***
Я был обычным, ничем не выделяющимся из толпы. Типичный парень средних лет, постоянно находящийся в поисках себя и своего места в мире, что влечет за собой вечный недостаток денег и отсутствие постоянной работы. Я смел заглядываться на девушек и строить планы на будущее, но затем пришла болезнь. Выжившие объединялись в лагеря, словно овцы, сбившиеся в стадо, что пытаются отбиться от стаи волков. Сильным удавалось продлить свое существование, слабые погибали, а хитрые – пытались приспособиться к новым условиям. И выживали именно третьи, способные пойти на что угодно, ради собственной жизни.***
Пустое здание бывшего склада, обширное, с участками обвалившейся крыши и перекрытий между этажами. Пространство буквально завалено больше не нужными никому вещами: обломки чего-то отдаленно напоминающего мебель, стеллажи и части металлоконструкций, порванная и порядком истлевшая ткань, некогда бывшая одеждой. Теперь все это было неравномерно распределено по этажам, мешая пройти и отрезая малейшие пути к отступлению. Стены вместе со своими бывшими владельцами, тела которых были растерзаны на нижних этажах, буквально испускают тлетворные миазмы смерти вокруг себя. Люди покинули это место, чтобы иная жизнь могла занять его. Тишину раннего утра нарушило сбитое дыхание бегущего человека. Он вымотан, силы на исходе, им движет исключительно отчаяние и жаждать жить. Взгляд испугано обшаривает помещение в попытках найти хоть что-то, вздох облегчения поспешно срывается с губ. Из глубины здания ветер приносит отзвуки голоса, шум нарастает с каждой секундой, уже можно различить отчаянный человеческий крик, переходящий в стрекот. Хищник выбрал свою жертву, и он вышел на охоту. Несчастный пытается бороться, противясь неизбежности, он тратит последние силы карабкаясь вверх по склону строительного мусора. Одна фатальная ошибка, нога соскальзывает с мокрого от росы кирпича, и этого достаточно, чтобы существо настигло мужчину. Середина пути, еще пара шагов и он смог бы укрыться, но монстр внезапно выпрыгивает из темноты завалов, и они оба валятся на землю. Два тела сцепляются в схватке, скатываясь по склону из кирпича и черепицы. Жертва еще пытается вырваться, но хищник уже сомкнул зубы на ее горле. Он торжествует, теплая кровь и трепещущая плоть – чувство эйфории захватывает сознание. Пути назад больше нет. Только заражение, только смерть.***
Одинокий путник старается пересечь лес. Солнце словно в насмешку слепит глаза, чиня препятствия на и так нелегком пути. Человек старается держаться едва заметной тропы, в надежде выйти на большую дорогу. Идти приходится медленно, соблюдая максимальную осторожность, что дается ему с трудом, ведь в последнее время все жутко раздражает. Особенно попутчики, надоедающие бесконечными расспросами и лживым сочувствием. Это и сподвигло его идти в одиночку, стараясь не с кем не пересекаться. Мужчина списывал все на пережитый стресс, надеясь, что это всего лишь защитная реакция организма. Все ведь скоро наладиться, ему только необходимо выйти к людям.***
Прошло уже несколько дней с того момента, как я отправился в путь. По слухам, где-то на севере, километрах в четырехстах отсюда, есть лагерь. Один из немногих таких же, что есть в относительно крупных городах, бывших городах, конечно, но он особенный, там нет военных. Только это лишь слухи, реальных доказательств нет, как и карты, приходится идти наугад, надеясь на счастливую звезду. Чем дальше отхожу от цивилизации, тем больше проблем с едой. Раньше можно было хоть парочку магазинов на пути посетить, там еще можно найти что-то съедобное. Хотя та пара батончиков, что удалось перехватить в последний раз, оказались кошмарны, видимо успели испортиться. Правда сейчас такое время, что особо не из чего выбирать. Ты либо ешь, что нашел, либо голодаешь, третьего не дано. Стал замечать за собой, что слишком много сплю последнее время и совершенно не замечаю, когда отрубаюсь. В детстве я часто ходил во сне, а когда съехал от родителей, просто не замечал за собой подобного. Врачи говорили, что это проходит с возрастом, но видимо не мой случай. Подобное может быть опасно, учитывая, что все чаще попадаются тела. Все бы ничего, к этому можно привыкнуть, только вот они свежие.***
Неделю назад заночевал в хижине рядом с заросшим озером, кажется меня все-таки продуло, и кто-то покусал. Голова болит уже несколько дней, а нарывы на лице загноились, вчера обнаружил еще парочку на левой голени. Проклятые насекомые, почему их здесь так много. Прошло еще два дня. Пришлось вспоминать уроки отца в тире, никогда бы не подумал, что стрельба мне когда-нибудь пригодится, однако впереди только лес и трасса, я же хочу выжить. Прогулки на свежем воздухе определенно идут на пользу, если смотреть на улучшившийся аппетит. Кажется, во мне умер гурман, оказалось, что недожаренное мясо – это очень вкусно. Стараюсь не трогать лишний раз лицо, раны ужасно болят и сочатся. Надеюсь, удастся найти где-нибудь антибиотики или хотя бы несколько бинтов.***
Надежда найти лагерь начинает таять на глазах, я определенно заблудился, поэтому просто продолжаю двигаться вперед. Все чаще просыпаюсь в непонятных местах, не в состоянии вспомнить, как здесь оказался. Эти провалы в памяти заставляют нервничать, здесь точно что-то ни так. Тела попадаются все чаще, решил рассмотреть один из них, чуть не вывернуло там же. Они растерзаны, словно диким зверем, большим и голодным зверем. Жуть. Надо быть осторожнее, возможно где-то недалеко их логово. Спускался по склону и зацепился за арматуру, ходить стало невыносимо больно. Рана плоха, не подхватить бы заражение крови или что похуже, все-таки железо было ржавым.***
Иду вперед, только вот зачем? Кажется, я что-то искал. Что это? Я стал слишком рассеян, надо собраться. А еще все раздражает, нет, неимоверно бесит. Из хороших новостей – нога почти не болит, но ходить все также неудобно. Рана правда гноиться и не желает заживать, но это пустяк, останавливаться нельзя, я должен идти. Воспоминания исчезают, это все от недостатка активности, мозг просто отказывается работать. Я забыл свое имя, просто однажды открыл глаза и осознал, что не помню, кто я. Испугался, но это продлилось недолго, до первых стонов желудка. Надо бы отправиться на охоту, поймать пару кроликов. Они такие милые, маленькие и пушистые, а еще ужасно вкусные. Надо поймать парочку и поджарить над огнем, а можно и не жарить, сырые они даже вкуснее, особенно когда еще теплые.***
Наконец-то люди, значит я не один. Вчера вдалеке увидел двоих, но нагнать их не было никакой возможности. Стоит ускориться, так можно будет обзавестись компанией, иначе я точно скоро одичаю. Они видимо тоже идут в лагерь. Точно лагерь, я ведь туда и направлялся, значит преследуем, так шансов становится больше. Нагнать их удалось только спустя сутки, на радостях выскочил с криком из кустов, они испугались. Стрессы определенно плохо сказываются на доверии людей. Хотел все объяснить, но за недели молчания получилось нечто похожее на вой и стоны, парочка еще больше стушевалась. Не успел отвернуться, как они сорвались с места и побежали. Здесь опасно? Я ничего такого не заметил, но им виднее. Попытался догнать своих новых попутчиков, и это практически удалось, но в последний момент они захлопнули дверь у меня прямо перед носом. Там где-то монстр, а они оставили меня на улице. С тварью один на один. Ну ничего, я вам это припомню.***
И снова, здравствуйте. Прошла неделя с памятной встречи, и вот опять. В этот раз улыбнулся им, (улыбка правда получилась больше похожей на оскал, но сойдет), и медленно двинулся на встречу. И знаете, что произошло дальше? Мужчина направил на меня ружье. Ружье… на меня. Немного психанул, а может и много. Что на меня нашло, ума не приложу, но теперь этот парень лежит передо мной с проломленным черепом. Упс… я не хотел. Это объясняет, почему девка испугалась и сейчас пятиться от меня, словно от прокаженного. Дура, вы сами нарвались. Смотрю на удаляющуюся фигуру, а в голове словно что-то щелкает. Спазм сводит желудок, горло пылает огнем, жажда становится нестерпимой. Хочу есть. Убегающая девчонка уже не кажется такой дурной. Глупости, она же ненормальная… но такая красивая, такая живая, такая вкусная. Совесть еще пытается сопротивляться, крича что все не так, но разум шепчет: «Убей!» И я поддаюсь, мгновенно срываясь с места. Фигура напротив кричит, ей больно, вроде бы, или страшно. Впрочем, не важно, я просто хочу есть, и она может дать мне то, что я так хочу. Голос из вне шепчет, срываясь на каждом вдохе: «Не надо. Умоляю, остановись.» Почему я должен остановиться? Ты хочешь жить, и это единственная причина? Однако я тоже хочу жить.***
Я оказался слабым, хотя до последнего надеялся, что все обойдется или окажется просто страшным сном. Не помогло. Проснуться не получилось. Одной надежды оказалось мало. За слабость пришлось заплатить слишком дорого, но уже ничего не изменить. Дальше лишь тьма… и ГОЛОД.