Райская клетка

Даже рай может быть клеткой, если из него нет выхода. (с) Королева Мара, Destiny 2

      – Господин Изуку, принц Шото запретил выпускать Вас из замка без сопровождения, – привычно рапортует стражник у ворот, перекрывая Мидории дорогу.       Изуку недовольно поджимает губы, кивает и идёт обратно, низко склонив голову.       Уже три месяца его не покидает ощущение, что он находится в золотой клетке.       Когда-то Изуку был простым омегой-фермером, который решил добиться в этой жизнь большего. Он ушёл из тёплого дома с рюкзаком за спиной и мечом на поясе, которым владел, мягко говоря, не очень. Но Изуку всем сердцем желал увидеть мир за пределами своей деревни, хотел встретиться лицом к лицу с опасностями, которые не мог себе представить, мечтал посмотреть на нечто новое. Случайные торговцы, которые шли мимо деревни, с радостью рассказывали невероятные истории, которые завладели сознанием Изуку ещё с малых лет, поселив в его голове безумную мечту.       Мама не хотела отпускать единственного сына от себя, переживала о нём, потому что в её представлении буквально всё желало омеге плохого. Лесные разбойники, дикие животные, сильные рыцари-альфы, все они были опасны. Но Изуку никогда не был милой омегой, ему всегда нравилось нечто необычное и потенциально опасное. Поэтому пришлось доказать, что он способен справиться и с альфой, и с дикими животными, а ещё пообещал вернуться ровно через полгода и навестить маму живым и здоровым.       Изуку чувствовал, что странствия – это его призвание. Он омега, но что в этом вообще такого? Омеги вообще-то не хуже альфы и не слабее. Изуку не мог перестать удивляться, встречая на своём пути невероятных людей и не людей тоже, а ещё Мидория исписал не один блокнот, стремясь запечатлеть удивительные создания природы. Весь мир был фантастическим, и Изуку не хотел ограничиваться чем-то одним.       А потом в его жизни появился Шото.       Изуку встретил его, когда возвращался домой, чтобы показаться маме и убедить её в том, что он способен выжить, несмотря на то, что является омегой. Шото оказался наследным принцем королевства, в которое успел попасть Мидория за время своих путешествий.       Шото удивителен, он знает очень и очень много, к своим двадцати годам побывал уже в десятке походов, и просто очень приятный человек. Тодороки с лёгкой улыбкой рассказывал о том, что видел, в красках описал свои приключения, и Изуку до дрожащих рук хотел посмотреть на это собственными глазами. Чужие слова творили с ним что-то невообразимое, вырисовывали в голове яркие картины, которые переворачивали сознание. Всё, что успел повидать сам Мидория, казалось теперь таким незначительным достижением, что он и рассказывать толком не стал.       Изуку безумно хотел побыть с Шото ещё, но срок, за который он должен был вернуться, неумолимо подходил к концу, а мать сильнее волновать не хотелось, хотя та и так наверняка переживала все шесть месяцев. Шото конечно же понял, он был невероятно добрым, и предложил составить Изуку компанию до дома его матери.       Изуку в тот момент покраснел, кажется, всем телом и даже слова вымолвить не мог. Да, он считал Шото очень привлекательным альфой, и даже подумать не мог, что им заинтересуется в ответ. Тодороки тогда искренне сказал, что не мог оставить такого прекрасного омегу и волновался бы за него, к тому же передвигаться без лошади очень сложно и долго. Шото умел удивлять не хуже природы.       За то время, что они ехали вместе, Изуку осознал, что немножечко влюбился. Мама назвала бы Шото идеальным альфой, отцом, который способен защитить и себя, и семью. Изуку же назвал бы его умным и добрым, потому что создание собственной семьи – это не то, о чём он думал в первую очередь.       Когда Изуку оказался у дома матери вместе с альфой, та начала плакать то ли от счастья, что её сын вернулся абсолютно здоровым, то ли от того, что он нашёл себе альфу. И только когда мама успокоилась, Изуку посмотрел на Шото, который так и продолжал стоять у небольшого заборчика.       Изуку не хотел расставаться с ним. И Шото это желание полностью разделял.       Мама позвала всех в дом, сообщила сыну о том, какого красивого и галантного альфу он выбрал, и убежала раньше, чем Изуку смог объяснить ей всю правду. Шото тогда легко улыбнулся из-за чужой суетливости и предложил помочь, чем только больше очаровал маму, а Изуку не смог удержаться от смущённой улыбки.       День прошёл в очень приятной компании, и Шото захотел уехать под вечер, чем точно удивил Инко, и та мгновенно начала просить остаться хотя бы на ночь, а то не дело же в темноте путешествовать. Мама у Изуку удивительно настойчивая женщина, и Тодороки не смог ей отказать, всё равно пообещав уехать утром.       Изуку долго не мог уснуть тогда, всё думая о Шото, который лежал в соседней комнате и должен был скоро уехать, навсегда распрощавшись с ним. Это отзывалось чем-то неприятным глубоко внутри, словно все нити души сильно-сильно натягивались, не желая расслабляться. Изуку отлично запомнил то чувство, и лучше бы остался с ним, а не с тем, что имел сейчас.       Когда Шото уже стоял за калиткой, Изуку увидел в его глазах ту же грусть, что и у него самого. И Тодороки предложил поехать с ним, стать его омегой.       Изуку не мог тогда поверить, согласился мгновенно, помня невероятные истории из замка, в котором жил Шото со своей семьёй. В огромном городе без конца что-то происходило, жизнь кипела, и постоянно приходили разномастные существа, Шото рассказал, что к ним забрёл повелитель драконов из дальних краёв. Изуку никогда не умел сказать себе нет, если перед самым носом маячила возможность увидеть что-то новое и невероятное.       Этот день Изуку привык считать моментом попадания в золотую тюрьму.       Поначалу всё было просто божественно, Изуку приняла королевская семья, одобрив выбор ребёнка-наследника, – что для Мидории было полнейшим шоком, – а вокруг постоянно происходило нечто особенное. Во дворце почти всегда были гости откуда-то издалека, Изуку смог познакомиться с тем самым повелителем драконов, который назвался Кацуки, и даже поговорил с его драконом! Тот каким-то образом умел принимать человеческую форму и даже разговаривал. В больших городах всегда так много удивительного.       Шото ходил с Изуку по городу, всё показывал, рассказывал и очевидно вёл себя как серьёзно настроенный альфа. Он был неимоверно заботливым, ласковым, и в самом начале такой напор пугал, но Изуку быстро привык к чужой любви, стараясь платить тем же, как умел, но он действительно пытался быть достойным омегой.       Изуку мог бы сказать, что любил Шото – да он и сейчас испытывает к нему очень много тёплых чувств, – тогда ему кружило голову, и он не замечал некоторые очень важные вещи.       Шото заботливый, чрезмерно заботливый. Его забота похожа на паранойю, потому что он не разрешает Изуку покидать дворец в одиночку, опасаясь за него. Потому что у короля есть недоброжелатели, и жених его сына – это очень привлекательная мишень для них. А у Изуку ещё, оказывается, полно завистников среди омег, потому что те грезили возможностью попасть под венец с принцем Шото, а эту возможность у них беспощадно отобрали.       Всё это время Изуку не замечал адской заботы, потому что не брал во внимание то, что гулял он по городу исключительно с Шото. Пока тот не оказался завален горой работы настолько сильно, что не смог выйти вместе с Изуку в город. Что и говорить, стражник отказался открывать ворота.       Ещё Шото – а также вся его семья – считал, что омега должен всегда сидеть дома и растить детей. Никаких приключений, никаких далёких путешествий вместе со своим партнёром. Это стало ясно, когда Шото отправился на несколько недель в другой город и отказался брать с собой Изуку, потому что это опасно и не подходит омеге. Омеги слишком нежные для такого.       Изуку конечно же обиделся, но не смог долго сердиться на Шото, потому что никогда не был злопамятным. Он пообещал себе поговорить со своим альфой, когда тот вернётся, но разговор в итоге не состоялся, потому что король забрал сына по очень важным делам сразу, как было объявлено о его возвращении.       Изуку понял, что сам загнал себя в клетку, добровольно заточил себя в замке, приняв предложение руки и сердца. Он ведь не знал обычаев, не интересовался даже, слишком сильно погрузившись в мечты о приключениях и новых знакомствах во дворце. Поэтому Изуку не держал на Шото зла, чувства тогда перестали расти, но и по какой-то причине не угасали, хотя этого стоило ожидать. Изуку продолжал любить, несмотря ни на что, не мог перестать этого делать и как-то не хотел.       Намного проще жить в клетке и любить всех вокруг, а не ненавидеть.       Шото тоже продолжал быть всё таким же заботливым и ласковым, постоянно желал сделать приятное. Он бы и Луну с неба достал, но только если Изуку будет смирно ждать его во дворце, а не бросится помогать.       Изуку однажды смог сбежать в город и погулял по нему один несколько часов. Но его слишком быстро нашёл Сотриголова, выцепил в толпе за шкирку и вернул во дворец прямо в руки Шото. Альфа был недоволен, злился, недоумевал и приставил к Изуку охранника.       И таким образом на месяц Изуку обзавёлся постоянным спутником в лице невероятно быстрого Теньи. Потом Шото понадеялся на его благоразумие и отпустил Ииду заниматься другими поручениями.       Попытка побега провалилась, но Изуку хотя бы на несколько часов вновь почувствовал себя свободным.       И вот он дожил до того, что имеет сейчас. Невозможность выйти в город без рыцаря или Шото – про местность за его пределы можно и не говорить, - весьма однообразную жизнь в раю и свадьбу через три месяца. У королевской семьи был обычай жениться только в первый месяц зимы, а потому Изуку до сих пор ходит немеченным и невинным.       Ему тошно от такой жизни и хочется свободы. Изуку ни капли не домашняя омега, которая мечтает о семье, он хочет путешествовать и своими глазами видеть новое. Изуку не слабый и не хрупкий, он может победить в дуэли альфу, но его продолжают охранять как хрупкое яйцо и бережно сдувают пылинки.       Неприятно ощущать себя слабым.       Изуку оглядывается на охранника, который опять не выпустил его, и идёт в самую высокую башню замка. Пора скинуть золотые цепи.       Шото будет горевать, ему обязательно будет невыносимо больно, и Изуку безумно его поэтому жаль, но он сам скоро зачахнет и умрёт от скуки. Лучше он умрёт с верой в свою возможную свободу, чем угаснет, как использованная свеча.       Изуку на всякий случай подпирает дверь шкафом, создавая дополнительную преграду, если его заметят и попытаются остановить, и идёт к окну. Он взбирается на край, смотрит на город и не может решиться.       У него всё ещё есть мама, которая не сможет пережить его смерти. Изуку опять думает про Шото, который хотел как лучше, но перестарался. Он думает о том, сколько же боли принесёт тем, кто его искренне любит, как им будет тяжело, и почти решает спуститься и смириться со своей жизнью. Пусть он будет жить в клетке, пусть задавит свою мечту в душе, но не заставит никого страдать из-за своего эгоизма.       А потом Изуку всё же шагает в воздух, закрывая глаза и широко улыбаясь. Он слишком сильно хочет почувствовать свободу.       Он устал от тюрьмы внутри рая.       Изуку чувствует, как в лицо бьёт ветер, и улыбка на его губах становится только шире. Он чувствует лёгкость впервые за долгие месяцы. А ощущение свободного падения и правда прекрасно.       Изуку что-то резко врезается в живот, аж воздух выбивает из тела, и его стремительно несёт вверх. Он распахивает глаза и видит огромное тело дракона и развивающийся на ветру красный плащ. Нетрудно догадаться, кто это может быть.       – Да у этого Двумордого имеются серьёзные проблемы, раз он не может уследить за собственным омегой! – хохочет Кацуки сквозь шум. – Всегда знал!       Изуку поворачивает голову, чтобы нормально посмотреть на того, кто его в итоге спас, и даже не знает, что должен чувствовать. Кацуки держится одной рукой за рог дракона, а второй удерживает самого Мидорию под живот, и он даже не старается быть осторожным, действует ровно так, как удобно ему самому.       Дракон перестаёт взлетать под углом и выравнивается, переходя на спокойный полёт, так что теперь Изуку может задать волнующий его вопрос без необходимости перекрикивать ветер, но его опережают.       – Ну чё, придурок, окно с дверью перепутал? – нагло ухмыляется Кацуки и дёргает Изуку на себя, позволяя встать на дракона и держаться за себя.       Изуку изумлённо смотрит на землю внизу и на дракона, на котором стоит, и не может поверить собственным глазам. Это всё кажется удивительным сном, из которого выбираться никак не хочется.       – Ты чё, язык сожрал, пока в замке сидел? – нагло интересуется Кацуки.       – Нет, – выдыхает Изуку и улыбается варвару, глядя тому прямо в лицо. – Я устал сидеть за стеной, – честно признаётся он, дыша полной грудью. Даже если Кацуки вернёт его во дворец, то Изуку будет благодарен ему всю оставшуюся жизнь за несколько минут полёта.       – А ты словно не знал, что так будет, – надменно хмыкает Кацуки, смотря на Изуку сверху вниз.       Мидория мотает головой и блаженно прикрывает глаза, уже ничего не боясь. Да пусть его хоть сбросят с этого дракона, он ощутил свободу, которую хотел.       – Как же с омегами сложно, – устало вздыхает Кацуки, словно каждый день ловит кого-то из окна. – Вы такие странные.       Изуку пожимает плечами, не зная ответ на вопрос. Он видел в своей жизни множество альф, бет и омег, и все они были разными, так что кто ж знает, кто на самом деле странный.       – И чё, хочешь обратно? Нагулялся? – рычаще интересуется Кацуки, прижимая Изуку к своему горяченному боку, словно у него огонь пылает под кожей и греет изнутри.       Изуку опять вспоминает про Шото, который так просто не оставит своего омегу на «растерзание» варвара, который наверняка уже волнуется, и отрицательно мотает головой. В этот раз он выбирает ощущение натянутых нитей в душе и лучше будет вечно скучать по Шото, чем опять утонет в однообразии.       – Если честно, нет. Я хочу посмотреть на мир, – хихикает Изуку и ждёт, что же получит в ответ.       А Кацуки словно специально молчит.       – Учти, заботиться о тебе никто не будет, – с хищным оскалом предупреждает Кацуки, демонстрируя белоснежные зубы и сильнее сжимая бок Изуку крупной ладонью. – Никакой серебряной посуды, шикарных шмоток и принца-альфы с мечом на поясе, придётся поработать нежными ручками.       – Я согласен, – мгновенно принимает предложение Изуку.       – Сейчас тогда залетим за одним придурком и отправимся дальше на юг, – рассказывает планы Кацуки, фыркая, словно ему что-то попало в нос. – Покажем тебе твой… мир.       – Если я буду с вами, то придёт Сотриголова, – с беспокойством предупреждает Изуку, неожиданно вспомнив, чем закончился его один-единственный побег.       – Да чё мне этот хрен, – хохочет Кацуки, запрокидывая голову. – Он будет полным идиотом, если решит тягаться с Эйджиро, – дракон в подтверждение чужих слов тихо урчит, вибрируя под ногами.       У Изуку нет причин не верить Кацуки. Он очень хочет посмотреть на то, что ему могут показать.