Мятная вишня

Жар июльского солнца заставлял отчаянно искать укрытие от этой парилки. Дождь не шел уже как неделю, а на ясном лазурном небе с золотистым светилом не было даже намека на тучу. По розовым губам текло персиковое мороженое, скользя ниже, побуждая тянуться за салфеткой и убирать это безобразие. — Хрюшка. — недовольно констатирует факт Алина, и откидывается на спинку кресла, вальяжно закинув ногу на ногу. В кафе было хорошо. Холод кондиционера вселял чувство комфорта и блаженства, даже можно было забыть о шумных компаниях, которые нахлынули в заведение как морские волны. Олешева чуть хмурится, когда внизу живота начинает тянуть. Нужно поесть. Просто поесть. Алина омега, и ненавидит себя за это. Хотя, казалось, она должна стать альфой, или на крайний случай, бетой. Сильная, уверенная в себе, независимая и вольная, Олешева плевала на мнение других и действовала как душа пожелает. Но раз в месяц она страдала от этой чёртовой течки, которая была сравнима лишь с пожаром во всем теле. Как бы она хотела стать альфой. У них больше привилегий. Алина тяжко вздыхает, заказывая кучу сладостей, и достает телефон, пытаясь скоротать время. Резко в нос ударяет приятный запах. Аромат мяты, и еле уловимые ноты цветочных духов. Этот запах просто сводил с ума, до ужаса сладкий и такой желанный, нужный. Внизу живота сладко тянет, жар, распространяется быстрыми потоками, заставляя жалобно простонать и шумно выдохнуть. Алина направляет взгляд на источник такого сильного запаха, который словно волнами захлестнул её, побуждая каждый раз сводит бедра сильнее друг к другу. Рыжая девушка, смотрела на неё с некой усмешкой, ядовитой и ехидной, а взгляд, такой властный и самоуверенный, жадно скользил по её телу. С виду хрупкая и слабая, она точно сводила с ума. Алина была уверена — перед ней альфа. — Здесь можно присесть? Тихо спрашивает девушка, чуть склонив голову на бок. Алина кивает как болванчик, не в силах сказать и слова. Ещё секунда, и Алина просто сойдёт с ума от этого восхитительного запаха. — Я Соня. — представилась Сомусева, протягивая руку Алине. Олешева коснулась её ладони, и прикусила губу. Такая мягкая, приятная кожа, словно бархат, ещё и пахнет приятно. «Наверняка крем...» — думает омега, когда запах передался и на её руку. — Алина. Рыжая лишь кивает, подзывая официанта. У Алины в глазах мутно, она чуть не клюёт носом в собственное мороженое, но вовремя хватается за стол, сглатывая. Неужели течка? Олешева лихорадочно вспоминает, какое сегодня вообще число. — Блять... — тихо шепчет Алина, невольно привлекая к себе внимание. Течка наступила на два дня раньше. Сейчас главное собраться с мыслями и вызвать такси, спокойно добраться до дома, и найти подавители. Но Алина просто не может сдвинуться с места, под этим пристальным взглядом новой знакомой. — Всё в порядке? Выглядишь нездорово. — хмурится Соня, дотрагиваясь ладонью до лба Алины. Олешева прикрывает глаза, чувствуя, как слегка дрожит. Феромоны альфы буквально пропитали одежду, отчего течка всё обострялась. Алина чувствовала, как внизу уже влажно и мокро. Она неожиданно берет Сомусеву за ладонь, и трётся о неё щекой, чуть ли не мурлыкая. Соня смотрит на нее непонимающе. — Алина, ты перегрелась. Вся горишь. — выдыхает альфа, вырывая свою ладонь из чужой хватки. Олешева наконец поднимается с места, стараясь покинуть помещение, но чуть не падает на пол, благо, Соня подхватывает её. — Бля. Ты накидалась что ли? Соня вздыхает, оплачивая заказы, и несёт Алину на выход, пока та сонно прикрывает глаза и жмётся к альфе как котёнок. — Говори адрес. Приказывает Софья, наконец укладывая Алину в машину. Та послушно что-то бурчит, и поглаживает живот, стараясь унять это жжение. — Нормально даже не поела. Помогаю тут всяким... — выдыхает Сомусева, пока везёт Алину домой. — Хотя вроде в волонтеры я не нанималась. — Прости. Ты была не обязана помогать незнакомому человеку. — кивает Алина, и закусывает губу, пытаясь вообще не дышать. — Почему ты так приятно пахнешь? Задаёт неожиданный вопрос омега, отчего Сомусева чуть не врезается в столб. Она кидает косой взгляд на Алину, и чуть смущается. Пиздец. Соня хищно вдыхает запах, и самодовольно улыбается. Запах вишни, что перебивался ароматом сладких духов и фруктовой жвачки. Неплохо. Соня молчит, наконец подъезжая к дому Алины. Она никогда не имела дело с течными омегами, предпочитая их обходить стороной, зная, что не сможет сдержаться. Порочные связи с незнакомцами ей тоже особо не нужны, даже если этим незнакомцем является милая девушка с ярким румянцем на щеках. Сомусева устраивает Алину на кровати. Та тяжело дышит, и нетерпеливо ёрзает на месте, жалостливо смотря на рыжую. — Где твои подавители? — спрашивает Соня, штурмуя тумбочки и столы, пытаясь найти таблетки. — Видимо, закончились. Выдыхает Алина, и поднимается на локтях, затуманенно смотря на рыжую. — Тогда я в магазин. — Нет! Алина хватает Соню за руку, и тянет на себя, но та лишь вырывается и хмурится сильнее. — Давай начистоту. — начинает альфа, присаживаясь на кровать, и поправляя огненные пряди волос. — Я не люблю трахаться с каждым встречным поперечным, окей? Максимум что я могу сделать, это купить тебе подавители и дать свой номер телефона на случай того, если у тебя нет того кто может о тебе позаботится. Объясняет Соня, и Алина просто плывет от этого томного, бархатного голоса, который как колыбель убаюкивает. Но Олешева не хочет подавители, она хочет альфу, эту, красивую и властную, с рыжей шевелюрой и определенно очень страстную и сильную. Омега хватается за воротник футболки Сомусевой, и требовательно тянет на себя, чувствуя, как колени дрожат. — Сонечка, пожалуйста, помоги мне. Аромат вишни наполнил комнату, смешиваясь с лёгким запахом мяты, распаляя Алину сильнее. Соня мнётся, и тяжко вздыхает, неуверенно касаясь ладонью талии Алины. Любой альфа на её месте давно бы взял омегу прямо здесь, без разговоров и прочего. Но Сомусева не хочет быть похотливым животным и просто заниматься сексом с Алиной, будто использует её. — Мне так плохо. Пожалуйста, Соня... Просит Олешева, и жалобно стонет, вся красная от смущения и дикого возбуждения. «Будь что будет» — думает Соня, чувствуя лёгкие поцелуи на своей шее. Она откидывает голову назад, открывая больше пространства для ласк, и прижимается к Алине, позволяя ей доминировать. Её касания, лишенные резкости, обжигали холодную мраморную кожу Софьи как раскалённая сталь, и каждые новые движения ласковых рук, давали убедится в нежности, и мягкости натуры Алины. Запах вишни впитался в одежду как акварельная краска в лист бумаги, а вздохи и тихие стоны рождали вихрь эмоций и чувств. Руки Алины мягко прошлись по аккуратной груди Сомусевой, после чего зацепились за край футболки, снимая её. — Красиво. — шепчет Олешева, проводя кончиками пальцев по черному кружеву, цепляясь за лямки, чуть спуская их. — Твой запах сводит меня с ума... Щеки Сони предательски пылают огненным румянцем, а колени немного дрожат. Ну почему, сейчас именно её ласкают нежные руки омеги? Она собиралась на репетицию, группа наверняка ждёт вокалистку. Сомусева краснеет ещё сильнее, и направляет взгляд на Алину. — Помоги мне, прошу тебя. Выдыхает Олешева на самое ушко Сони, потеревшись своей щекой о чужую. Её рука скользит вниз, между бедер Сомусевой, и останавливается на промежности, прижавшись. Альфа коротко рычит, и резко прижимает Алину к кровати, вцепившись руками в ее плечи. Алина дрожит, и кусает собственные губы от этого сильного запаха и нетерпения. Как же ей хочется наконец почувствовать что-то в себе. Соня кусает её за плечо, но вовремя останавливается. Нет, она не должна ставить метки. Это не её омега. Просто случайный секс. Да, лучше назвать всё именно так. — Почему ты остановилась? Пьяно спрашивает омега, но Сомусева целует её, устраняя все вопросы. Она обвивает шею альфы руками, и рвано выдыхает, когда колено Сони вклинивается между её бедер, упираясь в промежность. Рыжая избавляется от летних, лёгких шорт девушки, и наблюдает как по её щекам растекается ягодный румянец. Да ладно? Смущение пришло только сейчас? Соня усмехается, и резко шлёпает Алину по бедру, на что та вскрикивает и удивлённо распахивает глаза. Соня с издевательской улыбкой цепляется пальцами за ткань белья Алины, и тянет трусики на себя, довольно ухмыляясь и присвистывая. — Да ладно? Боже, какая ты мокрая. Тебе не стыдно, а? — спрашивает Сомусева с улыбкой садиста, демонстрируя Алине её же трусики. — Их выжимать можно. — П-прекрати... Шепчет омега, стискивая бедра, и стыдливо отводя взгляд в сторону, сгорая от возбуждения и адского смущения. Ей просто хочется устранить этот жар в теле, который, кажется, готов пылать вечность. Акварельными красками возникают новые чувства в сознании, когда Соня дарит такой нежный и мягкий поцелуй, прижимаясь всем телом к омеге, поглаживая её между бёдер. Тело Алины дрожит, отзывается на каждое прикосновение, подставляется под ласки, а живот неприятно ноет, направляя невидимые волны удовольствия ниже. Олешева течет ещё сильнее, когда пальцы Сони обводят её вульву, нежно касаясь половых губ, но не более. — Ты можешь быть немного быстрее? — жалостливо спросит Алина, и поддается бедрами назад, будто пытаясь насадиться на пальцы. Соня усмехается, и резко проникает в Олешеву сразу двумя пальцами, отчего та задыхается в стоне, удивлённо смотря на альфу. Приятный запах мяты распространяется по всей комнате, лишая омегу хоть каких-то когнитивных способностей. Она лишь громко стонет, и хватается за плечи Сомусевой, чувствуя размеренное движение пальцев в себе. Приятно. Так сладко и правильно. Будто, так и должно быть. Другая рука рыжей ласкает её грудь, обводя подушечками пальцев вершины сосков, чтобы затем оттянуть их, заставляя омегу издать протяжный громкий стон наслаждения. Соня наклоняется, и обводит горячим языком ореолы, отвлекаясь от течной промежности Алины, заставляя её жалобно скулить и самолично насаживаться на пальцы, пытаясь прибавить темпа. Алина пытается дотронутся до Софьи, этих шикарных огненных волос, которые казалось, пылали ярче любого костра во тьме. Хрупкие с виду плечи, и грудь, которую покрывало чёрное кружево. Но больше всего Олешеву цеплял взгляд. Такой нежный, ласковый, лишенный похоти и животного желания, а наполнен чувствами. — П-пожалуйста, быстрее! — просит Алина, и хватает альфу за волосы, притягивая к себе и страстно целуя, чувствуя, что находится на пике. Но Соня будто специально начинает действовать медленно, так лениво, сгибая пальцы внутри и иногда принимая форму ножниц. Сомусева усмехается, и выпускает феромоны, и Алина просто плывет от сильного запаха альфы, не в силах себя контролировать. Соня широко разводит бедра омеги, и устраивается между ними, смотря на Алину снизу вверх. Горячий язык проходится прямо по возбужденному клитору, оставляя влажные следы и сводя Алину с ума. Олешева кричит, выгибаясь в спине, и хватает Соню за волосы, нажимая на затылок и умоляя о большем. — Блять... — тихо выдыхает омега, когда язык скользит ниже и в нее проникают два пальца. Алина не выдерживает, и громко стонет, почти кричит, бурно кончая и отключаясь. — Пх. Быстро ты. Выдыхает Сомусева, одевая белье обратно на омегу, и вытирая полотенцем. Так заботливо. Соня накидывает одеяло на ослабленное тело, и направляется на кухню. Пить хотелось просто ужасно. По пути к кухне, рыжая замечает барабанную установку в одной из комнат. Альфа заинтересованно рассматривает инструменты, и на её губах появляется довольная улыбка. — Нам как раз в группу нужен барабанщик. — усмехается рыжая, возвращаясь обратно к Алине. Что же, видимо, эта встреча была не напрасна.