Мечтать не вредно 2

Макнэ со старческим кряхтеньем поднялся, стараясь не наступить на Меду, и тут же споткнулся обо чьё-то тело. Прищурившись и наклонившись вперёд, Гук опознал в замотанной туалетной бумагой мумии Хосока, обнимающего горшок с лидерским фикусом как родного ребёнка. — Чего это с ним? — удивлённо приподнял брови парень и по дуге обошёл дышащую перегаром глисту в скафандре из туалетной бумаги. Решив задернуть шторы в попытках спастись от слишком яркого солнечного света, Чонгук обнаружил, что портьеры, выжившие даже после грандиозной комариной битвы, сейчас сорваны и связаны в большой узел. М-да… — Прекрасно. Намджун-хён нас уроет… — вздохнув и скривившись от точного попадания в глаз наглого солнечного лучика, пробормотал Гук. — Кто это их так, интересно? Гостиная похожа на поле битвы. Прямо как в тот раз, когда Хоби-хён с Чимин-хёном решили дать бой мошкаре и раздолбали старое, но любимое кресло Юнги-хёна, но похуже. А потом Шуга-хён разнёс всё остальное, с матом бегая за этими балбесами. И даже так, всё равно сейчас всё намного хуже. Поле битвы бантан с зелёным змием… Макнэ хмыкнул своим мыслям и огляделся. Диван, на котором он спал вместе с Медой, оказался перевёрнутым и своей спинкой лежал на полу. — А я-то думал, чего так неудобно?.. — буркнул Гук, посмотрел на подругу и тут же стыдливо отвёл глаза. Ну, и хрюкнул ещё пару раз, но действительно, блин! Где она их нашла?! Сопящая и причмокивающая губами девушка была полуодета — верх присутствовал, а вот из низа остались только панталоны. В крапинку. Красную. И милые носочки с Железным человеком. — Стоп, это мои, что ли?! — внезапно узнал свою вещь Чонгук и решил было стянуть их с богохульницы (вернее, железночеловекохульницы), но потом махнул рукой. Пусть носит. Она же не режет их ножницами, в конце концов. Остатки макияжа превратили миловидное личико Меды в маску клоуна из «Оно», хотя говорить такое самой Меде нехорошо. Вот совсем нехорошо. — Да, если такое сказать, то вполне возможно, что в живых меня не будет… — признал Гук, кивая сам себе. Кхррм… А место вокруг рта Дин было сине-зеленым, будто она ела краску или кто-то пытался изобразить из неё какую-то Синюю Бороду… ну, или смурфика. — Как вариант, да, — Чон снова хмыкнул, подумал, какой будет стоять ор после того, как Меда увидит своё отражение в зеркале, и поёжился. Поозиравшись по сторонам, он нашёл в горшке фикуса какую-то тряпку, отдалённо похожую на салфетку, и стал заботливо стирать краску с кожи надо ртом подруги. И… нечаянно залип. Губы у неё красивые, чётко очерченные, немного полноватые… А любимый жест Меды — прикусывание нижней губы, когда она нервничала или волновалась, выглядел очень… соблазнительно?.. Макнэ округлил глаза от направления своих мыслей и потряс головой. — Йа-йа-йа, чепушила, куда думаешь? — потрясённо спросил он себя вслух. — Ты это сейчас что?.. Это же почти сестра твоя, вы вместе голову делили! И спали вместе… и мылись почти тоже… И живёте рядом… При перечислении вполне невинных вещей, которые делают братья с сёстрами, голос Гука медленно понижался. В таком контексте… они, блин, прямо как настоящая парочка с опытом совместного проживания! Прямо как Меда сказала тогда, в машине! — Та-а-а-ак… Не думать, не думать, не думать! — замотал головой макнэ и пошатнулся. — Это всё алкоголь, экспериментальный коктейль ТэТэ-хёна и Чимин-хёна… и вообще, у меня похмелье. Мозги это… того самого… ат-ро-фи-ро-ва-лись! Вот, да… Ещё раз испуганно вздрогнув и мысленно дав себе подзатыльник, Гук вдруг недоверчиво сощурился на тряпочку, которую он использовал в качестве салфетки. Что-то она ему подозрительно напоминала… Парень поднёс её ближе к глазам, расправил и неожиданно в шоке отшвырнул от себя. — Яд-дрена кочерыжка, что за хня?! — вырвалось у него почти фальцетом. Макнэ, аккуратно ступая, обошёл диван, наклонился над Хоби-хёном и осторожно оттянул ему резинку штанов. Опустил обратно, чтобы не хлопнула больно по телу. И… — Айщщ, эпический же стыд! — протянул он, поочерёдно с ужасом таращаясь то на свою руку, то на область рта Меды. — Она меня пристрелит… А потом поднимет, задушит, заживо закопает и отдаст на съедение анакондам! Мамочки мои… Ну как так можно-то?! Это ж трусы Хосоки-хёна! Айщщ! Отойдя от девушки, и тем более от Джей-Хоупа, подальше, Гук заметил толстую полосу сине-зеленой краски, тянущейся по полу в коридор. Как в фильме — борозда вытекшей из полумёртвого тела алой жидкости… У них там что, труп русалки с вёдрами её изумрудной крови? А что, всё может быть. Это трезвые бантаны — вполне себе адекватные и взрослые личности. В большинстве своём, конечно, и почти во всех случаях. А вот пьяные мемберы — это куча не всегда приятных сюрпризов, открытия капец каких неожиданных талантов, провалы в памяти, долгие попытки вспомнить прошлые вечер и ночь, ржач над тем, что удалось воссоздать, и полный абзац со стороны менеджеров. Седжин-хён после попоек ругается больше всего — так, что первые ряды аж ветром сносит. Ну, его можно понять — это ж ему потом разгребать все проблемы, которые успели наворотить бантаны в своём невменяемом состоянии. Слава всем, а особенно лидеру, что они так мало и так редко пьют. Проследовав весь путь и пару раз едва не поскользнувшись, а чувствительно приложившись разными частями тела о выступающие поверхности, Чонгук встал напротив двери в ванную. — Итак… Торжественный момент. Барабанная дробь и… Всё-таки труп? — мрачным голосом из ужастиков изрёк макнэ и рывком открыл дверь. — Чимин-хён? Юнги-хён? — Чимин и ванна — это уже своеобразный пейринг. Сколько постов в Твиттере видел Гук, где Арми смеялись, что в почти каждом клипе есть ванна и обязательно вместе с Чим-Чимом? Да и ЮнМины для макнэ не новость. Да, всё было бы хорошо, подумаешь, человек спит в ванной! Пусть себе и спит, может, ему там удобно. Или просто до комнаты своей дойти не успел. Ну, пусть бы и валялись эти друзья в своём джакузи, но вот их вид… и положение тел… У Юнги волосы прядями, нос, руки, рот, полглаза и вся одежда испачкана в ядовито-зелёной краске. Чимин безмятежно посапывает, почти полностью лёжа на рэпере, пристроившем свои верхние конечности у того на нижних девяносто (так вообще говорят про парней? Нижние девяносто — это вроде только у девушек, нет?). Хорошо хоть, что оба в одежде, пусть и сильно покромсанной сумасшедшим дизайнером Тэхёном. Интересно, как Юнги-хён это вытерпел?.. Чонгук постоял, пережидая разрыв шаблонов и их медленное срастание в новую картину мира, поморгал на голубков в ванне. Ухмыльнулся, пошарил по карманам и достал на удивление почти целый айфон. С ехидной улыбочкой сделал пару (десятков) фоточек со всех ракурсов и вышел от греха подальше. Звание «эвил макнэ» надо оправдывать, да. Заглядывая по очереди в комнаты и студии мемберов, Чонгук уже был морально готов ко всему. Ко всему, кроме этого. Затормозив пятками, макнэ захлопнул дверь в комнату Намджун-хёна и прижал ладони к горящим ушам. Не то чтобы он ханжа или особо стеснительный… После почти семилетней жизни с шестью половозрелыми парнями и их тараканами… чтобы его смутить, нужна девушка или… вот такое. Но ёлки-берёзки, этого он точно не ожидал! РэпМон-хён и Джин-хён свернулись клубочком в тесном кресле Намджуна и переплелись ногами и руками. Причём лежали они так, что только вот недавно просвящённый Шугой насчёт отношений людей в постели, Чонгук весь покраснел и аж вспотел от обалдения. — Ладно, как там это называлось? — подумал вслух макнэ и снова почувствовал, как к щекам приливает кровь. — Валет? Поза 69?.. Так, неважно! Зачем я вообще это вспоминаю? Он опять ошалело потряс головой, будто выкидывая из неё картинку запутавшихся в косичку лидера и старшего хёна. — Как они вообще так лечь умудрились? Да ещё и разделись зачем-то! — проговорил Гук и направился к последней комнате — Тэхёна. На кухне и в гостиной его не было, хотя и та, и другая были психоделически разрисованы цветными мелками, а ковёр, спионеренный Джин-хёном со съёмкок какого-то клипа, был весь покрыт той самой сине-зелёной краской. Больше людей, обладающих такой же фантазией, чтобы намалевать на стенах настолько фантастических зверюг, в их общаге не было. Ванная уже занята Чимином и Юнги, как ни страшно было бы произносить их имена в одном предложении. Осталась комната Тэхёна. Чонгук, задумавшись, что мог натворить пьяный Ви кроме расписки стен, чуть не кувыркнулся через велосипед RМ-хёна, сваленный посреди коридора. — Айщщ, какой долбоящер вывалил приданое Намджун-хёна посреди дороги? — раздражённо зашипел парень и аккуратно приоткрыл дверь, помня о творческом хаосе комнаты Ви. Гантели он, кстати, так до сих пор и не забрал… Осторожность макнэ совершенно не помогла. Прямо на его драгоценную голову, в которую он, между прочим, ест, свалилось ведро с водой. Причём как оно должно было упасть? Сначала вода, потом ведро. Уж он-то знает, сам не раз в школе подшучивал над особо вредными учителями. Но тут… Какой-то раздолбай чего-то не учёл, и на бедную, совсем не чугунную тыковку Гука приземлилось сперва стальная ёмкость, к тому же дном вниз… И только после этого на контуженного Чона полилась ледяная вода. Как макнэ не завопил, один бог знает. Наверное, от холода его челюсть заело и она просто не смогла открыться. Проморгавшись, вытряхнув воду из ушей и носа и постаравшись выжать свою белую футболку, Чонгук огляделся. Не выругался — можно собой гордиться. Зато в голове сразу так пусто и ясно стало! Хм… Пойти переодеться или всё-таки найти Тэхёна и мстительно его разбудить?.. Переодеться или разбудить? С сомнением покосившись сперва на мокрую, облепившую его как вторая кожа, футболку и на завалы вещей ТэТэ, решительно шагнул вперёд. Плевать на футболку, он обязан поквитаться с тем, в чьей комнате попал под экстремальный душ — ведь не факт, что ловушку установил именно этот хён. — Тем более, что есть вариант, что это сделал я, просто не помню… — огибая свалку из инструментов и мольбертов, Чонгук зачесал назад чёлку, с которой капало прямо на его нос, и озадачился. — И почему я говорю сам с собой? Он преодолел последние метры художественного беспорядка Тэхёна и, опасливо покосившись на качающуюся стопку книг и манги, отдернул веселенькую занавесочку. Зазвенел колокольчик. На кровати Ви, как обычно, не было — а вот из-под данного предмета мебели недовольно донеслось невнятное ворчание и глухой удар. — Тэхён-а… — ласково позвал хёна Чонгук и скосил глаза на кончик своего носа, куда приземлилась наглая капля с волос. Фыркнул и присел на корточки, заглядывая под кровать. — Тэхён-хён… Вылазь, а? Либо у Ви великолепная интуиция, либо он просто нахально спит. Точно, спит! Ещё и похрапывает! Макнэ возмущённо хмыкнул и тоже полез в убежище своего хёна с упрямым намерением его разбудить. На удивление там оказалось довольно много места: втиснулись сам хозяин комнаты, Гук, две подушки, стопка какой-то одежды и несколько пакетиков сладостей. Чонгук потыкал общажного инопланетянина в мягкий живот и чуть не получил коленом по многострадальному носу. — Йа, хён! Вставай давай! На самолёт опаздываем, тридцать минут до вылета! — гаркнул он на ухо Ви, и тот, подскочив, едва не протаранил лбом днище кровати. — Кто?.. Где?.. Что, проспал?! Сколько времени? О-о-ох, моя башка! — всполошился ТэТэ, неловко копошась в своих подушках. Потом опомнился, с силой потёр лицо и нервно облизнулся. — Какой самолёт, Чонгук-а? У нас тур только через два месяца! Пакостно захихикавший макнэ дёрнул Тэхёна за ногу, чтобы вылезал, и сам сдал задом назад. — Ты чего под кроватью всё время спишь? — поинтересовался Гук у живота Тэ. — Прячусь от зеркал. Гениальный ответ. Где он в своей комнате хоть одно зеркало видит? И почему именно от зеркал, а не от каких-нибудь чупакабр или чужих? Хотя… Это же Тэхён. Можно даже не спрашивать, что за феноменальные мысли посетили его голову. Так что макнэ пожал плечами, дождался, пока сонный Ви выползет полностью, и наконец заметил, что в его руке лежит чей-то телефон. — Это чьё? Тэхён уставился на свою руку так, будто в первый раз видит, и покрутил мобильник у себя перед носом. — Судя по тому, что я его не узнаю, это не кого-то из наших мемберов, — сделал он чрезвычайно логичный вывод. — С кем мы там праздновали? Это либо менеджера Седжина, либо Меды, либо Таши-шши. — Ага, — Чонгук кивнул и заметил: — Вот только я нигде не встречал ни Седжин-хёна, ни Таши. Тут из шкафа послышался приглушенный стон, потом тихий взвизг, а после и негромкий русский мат. Друзья подпрыгнули и бросились к тэхеновскому гардеробу… Но из него уже мешком вывалилась итальянка, продолжая нервно посмеиваться и ругаться. — Парни, прикиньте, — не вставая с пола, сипло проговорила девушка, — я испугалась собственного отражения в зеркале. Это жесть, больше никогда так пить не буду! Она подняла голову, и Гук с Тэхёном чуть не отпрянули — размазавшаяся тушь в сочетании с такой же смазанной алой помадой превратили изящную блондинку то ли в вампира, то ли в зомби. — Кстати, — с помощью макнэ Таша наконец встала, занавесив лицо спутанными волосами, — что я делаю в шкафу, не спрашиваю. Но что там делает зеркало? На ТэТэ уставилась две пары любопытных глаз. — Это неважно! — тот загадочно улыбнулся и ловко продефилировал к выходу. — Чего стоите? Макнэ виновато пожал плечами, как бы говоря: «Ну вот такой он, да, что поделать!», и тоже весело поскакал к двери. Таша вздохнула, закрыла принявший круглую форму рот и направилась за ними. На полпути пошатнулась, сплюнула, сняла каблуки и дальше пошла босиком. — Осталось найти менеджера Седжина и всех разбудить! — радостно подпрыгивая, как будто у него нет и не было никакого похмелья, произнёс Тэхён и открыл дверь в ванную. Несколько секунд так постоял, закрыл дверь, протёр глаза руками, снова открыл. — Тебе не кажется! — заявил ухмыляющийся Чонгук и с садистским удовольствием открыл кран в душе. Под аккомпонемент двойного верещания (кто бы подумал, что Юнги-хён будет пищать, как девчонка?) он быстро умылся, пару раз провел щёткой по зубам и милосердно сплюнул в раковину. Спустя секунду, когда Шуга отплевался от воды и заткнул рот рукой всё ещё вопящему Чимину, чтобы хорошенько отлупасить вконец охамевшего макнэ, тот уже испарился. Памятниками с отвисшими челюстями остались стоять Таша и Тэхён. — А-а-а-а?.. — Я ур-р-рою тебя, Чон Чонгук! Тебе не жи-и-ить! — хрипло заорал разозленный рэпер и тряхнул мокрой головой, наконец давая вдохнуть воздуха уже синеющему Пак Чимину. И тут он заметил свою окраску. — Да ипать твою направо! Какого буя?! Что за рептилия вылила на меня свой тюбик с синькой?! Мило, но очень гнусно хохоча, макнэ вихрем пронёсся по коридору и рыбкой запрыгнул в студию Намджун-хёна. Разбежался и с силой закрутил кресло на колёсиках, на котором до сих пор сладко сопели НамДжины, несмотря на бешеные вопли Шуги. Уже через мгновение раздался протестующий мявк, и оба парня, по-видимому, открыли глаза. Да, открыли, потому что в следующий момент они рванули друг от друга, как коты от воды, шипя и кривясь от головной боли. Чонгук покатился со смеху от их сверхподозрительных взглядов, так и транслирующих вопрос: «Почему мы без одежды и почему мы спим ТАК???», и тут же смылся, пока его не обвинили во всём… этом. Сзади раздался сдвоенный негодующий крик и скоростные возмущения Джина. Хосоки-хёна разбудили поддавшиеся пакостному настроению макнэ Тэхён с Ташей, подсунув тому под нос резинового ужика. Итогом стало то, что перепуганный и похмельный Хоуп забаррикадировался на кухне и издавал вой птеродактиля оттуда. Теперь в общежитии бантан стало привычно шумно. ≪ Спустя некоторое время ≫ — Итак. Кто что помнит? — поинтересовался Намджун на правах лидера, а менеджер Седжин поморщился и приложился к своему стакану с водой. Его нашли в прихожей, спящего среди кучи обуви, но на подушке и заботливо укрытым второй портьерой. — Последнее, что я помню, — это то, как пью экспериментальный коктейльчик Тэхёна и Чим-Чима! — признался Чонгук, сверкая кроличьей улыбкой. Сегодня у него было удивительно хорошее настроение, как будто он стал… стал собой?.. Неважно! На него навалилась страдающая от перепоя, всё ещё чуток зелёная Меда, и он был счастлив! — У меня воспоминания примерно там же заканчиваются! — согласно кивнул Хосок, настороженно косясь на довольных Ташу и ТэТэ. Правильно кто-то сказал — сделал гадость, сердцу радость! — Я помню, как… как Таша-шши поспорила с Намджун-хёном, что Чимин сможет нарисовать тэхеновского фантастического зверюга на Юнги! — торжествующе выдал Джин, покопавшись в памяти. — Только Шуга сопротивлялся… Все, даже менеджер, которому было настолько плохо, что он даже не стал ругаться, только глаза закатил, исподтишка посмотрели на мрачного рэпера. Весь вид Юнги выражал: «Не подходи, задушу голыми руками!», но всё портили сине-зелёные пряди и такого же цвета пятна на его теле, так и не смывшиеся до конца. Особенно колоритной была та клякса, которая напоминала фингал под глазом. Мемберы отвернулись и постарались подавить смешки. — Стоп. Со мной? — растерянно осознал вдруг своё участие в этом совсем не лидерском деле Намджун. — Ага, Джун-и! — смешливо согласился Джин. — Какой ты, оказывается, шалунишка! — А я помню, — угрюмо донеслось от Шуги, — как Чимин-и, Тэхён и Хос строили башенку из обуви на спящем Седжин-хёне… А Джин-хён сорвал штору и укрыл ею нашего любимого менеджера. Подушку принесли уже позже, когда — в душе не имею! Все покосились на тут же состроивших раскаявшиеся мордочки провинившихся. — Цените, менеджер-ним, кто-то вас обожает и даже отдал свою подушку! — дурашливо рассмеялся Хоби, не удержав маску поддельного покаяния. Грустные Чимин и ТэТэ сразу же заулыбались, смущённо-шаловливо блестя глазами. — А наш добрый Сокджинни-хён поделился последней занавесочкой! — А с чего вдруг Тэхён-и решил разрисовать стены, а? — полюбопытствовал Седжин, слабо улыбнувшись на слова Хосока. — Они защищают от зеркальных зайцев! — как само собой разумеющееся, объяснил Ви и квадратно улыбнулся. — Ага, значит, от зеркальных зайцев, — повторил явно опешивший менеджер, но быстро пришёл в себя — как-никак, с дебюта знает этого инопланетяшку. — Значит, есть два вида зайцев — лунные и зеркальные? — поинтересовалась Таша, игнорируя угрожающие взгляды мемберов. Тэхён быстро вдохновлялся и мог закатывать речи о только ему понятных событиях и существах на довольно долгое время. — Да, лунные — хорошие, почти как морщерогие кизляки из Гарри Поттера, а зеркальные следят за тобой, высасывают твои сны и показывают тебя в зеркале хуже, чем ты есть. А ещё… — Ви настроился было на длинную лекцию о зайцах и морщерогих кизляках, но его прервал Чимин, обрадованно вскрикнув: — Я вспомнил, вспомнил!.. — Что-что-что-что? — Что ты вспомнил?! — Что, что? — Ну? Все заговорили одновременно, и лидеру пришлось повысить голос, чтобы успокоить взбудораженных мемберов. — Я сказал Чонгук-и после того, как Намджун-хён расколотил наш телик бутылкой вина, что жалко, что мы не засняли этот эпичный момент… Лидер покраснел и стыдливо спрятал лицо в руках. А разбитый телевизор стоял у стенки, с укором взирая на всех. — Ну, проходящий мимо за мелками Тэхён припомнил, что я до сих пор не знаю, как оказался на пожарной лестнице в том отеле в Лос-Анджелесе… А вот если бы мы снима-а-а-али!.. — И я загорелся всё запечатлеть? — усмехнулся макнэ, предвидя ответ. Даже Меда посмотрела на него снизу вверх, как бы интересуясь: «Зачем спрашивать очевидное, видео-маньяк?» — Ага! — кивнул Чимин. — Ты попытался включить свою камеру… уронил её, дважды, — с ехидной улыбкой уточнил он, и Гук, едва не скинув на пол взвизгнувшую Меду, кинулся проверять свою бесценную аппаратуру. Как только макнэ вернулся, Чим насмешливо продолжил: — Не смог попасть пальцами по кнопкам, а потом не понял, на каком языке они подписаны… Чонгук сунул нос в волосы подруги, опять улегшейся на него, и поморщился: соджу — не самый любимый его аромат. Стыдно-то как!.. — Ну, короче, мы решили снимать на телефон. Свои найти не смогли и ограбили Седжин-хёна… Простите, менеджер-ним… — тихонько поклонился Чимин и, неуклюже замахав руками, свалился под стол. Менеджер, привыкший к такому беспорядку, и бровью не повёл, лишь закатил глаза и снова отпил из стакана. — И где телефон? — осведомились хором Джин-хён с Намджун-хёном. — Да, где? — выкрикнул Хоби и опять засмеялся, прикрыв рот ладонью. Тэхён обрадованно подскочил, едва не запнулся об собственные тапки и выбежал в коридор. Хлопнула дверь в его комнату. Послышался грохот, мат и счастливый вопль. — Что это с ним? — удивлённо спросил Шуга, ради этого даже подняв веки. Он успел пригреться в неведомо как уцелевшем новом кресле и вполглаза задремал. — А! — воскликнул вдруг Чонгук. Меда вздрогнула и чуть не упала с него на пол. Машинально её поддержав, макнэ оставил руки на талии девушки и, не обращая внимания на странные взгляды вокруг, поделился: — У Ви-хёна, когда я нашёл его под кроватью, в руке был чей-то незнакомый мобильник! — Под кроватью? — приподняла брови Таша, требуя объяснений. Ах, да, она же не застала побудки Тэхёна! — Он там всегда спит. Прячется от зеркал, — лаконично пояснил Гук, прислушиваясь к приближающемуся топоту Ви. — Вот он! — ТэТэ, радостно запыхавшись и капельку прихрамывая, вбежал в гостиную, держа в руке телефон. — На гантели напоролся? — насмешливо поинтересовался Шуга, припоминая собственный опыт в этом деле. — Ага! — закивал Тэхён, протягивая мобильник Чонгуку. — Но ничего страшного, я за эту неделю девятый раз об них спотыкаюсь. — Ого! — Чимин сочувственно положил подбородок другу на плечо и обнял. — Так, посмотрим, что тут у нас… — протянул макнэ, ласково касаясь корпуса телефона. Все вытянули шеи, но в конце концов не выдержали и сгрудились за спиной Гука. — Итак, папка видео. Последний файл… оп, есть! Пуск! — Всем привет, это телефон Седжин-хёна, репортаж ведёт Золотой макнэ всея группы Бантан Сонёндан, Чон Чонгук! — на экране широко улыбается полупьяная моська макнэ. На заднем плане видно, как Хоби, Чимин и Тэхён старательно выстраивают башенку из кроссовок мемберов. — Мы празднуем день рождения нашей подруги Меды! Камера съехала, изображение смазалось, но вскоре поймало в фокус брюнетку в панталонах в капинку, с боевым кличем и тортом в руках несущуюся за вопящей и ржущей блондинкой. — Спаси-и-ик-ите-е от нежити в кальсонах! — с искренним удовольствием орёт итальянка, крепко сжимая баночку с пивом и ловко обходя препятствия. Неожиданно она останавливается, резко поворачивается, и Меда врезается в неё, размазывая торт по лицу подруги. — Упс! — виновато раздаётся от Вебер. Камера захватывает в объектив облизывающуюся Ташу, которая сурово выговаривает «нежити» о приличиях и о том, что в просвещенном двадцать первом веке в таких труселях ходить немодно! Здесь и сейчас подруги сидят просто пурпурные от стыда и еле сдерживаемого смеха. Бантаны уже с первых секунд начали посмеиваться, ну а сейчас они просто валяются на полу от происходящего. — И… Пуск! Кадр меняется, теперь снимает не «видео-маньяк», поскольку он сам уже с азартом наблюдает за танцующим на столе под «Baepsae» Джином, подбадривая его криками. На финальных движениях бёдрами старший спрыгивает со скрипящей мебели, не предназаначенной для таких активных действий, и перекатывается по полу, как в боевике. — Ки-йяааа! — вопит, заставляя макнэ свалиться с дивана от хохота и перевернуть бедную кушетку на спинку. Гук так там и замирает в позе звезды, рассматривая покачивающуюся люстру, на которой висит чей-то носок. — Я Чимин! — радостно провозглашает макнэ и болтает ногами в воздухе. — Йа! Джин-хё-ё-о-он! — басом недовольно тянет Тэхён, на чей шедевр наступил старшенький. Джин протягивает тому в качестве утешения банан, и пока Ви с довольным лицом уминает лакомство, несётся к окну и срывает шторы! — Легко и непринуждённо! — комментирует кто-то за кадром. А Сокджин уже балетными па, перепрыгивая через ТэТэ и игнорируя его визг на тему «Прыгай обратно, я же расти не буду!», летит в прихожую и широким жестом укрывает Седжин-хёна, руша ботинковую башенку и накрывая с головой её строителей. — Йа, Джин-хё-ё-о-он! — по примеру Тэ противно воют они на одной ноте, не сговариваясь, и ржут. Намджун, поглядев на Джина, сжаливается и останавливает запись. — О боги! — теперь очередь старшего смущённо скрывать своё пылающее лицо в ладонях. Чимин так смеётся, что теперь сам сваливается со спинки только что поднятого дивана, на котором он удобно устроился. — Йа, Джин-хён, перепрыгни меня обратно! — требует Тэхён, настойчиво дёргая того за штанину. — Быстрее, быстрее! В итоге бедный Джин под смех мемберов и похрюкивание менеджера переступает обратно через сжавшегося Ви и снова надрывно стонет. — Это не должно попасть в руки Арми никогда! Чонгук запускает видео дальше. В следующем кадре видно, как Чимин и Тэ, шатаясь, приходят из кухни с новой порцией коктейлей. На переднем плане Намджун и Джин играют в карты, по всей видимости, на раздевание, поскольку расстроенный лидер снимает с себя штаны. А старшенький дразнится, посмеиваясь и показывая язык. — Ты блефовал! — обвиняет его Джун, скрестив руки на груди и усевшись на разрисованный ковёр в одних боксерах. — Ты тоже! — парирует старший. — Просто ты слился, а я нет! — Гад ты! — резюмирует РэпМон под икающий смех Сокджина и хищно улыбается. — Но я отыграюсь! Где-то позади явно идёт борьба за камеру, поскольку изображение трясётся, время от времени выхватывая то чью-то уже толстовку и носок на люстре, то Чимина, который пытается тащить испачканного слабо сопротивляющегося Шугу в ванную, то Тэхёна, танцующего русский гопак на пару с Ташей. Хосок пускает пузыри в бокал с «Кровавой Мэри» через трубочку, издаёт свои «звуки Хоби» и по-тюленьи хлопает в ладоши. — Я тебя люблю! — доносится женским голосом за кадром, кто-то громко закашливается и отпускает камеру. Её тут же перехватывают. Чонгук нажал пальцем на паузу и завопил: — Кто признался кому-то в любви? Люди, а ну признавайтесь! — Так, посчитаемся! — деловито проговорила Меда и начала загибать пальцы. — Чимин занят покраской Юнги-хёна. Двое. Тэхён-и с Ташей пляшут. Двое. Наш великий лидер отыгрывается в карты у Джина. Тоже двое. Хосоки-хён занят. Голос женский, — по мере перечисления её тон становился всё растерянее и удивлённее. — Это я чего, тебе в любви призналась? Повисла тишина. У макнэ на лице написан шок. — Ну и чего вы так переполошились? — наконец лениво вопросил Юнги. — Ну призналась и призналась, делов-то. Я щас могу Намджуну признаться, и что? — Ничего. Так, — Меда прокашлялась, усердно не глядя на Гука, — давайте продолжим! Изображение дрожит из-за заливающегося сдавленным смехом оператора — он или она снимает, как вдупель пьяные НамДжины скидывают с себя оставшуюся после карт одежду и, подпирая друг друга, идут в комнату. Где с удобством устраиваются в довольно странной позе на намджуновом кресле. Камера меняет ракурс — теперь видно довольные физиономии Меды и Гука. — К-какие лампочки-и-и! — тянет девушка, чуть ли не облизываясь. — Лампочки-и-и? — вытаращивается на неё макнэ и удивлённо оглядывается на хёнов, будто они на самом деле могли превратиться в светильники. — Ла-по-чки! — по слогам выговаривает Меда, как умственно отсталому. — А-аа… — с участием кивает ей Гук, как недалёкой. — Интересно, что будет, когда они проснутся? — Пиздец будет, — по-русски говорит брюнетка и опасливо влечёт макнэ к двери, притягивая к себе за шею, чтобы он тоже поместился в кадр. Так они касаются друг друга щеками и висками, но ни первого, ни вторую это не смущает. — Тогда п-пошли отсюда! — кажется, Гук понимает, что сказала девушка, и сам спешит поскорее убраться из комнаты. Телефон он засовывает в задний карман джинс, так что видна только половинка похрапывающих в кресле Джина и Джуна и их разбросанная одежда. Куда направляются Меда с макнэ в обнимку, в темноте коридора неясно, но вот кто-то ловко вытаскивает телефон из чонгукова кармана и, давясь смехом, начинает снимать. — Парочка, парочка, парочка! — смешливым шёпотом скандирует Хосок — это он нынешний оператор, игнорируя шум и вопли в гостиной. — Так, я не могу! — Меда вдруг останавила видео, и все разочарованно выдохнули. — Мне надо переварить. — Ну и что ты собираешься переваривать? — недовольно спросил Шуга. Кажется, он тоже увлёкся. — Вы ещё похлеще обнимались, а спите вообще, как бобёр знает кто! — Почему бобёр? — удивился Тэхён. — А просто так! — махнул рукой Юнги и едва не задел недовольно замычавшего Джина. Старший успел сбегать на кухню и начать что-то жевать. — Включай уже обратно! — заныл Чимин, потихоньку стягивая у Джин-хёна его еду. Остальные мемберы тоже проявили признаки нетерпения, даже менеджер Седжин запыхтел громче. — Ох, ладно! — Меда нервно вытерла руки о недавно одетые джинсы и схватила пальцы макнэ. — Надеюсь, моя нежная психика не пострадает! — Я бы не был так уверен… — пробормотал вдруг Намджун, лукаво покосившись на напряжённо замершего Чонгука. — Не каркай! — на русском уронила девушка и нажала на «Play». — Велосипед, велосипел, весилопел, велопед, велик! — на заднем фоне проорала Таша. — Айщщ, помолчи, женщина, я тут любовь снимаю, а ты орёшь! — недовольно пробурчал Хоби за кадром, показывая, как макнэ с Медой в обнимку падают на пороге тэхеновой комнаты. — Ыыыы, а я н-носом бум-м! — очень понятно проинформировала мир девушка. — А ты бум-м? — поинтересовалась она у Гука. — И я бум-м! — покорно согласился молодой человек, с трудом поднимаясь на четвереньки. Меда ещё что-то вякнула и крепче обняла руками Чона за шею, а ногами за талию. — Какой ты х-худенький-ик! — тоном бабушки прогнусавила она и снова икнула. — Ку-у-ушать хочешь? — Угу, — невнятно пробурчал макнэ, плавным движением поднимаясь с коленок. Теперь что-то всё ещё бормочущая девушка висела на нём как обезьянка. — В-вау, как-кие талант-ты, ик! — тоже икнул Хос шёпотом. — Пьян, как тысяча верблюдов, а к-какая гра… грация! А п-почему верблюдов? — вдруг задумался он. В это время макнэ уже входил в комнату Тэхёна с так и болтающейся девушкой у себя перед носом. — Сено! — провозгласил он, включая свет, и широкими шагами направился вглубь, проворно огибая кучи хлама. Меда взвизгнула, рассмеялась и попыталась ухватить Чонгука за нос. — Так, Хоб-би-хён, дви… двигай! — появившийся Ви басом отправил всё ещё считающего верблюдов Хосока к итальянке, поющей в гостиной что-то русское, но очень весёлое. Чимин пытался подпевать из ванной, заглушая хриплые возмущения Юнги, но потом сдался и заголосил что-то своё. — Итак, р-ребята! — громким шёпотом проговорил Тэхён и стукнул обо что-то телефон. — С вами Ви из BTS, здрасьте! Сейчас мы н-наплюдаем зарождение этой… сверхновой… в смысле, парочки! Чонгук и М-медина, поприветствуйте их! — кажется, в Тэ пропадает великий ведущий! — П-почему мы думаем, что они пар-рочка, ик? А это… Наш Намджун-и так сказал… Между тем Чонгук на видео резко отдернул шторку, на которой висел колокольчик. Раздался нежный звон. Макнэ замер с открытым ртом и обалделым выражением лица. Меда же, не дождавшись от него никаких действий, отцепилась от парня и, сделав несколько неверных шагов, с размаху бухнулась на широкую кровать. Покачалась на пружинистом матрасе с широкой улыбкой, и вдруг Чонгук спокойно и быстро, будто не выпил пару литров соджу, подошёл и навис над ней. — Что? — нежно улыбнувшись, спросила девушка, глядя прямо в бездонные глаза напротив. А макнэ просто накрыл своими губами её рот и прижал её запястья к кровати. Послышался тихий стон. Парочка самозабвенно целовалась. Шум на заднем фоне стих, и стало слышно, как орёт Тэхён себе в кулак. — Ну, что, что? — послышалось над камерой. Изображение дернулось и почернело — Ви выронил телефон от неожиданности. — Целуются? Да?.. Чимин подобрал многострадальный мобильник и приветливо помахал рукой в камеру, подходя к кровати. Осторожно подобрался и… прыснул. — Они сп-пят, Т-Тэхён-а! — Чего? — раздался тихий стук, грохот чего-то упавшего и шипение ТэТэ. — На моей к-кров-вати? А я г-где сп-пать бу… буду? — Ты ж всегда под к-кров-ватью спишь! — удивился Чим и развернул телефон так, чтобы было видно сопящих в обнимку макнэ и Меду. — И ч-что? — возмутился Тэхён. — Эт-то моя к-комната! Неси их на… этот, на д-диван! — Эт-ту кроличью тушку? Да он м-меня раз… расплющит! Изображение снова дернулось и потемнело. На этот раз уже окончательно. Секунда тишины продлилась как вечность, но её прервал многоголосый хор из десяти голосов. Ржач и восхищенные вопли мемберов, Таши и даже менеджера, и почти рыдания обнявшихся Меды с Гуком. — Ты говорил, что когда у тебя дзынькнет, то будешь знать, что это твоя любовь! Ай, не могу! — Ох, Гук-а, мой мальчик так быстро вырос! — Ты подумал, что мой колокольчик издаёт специальный любовный «дзинь»?! — Ох, ну вы даёте! С каждым разом всё хуже и хуже! Мало мне было завывающего на пожарной лестнице Чимин-и! — Ну, Седжин-хён! — А-а-а-а-а! Это круче, чем любые дорамы!.. Я тащусь просто! Какие вы милые! Ёшкин кот, ну какие же вы милые! — А я говорил вам сразу, что они парочка! А вы мне не верили! Так вот, РэпМон-хён всё знает, всё понимает!.. — Я даже не знаю, отчего мне стыдно больше: что я поцеловался с Медой, что это засняли мои знакомые извращенцы или что мы уснули во время поцелуя?.. — Вот это день рождения отметили, называется…