Герои летних ночей

Pov Bill Молодёжь частенько играет в компаниях во всякие игры с подвохом, как я их называю. Например, "правда или действие", где приходится со стыдом раскрывать свои самые сокровенные тайны, или "бутылочка", где ребята и девчонки садятся в кружочек и целуются с теми, на кого укажет горлышко раскрученной бутылки. Вот и сейчас четверо парней и пятеро девушек увлечённо смотрели, кто же станет следующей целью для поцелуя. Место наших посиделок уже погружалось в вечерние сумерки, а воздух вокруг был наполнен смехом и лёгким запахом алкоголя. Девчонки смеялись и краснели, когда им выпадала возможность поцеловать симпатичного им парня, а ребята, наверное, просто оттачивали свои навыки в поцелуях. Лично мне не была особенно симпатична ни одна из присутствующих девушек, хотя заставил покраснеть и почему-то вспотеть височками момент, когда двум девушкам пришлось целовать друг друга. Это было красиво. Гораздо более красиво и сексуально, чем когда они целовались с парнями, которые кидались на них, словно хищники. Девушки неспешно касались губами друг друга, нежно лаская и совершенно не торопясь углублять поцелуй. Я поймал себя на мысли, что жадно смотрю на это действо, закусив губу и позабыв обо всём вокруг. Другие парни тоже притихли, видимо, испытавая похожие чувства. Тут из-за соседних кустов послышались голоса новеньких, желающих присоединиться к нам, ребят. Пришла девушка и двое парней. Парни бы лучше не приходили, потому что это были неприятные мне Том и Георг, развесёлые рожи которых видеть не особо хотелось. Я уже хотел было засобираться домой, чтобы не терпеть их общество, но мой друг Густав мечтательно поглядывал на сидящую напротив него блондинку и, видимо, не хотел упустить шанса поцеловать её. Пришлось остаться за компанию. Одному идти домой по лесу было крайне неразумной идеей, так как это скорее походило бы на квест "дойти живым до дома", а не на безобидную прогулку. Мало того, что я - победитель по жизни, который умудрится улететь даже на ровной поверхности, не говоря уже про кочки, деревья и прочие преграды ночью на лесной тропинке для затуманенного алкоголем мозга. Компания сразу стала заметно шумнее. Мне пока удавалось находиться в стороне и ни разу не попасть под прицел, а вот Густав уже поцеловал свою блондинку, после чего уходить отказался наотрез, желая продолжения. Небо над головой уже совсем почернело и приходилось подсвечивать фонариком стол, на котором крутилась бутылка. Но вот, за громкими обсуждениями и улюлюканьем по поводу того, как страстно Том засосал указавшую на него девушку, я пропустил следующий ход и очухался только тогда, когда все участники игры единовременно притихли. Горлышко бутылки указывало на меня. Том тут же схватил её снова, чтобы перекрутить, но его остановили: - Стоп! Целуй Билла! - сказала одна из девушек. - Лиза и Мария целовались, когда им выпало! Её горячо поддержали другие девчонки, жаждущие зрелища. Говорят, девушкам почему-то нравятся целующиеся парни, парни-геи и всякая подобная дребедень, но сейчас меня гораздо больше волновало вопрос, почему я по-тихому не свалил получасом раньше? Ведь хотел же свалить. Том безразлично пожал плечами и вышел из-за стола, приближаясь ко мне. Бл*ть, почему за всю игру мне выпал именно он?! - Вставай, - сказал он, подойдя вплотную. Я, находясь ещё в шарахнутом мешком по голове состоянии, удивлённо посмотрел на него: - Ты мне? - Нет, бл*, столбу, - вздохнул Том. - Вставай. Я несмело поднялся на ноги, пытаясь унять неприятную дрожь в коленках. Девчонки очень оживились, подбадривая и восклицая, что поцелуй обязательно должен быть не менее горячим, чем у Тома с предыдущей девушкой. Я прятал глаза, стараясь не разглядывать его лицо, которое совершенно не хотел видеть так близко к своему. А он смело коснулся моего подбородка пальцами, приподнимая и заставляя установить с ним зрительный контакт. Видимо, я выглядел очень ржачно, потому что он чуть улыбнулся и в следующее мгновение приник губами к моим губам. Я до последнего не верил, что это произойдёт. Я надеялся, что кто-то из ребят возмутится данному раскладу игры, но они молчали. Видать, им безумно хотелось ещё раз увидеть целующихся девчонок. А может, среди них были и те, кому целующиеся парни тоже нравятся. Я рассчитывал, что произойдёт какой-нибудь погодный катаклизм, и всех сидящих здесь прибьёт молнией или метеоритом, а в результате получилось, что молнией прошибло только меня в момент прикосновения ко мне Томовых губ. Трюмпер тоже замялся, видать, не зная, что дальше со мной делать. Девушки поддержали его радостными воплями. Я думал, что этого уже более чем достаточно, и хотел отстраниться, но упёрся затылком в хлипенькую стенку нашего шалашика позади себя, в то время как Том не поддержал моего отступления, а наоборот прижал сильнее, упираясь руками в стенку по обе стороны от моей головы и настойчиво обхватывая губами мои губы. Он буквально навис надо мной, хотя мы были примерно одного роста, и продолжал неистово терзать мои губы, не давая ни отстраниться, ни ответить. Чёрта с два! Я ему не какая-то нежная девочка, чтобы так меня подминать! Я грубо схватил его за куртку на груди и начал усердно отвечать, стараясь соответствовать его напору. Наш поцелуй превратился в какую-то борьбу. Я больше всего думал, как сейчас не выглядеть податливым педиком, чтобы потом меня всю жизнь не дразнили таковым, но закрадывалась и другая, совершенно постыдная мысль, что мне безумно нравится этот страстный жёсткий поцелуй. Если, конечно, не вспоминать, с кем я сейчас целуюсь. Как только он отстранился, я выхватил бутылку пива у Густава и залпом её осушил. Понятия не имею, сколько там было, но в голове немного помутнело. Так, ладно, теперь, получается, моя очередь крутить эту адскую штуку. Может, поцелуй с какой-нибудь девчонкой скрасит впечатление от пережитого позора. Лелея эту надежду, я не сразу заметил, на ком остановилась бутылочка, да и всё равно мне было, лишь бы не снова на Трюмпере. Ребята вновь радостно загалдели, как и каждый раз, когда уже становится ясно, кого придётся целовать следующим. Отдав Густаву бутылку, я глянул на стол и чертыхнулся: проклятое горлышко указывало на хитренько лыбящегося Тома. Бл*ть. На ватных ногах я встал и пошёл к нему. Видимо, решив вести себя как последний козёл, он вольяжно расселся и похлопал себя ладонью по коленями. Он что, предлагает мне туда сесть?! Совсем ох*ел чтоли? С трудом сдержав своё лицо от выражения крайнего изумления, я показал ему фак и стал ждать, пока его величество изволит подняться. Трюмпер резко встал, сразу отказываясь ко мне нос к носу. От неожиданности я отклонился назад, но опять оказался взаперти - попа упёрлась в стол, вокруг которого все сидели. Надеюсь, никто не заметил этой моей секундой слабости, но для более видимой решительности, я сам ринулся к нему навстречу, зажмурившись и впиваясь в его губы. Снова завязался наш странный поцелуй, который, пожалуй, больше походил на драку. Началось всё с того, что я, не рассчитав скорость, довольно ощутимо влетел зубами в его зубы. В ответ он схватил меня за плечи и стинул их до боли, так что мне пришлось еле сдержав стон, выдохнуть прямо ему в рот. Его язык тут же проник внутрь, но тут же выскочил обратно видимо оттого, что я слишком громко думал о том, а не откусить ли его ему. Насколько бы меньше проблем в моей жизни было, если бы этот придурок не мог разговаривать?.. На секунду забывшись в своём мысленном риторическом вопросе, я вдруг оказался заваленным на стол под радостный визг присутствующих дам. Вот сука! Он сильнее меня, и какими бы нелепыми телодвижениями я не пытался из-под него выбраться, на деле выходило так, будто я наоборот стараюсь потереться разными местами о его непривычно горячее тело. А Том держал меня стальной хваткой, неистово терзая мои губы и упираясь мне в пах вставшим членом. Стоп! ЧТООО?! Видать, осознание этого курьёзного момента пришло нам обоим одновременно, потому что в ту же секунду он отлетел от меня, как ошпаренный, и сразу сел, пряча своё интересное положение в сумраке надвигающейся ночи. Я хотел было вдоволь расстебать сей факт, когда вдруг заметил, что мне в тугих джинсах тоже стало тесновато. Покраснев (благо, в темноте никто не заметил), я быстро соскочил со стола и вернулся на своё место. Кажется, кто-то из парней вякнул, то пора заканчивать это безобразие, но никто его не поддержал. Том раскрутил бутылку, которая, кстати, откатилась на самый край стола от того беспредела, который мы на нём творили. Я пристально зомбировал её взглядом, молясь, чтобы она указала не на меня. Горлышко остановилось на светленькой Люси, и я с облегчением выдохнул, стараясь придушить непонятно откуда взявшуюся тень сожаления. Подождав ещё несколько ходов, я настойчиво потащил Густава домой. Было очень тяжело смотреть на эту треклятую бутылку и замирать каждый раз, когда её крутили, стараться не смотреть на Трюмпера, к которому теперь почему-то так и лип мой взгляд, и сложнее всего было выкинуть из головы картинку, как он настойчиво распял меня на этом гадском столе. Вот бл*дство, неужели теперь всегда, придя сюда и видя этот стол, я буду заново проживать этот момент? Конечно, я больше всего мечтал уйти незамеченным. Прихватив на дорожку ещё одну бутылку пива (я, в общем-то, не любитель выпивать, но сейчас как никогда требовалось удивительное свойство алкоголя убивать в голове ненужные мысли), мы было двинулись к выходу, как вдруг позади послышался самый, сука, ненавистный мною голос Трюмпера: - Вы куда собрались? - Тебе забыл отчитаться, - рыкнул в ответ я. - Сбегаешь? - даже в почти полной темноте я видел, что он хитро прищурил глаза, сверля меня взглядом. - Неужто, не понравилось? - нагло хохотнул Том, а Георг тут же его поддержал. - Вообще ни капли, чего о тебе не скажешь, - вырвалось у меня прежде, чем я успел подумать, что этого не стоило говорить. Я сам в этот момент офигел от своей дерзости и ни капли не сомневался, что сейчас уж точно огребу от Тома с нанесением тяжких телесных, но, к моему удивлению, никакой видимой реакции за моими словами не последовало. Парни и девушки вокруг стола радостно подбадривали новую, выбранную бутылочкой жертву, не обращая внимания на наш разговор, а Георг как-то случайно переступил в сторону и закрыл плотной тенью от моих глаз притихшего и смущённого, так и не ответившего на мою колкость Тома. Я шёл ровно, но сохранять прямолинейность движения было трудновато после пережитого потрясения и выпитой залпом почти целой бутылки пива на голодный желудок. Густав рядом что-то вдохновенно болтал о своей блондинке, что у них якобы сразу возникла духовная связь, и теперь строил удивительные планы её дальнейшего завоевания. Я свою не дай бог образовавшуюся "духовную связь" предпочёл бы закопать в самый дальний угол сознания, но картинки недавнего прошлого так и лезли в голову настойчивым воспоминанием и приятным покалыванием на раскрасневшихся губах. Мыслями я ушёл очень глубоко, в тот самый момент, когда мы познакомились. *** Я немного опоздал на открытие дачного сезона из-за поступления в колледж, поэтому появление нового человека в нашем коллективе стало для меня открытием. А если учитывать, что внешне он порядком выделялся из массы дачных ребят и девчонок, то его внезапное присутствие просто не могло остаться мною незамеченным. - Это что за бабуин? - я не удержался от саркастичного вопроса Густаву, но, судя по всему, моё удивление было настолько сильным, что спросил я это слишком громко и, кажется, новенький меня услышал. Мы шли рано утром на футбольное поле, чтобы немного погонять мяч по холодку перед игрой с соседней деревней. Впереди нас шла группа ребят с нашей дачи, среди которых мне все были знакомы, кроме него. Парень с крайне странным выбором одежды то ли оставшейся от старшего толстого брата, то ли не умеющий читать ценники с размером, гордо шествовал в своём дико чудном прикиде, размахивая длинной копной дред, торчаших хвостом из-под кепки. - Это Том Трюмпер, - ответил мне лучший друг. - Переехал в дом на третьей улице, где раньше бабка сварливая жила, которая нас от вишни гоняла. Объект обсуждения обернулся, блеснув в мою сторону злобным взглядом и маленьким колечком пирсинга в губе, и обратился к рядом идущему Георгу, видать тоже наводя справки. Далее в процессе футбола я был трижды невзначай назван "кривоногим", дважды "петушарой", а на обратном пути они с Георгом громко и весело обсуждали наличие у меня младшей сестры и что, видимо, гардероб у нас с ней один на двоих, так как "жопа моя в эти штаны с трудом влезает". Обидевшись на оскорбление моих любимых чёрных джинсов, которые уже стали немного маловаты и были порядком вытерты, поэтому носить их в городе было неприлично, но расставаться с ними я был категорически не готов, я шёл, сверля его спину ненавидящим взглядом и почти скрепя зубами от злости.