Я боюсь Вас потерять

Небо затянули чёрные, как смоль, тучи. Геральд лежал на холодной земле, смотря на мёртвые мерцающие огоньки-звёзды. С момента резни в усадьбе прошли целые сутки, но перед глазами до сих пор стоял образ Асмодея, окркжённого изменниками. Поверженный Сатана лежал у его ног в неестественно скрюченной позе. Из его рта вытекала свежая кровь, а глаза безжизненно уставились на потолок. Геральд и ещё с десяток демонов сражались с предателями, как могли, но численностью и силой враг всё же превосходил их. Им пришлось отступать: демон успел спасти своего отца и ещё несколько молодых демонов. Они улетели глубоко в пещеры, которые, пусть и не полностью, но могли скрыть энергию. Лука молча что-то шептал на диабло и то и дело оглядывался по сторонам. Геральд думал и о Мисселине, которую оставил одну в спальне. Если бы не отец, она могла погибнуть. Демон до сих пор корил себя за столь опрометчивый поступок и каждый раз воспроизводил в голове образ любимого ангела. Её голос, словно услада. Её нежный взгляд, словно жемчуг. Её тёплые объятия, словно спасение. Её душевность и доброта — опора. Её хрупкие руки и губы цвета спелой вишни он готов целовать целую вечность. Да, любовь к ней сейчас спасала его от сумасшествия, от войны. Геральд прожил ни один век, но чувствовал себя таким наивным олухом. Война — это плод труда обеих сторон. Демоны и ангелы определённой касты стравили две стороны в целях гарантии и получения власти и могущества, а они сейчас грызутся друг с другом, как дикари. Геральд сопоставлял в своей голове очевидные факты: предатели подводили к войне. Им нужен был повод, карт-бланш, зелёный свет. И этот повод появился в лице никому не нужного адмирона Винчесто и популяризации среди молодёжи идей Мальбонте. Должно быть, слухи специально распускали, чтобы отвлечь демонов и ангелов, пустить в народ идею о том, что в обществе царит несправедливость и угнетение. На самом деле они готовили пушечное мясо, соответствующие настроения. Но очевидно, кто-то наверху борется за власть ещё и между собой. Переворот в аду готовили уже давно. Асмодей хочет заполучить кулон и печать цитадели, чтобы попасть за врата Шепфа. Геральд не понимал, почему они впринципе верят в ничем не подтвержденную запись ветхого завета о том, что за вратами можно получить власть и силу. Так рисковать, когда нет никаких доказательств? Притом Геральд не понимал, когда именно Мальбонте стал ключевой фигурой. Никто никогда не видел его, но все активно начали вспоминать о нём. Рядом с сыном бесшумно лёг прямо в траву отец. Лука посмотрел на него с печалью и ожиданием. — Нам нужно в цитадель, — наконец, решившись, резюмировал старик. Геральд удивлённо воззрился на него. — Там предатель. Возможно, не один. И действует он заодно с Асмодеем. Мы не можем так рисковать, — возразил демон, потирая переносицу. — Скрываться тоже не дело. От цитадели можно получить реальную помощь. Там есть ангелы, которые могут закончить войну и надавить на ад. — Я не могу понять только одного. Почему раньше никто не говорил о печати и кулоне? — Потому что не знали о ценности этих реликвий. Много веков назад за них тоже бились, но ни одна из сторон так и не получила обе сразу. — А сейчас могут получить. Цитадель потребует от нас кулон. И кто знает, что дальше будет? — Геральд искренне недоумевал. Он помнил тот день, когда Сатана поручил ему хранение сей вещи. Погибший властитель Ада не верил ни в какую власть за воротами Шепфа, но чтобы позлить ангелов спрятал кулон. Сейчас бы он иронично посмеялся. — В этом есть смысл. Ничто не уходит в никуда и не появляется из пустоты. Это закон природы, — препарировал старик, хлопая Геральда по плечу. — Нам в бегах долго не прожить. К тому же, это шанс помириться с цитаделью. И вернуться к Мисселине. Геральд резко обернулся и посмотрел на отца. Неужели их чувства были так заметны? А, впрочем, не важно. Отец действительно говорил по делу. Он мудрый демон и прожил в этом мире не один век. Стоит прислушаться к нему. — Геральд, ради любви стоит бороться и отстаивать свои идеалы. Ради Мисселины мы должны идти до конца. Она дорога не только тебе. Теперь и мне, — Лука встал с холодной земли и вновь посмотрел на тёмное полотно неба. — Когда смотришь на звёзды лёжа, они кажутся такими далёкими. А когда встаёшь, будто рукой подать, — проговорил старик и вернулся обратно в пещеру. Геральд достал из кармана кулон и повертел его в своей ладони. Эта маленькая стекляшка могла лишить их всех жизни. За ними гналась целая стая предателей. И только чудом Геральд с оставшимися демонами уцелел. Он мечтал сейчас увидеть Мисселину, заключить её в объятия. Наверняка она терзается сейчас, ждёт хоть какой-то весточки. — Мы обязательно встретимся, — прошептал куда-то в небо Геральд, не в силах ни на секунду расстаться с её образом. *** Мисселина сидела в пустом классе и ждала младший класс. Её срочно попросили заменить учителя. Ангел не могла отказаться. Тем более, когда постепенно сходишь с ума, необходимо отвлечься. Ей никогда не доводилось работать со столь маленькими детьми, но она верила, что сможет найти общий язык с малышами. Уже через несколько минут в класс вбежала неугомонная ребетня. Детские голоса заполонили всё пространство. И ангелы, и демоны — все одинаково шумели. Мисселина встала своего стола и наблюдала за тем, как кабинет постепенно превращается в рой. Дети кричали, что-то бурно обсуждая. — Кто первый сядет за парту, тот молодец, — максимально громко произнесла ангел. Это странно, но на детях сей трюк срабатывает во все времена. Малыши, все как один, синхронно уселись за парты и только сейчас заметили, что их педагога нет в классе. — Ну вот, теперь можно начать разговор, — женщина мягко улыбнулась и начала раздавать ребятам цветные листочки. Кто-то успел соорудить из них самолётики. Вновь начался гомон. Мисселина сохраняла самообладание, хотя это было трудно. Ангел привыкла работать со взрослыми студентами, которых не нужно дисциплинировать. Хотя, и со взрослыми учениками, порой, бывает не просто. — А он кидается в меня самолётиком! — крикнула какая-то девочка. — Стукачка! — крикнул ей кто-то в ответ. Мисселина чувствовала, что не может захватить внимание детей. Это чувство угнетало её, как педагога. — Может быть, попробуем иначе использовать листочки? Вы все наверняка очень красиво рисуете и пишете. Или я ошибаюсь? Наверное, ошибаюсь, — ангел сделала задумчивый вид. Дети тут же наперебой начали кричать о том, что умеют красиво и рисовать, и писать. — Ну хорошо. Рисовать и писать вы умеете. Но наверняка вы не сможете это делать молча. Думаю, не сможете. Так умеют только особенные дети, — произнесла Мисселина и заметила, как гул в классе стих. Ребята смотрели на неё и ждали задание. — Ребята, нарисуйте, пожалуйста, ваш самый добрый поступок за сегодняшний день. Может быть, вы кому-то помогли или сказали что-то хорошее, — озвучила задание Мисселина. — И всё — таки я не верю, что вы сможете рисовать молча. До конца урока в классе было тихо. Перешептывания присутствовали, но дети хотя бы перестали кричать и увлеклись работой — уже хорошо. К Мисселине тихонечко подошла маленькая девочка и подала ей свой рисунок. — Красивый рисунок. Поделишься, о чём он? — ангел улыбнулась и ещё раз посмотрела на странноватую, но довольно милую зарисовку. — Это моя мама. Я помогала ей, когда прибирала свои игрушки. Сейчас мама уехала, — малышка взяла свой рисунок в руки и вернулась на место. В следующую секунду Мисселину окружила стайка детей, желающих поделиться с ней своим творчеством. Ангел видела, с каким желанием дети показывают свои рисунки, рассказывают о них. — Это мой брат. Я вчера читала ему книгу, потому что он плохо видит, но он очень любит книги, — поделилась маленькая Сьюзи. — Я нарисовал свою подругу Лотти, потому что на прошлой неделе мы с ней вместе спасли котёнка. Его придавила труба. Мисселина слушала детей и видела в них хороших людей. Она сама читала много книг о гуманной педагогике. Мисселина любила труды Корчака и Песталоцци и прочих педагогов — новаторов. В реальной жизни в школе действительно не хватало учителей, способных слышать детей, признавать их, как личностей, признавать их право на ошибки, тайны, бунтарство. Взрослые часто обесценивают проблемы детей, считая, что в детстве всё очень просто и понятно. Тем самым изначально дают неправильные установки ребёнку. Мисселина всегда боялась задеть личность своего ученика. Она стремилась смотреть на тех, кого учит, как на равных ей. В школе её считают самой приятной по характеру преподавательницей. Когда узнают о том, что именно она будет принимать экзамен, вздыхают с облегчением. Мисселина слушала этих малышей и видела, насколько хрупок их мир. В него вторгаются жестокие взрослые и война. Дети не должны знать, что такое война и страдания. Никто не имеет право отнять у детей детство: это самое страшное преступление. Прозвенел звонок, но дети не спешили отходить от неё. Они рассказывали о том, как недавно сходили в лес и смотрели там на редкие цветы. Кажется, они стремились рассказать ей всё то, что накопилось. — Эй, ну-ка бегом сели за парты. Сейчас урок начнётся, — прозвучал громкий строгий голос. Ребята неохотно выполнили «приказ.» Мисселина увидела перед собой молодую девушку с тёмными волосами и цепким взглядом. — Здравствуйте! Вы меня заменили? Спасибо огромное. Надеюсь, они вам не сильно потрепали нервы, — девушка окинула класс строгим взглядом. Мисселина не могла припомнить свою коллегу. Возможно, потому что редко заходила в крыло младшей школы. — У вас чудесный класс, — откликнулась ангел. — Когда спят зубами к стенке. Так, дети, убираем листочки. Сейчас будет тест. Мисселина поняла, что явно здесь лишняя. — Что же, не буду вам мешать. Ребята, я была очень рада с вами поработать. Вы молодцы, — напоследок произнесла женщина. Малыши начали обнимать её. Ангел не привыкла к такому: взрослые студенты так не делают. Сначала она растерялась. — Дети, вы своё время тратите, не моё, — вновь прозвучал строгий голос. Мисселина наконец вышла из класса. И тут-то за закрытыми дверьми послышались и первые крики педагога. *** В школе кипела жизнь, а в городе ангелов в грандиозном, неподвижном и немом великолепии стояла цитадель. Геральд смотрел на высокие шпили башен и думал о том, как громко всё это может упасть. Его отец стоял рядом с ним: старик был спокоен и излучал какую-то гармонию, которой не хватало самому Геральду. Лука прикрыл глаза, будто чувствуя каждой клеточкой тела величие этого места. Наконец к ним вышел архангел и проводил прибывшую делегацию в зал аудиенций. Геральд ненавидел напыщенность и помпезность. Здесь всё излучало какую-то больную страсть высокомерия. Как отец мог ощущать здесь благоденствие, для Геральда оставалось загадкой. Как в этом скучном месте можно просиживать вечность, когда за окнами столько прекрасных соблазнов, красоты и естественности? — Я прятал этот кулон в саду, — рассказал Геральд отцу. — Это было надёжное место, пока все искали его в доме. Заклятие позволяло скрывать его энергию. Теперь я снова хочу спрятать его. Не верю ангелам цитадели. — Очень мудро, — похвалил Лука. — Ты сохранил эту вещь для спасения. Сейчас трудные времена. Но даже в такие дни нужно верить в свет. — Ты как-то сказал мне, что свет без тьмы бывает. Просто не живёт долго, — вспомнил Геральд. — Да, — ничуть не растерявшись, согласился старик. — А ещё я говорил тебе, что всякий ищущий свет должен сначала начать с себя. Геральд любил слушать отца. Мудрее демона он не встречал в своей жизни. Войдя в зал, демоны первым делом увидели их — Серафимов. Пафос их взглядов зашкаливал. Ребекка, Торендо, Кроули, архангел Варахиил, прибывший сюда от лица Гавриила. — Как вы добрались? — приличия ради спросила Ребекка — единственный демон в совете цитадели. Совсем недавно её помиловали и вернули в совет. Директором школы был назначен Кроули. Вновь. — Давайте обойдёмся без обмена любезностями, — на корню пресёк демон. Остальные демоны поддержали его. — Мы здесь, чтобы сотрудничать. Власть в Аду незаконно захватил Асмодей, который жаждет заполучить ещё большую власть в перспективе. — Интересно, почему мы должны вам верить? — саркастично заметила Ребекка. Серафимы охотно поддержали её. — Кстати, о доверии. В цитадели у Асмодея есть свой человек. И это кто-то из вас, поэтому мы имеем полное право не доверять вам, — привычно ухмыльнувшись, препарировал Геральд. Верховные ангелы переглянулись. — Архангел Гавриил уже провёл служебную проверку с помощью проникновения в сознание и не обнаружил ни у кого предательских мыслей, — в беседу вступил архангел Варахиил. — Посему, ваши слова не имеют под собой никаких оснований. Я лично осуществлял проверку. Если бы в цитадели был враг, он бы попался. — Возможно, есть способ блокировки сознания через обман. Или какая-то иная лазейка. Мы точно знаем, что среди служащих здесь есть тот, кто помогает стравливать две стороны между собой, — Геральд не собирался сдаваться. Он верил словам Мисселины и не мог отступить. — Нас интересует кулон, — сказал Торендо. Геральд ухмыльнулся. — Кулон будет у демонов. Мы по-прежнему не можем доверять вам до конца. В знак гарантии все мы останемся здесь, но кулон вы пока не получите. Ребекка скривила губы. — Раз вы так решили, то оставайтесь, — неожиданно откликнулся Кроули. Он смотрел на Геральда и вспоминал Мисселину. Серафим собирался навестить ангела в скором времени. — Это крайняя мера. Иначе поступать было бы безрассудно, — констатировал Лука. — Стало известно и о том, что Люцифера схватили и держат сейчас в тюрьме, — сказал Варахиил. *** Мими и Дино стояли на балконе и разговаривали о чем-то своём. Ангел был рад, что девушке стало понемногу легче. Мими впервые улыбнулась после смерти отца. Дино боялся потерять своего отца, поэтому жалел малышку Мими больше остальных. — Дино, я тебя искала, — послышался голосок Лилу. Она улыбнулась ребятам и отдельно Дино ещё раз. — Извини, Мими. Поговорим вечером, — пообещал ангел. Мими снова осталась одна. Без Дино ей было более одиноко. Здесь, в школе, их — беженцев другой стороны — приняли хорошо. Это было так странно, ведь взрослые демоны убеждали их, что ангелы принижают и ненавидят их сторону. Мимо демоницы прошёл Астр. Он бросил на неё совсем не добрый взгляд, всем своим будто крича: тебе здесь не рады. Мими старалась игнорировать этого ангела, но отчего-то каждый раз расстраивалась. Вечером к ней пришла Лилу. Девушки успели хорошо поладить за эти дни. Мими поделилась с ней своими переживаниями, а Лилу поддержала. — Всё будет хорошо. Главное, не впускать уныние в своё сердце, — с предыханием заключила Лилу. *** Лилит не выходила из своей спальни все эти дни. Дьяволица пережила той страшной ночью то, чего нельзя пожелать ни одной женщине. Она не могла прийти в себя. Каждый раз ей снились кошмары, в которых всё повторялось снова и снова. Мисселина беспокоилась о ней и решила зайти. В конце концов, сейчас Лилит нуждается в поддержке, как любой человек. Демоница сидела на полу и смотрела в одну точку, когда Мисселина опустилась рядом с ней и обняла её. Женщина не оттолкнула её. Напротив, она впервые за эти дни расплакалась, хватаясь за соперницу, как за спасительную соломинку. — Ненавижу их, — прошептала Лилит сквозь слёзы. — Ненавижу тебя… Она горько плакала. *** Ночь наконец опустилась на поднебесную. Все обитатели школы отдались царству Морфея. Все, кроме Мисселины. Она хотела вычислить того, кто помогает изменникам из школы. А был ли это действительно кто-то из школы? Ангел осторожно спряталась, выжидая появления таинственной незнакомки. Послышался гомон крыльев. Через окно вновь вылетела фигура, крылья и волосы которой были тщательно скрыты. Уже вторую ночь Мисселина упускала её. А доверить сведения о том, что знает место, откуда вылетает предательница, не могла. *** — То, что Ребекка больше не в школе, а в цитадели, осложняет нам задачу. Она со своей привычкой к неосторожности и пылкости могла вывести нас на печать, — озадаченно произнёс мужской голос. — Откуда вообще известно, что печать в школе? — спросил уже женский голос. — Информация из первых уст. Но точное место знают только Ребекка и Гавриил. Он доверил ей это дело. Глупец, конечно. Ребекка никогда не умела двух вещей: выбирать союзников и быть предусмотрительной. — Я слежу за каждым шагом в школе. Пока мне трудно сказать, где печать. — Продолжай следить. Мне важно знать обо всём, что происходит в стенах школы. — Хорошо. В цитадели по поводу вас нет никаких подозрений? — живо поинтересовалась лазутчица. — Нет. Во всяком случае пока мне удавалось обманывать всех. Но тебя это не касается. Твоё дело — следить и докладывать мне. Ни больше, ни меньше. Пешки должны быть под контролем. — А что с кулоном? — Тебя это не касается. — Простите… Просто теперь, когда демоны сами плывут с кулоном, задача облегчается. — Это не так. Впрочем, тебя это действительно не касается, — оборвал разговор инкогнито.