немного веселья никому не навредит

деймону понадобилось секунд пять, чтоб осознать, что перед дверью стоит лиам. он выглядит так, будто только что вылез из пьяной драки - с фингалом и разбитой губой. – что слу… лиам обрывает его, сминая губы. он чувствует жгучую боль и острый вкус крови, пока не толкает деймона назад в квартиру. второй издаёт протестующий звук, кривясь от металлического привкуса, но всё равно целует в ответ. дверь позади них громко захлопнулась, посылая волны боли в голову лиама. как будто бы ему не достаточно той, что уже есть. ноэл прёт как танк, когда видит цель, этот уебан. лиам ещё и бухой был, когда они начали махать кулаками. может, поэтому его так легко впечатали в ебучую стену. – ах, блять, – деймон стонет, когда лиам разворачивает его и захлопывает дверь. – в чём дело? у него на губах кровь. лиам немного оступается, глядя на него. деймон в выцветшей футболке и потертых пижамных штанах, но, похоже, не спал, когда лиам постучался. это немного странно видеть его в домашнем уюте, слишком лично. но такие мысли для трезвого ума. лиам вытирает кровь с губ, замечая синяки, которые уже стали появляться на костяшках. – давай ебаться. – ага, но что, блять, с твоим лицом? – тебя ебёт? – ты, блять, истекаешь кровью мне в рот в три часа ночи. так что да, ебёт. деймон задаёт слишком много вопросов, на которые лиам не хочет отвечать. он снова целует его. молчание – знак согласия, так что он не теряет времени. деймон снова отстраняется, но продолжает целовать в ответ. не может определиться, прямо как его тёлка со старших классов. его рука пробирается к штанам лиама. ладонь крепко обхватывает плоть. лиам подталкивает бёдра к нему, тяжело дыша в рот деймона. этого мало, но он знает, что деймон не даст ему больше, пока тот не ответит. чего он сделать не может. – не сейчас, – ему удаётся вырваться, но от собственных слов сердце сжимается. – пожалуйста. послушай… – не могу, – бубнит лиам, он прячет лицо в изгибе шеи деймона, чувствуя, что может заплакать. – не могу. какое-то время деймон просто стоял неподвижно и молчал, держа руку на члене лиама, пока тот оставлял горячие поцелуи на обнаженной коже плеч. затем он убрал руку, голос звучал резко: – никто мне, блять, ничего не рассказывает. лиаму требуется пара секунд, чтоб осознать внезапную потерю напряжения, внезапную смену курса. – чё? – отъебись, – деймон толкает его, но лиам лишь качается на месте. – отъебись от меня, лиам. он отходит и деймон протискивается мимо. его глаза закрыты в гневе. в этот момент, в голове лиама звучит только песенка: ты проебался, ты проебался, ты проебался. старая привычка. она у него с детства. с тех пор, как он узнал, что значит проёбываться. сейчас он старше и быстрее реагирует на песню в голове, направляя страх в гнев. он озлобился, готовясь к очередной ругани: – ебать-колотить, какая блядская муха тебя укусила? хули ты лезешь, это вообще не твоё дело. деймон смотрит на него пару секунд, глаза горят, и пальцем тычет в грудь лиама, наверное, так, что останется синяк. – если хочешь трахнуть кого-то, потому что тебе хуёво, найди кого-нибудь на улице, мудак. не стучись в мою дверь, и не обижайся, когда я хочу узнать, какого хера происходит. – да я, блять, не хочу тебе рассказывать. если не хочешь трахаться, выгони меня из квартиры, а не устраивай истерики, крутой парень. деймон разочарованно вскидывает руки, словно лиам сказал что-то невообразимое: – я не говорил… господи, я просто хочу ёбаных объяснений, лиам, я никогда не говорил, что не хочу, чтоб ты был рядом. лиам смеётся, так, как когда хочет вывести людей из себя. он слышит звонок телефона, откуда-то из комнаты, но деймон, похоже, не обращает на это внимания. – ты не хочешь объяснений. ты хочешь услышать всю ёбаную историю, чтоб потом пожалеть меня. вот, что ты хочешь. – это неправда. – это, блять, правда. – знаешь что? ты прав. я хочу услышать всю ёбаную историю. чтоб не чувствовать себя использованной шлюхой, когда ты закончишь и съебёшь через эту дверь. и я всё ещё не ебу, что за муха меня укусила. – ты что, блять, записался в мои психологи? – следи за языком. – не смей мне говорить, чтоб я следил за языком, – лиам почти взрывается. деймон хватает его за воротник куртки, толкая к стене. это не настолько грубо, чтоб лиам почувствовал удар, разбивающий его череп, но он никогда раньше не видел, чтоб деймон дрался, поэтому встретил его агрессию с распростёртыми объятьями. он усмехнулся уголками рта: – серьёзно? хочешь вырубить меня, милый? руки на его шее сразу же опустились. деймон отходит, словно прикосновения к лиаму обожгло его, дрожа от неизрасходованного адреналина. – я твой…, – начинает деймон, но запинается. он всё ещё зол, но есть ещё кое-что, шаткое и неуверенное. между сильной головной болью и приливом крови, оглушающим его барабанные перепонки, лиам понимает, что тот затаил дыхание. и ждёт. – чё? – не выдерживает он. деймон заставляет себя поднять на него взгляд: – я твой друг. по крайней мере я так считаю. это бред сивой кобылы. лиам услышал много бреда за этот вечер. он точно не знает, кто они друг другу. он даже не уверен, что вся эта хуйня с соперниками с привилегиями, которую он придумал пару недель назад, ещё в силе. судя по тому, как деймон кривится и отводит взгляд, он тоже считает это хуйнёй. – друг, – повторяет он, раскатывая слова на языке, как яд. – в пизду. мы не друзья. я не знаю, что это, но точно не дружба. разве это не большее? – почти добавляет он. деймон качает головой, всё ещё избегая взгляда лиама. агрессия покинула его тело, и сейчас он выглядел грустным и разбитым: – я должен был сказать тебе, что я… – нет, – беззлобно выплёвывает лиам. – не начинай. – ты не знаешь, что я собираюсь сказать. – и не хочу знать. заткнись, албарн. – не называй меня…, – телефон снова зазвонил, рассеивая напряжение между ними. деймон, сжимая челюсти, поворачивает голову к столику в гостиной. – ох, ебать. он направляется на шум, слишком грубо поднимая трубку. лиам слышит, как он выходит из себя. – что? отвлекаясь от разговора деймона с кем-то на другом конце провода, лиам поворачивается к двери. он должен уйти, найти паб, нажраться. так ему хоть ненадолго станет лучше. проснётся следующим днём или вечером – в зависимости от того, как напьётся – и попрётся обратно в студию. если ноэл остынет, или будет делать вид, что остыл, он просто взбесится от того, как лиам уебал свой голос. если не остынет… бля, лиам даже думать об этом не хочет. было бы легче иметь дело с разозленным ноэлом, но он даже не разозлился. лиам хотел бы, чтоб тот хотя бы пояснил за избиение, и их отношения вернулись в прежнее русло. ноэлу больно, он видел по глазам, и никакие удары не восполнят это. лиам слышал собственные слова, которые эхом гудели в его голове, как будто это был не он вовсе. давай, ноэли. пошёл по стопам бати, да? следующее, что почувствовал лиам – как тот впечатал его в стену. бонхэд оттащил брата от него, но ноэл всё ещё кричал. возьми свои слова назад, уебан. ты, блять, возьмёшь. лиам подождал пока перед глазами не перестало плыть и оглянулся на брата. они смотрели друг на друга, и лиам чувствовал его боль, ярость и страх. чувства пронзили его до костей и именно тогда он убежал. желчь поднимается ко рту. ему нужно присесть. хотя, ему бы вырыть яму и закопать себя, но для начала неплохо бы сесть. он идёт за деймоном в гостиную. находит его всё ещё говорящим по телефону, и опускается на один из диванов. внезапно он понимает, что деймон смотрит на него. это наводит на мысль, что говорят о нём. лиам вопросительно смотрит, когда деймон опускает телефон, выглядя настолько растерянным, насколько это возможно. – это твой брат, – говорит он, прикрывая динамик рукой. лиам фыркает: – ага, да, смешно. – нет, дубина, – настаивает деймон. – это ноэл галлахер. такое ощущение, что кто-то закапывает его в бочку со льдом. лиам резко встает: – ебать. – ты рассказал ему о… – ни за что. как он, блять, узнал где я? скажи, что меня здесь нет. деймон замотал головой: – я уже сказал, что ты у меня. поговори с ним, ради бога. лиам рассматривает вариант взять трубку и сбросить, но решает, что это плохая идея. он берёт телефон из рук деймона и прижимает к уху. хочет сказать я здесь или чё надо, но не может заставить себя вымолвить и слово. в конце концов, ноэл первым обрывает молчание. окей, это его голос, ладно, лиам слышит его всю жизнь и всегда узнает голос ноэла. иногда он доставляет ему радость, чистую и невинную, как снег. в других случаях – пробуждает ярость, горячую и разрушительную, проявляющуюся в громких оскорбления и разбитых костяшках. – перестань так убегать. тебе уже давно не пятнадцать. он не звучит сердито. он звучит уставшим и это ещё хуже. лиам облизывает губы, пробуя кровь. внезапно он чувствует, что просто глотает мешок с горящим углем. лиам не знает, что сказать, поэтому спрашивает первое, что приходит на ум. – как ты узнал, где я? ноэл издал смешок: – я твой брат. конечно, я знаю. лиам собирается узнать, как давно он в курсе, но не думает, что желает услышать ответ. – ладно. справедливо. тишина затягивается, оба молчат. до лиама с трудом доходит, что деймон всё ещё в комнате. он не подслушивает, но всё ещё слишком близко, чтоб было комфортно говорить. лиам раздумывает, откуда ноэл может ему звонить: со студии с бонхэдом, слоняющимся вокруг, или из гостиничного номера, потому что не хочет, чтоб кто-то узнал, как он первым делает шаг. – ладно, – говорит ноэл, нечитаемым голосом, но у лиама ощущение, что тот собирается повесить трубку. – просто хотел узнать, где ты. что-то рухнуло внутри лиама и он снова смог говорить: – послушай, ноэл, – его голос ломается. – я не специально. ты не похож на него, я просто был дурным, да? ты же знаешь, со мной такое бывает. – ты много чего делаешь не специально, – его брат вздыхает. лиам потирает висок: – догадываюсь. изв… – нет-нет, ты прав, – ноэл перебил, словно не мог слушать его извинений. – я не… господь видит, я никогда не поднимал руку на мэг, но… это просто. просто ты. когда я с тобой. блять, я не понимаю. это больно. – почему? – я не знаю, лиам. может потому что…, – ноэл резко умолк, прям как деймон минуту назад. когда они знают, что хотят сказать, но не могут просто так обрушить это друг на друга. лиам ждёт. но, в отличии от деймона, ноэл никогда не пытается сказать что-то ртом. – я не знаю. всё кончено. в голосе ноэла завершённость. это значит, что к этому разговору они вернутся, только если лиам снова проебётся или они каким-то чудом усядутся вместе и поговорят. – ёбаный в рот, ноэл, поговори со мной. – лиам. – я заслуживаю знать, не? я знаю, что хуёвый брат, но… – лиам! – ноэл огрызается. – хватит. – хорошо, – лиам шипит сквозь зубы. – тогда нехуй вообще говорить со мной. он почти собирается вбить несчастный пластиковый телефон в базу, как ноэл издаёт звук, будто собирается что-то сказать. так что он ждёт как ебучая псина. – чё? – ты что, под кайфом? – иди нахуй. – не смей, блять, колоться. – отъебись, я не буду. – ладно, увидимся завтра. это сигнал к тому, чтоб пропустить завтра запись. – ага. – эй, ты же знаешь, что я люблю тебя? может это уловка, чтоб лиам притащил завтра свою задницу в студию. или ноэл правда имел это в виду. что бы это ни было, ты никогда не узнаешь. ноэл не из тех, кто обычно говорит такое, поэтому лиам позволяет словам обрушиться на него. он и забыл, что, бля, он же тоже любит своего брата. – ага. знаю. я тоже. линия обрывается. лиам положил трубку телефона. он обернулся и увидел деймона, который опирается на самую дальнюю стену комнаты, пьёт пиво, и пытается выглядеть безучастно, а по итогу похож на собаку, которая нассала на новый ковёр. лиам не может винить его, это всё-таки его дом, да и он не был особо тихим. но это не значит, что он не загонит его в угол и не заставит мучиться. он усмехнулся: – наслаждаешься представлением? деймон скривился: – ты был пиздец какой громкий. – ну вот, ты получил свою историю, – лиам садится на ранее занятый диван, нащупывая в карманах сигареты. – теперь тебе жалко меня? деймон смотрит в сторону и не отвечает. лиам чувствует себя мудаком. он делает вид, что возится с зажигалкой и добавляет, когда первый клубок дыма вырывается изо рта: – я просто пошутил. никто из них не смеётся. деймон, в конце концов, исчезает на кухне, возвращаясь с ещё одной бутылкой. он ставит её на стол перед лиамом и садится рядом. – грэм больше не говорит со мной. – грэм, – лиам потирает висок, рассчитывая, что боль уйдёт. – а, ну да. тот поц. – я просто… заебался. люди держат меня в стороне и ожидают, что мне будет похуй. в любом случае, я не должен был кричать на тебя, извини за это. – ты тоже извини, – лиам сталкивается коленом с деймоном, а потом до него доходит, насколько легко извиниться перед кем-то, признать вину, не оправдывая себя. – я вёл себя как настоящий мудак. деймон падает на диван и оборачивается к нему: – что сказал ноэл? – ничего, – это правда. – ебучее ничего. – тогда он не собирается убивать меня? – он, скорее всего, будет поносить тебя ещё больше, с завтрашнего дня. и я собираюсь его поддержать. – о, – деймон пожимает плечами. – ну, ничего нового. он просит сигарету. лиам хочет сказать, что его пачка буквально лежит на столе перед ними, но передает ему свои. они смотрят друг на друга, когда деймон долго затягивается. так близко, что лиам чувствует жар от горящего уголька на своих губах. он не хочет давать определение эмоциям, которые бушуют в груди, поэтому ждет, пока деймон не опустит сигарету и не наклонится ближе, чтоб поцеловать его. иногда он хочет, чтоб всё было проще. чтоб они с ноэлом просто сели и поговорили. быть больше и сильнее, чтоб дать отпор отцу, когда он выбивал из них дух. чтоб позволить деймону сказать это вслух, принять и ответить. но комок в горле не даёт ему и лиам остаётся с мыслями о будущем. о воображаемом моменте из будущего, который, он боится, что никогда не наступит. деймон мягко проводит пальцами по ушибленной коже. немного пощипывает, но лиам терпит, чтоб не испортить момент. он отстраняется, но деймон всё ещё смотрит на него парализованный. он приближается ближе, шепча себе под нос, хотя в квартире они одни. – всё ещё хочешь? так великолепно выглядеть в три утра – преступление. но лиам чувствует себя истощённым, как будто сорвал голос после целого дня записи: – ну, а ты хочешь? – не особо, – у деймона на лице извиняющаяся улыбка. – но я могу отсосать тебе, если хочешь. он уже собирался встать на колени, но лиам остановил его: – не сегодня, приятель. немного устал после всего этого. – если это из-за того, что я сказал… – нет. – ладно, – деймон почёсывает голову. – просто хотел убедиться. господи. лиам реально не заслуживает его. однако, он жадный ублюдок и будет брать и брать, пока деймон даёт. лиам выкуривает последнюю сигарету, позволяя никотину танцевать в груди, прежде чем выдохнуть. – дашь мне поспать у тебя на диване? деймон аж оживился. лиам старается не позволить чувствам проникнуть в него. – да, с удовольствием, чувак. – и я собираюсь спиздить у тебя весь ибупрофен. – без проблем. – но если ноэл позвонит тебе завтра, и ты скажешь, что я здесь – я выкину твою задницу из этой чёртовой квартиры. это всегда так приятно – заставлять деймона смеяться. особенно когда он трезв и весь светится, а не с этим вялым, бессознательным лицом, которое у него всё остальное время. а ещё, что лиам, а не героин доводит его до смеха. хотя на самом деле ничего смешного нет. – ладно, – деймон подрывается с намёком на улыбку. – в пизду диван. ты прекрасно знаешь, что мы всё равно будем спать вместе.