные» члены Пассионе приняли за проститутку. Её товарищи уже давно разбежались танцевать, бросив её пить в одиночестве. Пока Леоне допивала вино, её кто-то грубо обнял.       — Девушка, Вы такая красивая! Что же такая прелестница тут забыла? Или Вы кого-то сопровождаете? — раздался противный голос прямо у уха.       — Руки с моей жопы убрал, паскуда!!!       Приставший гангстер вскрикнул от удара локтем и позже стал осыпать Леоне проклятиями, потому что его скрутили в бараний рог. Находящиеся поблизости члены мафии обернулись и стали наблюдать за развернувшейся сценой. Девушка уже начала бить этого психа с зелёными дредами, как кто-то ласково обнял её за плечи.       — Извинись перед ней и проваливай, — холодный женский голос раздался.       — Ииииийа, мерзкая шл… Ай!!! — мужчину пнули по лицу.       — Дорогая, пойдём отсюда, — высокая женщина осторожно увела под руку Леоне.       Девушка, успокоившись, отошла в сторону. А её спасительница с ненавистью посмотрела на зеленоволосого мужчину, лежащего на полу:       — Ищи себе донора, потому что новые органы тебе точно понадобятся, — злобно прорычала.       — Чоколатта!!! Что с тобой?!       — Земля пухом этому еблану, хех.       — Самоубийца, умудрился же разозлить главу Сквадры.       И прочие осуждающие, насмешливые реплики доносились из толпы. Ризотто увела свою девушку подальше этого скопления.       — Милая, ты в порядке? Не пострадала? — женщина ласково обняла Леоне.       — Только если морально. Почему тут ничего, крепче вина, нет? — недовольно проворчала девушка.       — Ты и так немало выпила. Может на балкон выйдем?       — Хорошо. Мне надо остыть, — тяжело вздыхает.       Выйдя на балкон, стало тише. Музыка и гомон приглушились. На плечи Леоне накинули пиджак. Она закуталась в него. Бушующая ярость постепенно стихла. Ризотто гладила любимую по голове, осторожно перебирая волосы, периодически целуя в макушку или висок. Вскоре послышалось объявление о начале вальса. Леоне не успела начать ворчать, как её опередила Ризотто.       — Потанцуем? — этот пламенный взгляд заставил девушку согласиться без раздумий.       — Конечно, — лукавая улыбка.       Леоне вернула пиджак любовнице. Та протянула ей руку и склонилась, приглашая на танец. Вскоре они закружились в вихре танца. Сначала вальс, потом танго… Женщина прижимала её к себе теснее, то и дело касалась её шеи губами. Этот танец зажёг в Леоне адское пламя, а страстные взгляды Ризо только подливали масла в огонь. Та наклонилась к уху, прошептала:       — Сбежим отсюда?       — Чёрт подери, да!       Они обе направились к выходу, но Ризотто остановилась у двух обнимающихся девушек:       — Прошутто, проследишь за нашими?       — Да, счастливо отдохнуть! — блондинка улыбнулась начальнице.       После того, как вся Сквадра попрощалась с начальницей, Мелоне снова пригласила Прошутто на танец. А вот из толпы стал появляться Буччеллати и, видимо, хотел позвать Леоне, но та сделала вид, что не заметила и выскользнула за дверь. Нахрен Буччеллати, нахрен Джованну с её высокомерным взглядом и преданностью, граничащей с одержимостью, капо, нахрен того мерзкого мужика. Нахрен всех! Сегодня она хочет провести остаток вечера и всю ночь с возлюбленной.       Уже будучи в номере они позволили себе поцеловаться без стеснений. Обувь валялась у двери, пиджак Ризотто откинут на кресло, сами девушки сидели на кровати и целовали подруга подругу. Вскоре Леоне расстегнула рубашку партнёрши и стала покрывать шею, плечи и ключицы Ризо чёрными поцелуями. Та смотрела на неё с нежностью. Только она умудрялась во время танца буквально пожирать взглядом, а в постели глядела с такой нежностью. Женщина мягко погладила её по щеке.       — Люблю тебя.       — Я тоже люблю тебя.       Дальше слов не надо было, действия говорили сами за себя. Обе девушки утопали в страсти, которую испытывали. Ощущение, что приятным теплом разливалось по их телам, было сродни распускающимся лилиям. Потрясающее и прекрасное.       Ризотто сидела у зеркала и с любовью рассматривала чёрные отпечатки губ, что россыпью украшали её тело.       — Ризо, блин, да сотри ты уже это салфеткой, боже мой! — недовольно сказала Леоне.       — Ни за что, — тепло улыбнулась.       Она знала, что Леоне не просто так покрывала её крепкое мускулистое тело поцелуями. Она пыталась скрыть все её шрамы, хоть как-то излечить их таким образом. Она не может видеть их, хотя и знает, чем её возлюбленная занимается. Почему-то винит себя в том, что не могла прийти на помощь. А этот трогательный акт любви уже тысячу раз исцелил её. Хотя тело Леоне тоже покрывали шрамы от холодного и огнестрельного оружия. Особенно пугающий, уродливый шрам был у неё чуть ниже груди. Ранение едва не стало смертельным для неё. И сейчас Ризотто села перед девушкой на колени и, ласково обняв, поцеловала этот шрам. Леоне шумно вдохнула, но таки расплакалась. Она понимала, что значат действия её возлюбленной. Обняв Ризо за шею, та уткнулась в макушку и всхлипывала. Им не нужна жалость, а вот сочувствие и понимание — да. Они давали его, как подруга подруге, сполна. Сев рядом с девушкой на кровать, Ризотто крепко обняла её, осторожно прижав к себе, успокаивая.       — Всё позади, всё кончилось. Боль прошла. Тебе больше нечего бояться, родная. Никто тебе не сделает больно, — ласково говорила вполголоса.       — С…спасибо, Ризо, спасибо! — Леоне всё ещё плакала, но ей становилось легче.       Их любовь исцеляет их душевные раны, помогая перенести боль прошлого, и дарит счастливое настоящее и будущее.