Книжная ревность

Гермиона выводит его из себя. Вернее, даже не сама Гермиона, а то, чему она посвящает себя всё свободное время. Каждый. Грёбаный. День. На протяжении недели. Рон лезет вон из кожи, чтобы переключить её внимание на себя, но она лишь с несколько раздражённой улыбкой косится на него и перелистывает страницу толстой книги. — Рон, я сейчас занята, давай чуть позже? — эта фраза звучит в последнее время так часто, что Рон еле сдерживается, чтобы не передразнивать девушку как можно более противным голосом. Ведь то самое сказочное «чуть позже» всё никак не наступает. А Рон не резиновый. Он переступает через себя и с горем пополам (и в прямом, и в переносном смысле) готовит романтический ужин на двоих. Оба они работают в министерстве не покладая рук, так что на прочую романтику времени практически не остаётся. Гермиона слабо протестует, когда руки мужа настойчиво забирают книгу из её рук и аккуратно завязывают ей глаза мягкой тряпочкой. — Что ты делаешь? — она улыбается и ищет ладонь Рона среди вмиг наступившей темноты. — Ш-ш-ш. Увидишь, — тихо отзывается он и помогает Гермионе встать с кресла. В следующую секунду Рон прижимает к себе девушку, скользит рукой по её прекрасной спинке и как-то незаметно подхватывает на руки. У Гермионы от неожиданности перехватывает дыхание, она улыбается ещё шире и подносит руку к глазам в попытке приподнять повязку. Голос Рона, вмиг ставший неуловимо интимным, останавливает её: — Я скажу, когда можно будет снимать. Пошли. Пару секунд он стоит с девушкой на руках, словно задумавшись о чём-то, но потом спохватывается — ведь из них двоих идти сейчас может только он, — и не спеша, растягивая моменты близости, несёт её в зал, где всё только и ждёт их появления. Оказавшись в зале, он неуклюже прикрывает ногой дверь и опускает Гермиону на ноги. Беззвучно произносит заранее выученное заклинание, от которого и без того слабый свет в комнате становится ещё тише. Рон неслышно оказывается за спиной заворожённой запахами Гермионы, кладёт одну руку ей на плечо, а другой, едва касаясь, пробегается по пышным каштановым волосам. «Открывай…» — шепчет он ей прямо на ухо, а затем оставляет на нём невесомый поцелуй. Девушка ахает. Пальцы легко развязывают узелок повязки и она с восхищённым удивлением оглядывает свечи, расставленные по всему залу, стол с аппетитной (и совсем не подгоревшей) индейкой, две банки сливочного пива и два бокала рядом, глубокую чашу с виноградом и много чего другого. Рядом с ближайшей тарелочкой Гермиона вдруг замечает что-то странное. Она, оглянувшись на застывшего за спиной Рона, подходит к столу и наклоняется над чем-то, определённо напоминающим маленького человека. Помидорка вместо головы, изящное тело, облачённое в листья салата, как в платье до пола, тонкие руки из нарезанного сладкого перца… Длинные, пышные волосы из петрушки и укропа струятся от головы-помидорки до середины самой куколки. Гермиона хихикает, заметив две виноградинки, как бы случайно выглядывающие из-под листьев салата сверху. — Рон! — слов не остаётся, есть только восхищение и смех, который девушке всё никак не удаётся остановить. Она подходит к мужу с озорной улыбкой, смотрит на него снизу вверх, сцепив руки за спиной, но через пару секунд не выдерживает и заключает его в объятия. — Ты сделал всё это для меня? Ты же не любишь готовить! — она вновь смеётся и смотрит ему в глаза. — Ну, мамины кулинарные книги… — Рон не успевает договорить, ведь его губы накрывает своими самая лучшая, по его личному мнению, из всех девушек на свете. Уже после ужина, стоя у двери из зала, Рон вдруг вспоминает, что хотел узнать у неё ещё кое-что: — Гермиона, а что это за книга, что ты постоянно читаешь? Там просто на обложке ничего не написано, одни рисуночки, а ведь интересно… Гермиона привычно прикусывает губу и задумчиво произносит: — Знаешь, ты молодец, что не покупал никакого вина или вроде того… Сливочное пиво — отличный вариант, безалкогольное и вкусное, — глядя на Рона, она понимает, что до него не дошло и добавляет с улыбкой: — Мне нельзя алкоголь, Рон. Я беременна. Рон замирает, Гермиона тоже. Она смотрит на него, ожидая реакции. Рон шагает к ней и во второй раз за вечер берёт жену на руки. — Ради такой новости стоило подождать, — говорит он и несёт её в спальню.