Я боюсь Вас потерять

Геральд не знал, что скажет Ронденту. Он прекрасно понимал гнев демона и в другой ситуации поддержал бы всеобщий порыв злости, но сейчас, когда речь шла о Мисселине, мужчина словно опешил. Ему не хотелось, чтобы ей причинили вред. Нет вины её в том, что архангел Гавриил решил таким жестоким способом избавиться от своих врагов. И всё это, наверняка, произошло с молчаливого согласия Шепфа. Этот шакал не посмел бы действовать без указки. Во всяком случае, Бог, на справедливость которого они так уповают, обманул их. Сатана не оставит это без внимания. Геральд уже чувствовал, что следующие бои ужесточатся в несколько раз. Мир и правда на пороге гибели. Ангелы делают все для того, чтобы приблизить конец всего сущего. — Приди в себя, — грозно рявкнул Геральд, смотря прямо в глаза советнику. — Мы еще успеем отомстить ангелам. Но только тем, которые виновны в произошедшей трагедии. Мисселина ничего не знала, я бы увидел в её глазах ложь. Так что не геройствуй: не запомнят. Направим свои силы на будущие битвы, а не на мелкую месть тому, кто не причастен к смертям наших друзей. — Ты защищаешь её?! — изумлённо воскликнул Рондент, сжимая руки в кулаки. — Она сестра этого шакала, святоши, у которого руки по локоть в крови, а ты хочешь ещё и устроить ей прием здесь, в нашем логове, со всеми удобствами? Ты ненормальный… Геральд резко схватил друга и встряхнул его, стараясь привести в чувство. Мисселина, всё это время слышавшая каждое слово мужчин, ощущала за собой вину. Ей было больно от осознания того, что родной брат смог так легко отречься от всех заповедей, которыми так дорожит сам Шепфа. Гавриил отрёкся от света души их бога и поступил, как последняя сволочь. Сердце пропустило несколько ударов. Его будто вырвали из груди и раздавили холодной ладонью. — Я лично готов казнить эту… женщину, — отпрянув от демона, оскалился Рондент. — И послать её голову архангелу Гавриилу в качестве нашего «высочайшего» уважения к нему. Она сестра нашего врага, Геральд, поэтому её смерть хотя бы отчасти станет нашей местью ангелам. Геральд закатил глаза и усмехнулся. Он не желал церемониться с советником Сатаны, но, имея некоторую власть и своё слово, решил воспользоваться положением. — Тогда будем считать, что она моя пленница, и я делаю с ней всё, что заблагорассудится моей скверной дьявольской душе. И если кто-то из вас притронется к ней, я лично вырву ему яйца. Вы знаете, я не шучу, — спокойно, но вместе с тем угрожающе, вымолвил демон. Он знал, что не допустит того, чтобы Мисселине причинили вред. Геральд не до конца понимал мотив своего поступка, но не противился благородному порыву. Рондент отступил и даже согласился с другом. Он был не против того, чтобы ангел находилась здесь в качестве трофея. Во всяком случае, пусть Гавриил подёргается. *** В спальне стояла удушающая тишина. Мисселина сидела на полу, оперевшись спиной о стену, и смотрела в одну точку. В душе образовалась пустота. Не хотелось думать ни о чём. Сейчас она была бы не против стереть себе память. Возвращение Геральда оставило её безучастной. Демон некоторое время молча смотрел на Мисселину. Его напряжённый взгляд заставил женщину слегка вздрогнуть. — Вам нужно прийти в себя после этой бойни, — осторожно, будто боясь напугать неверным словом ангела, произнёс Геральд. Он подал ей руку и ощутил тепло нежной женской ладони. Демон запомнил то, как ещё несколько минут назад прижимал её к своей груди, как чувствовал её рыдания. И в его чёрной душе что-то всколыхнулось. Геральд всегда осторожно относился к новым чувствам, но в этот раз он не знал, что с этим делать. Мисселина едва держалась на ногах. Бледное измученное лицо ангела так нравилось Геральду. Хотелось утешить её, прикоснуться к ней. Но он совершенно буднично держал себя в руках и не выходил за рамки дозволенного. Порочные и, одновременно, трепетные чувства Геральд отменно скрывал. — Если моя судьба решится таким образом, что меня захотят казнить, я бы хотела принять смерть от вашей руки, — прошептала Мисселина, глядя прямо в глаза демону. Геральд на долю секунды забыл, как дышать. Он определённо не понимал эту женщину, но каждое её слово всегда заставляло его задуматься. Мисселина устало опустилась на жёсткую постель и прикрыла глаза. Она знала, что жизнь закончена. Но не это тревожило душу женщины. Она терзалась из-за поступка брата, из-за того, что впервые в жизни испытала жгучую ненависть. Это новое для неё ощущение стало своеобразной пыткой, проверкой на прочность. Как может она, ангел, чувствовать злобу на родного человека? Это значит, что теперь в её сердце стало меньше света? — Никто не тронет Вас, обещаю, — с жадностью всматриваясь в красивое личико ангела, фактически поклялся Геральд. — На ваших руках нет чужой крови. Мисселина неожиданно вскочила с постели и отчаянно рассмеялась. Она до сих пор видела перед собой мальчика, которого убила на острове. Боже, как ужасно, как больно лишать жизни невинное дитя, пусть и во благо ему, по его мольбе! Лихорадочный смех сменился слезами. Ангел опустилась обратно на постель и закрыла лицо руками, словно это могло помочь откреститься от всех бед этого жестокого мира. Геральд никогда прежде не видел её такой. Привычный образ бесконечно доброй, до приторности отзывчивой учительницы рассыпался на глазах. Теперь демон видел в ней гораздо больше. И как он мог не разглядеть в ней раньше такую страстную, такую живую женщину? Казалось, все эти столетия Мисселина сдерживала в себе ураган из чувств и эмоций. А сейчас дала им волю. — Простите меня, я не должна… — в порыве вымолвила Мисселина, но Геральд прервал её. — Хватит думать о том, что вы кому-то что-то должны. Лучше поспите, придите в себя. Все разговоры потом, — он сказал это настолько властно, что Мисселина просто не захотела с ним спорить. Её смутило то, что ей понравилось быть подвластной ему. Она отвела глаза, боясь, что Геральд случайно прочтёт в них не то, что нужно. Рядом с ним она забывала о том, что прекрасно владеет способом блокировки. А может, ей просто хотелось, чтобы он прочёл каждое её желание?