***
Я почувствовал, что кто-то откинул одеяло и лег рядом со мной. Чужая тень, так сильно отличающаяся от удушающей тьмы моих кошмаров, раскинулась над моим неподвижным телом. Казалось, будто она несет ощущение чистоты. Он молчал. Мои глаза были закрыты, и я был полностью отрезан от внешнего мира. Но я не чувствовал неловкость, потому что прекрасно знал этот запах, окутавший меня. Я слегка развел сведённые до этого ноги в приглашающем жесте и закинул их ему на бедра. Он, должно быть, был ошеломлен моими действиями. До моего слуха донеслась насмешка: – Сумасшедшая сука…Ты ни капли не изменился. – Ах… Оппа, это ты… От неожиданности мой голос некрасиво сорвался. Его глаза, что сейчас смотрели только на меня, тронули и поразили мое сердце. Все холодные взгляды, которыми он награждал меня с момента моего появления в доме, были тотчас забыты. Весь его вид был пропитан тоской по мне, совсем как раньше. Я обхватил его шею, на что в ответ, устроившись между моими ногами, он стал тереться об меня. Даже наши тела подходили друг другу, как два кусочка пазла. Посмотрев на Юнхо снизу вверх, я смущенно улыбнулся, будто школьница, но выражение его лица оставалось неизменным. Мне показалось, будто его сердце сломает грудную клетку. Моя улыбка дрогнула. Он пришел, потому что не мог бросить меня. Несмотря на то, что Юнхо без проблем избил меня до смерти, как будто вора, пойманного посреди ночи, он был не в силах игнорировать желания своего упрямого сердца. Я чувствовал его печаль, его искренность. Я обхватил ладонями лицо Юнхо, который, казалось, был готовь разрыдаться в любой момент. Пальцами я очертил линию его носа, такого острого, как лезвие, которое могло разрезать мне кожу; его идеальные губы, самые чувственные, которые я когда-либо знал; его дыхание, которое поднималось из глубин легких и вырывалось через эти самые губы. Я скучал по всему этому… Я так скучал… – Хах… Юнхо… ммм… – Джеджун-а… Хха… Джеджун-а… Мои губы стали влажными. Может, потому что он пытался быть аккуратным, чтобы не повредить мой травмированный рот, но поцелуй вышел нежным, без языка, проникающего внутрь, без грубого посасывания моих губ. Но даже этот ласковый поцелуй вызвал во мне желание. Я обхватил ногами бедра Юнхо, он же оглаживал мое лицо. Он поцеловал мои закрытые глаза, но вскоре мягкие губы сменились языком. Слюной он покрывал мои ресницы, и от его прикосновений они инстинктивно трепетали. Его горячее дыхание, казалось, проникало в глубину моих глаз. Но большего Юнхо не требовал. После нескольких коротких поцелуев, он оторвался от моих губ и остался просто лежать рядом. Я попытался убедить себя, что он делает это в моих интересах. Сам факт, что мое возбуждение могло стать причиной того, что он отдалился от меня, ударил по моей гордости. Юнхо не мог отвернуться от меня в тот момент, когда я был так привлекателен в своем вожделении. Как будто подтверждая мои мысли, он прижался ко мне теснее, сокращая расстояние между нашими телами. Я протянул ему руку, чтобы он положил на нее голову вместо подушки. Мои губы нечаянно коснулись его идеального лба, в то время как я потянул его за талию на свою сторону. Хотя мне было ужасно больно, я смог подавить стон, вырывающийся из моих уст. Он осторожно огладил мое поврежденное тело. Даже не глядя на Юнхо, я чувствовал, что он доволен. Я притянул его еще ближе. Атмосфера вокруг нас стала мягкой, как туман, и яркой, словно сон, даруя нам наслаждение, хотя наши тела еще не соединились. – Джеджун… Джеджун… – Да… Мой малыш… Мамочка здесь… Его член, такой напряженный, словно готовый в любой момент взорваться, ткнулся мне в низ живота. Я гладил Юнхо по красивому лицу, а он в ответ зарылся в мою грудь. – Зачем ты пришел? – Чтобы дать моему малышу маминого молочка… Из-за того, что он уткнулся в меня, я практически не слышал его, но в ответ на его грустный и искренний голос, который щекотал меня, я обнял Юнхо как младенца. Мое сердце было наполнено нежностью, которую я хотел подарить ему через поцелуи, покрывая ими все его тело, каждую прядь волос. – Почему ты пришел? – … Его голос изменился. В такие моменты мое сердце обливалось кровью из-за его колких слов. – Ты должен беречь тех, кого любишь. Так почему ты снова мучаешь меня? Голос Юнхо был печален, а его руки искренне прижимали меня к нему. Это его план, с помощью которого он хотел сплести клубок вины в моем сердце? Но вина никогда не выживала внутри меня, она не могла сделать меня преступником больше или меньше, чем я уже был. Я и раньше не знал, как взрастить вину внутри себя, а сейчас семена и вовсе высохли. Это ты меня таким сделал. Ты не имеешь права жаловаться на то, как мне следует любить людей. Мы вечно ревновали друг друга, и наша борьба была похожа на обжигающее пламя. Ты любил меня так, будто хочешь проглотить целиком, и это то, что отразилось и во мне. Ты научил меня так чувствовать. Любовь иссушает меня. Легко разжечь пламя к жизни, но потушить – не так-то просто. Ты тот, кто поджег засушливую пустыню, не так ли? Так почему ты пытаешься указать на мои ошибки, если никогда не делал этого раньше? – Так… Ты хочешь сказать, что тебе это не нравится? Желание, кипящее во мне и грозившее вплеснуться до этого через край, теперь остыло. Но не только оно, сердце неприятно сжалось, дрожа от волнения и страха. Юнхо продолжал лежать на моей груди, а я все так же обнимал его. Но уже не осталось ощущения, что он испытывает тоску и одиночество, которое готово пролиться в виде слез, как минуту назад. Я прислушался к его тихому дыханию, такому бесконечно сладкому, будто он вдыхал запах моей плоти вместе с воздухом. – Ты… не должен делать это со мной… – Я не могу уйти… Каждый день без тебя словно ад… – Мы не должны… Делать это снова… Мы всегда забываем только часть воспоминаний, хотя считаем, что навсегда стерли их из памяти. Бесполезно уверять себя, что ты никогда о них больше не вспомнишь. Действительно… Воспоминания все равно просачиваются сквозь щели в стене, которую мы выстраиваем нашей волей, чтобы навсегда запечатать их. Я правда ненавидел это. Я ненавидел тот факт, что невозможно стереть те эпизоды, о которых я хотел бы навсегда забыть. – Значит… Ты ненавидишь меня? Если покрыть события прошлого любовью, они превратятся в память. Но инцидент того ужасного дня задушил даже наши прекрасные воспоминания. Это создало огромную пропасть между нами, даже несмотря на то, что сейчас мы крепко обнимаем друг друга. Неужели наша блестящая любовь была такой хрупкой, что смогла разрушиться под тяжестью памяти… Неужели она настолько истерлась, что у нее кончился срок годности… – Я так устал от этого… Это маска, которую ты надел для меня, на самом деле ложь… Но я не куплюсь на нее. Это не значит, что ты больше не любишь меня, ты просто не хочешь любить. Даже я… устал от той части меня, которая не может забыть о тебе…***
Бесконечную, казалось бы, ночь наконец сменило утро. Хотя я совсем немного вздремнул, но усталость практически отступила. Было уже начало десятого – довольно позднее время что для привычного расписания Юнхо. Но сейчас он все еще спал, ухватившись за мою футболку и с умиротворенным выражением лица уткнувшись в мою грудь. Прошлой ночью он заснул в моих объятиях, борясь со своим противоречивым сердцем, и до сих пор не проснулся, сморенный безмятежным сном. Глядя на него, я почувствовал, как к горлу подступил комок, а в груди все сжалось. Интересно, снится ли ему хороший сон? Может быть, из-за привычного тепла простыней и Юнхо, лежащего рядом, мне показалось, что комнату заполнил мягкий свет, который окутывал наши тела. Даже несмотря на тот недостаток, что Юнхо был женат, сейчас в доме были только мы вдвоем. Утешая себя этим фактом, я осторожно выскользнул из постели, чтобы не разбудить Юнхо, и, потянувшись, подошел к своим сумкам, чтобы найти одежду на сегодня. Клянусь, я купил совершенно неожиданные для себя самого вещи. Это была розовая футболка с напечатанным на ней милым персонажем. Заметив ее на одной из витрин, я не смог устоять и сразу же купил, а теперь стоял и растягивал ее так, будто мультяшка машет мне рукой. В конце концов, я переодел футболку и, запустив пальцы в свои грязные волосы в попытке хоть как-нибудь их уложить, начал искать на дне сумки штаны для завершения образа. Только сейчас я задумался, что нужно было купить пару шорт. Должно быть, до этого я не был уверен, что представится случай их надеть. После долгих размышлений я выскользнул из комнаты в одном нижнем белье и спустился на первый этаж в поисках гардеробной. Осмотрев спальню и выдвинув все, что было можно, я заметил милый ящичек, который, по-видимому, принадлежал Сохи. Он был забит облегающей одеждой небольшого размера, которую, судя по всему, она носила до беременности. Перерыв кучу вещей в пастельных тонах, я наконец обнаружил искомое. Шортики, которые я нашел, были настолько короткими и открытыми, что я задался вопросом, носила ли она их когда-нибудь. Без колебаний я натянул их на себя и уставился в зеркало. – Черт… Я должен был догадаться, что располнело не только лицо… Честно говоря, пока я находился в больнице, я только спал и ел, так что не удивительно, что я прибавил в весе. Но даже несмотря на это, мои бедра всегда оставались красивыми и стройными… Мои ноги, что были тоньше, чем у большинства женщин, так красиво смотрелись закинутыми на талию Юнхо. Но сделай я это сейчас, они бы растеклись как тесто… Я не мог не расстроиться из-за этого. Подумав о том, не начать ли мне упражняться, я вскоре отбросил эту идею, так как это не понравилось бы Юнхо. Должно быть, тогда мне было двадцать два. В то время вслед за Юнхо я начал активно посещать тренажерный зал, чтобы заняться своим здоровьем, бросить курить и пить, но в итоге нарастил мускулы, которые мне совершенно не шли. После того, как я от него услышал: «Сумасшедшая сука, только попробуй качаться снова!» – я поклялся, что ноги моей в тренажерном зале больше не будет. Я покрутился перед зеркалом и ощупал свой зад, который едва был прикрыт шортами. Мое тело стало рыхлым, как кусок мягкого рисового пирога, и это даже была не шутка. Если я не собирался идти в спортзал, то, по крайней мере, стоило сделать утреннюю пробежку, чтобы немного сбросить вес. Холодный ветер неприятно касался моих оголенных ног, и я решил в следующий раз, когда пойду по магазинам, непременно купить себе парочку шорт. Вернувшись домой, я начал разогревать еду, к которой вчера вечером мы даже не притронулись. Порывшись в холодильнике, я обнаружил порезанные фрукты, и мысль о Сохи сразу пришла в голову. После того, как она уехала, я нацепил ее одежду и теперь претендую на ее место. Должен ли я нежно позвать Юнхо: «Милый, завтрак готов», чтобы он спустился на кухню? Должны ли мы завтракать, сидя лицом к лицу? Нужно ли мне попросить его: «Давай куда-нибудь сходим перекусить вечером»? Или я должен создать романтическую атмосферу, спросив: «Как тебе это вино»? – Что за наряд? – Юнхо бросил эти слова, глядя на то, как я, согнувшись, роюсь в глубине холодильника. Как он умудрился спуститься вниз так незаметно? В такой смущающей ситуации я сердито запыхтел, надув губы, на что в ответ он нахмурился. Я предложил ему половинку ананаса, которую держал в руке, но Юнхо просто оттолкнул меня и полез в холодильник за бутылкой с зеленым чаем, которым он всегда утолял жажду. – Это шорты Сохи? – Да… Я надел их, потому что жарко. Они подошли мне. – И правда, хотя ты набрал вес. Он не мог оторвать взгляд от моих бедер, пока медленно потягивал чай. Хотя я думал, что я ужасно располнел, похоже Юнхо, наоборот, показалось, что мое тело приобрело много привлекательных изгибов. Должно быть, он еще вчера заметил, что моя талия стала на дюйм шире. Я хитро рассмеялся: – Похоже, ты прав. Я отошел к плите, нарочно виляя ляжками так, чтобы он мог услышать, как мои голые ноги шлепаются друг об друга. Юнхо с шумом отодвинул стул от стола. Я стал еще активнее крутиться перед ним на кухне. Каждый раз, когда я ловил на себе его взгляды украдкой, я мысленно спрашивал его: «Ну как тебе они? Мои бедра… Все еще стройнее, чем у нее, хотя я поправился, не так ли?» – Сними их… – А? – Я сказал, сними шорты. Почему ты надел чужую одежду? – Не хочу. В тот момент, когда я поставил перед ним тарелку с горячим супом, Юнхо резко потянул меня за пояс, будто бы хотел снять шорты, и от неожиданности я немного ошпарился. Отойдя к раковине, чтобы охладить ожог, я заметил, что он наблюдает за мной с несчастным выражением лица. – Я же попросил тебя снять их… – Я же сказал тебе, что не хочу. Его голос приближался, а когда я обернулся, то Юнхо стоял прямо передо мной. Вместо раздражения, я чувствовал его игривой настрой, но несмотря на это, он не улыбался. Но я знал, что нужно сделать. С напускной серьезностью я надул губы как рыба фугу, в ответ на что он смачно шлепнул ладонью по моим медовым бедрам. – Эй! – Почему ты надел это… – Черт… Разве не сексуально? – Очень. Я старался избегать его взгляда и нервно покусывал губы. Из-за того, что он так резко оборвал меня на полуслове, я не мог ничего сказать. Когда уверенность уже начала испаряться, он, воспользовавшись моментом, положил руки на стол сзади меня, и я оказался в ловушке. Наклонившись к моему уху, Юнхо хрипло прошептал: – Не надевай вещи Сохи. – Но так жарко… Что ты тогда предлагаешь надеть вместо них… Юнхо коснулся губами мочки моего уха, но неожиданно для самого себя, я оттолкнул его. Однако, не будучи удовлетворенным, он никогда не сдавался. Юнхо – идеальный человек без изъяна. Он никогда не позволит своей жертве сбежать, а особенно такой притягательной добыче, как я… – Лучше всего ты выглядишь, когда надеваешь мою рубашку на голое тело… – Ах… Я знаю… Тогда… Дай мне рубашку… Красивую. Мои колени дрожали, выдавая мое возбуждение, а Юнхо продолжал дразнить меня языком, покусывая мочку. Уши всегда были моей эрогенной зоной. Притянув меня ближе к себе, он настойчиво продолжал мучить меня, исследуя влажным языком мое ухо. Юнхо был слишком нетерпелив, чтобы сосредоточиться и на других чувствительных к боли и ласкам местах, но все же мне было слишком хорошо, чтобы останавливать его. – Хаах! Внезапно мои бедра окатило холодным воздухом. Опустив взгляд, я обнаружил, что мои шорты вместе с нижним бельем покоятся возле ног. В этот момент Юнхо резко развернул меня к себе спиной и, опустившись на колени, ртом припал к дырочке между моими ягодицами. И его желание разрушить меня было столь же сильно, как и желание овладеть мной. Ты же вроде только вчера сказал, что устал и тебе все это надоело? Что за милый ублюдок… – Я… Ах, Юнхо, я сейчас кончу… Я чувствовал, как его острый нос и влажный язык ласкают меня внутри. Никогда не думал, что это может принести такое блаженство. Все это время он так сильно хотел меня, что, казалось, сейчас он готов был съесть меня живьем. Ах, это было… так приятно. Я до безумия хотел почувствовать его в себе. Юнхо нетерпеливо потянул меня на себя, укладывая на пол. Сейчас у нас совершенно не было желания искать кровать или диван. Мы слились в глубоком страстном поцелуе, вырывающем стоны из груди. Юнхо уже давно потерял самообладание, от него волнами исходило животное желание. Боже мой, он завелся всего лишь от поцелуев. С рычанием он прикусил мой язык, которым я игриво дразнил его, и так страстно стал его посасывать, что мне показалось, будто он готов его вырвать. Слюна, смешанная между нашими губами, была лучшим, что я когда-либо пробовал. Ах, слишком хорошо… – Хах… Черт возьми… Почему ты такой сладкий… С громким чмоком наши губы оторвались друг от друга. Ты совершенно такой же, мой милый. Ты целиком: твоя слюна, твое дыхание были настолько лакомыми. Ты всегда был таким вкусным? Он заставлял меня почувствовать не только свою силу и страсть, но также свою неистовую сладость, от которой я терял голову. Схватившись за воротник моей футболки, одним движением Юнхо разорвал ее. Я, широко раскрыв глаза, скептически уставился на него: – Что? Что, черт побери, было с ней не так? – По-моему, в этой ситуации ты должен беспокоиться не о футболке, а о моей силушке, – дерзко ухмыльнулся Юнхо. И правда. Не было времени думать о таких банальных вещах. Я просто должен быть благодарен за те любящие ласки, которыми он вскоре меня одарит. Сейчас мы только вдвоем в доме. Мысли о том, что Юнхо женат, окончательно выветрились из моей головы. Я уверен, что он сам об этом забыл. Все, что мне нужно – это отдаться Юнхо, который готов упиться моим восхитительным телом. Счастье переполнило меня, грозясь окончательно снести крышу. – Чувствуй меня… – Ах… Он покусывал мое ухо, а я беспомощно дрожал, ухватившись за его плечи. – Стони… – Ааааах… Юнхо зубами оттягивал мои соски, будто бы хотел откусить их. – Кричи… – Аааа… Юнхо… Ух… Аах… Я окончательно потерял самообладание, когда мой член оказался в его горячем, влажном рту. Юнхо так трепетно ласкал его, будто это был сладкий леденец, и эти ощущения заставляли меня беспомощно всхлипывать. – Ты один виноват в том, что теперь попал в ловушку. – Юнхо нежно поцеловал головку моего члена. Взобравшись на стул, я повернулся к нему задницей, предлагая войти в меня. Руками раздвинув ягодицы, губами он припал к моей дырочке, глубоко проникая в нее языком. От его ласк на одной из моих самых чувствительных точек, моя спина покрылась мурашками. Когда Юнхо достаточно растянул меня и увлажнил слюной отверстие, он наконец вошел в меня. Ах… Его член был таким твердым, а кожа бархатистой… Впервые за два года я вновь почувствовал эти прекрасные ощущения. Из моих глаз потекли слезы. Это тронуло меня даже больше, чем его объятия. В этот момент Юнхо с силой сжал мои плечи и начал двигаться во мне, отчего у меня перехватило дыхание. Я так сильно скучал по этому… – Хааах… Ах… – Любимый… Аххх… Любимый… – Ах… что… уммм... Застонав, Юнхо полностью вошел в меня, но затем слегка вытащил член из меня. Он до сих пор помнит! Вернее, не он, а его тело. Все мои чувствительные точки, которые пылко отзывались на прикосновения, его член это помнил. Я встряхнул головой. Я сдерживал слезы от удовольствия и удовлетворения, которые продолжали затрагивать струны моей души. – Аххх… Если я скажу это… – Ммм… Что… – Я думаю… хха… в конце концов… ты убьешь меня… ммм… потому что я слишком, аааах… красивый… – Умм… я хотел бы… убить тебя прямо сейчас… Ххаааа…. – Оххх… разве… это не то, что… уммм… ты сейчас делаешь… Толчки, заполняющие меня, сводили с ума, и я даже не сразу заметил, когда Юнхо перестал двигаться. Я слез со стула и с болезненным стоном опустился перед ним на колени, кожа на которых практически стерлась из-за соприкосновения с полом. Юнхо усмехнулся, хорошо себе представляя, что сейчас последует. С этого ракурса его вид заставлял меня благоговейно вздыхать. Даже твои узкие ноздри прекрасны, Чон Юнхо. Я взял его член в свои руки. Юнхо заметно напрягся от моих дразнящих прикосновений. Так же, как он проделывал это со мной, я нежно и аккуратно покрывал поцелуями головку, будто бы в моих руках находился сам Святой Грааль. – Юнхо, пожалуйста… порви мою дырочку…