Бар 32

1 Утро выдалось тяжелым. Сначала Лиа не могла открыть глаза, затем, поднялась, и ее атаковала сильнейшая головная боль, во рту ужасно пересохло, все вокруг кружило. Она проснулась самая последняя. Все, кто остался вчера на афтепати, сейчас сидели на диванчиках среди пустых бутылок из-под воды. Лиа плелась медленно, держась за голову. Скотти первая заметила ее, тут же протянув полную бутылку прохладной воды. Она улыбалась: хитро и довольно. У остальных вид был помятый. Возможно, еще клево было Рейчел, закинувшей ноги на колени Томаса. Она приложила бутылку к голове, посмеиваясь, рассказывая шутки со вчерашней вечеринки. Рид легла спать спустя около двух часов после начала, но рассказать ей было, казалось, больше, чем всем остальным. — Ты мой герой, — произнесла Лиа, отпив воды из бутылки. — И твоя погибель, — подмигнула Скотти. — Как состояние? — Отвратительно. — Если хочешь, чтобы вечером было хорошо, готовься страдать весь последующий день, — проговорила девушка так, будто бы произносила это тысячу раз. — Она сказала это за утро каждому, — заметил Томас. — А можно как-то избавиться от этого побыстрее? У меня сегодня много дел. — К игре должно пройти, — проговорил Пит, постанывая. Томас выглядел недовольным. Лиа вспомнила, что вчера он говорил о похоронах, на которые ему нужно ехать с утра. Они о многом вчера говорили, прежде чем уложить Рейчел спать. Нет, говорили они много, но об одном и том же. Девушке даже сделалось неловко из-за того, что она так настойчиво спрашивала его об отношениях. И все же она не понимала Тома. Почему он так резко отказался от любых душевных связей? Ведь он не отказался от половых, почему он не хочет хотя бы немного романтики? Неужели ему не нужно чувствовать себя любимым и любить в ответ? Неужто он настолько боится быть преданным, что…что не боится разбить кому-нибудь сердце? Например, Лие? Нет, она не любила его. Но парень ужасно нравился белокурой девушке. По Лие можно сказать, что она из тех девушек, что хотят, чтобы за ними бегали, чтоб их добивались. Но ей не приносили удовольствия ухаживания Уилла, зато завлекала перспектива спасти Тома, помочь ему почувствовать, влюбить его в себя. «Влюбить в себя? — оступилась мысленно девушка. — Звучит как ужасный коварный план». Нет, все не то. Она хотела его разгадать. Хотя бы получить ответ на один из вопросов. «Нравлюсь ли я ему?» — хотя бы на этот. Большего и не надо было, лишь понять, что он за человек. За вчерашний вечер она услышала от него много интересных глубоких цитат, и с каждым новым словом поражалась все больше его душевной глубине. С первого взгляда он казался просто самоуверенным парнем, который многого добился, который любит одноразовые встречи в кровати, алкоголь и свой мод. Но под всем этим скрывалась ранимая, умирающая душа. Он ведь не достоин этого. Почему он так сломлен? Уилл часто называл Томаса «недопарнем» или ставил вопросительную интонацию после слова «парень». Почему? Неужели он знал больше, чем она? Если подумать, Том и правда чем-то отличался от обычных парней. В школе она думала, что он гей, ибо большинство его друзей были девочки. Теперь же у него были друзья и парни, но самая близкая все равно Рейчел. «Ты такой космос, Томас Хэйз, — думала Лиа, сидя рядом с ним. — Эталон загадочности и непредсказуемости». 2 Том стоял напротив зеркала. Когда он последний раз надевал этот костюм? Такой приторный, вычурный мальчик. С идеально уложенными волосами, поглаженной рубашке, свежем пиджаке. От него пахло порошком и одеколоном, в комнате стоял туман. — Тебе очень идет этот костюм, — прозвучал голос из-за спины. — Ты всегда так говорила, — ответил он. — Я помню твой взгляд, когда я впервые надел. — Ты был счастлив от того, как на тебе сидела рубашка, — произнесла девушка. Том вздохнул. — Наверно, я надену его в последний раз на твои похороны, Элисон, — проговорил он, опустив взгляд. Такая дикость. Он разговаривал с ней, видел ее уже целую неделю. Но не мог к ней прикоснуться, она всегда была в недосягаемости. «Это просто фантазии, — говорил Том себе. — Она кажется тебе». «Тогда почему моя комната пахнет вновь ее духами?» — отвечал парень сам себе, ударяя кулаком по стене. Его руки были ни на что не похожи. Косточки выступали слишком сильно, некоторые сместились, были ужасно синими. Но это было единственное средство для приглушения боли, доступное двадцать четыре часа семь дней в неделю. Чертова галлюцинация, но такая живая. Вот она стояла перед ним, правда, не могла помочь завязать галстук. Том не мог подойти и обнять ее. Зато она смогла подойти к нему, поцеловать в щеку, но Томас не почувствовал прикосновения ее губ, лишь судорожное чувство внизу живота. Такое, какое часто появлялось раньше, стоило девушке поцеловать его. — И куда ты его потом? — спросила Элисон, глядя на отражение парня. — Куплю новый, — бросил он. — Этот становится маловат, я все-таки росту. — Ты удивительный, Томми, — проговорила девушка. — А ты всего лишь галлюцинация, — резко повернулся Томас лицом к девушке. — Я попрощаюсь с тобой сегодня, и ты больше никогда не придешь в мою жизнь. Девушка, хлопая глазами, продолжала смотреть на него. — Ты умерла, прекрати мучить меня. — Ты сам себя мучаешь, Томми, — ответила Элли. Томас сжал кулак, стиснул зубы. — Ты думаешь, я неугомонный призрак, который решил докучать тебе? — с грустной улыбкой произнесла она, откинув назад темные волосы. Она была рядом всю неделю. Появилась неожиданно ночью, когда Том проснулся от очередного кошмара. Рейчи спала на раскладушке, резкое движение парня не разбудило ее. Она не слышала, как Томас, не веря своим глазам, шепотом разговаривал с призраком в темноте. Затем она появлялась в самое непредсказуемое время. Разговаривала с ним, подсказывала на уроках. Том знал, что это лишь его подсознание, но это было так реально и одновременно ненормально. Никто не знал об этом, даже Рейчи. Элисон сидела даже на пустых трибунах во время тренировок, и Том чувствовал ее мягкий взгляд. Нет, неживой, несуществующий боле взгляд. Питер лишь один раз спросил, куда он смотрит, когда Том заметил ее там. Томас лишь отмахнулся. Она лежала на кровати рядом с ним, рассказывала что-то вечерами, пока Томас не засыпал. Она заглядывала в телефон парня, когда тот переписывался с Лией. Они прообщались весь вечер, и Том был очень благодарен Лие за этот разговор. Он спас его от вечного наблюдения нависшей рядом Элисон. Было даже больно называть ее этим именем. Это всего лишь призрак. Ее тело готовилось к похоронам. Никто ее не видел. Она была мертва. Зачем она здесь? — Ты выдумал меня, потому что не можешь отпустить, — ответила на свой же вопрос девушка. — Замолчи, — рыкнул Том. — Сегодня ты уйдешь. Приоткрылась дверь. Парень увидел в щели светлые длинные локоны. — У тебя все в порядке? — спросила Лиа. — Я хотела забрать свой телефон, извини. — Ты не поможешь мне завязать галстук? — спросил Томас. Лиа улыбнулась. На ее щеках появились милые ямочки. — Я завязывала галстук отцу и брату, — тихо сказала девушка, касаясь шеи парня. — Даже забавно, что девушки умеют завязывать, а парни нет. — Ты не сможешь ее полюбить после меня, — прошептала ему на ухо Элисон. Том напрягся, чуть вздрогнул. Лиа поглядела на него насторожено, но он мотнул головой. — Ты хочешь открыть ей свое сердце, ты доверяешь ей, но боишься, что она разобьет его тебе. — Что-то не так? — спросила Лиа, видя чуть ли не сморщенное лицо Тома. — Нет, все в порядке, — вымолвил парень. — Я волнуюсь, и голова болит. Ты придешь на сегодняшнюю игру? — Да, — кивнула девушка. — Это будет нечто, я чувствую. — Почему? — Ты играешь против Уилла. Уилл играет против тебя, — пояснила она, а затем, пожав плечами, добавила еще: — вы ненавидите друг друга, будет интересно посмотреть на такое противостояние. — Боишься, что разобьешь свое сердце, а не боишься, что сделаешь больно ей? — продолжала шептать Элисон. — И на кого ставишь? — игнорируя галлюцинацию, спросил Том. Пальцы Лии ловко справлялись с галстуком, который казался Томасу неподвластным змеем на ее шее. Девушка смущенно улыбалась, а парень никак не мог отвести грустного взгляда от ее ямочек. — Я не любитель ставок, — ответила Лиа, закончив дело. — Просто посмотрю. — Томас, я готова, — раздался голос Рейчел. И тут же она показалась в двери. Черное облегающее платье выше колена со шнуровкой на спине, колготки в мелкую сетку и высокий каблук. Рейчи любила выглядеть эффектно всегда, даже когда этого не требовалось. Казалось, будто она шла затмевать всех плачущих людей. Том улыбнулся. — Ух ты, — выдала Лиа. — Потрясающе выглядишь. — Еще бы, — довольно и самовлюбленно ответила Рид. — Интересно, я тебя когда-нибудь в платье увижу? Если у тебя нет, то хватай меня и поедем подбирать тебе платье хоть завтра. — У меня есть, — улыбнулась Лиа. — Но как-нибудь мы съездим. — Все, едем? — спросил Том, беря в руку ключи. — Едем, — кивнули девушки. 3 На небе не было и облачка. Чистое, голубое — оно простиралось до самого горизонта, словно летом. Однако дул ветер, Том недовольно каждые три шага убирал выбивающуюся прядь. В руках у него были розы. Строгие, бордовые розы. Элисон любила розы. Элисон лежала на груди парня, упорно листая картинки в телефоне. Том перебирал ее волосы, запускал в них пальцы, игрался, вдыхал запах духов и шампуня с запахом цитруса. Девушка чуть не подпрыгнула на месте, найдя нужную картинку. — Вот такой цвет мне нравится, — она протянула телефон Томасу. На экране были розы определенного строго бордового цвета, насыщенного, сладкого. — Хорошо, я запомнил. Каждый раз, когда Том хотел подарить девушке цветы, он покупал только такие, и никакие другие. Были розовые, белые, желтые, красные, как кровь или любимый цвет помады Элисон, но он просил только бордовые. И теперь он решил купить их в последний раз. В церкви уже было много людей. Все друзья Элисон, ее родственники, даже малыш Билли. Он сидел на скамейке и смотрел на закрытый гроб. Ему рассказали. Том и Рейчел шли неспеша, девушка опиралась на руку парня. Они остановились у гроба. — Хорошо, что он закрыт, да? — раздался голос Элисон рядом. Том вздрогнул, а Рейчел сильнее сжала его плечо. Да, хорошо, что так. Том не смог бы посмотреть на неживое тело девушки. Она выглядела бы, как кукла. Выглядела бы идеально, скорее всего, замазали бы даже ее небольшой шрам под губой, который остался от юношеского прокола. Она выглядела бы не так, как раньше. Отливала бы синим… Томас поежился. Он положил цветы на крышку гроба и поспешил отойти к семье Херст. Билли первый его заметил, соскочил со скамьи и подбежал. — Я так рад, что ты пришел, Том, — проговорил он. — Ты знал, что?.. — Да, мне так жаль, Билли, — произнес Томас, прижимая парнишку к себе. — Томас? — раздался твердый громкий голос мистера Херста. — Рад тебя видеть, спасибо, что пришел. Том пожал ему руку, кивнул. — Как вы? — спросил он. — Миссис Херст, — Том вновь кивнул. — Томас, Рейчел, спасибо, что пришли. Это действительно очень важно для нас, — ее глаза были полны слез. Еще бы, слушать столько времени от каждого, кто подходит, слова соболезнований. — Рейчел, ты как всегда выглядишь потрясающе, — женщина даже улыбнулась. — Ради вашей улыбки, миссис Херст, я так и оделась, — ответила Рид. Иногда она могла быть хорошей. — Соболезную вашей утрате. — Никогда не понимал, почему так говорят, — проговорил мистер Херст. Том робко улыбнулся. — Так говорят, потому что не знают, что еще можно сказать, — ответил Том, поняв, наконец. Ему нужно было столько раз услышать эти слова только для того, чтобы понять, почему люди говорят их. — А как же: «И что ты сейчас будешь делать?» или «Ты скучаешь по ней?»? — недовольно проговорил мужчина и отошел в сторону. — Он на нервах, не обижайтесь, — грустно пояснила женщина. — Уже пора начинать. Где вы будете сидеть? — Там, — Томас указал за самые дальние места. Обычно самые близкие сидят в первых рядах, но Том не считал себя близким Элисон уже год. Его место было среди всех тех, кто просто соболезновал, кто знал Элисон достаточно, чтобы просто быть на церемонии. Если не дальше. Они с Рейчел неторопливо ушли, сели на скамью, Том уставился вперед. — Хочешь? — спросила Рейчи, достав из сумки флягу. Том кивнул и немного отпил. — Если бы Элисон не была тусовщицей, я бы не притащила сюда коньяк, — проговорила Рейч на ухо парню. — Ты приготовил речь? — Том покачал головой. — Знаешь, Хэйз, я никогда не осуждала тебя и сейчас не осуждаю, но не нужно стучаться в закрытую дверь, за которой никого нет. Том поглядел на нее без слов. — Я о том, чтобы ты отпустил уже Элисон, — с грустно сведенными бровями посмотрела девушка на друга. — Мне жаль тебя, Том. Впереди только всего может быть, рядом с тобой есть девушка, которая хочет тебе помочь, но ты держишься за человека, что дважды ушел из твоей жизни. И теперь навсегда. Томас молчал. Панихида началась, когда все уже сидели. Стало тихо настолько, что Хэйз слышал биение собственного сердца. Том не вслушивался в слова чтений и песен и не улавливал смысла. Он вернулся в реальность только тогда, когда пришла очередь гостей говорить речь. — Кто-нибудь хочет сказать слова об усопшей? — спросил святой отец у гостей. Том резко поднял руку. Он чувствовал, как тень Элисон стоит над ним. Ощущал ее холод, слышал тихие всхлипы. У него не было речи, но парень не мог отпустить ее без этой церемонии. Оборачиваясь назад, якобы на Рейчел, Том увидел, как Элисон садится рядом с подругой. Рейчи кивнула ему, и Том, взбираясь на небольшую сцену, повернулся лицом к гостям. Все выжидающе смотрели на него, а парень чувствовал, как предательски подкашиваются его колени. Сглотнув, Томас заговорил. — Ты была, а потом исчезла. Ты забрала мое сердце, но не отдала свое. Я говорил, что это любовь, поэтому я оставался. Возможно, я ошибся. Возможно, этого было много, или, наоборот, мало. Но я никогда не забуду, как ты заставляла меня чувствовать, будто ты — все, что у меня есть, — Томас выдержал паузу. Он посмотрел на Элисон, а она смотрела на него. Ее глаза слезились, она улыбалась. Слезились и у него. — И так же никогда не забуду, когда из-за тебя почувствовал себя ничем. Ты дважды ушла из моей жизни, а я каждый раз отчаянно кричал твое имя в пустоту. Но было поздно — ты ушла уже слишком далеко, — Том поглядел на гостей. Их лица выражали самые разные эмоции: от удивления до полного непонимания. — Я перестал бояться темноты, но если бы мне сказали, что это единственный путь тебя вернуть… Я бы не разогнался и не нырнул с головой в эту темноту. 4 Игра закончилась победой колледжа. Томас не ожидал такого поворота, ведь чувствовал себя совершенно не готовым к этой схватке. Его голова раскалывалась, а угрозы Уилла прямо на поле выбили его из колеи. Однако все произошло иначе. Слова Симмонса добавили ему воли к победе, желания надрать этим выскочкам задницы. Так и произошло. После игры, после награждения, девочки подкараулили Тома и Пита на входе в раздевалку. Рейчел бросилась им на шеи, поцеловала в щеки, пищала «Как же я рада, что вы надрали трусливые задницы Волков». Лиа стояла и улыбалась, время от времени поглядывая куда-то. Томас обернулся. Он видел недовольный взгляд Уилла и Фиби, стоящих в нескольких десятках метров от них. — Забей, — произнес Том. — Поедешь в Бар с нами? — Да, — кивнула Лиа, еще раз взглянув на Уилла. — Где-то еще должна Скотти подъехать. — Угадай, откуда мы знаем? — спросила Рейчел. — Откуда? — с наигранным удивлением произнес парень. — Она мне позвонила, — пританцовывая, закусывая губу, сказала Рейчи. Питер рассмеялся. — Идите пока в машину, мы скоро подойдем, — скомандовал Томас, хлопая Питера по плечу. Они разошлись. Быстро скинули с себя грязные потные вещи, сполоснулись и переоделись. Нельзя было заставлять девочек долго ждать. Они всей командой вышли из раздевалки, подбадривая друг друга, громко крича кричалки горячих черлидерш, смеясь и хлопая друг друга по спинам. Парковка была уже пустой, когда они подошли. Неужели они были так далеко? Или все так быстро уехали? Они остановились, стали прощаться, пытаясь пересилить желание еще постоять пару минут, побуждать прошедшую игру. — Никто не хочет затусить сегодня в Баре? — предложил Том. — Отпраздновать хоть. Многие согласились. Договорились на десять часов вечера, чтобы все успели съездить до дома, переодеться, принять душ. Те, кто ломался, еще могли передумать. Да и Том успел бы все приготовить. Они были уже готовы расходиться по машинам, как их окликнули. — Эй, вы! — раздался грубый голос. Все обернулись. — Среди вас есть те, кто сидит на наркоте. Жрать амфетомин перед игрой не спортивно, парни. — Ну и кто из нас? — вступился Питер. — Ты, к примеру, Пит, — вышел Уилл. — Или твой…друг, Том. Он попытался сорвать рюкзак с плеча Питера, но тот сделал шаг назад, а потом и вовсе толкнул Уилла в грудь. Уилл ударил первый, рюкзак с плеча Питера свалился, а сам парень бросился на противника. Все произошло так быстро, и вот Том уже посередине урагана. Чуть меньше двадцати человек столкнулись на парковке из-за какой-то глупости. Нет, не глупости. Волкам обидно. Обидно, что их раздавили. Какой интересный выбор продолжения игры — самые не спортивный. На Тома набросились трое, среди них Уилл: двое спереди, Уилл стыла. Том мгновенно нырнул вниз и рука, с чем-то зажатым в кулаке, пролетала на сантиметр выше. Томас тут же выпрямился и ударил куда-то в сторону. Раздался хруст ломающегося хряща. Парень снова увернулся, но неудачно. Тяжелый кулак прилетел ему в живот, он согнулся пополам. Следующий удар пришелся по приоткрытой челюсти, послышался только звук удара зубов друг об друга. Он был вымотан, спину в самый неподходящий момент свело судорогой. Один из команды в самый последний момент налетел на Уилла, схватил его за шею, потащил от Томаса. И в момент, когда они сцепились в драке, кто-то ударил Тома по голове, схватил за шею и стал душить. Парень сопротивлялся, пытался вырываться, но чем больше старался, тем хуже становилось дышать. — Послание для тебя от Босса, — прошептал ему голос на ухо. Чертовски знакомый голос, но Том не мог узнать его. Его заглушали крики и гул драки, звон в ушах парня и явно немного измененная интонация говорящего. — Если дорожишь своей подружкой Рейчел Рид, то прекрати общение с Лией. Иначе Рид станет следующей, на чьи похороны ты будешь собираться. Томаса отпустили, пнули в спину. Он не успел подставить руки и впечатался щекой в асфальт. — Надеюсь, ты уловил смысл, — прозвучал голос еще раз, и крепкая рука взяла его за волосы. — Короля свергли, — нападавший ударил Томаса головой о землю, тот мгновенно отключился. 5 — Я сама! — рыкнула Рейчел, таща на себе тело Томаса. Лиа хотела помочь, но Рейчел защищала его ото всех, словно Бульбуль, крутящийся под ногами. Рейч отгоняла всех, убирала руки от Тома со злым и напуганным взглядом. Она захлопнула дверь, оставив всех в непонимании. Питер умылся, ему досталось куда меньше, чем Томасу. Скотти перехватила их у самого входа в клуб и непонимающе смотрела на происходящее. Она пыталась подбиться к Лие, но та слонялась из угла в угол, пытаясь присесть хотя бы на секунду, но тут же срывалась с места. «Симмонс урод, козел, ненавижу» — думала она, сведя вместе брови. Если бы он был сейчас рядом, то девушка наверняка бы попыталась его ударить. Нет, с ее маленьким ростом она не достанет кулаком ему даже до подбородка. Даже если подпрыгнет. Будет выглядеть, как чихуахуа, лающая на слона. Там было около десятка человек, но Лиа ненавидела только Уилла. Наверно, потому, что Питер назвал только его. Парень рассказал все сумбурно, говоря, что и сам не понял, как все произошло. Он запинался, путался в показаниях, сбивался. Затем замолчал, взявшись за голову. Лиа решила, что ему крепко ударили и не стала докучать. Рейчел не было никакого дела до того, кто кого бил. Она ехала на заднем сидении, постоянно прощупывая пульс Тома, пыталась услышать его дыхание. Питер постоянно говорил: «Его просто избили, не убили же». Лиа же сидела, как закаменевшая. Она хотела бы броситься к Тому, но не знала, что нужно делать. И была уверена, что Рейчи лучше справится. «И как ты тогда хочешь его спасти, если не можешь даже помочь?» — думала она в приступе какой-то паники. Со временем все успокоились, Скотти усадила Лию на диван, принесла ей стакан воды, устроилась рядом. Питер достал из кармана купюру, убрал ее куда-то за барной стойкой и взял с полки бутылку виски. — Выпьете со мной за победу? — спросил он замученным голосом. Лиа отрицательно кивнула головой, Скотти согласилась. Они выпили. Лиа сидела, уставившись в пол, нервно кусая губу до крови, и думала, почему Рейчел не пускает их в комнату. Ее не было долго, но вскоре она вышла. — Как он? — тут же спросила Лиа. — Нормально, — ответила девушка, быстро отпив виски из горла. — Мне нужно покурить. Девушка упала на диван, зажала одну из сигарет в зубах. Ее лицо вновь стало таким же, какое было прежде. Надменное, самоуверенное. Она смотрела на Скотти, выпуская тонкие колечки дыма, но Лиа видела, как дрожали ее руки. — Он и не в такие драки попадал, — проговорила Рейчел. — Бывало и хуже, так что он справиться. Правда лицо у него будет выглядеть отвратительно, но он явно кайфушек словит от своего отражения. — Почему? — непонимающе усмехнулась Скотти. — Этот дурак постоянно тащится от синяков на лице, царапин, — Рейчел сделала еще одну затяжку, помедлила, прежде чем продолжить. — Любитель боли, чертов фетишист, эстет. — Я видела, как он дерется. Тогда, в клубе, — сказала Лиа, оторвавшись от собственных мыслей. — Почему сейчас так? — В клубе он дерется один на один, — ответила Рейч, туша сигарету. — Когда на него нападают толпой, он не может сориентироваться. Не знаю, почему, столько драк уже уличных пережил. Лиа вспомнила, что его часто били во времена учебы. Ей хватило одного года — года, когда Том выпускался, — чтобы понять, кто в этой школе аутсайдер. Его действительно забивали толпой или по три человека, а остальные просто подстрекали. Но он не был ботаником или заучкой, не так уж и сильно докучал с фотоаппаратом и обычно просил разрешения на фото. Девушка не понимала, за что его так не любили. Они просидели около часа, и Рейчел немного выпила. У Лии был шанс пройти в комнату. Ей хотелось знать, что скрывает Рейч от них ото всех. Это было неправильно, но ноги сами непроизвольно вели ее к двери. В коридоре было темно, Лиа, светя себе телефоном, пробиралась к двери в спальню. Она помедлила, прикоснувшись к ручке. «Может, Рейчел не просто так что-то скрывает? Может, не стоит? Может, нужно вернуться? Может, довериться Тому или Рейч, они сами расскажут? Может, мне нужно это знать, чтобы помочь ему? Может, это важно?». Недовольно помотав головой, растрепав светлые локоны, Лиа открыла дверь. Там был приглушенный свет от настенных ламп, которые Лиа обычно не замечала. Медовый свет, совершенно не свойственный Томасу, любящему неон, освещал его кровать. Он лежал прямо на спине, слегка наклонив голову и приоткрыв рот. Лицо его было в царапинах, но без крови и грязь — Рейчел все убрала. Он лежал беззащитно, словно ребенок, откинув одеяло, которым Рид его накрыла. На нем не было футболки, и глаза Лии быстро пробежались по его торсу. На правом ребре была татуировка с воткнутым в сердце ножом и лентой, опоясывающей все это. На ней надпись: «Никогда не люби». «Радикально» — ответила девушка, пробираясь выше. Ее взгляд остановился на груди парня. Дыхание замедлилось, в горле встал волнительный ком. Вот что Рейчел срывает. Шрамы под грудью Томаса.