***
Лили вскрикнула, когда гриффиндорский стол внезапно взорвался шквалом конфетти. Разноцветная бумага со свистом облетела вокруг стола, прежде чем вернуться назад, чтобы кружиться вокруг ее головы. Громкое, радостное исполнение «Happy Birthday» пронизывало воздух. Лили ярко покраснела под цвет своих волос, пряча лицо за руками, стыдясь. — С днем рождения, Лили! — стол завизжал в унисон, когда рыжеволосая начала подсматривать сквозь пальцы. — Перестань прятаться, Лилз, — засмеялась Мэри, отводя руки старосты и заменяя их открыткой и большим ярко-розовым пакетом. Лили улыбалась, когда обняла подругу, когда открывала открытку - просто из вежливости, и когда разрывала оберточную бумагу. Коробка была большая и квадратная, а в нескольких милях пергамента лежал новый альбом Селестины Уорбек, о котором она так мечтала весь прошлый семестр. Лили прижала пластинку к груди. — Благодарю вас! — произнесла она, наклоняясь, чтобы принять еще одно объятие. Освободившись, Лили отодвинула тарелку с завтраком и поставила непомерно большую коробку на пол рядом с сумкой. Отложив винил в сторону, она начала принимать остальные подарки. Дюжина открыток с более или менее одинаковыми пожеланиями добра и заранее оплаченный подарочный сертификат на качественную обувь Cordwainer от Marlene, который Лили полностью намеревалась использовать на своих следующих выходных в Хогсмиде. Ремус протянул ей слегка потрепанный экземпляр зловещего любовного романа, обложка которого изображала ведьму в викторианском платье, падающую в глубокий обморок в объятиях мускулистого вампира. Рыжеволосая бросила на нее испепеляющий взгляд, а Люпин только рассмеялся, успокаивая ее, подарив ей ещё большой кусок хорошо приготовленного немецкого шоколада со вкусом кофе, как она любила. После этого завтрак продолжился как обычно, и Лили искренне поблагодарила всех (за исключением Сириуса Блэка, она усмехнулась, прежде чем настороженно взглянуть на цветы. Она понятия не имела, как Ремус может дружить с этим идиотом. Поттер был таким же плохим большую часть времени, но ей действительно нравился его подарок). Перед тем, как сложить все открытки и подарки в сумку, Лили воспользовалась Эванеско, так исчезли все конверты и оберточная бумага, а также большая коробка Мэри. Когда зазвонили часы и Большой зал начал расходиться, Лили запихнула в рот остатки маффина с джемом, закинула на плечо свою набитую до отказа сумку (на ней был специальный амулет, чтобы предотвратить возможную травму спины или тяжелые случаи сколиоза из-за всех этих огромных учебников) и почти бегом направилась к противоположному выходу, догоняя Северуса у больших дубовых дверей. — Ммммм! — Лили нараспев произнесла приглушенное приветствие, щеки ее слегка выпятились, как у бурундука, когда она пыталась жевать с закрытым ртом. Северус с усмешкой посмотрел на нее сверху вниз. — Очаровательно, — протянул он, — У тебя немного варенья осталось, вот здесь… — сообщил он ей, указывая на уголок собственного рта. Сглотнув, Лили стерла пятно большим пальцем. — Эх, гриффиндорцы, эти ужасные манеры за столом, — усмехнулся слизеринец, хотя его сверкающие глаза опровергали его поддразнивание. — Когда я был в твоем возрасте, у меня был безупречные манеры, но мы, слизеринцы, как правило, учимся этим вещам в гораздо более юном возрасте, ты же понимаешь! — Лили фыркает и закатывает глаза. — Ты даже не на целый месяц старше меня, Сев! О чем ты вообще говоришь? Не смей говорить со мной о манерах за столом, я видела, как ты ешь спагетти, — напоминала она ему, вызывающе приподняв бровь и стряхивая крошки с рук. Северус фыркнул, надменно задирая нос и убирая прядь черных волос за ухо. — Пожалуйста, мне было десять. Ничто из того, что случилось до Хогвартса, не считается! — Да-да, конечно, — снисходительно кивнула Лили. Северус смотрел на нее краем глаза, и его губы дергались. Гриффиндорка улыбнулась и толкнула его плечом, переплетая их руки. — Ну и каково это — быть совершеннолетней, наконец? — спросил высокий мальчик. — Ты чувствуешь себя по-другому? — О да, ужасно, — шутливо согласилась рыжая, когда они спускались в подземелье за зельями для первого урока. Эти двое вошли в класс одними из первых. Слизнорт ещё не появился, и они заняли свои места во втором ряду, когда другие студенты вошли. Лили порылась в своей беспорядочной сумке и вытащила учебник зельеварения, а также магловский спиральный блокнот и авторучку, прежде чем повернулась на своем месте, чтобы посмотреть на своего друга. — Итак, — попыталась подсказать она, — что ты мне подаришь? Северус игнорировал ее в течение нескольких секунд, педантично выстраивая свои книги в ряд и поворачиваясь к чистой странице в своем блокноте (родители Лили вытащили их, чтобы купить школьные принадлежности с Петунией летом), записывая дату в верхнем левом углу. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду! — наконец проговорил он, не отрываясь от своих записей. — Северууус! — обиженно произнесла Лили, наклоняясь и кладя подбородок на его костлявое плечо, — Сегодня мой день рождения, Сев! Ты не подаришь своей лучшей подруге что-нибудь на день рождения? Слизеринец пожал плечами, стараясь не сбросить ее с себя. — Некоторые из нас не получают денег от родителей на карманные расходы. Ты же знаешь. Это немного трудно — купить что-то, когда у вас нет денег. Лили отстранилась, ее желудок виновато сжался. — Черт, Сев, прости меня. Я не думала, я не имела в виду… — Северус громко вздохнул и закатил глаза, наконец поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее с нежным раздражением. Слизеринец обнял ее за плечи и притянул к себе. — Ради Бога, Лили, я просто пошутил. Конечно, я приготовил тебе подарок на день рождения! Лили свирепо посмотрела на него и ударила кулаком в плечо. — Ах, ты болван! Ты заставил меня чувствовать себя плохо. Я думала, что обидела тебя или что-то в этом роде! — Прости! — извинился он, целуя ее в макушку, — вот, — он положил маленькую прямоугольную коробочку на ее блокнот. Он развернул, на крышке был незнакомый логотип, но выглядела она очень дорого. Глаза Лили расширились, и она с любопытством посмотрела на Северуса, но он только кивнул в ее сторону, жестом предлагая ей открыть коробочку. Лили сняла верхнюю крышку и тонкий лист папирусной бумаги сверху и нашла прекрасный браслет-оберег. Рыжая ахнула, прикрывая рот рукой. — О, Сев, это прекрасно! Мне это нравится! Как ты смог себе это позволить? — она осторожно поднесла его к глазам: белая цепочка, золотая цепочка и нитка жемчуга, свободно обернутая одна вокруг другой, украшенная пастельными бусинами, с одной стороны — амулет в виде бабочки, а с другой — изящная роза. Он был прост и не слишком вычурен, но и не дешев на вид. Лили подумала, что это было прекрасно. Слизеринец уклончиво пожал плечами, застенчиво улыбаясь. — Тебе нравится? Лили энергично кивает. — Это прекрасно, — заявляет она, — Надень его на меня! — Она вытянула руку и протянула ему браслет. Северус осторожно взял украшение у нее из рук и застегнул на запястье, лицо его застыло в торжественной маске сосредоточенности, когда он повернул браслет, чтобы показать амулеты. Его глаза заблестели, когда он убирал руку, любуясь драгоценностями на фоне ее бледной кожи. Гриффиндорка улыбнулась, держа руку высоко перед собой, амулеты зазвенели, когда они болтались, слегка ударяясь о цепи. — Спасибо, — говорит она, наклоняясь и прижимаясь губами к щеке Северуса. Юноша покраснел, опустив глаза. — Конечно, — пробормотал он, слова были почти заглушены Слизнортом, когда тот ввалился в класс, предлагая студентам занять свои места. — С днем рождения вас, мисс Эванс, — сказал мастер зелий, проходя мимо их парты. — Ух ты, какой у вас чудесный браслет! Вам очень идет! — Лили благодарно улыбнулась, но профессор уже прошел мимо нее к своему столу. — Откройте свои книги на странице 412, тогда мы могли бы начать. На прошлом уроке мы обсуждали яйца докси и их роль в стимулирующих зельях, но их яд действительно может быть использован…***
Префекты пятого курса объединялись вместе, чтобы ходить по подуровням замка в поисках студентов из их общежитий. Ремус и Маворин Яксли, другой слизеринец пятого курса, давно привыкший менять партнеров во время своих обходов, объединились. Как обычно, было несколько хаффлпаффцев и слизеринцев, которые пользовались кухней в нерабочее время, Лили прогнала их после снятия баллов, и одна особенно влюбленная пара шестикурсников-слизеринцев, которая убежала, полуодетая, после того как их нашли в зале для вечеринок в День Смерти, Северус прокричал им вслед. — Честно говоря, как будто в общежитии не так уж много мест для секса, — пожаловался Сев, качая головой, поднимая с пола неиспользованный презерватив, все еще в обертке. — О, так они есть? — с любопытством спросила Лили, улыбаясь, пока они шли по коридору. Слизеринец кивнул. — У нас есть отдельные комнаты для гостей, которые сдаются в аренду специально для этой цели. У Лили аж челюсть отвисла. — Серьезно? — Северус ухмыльнулся, глядя на ее потрясенное лицо. — Слизеринцы очень серьезно относятся к сексу. Есть семинары о том, как быть хорошим любовником, о том, что такое доминирование и подчинение. Ты знаешь вечеринку, которая проходит каждые выходные? — Лили кивнула — слизеринцы славились своими вечеринками. — Ну, в коридоре перед вторым общим залом, где сдаются комнаты, он фактически работает как полноценный бордель, где я вообще-то работаю на ресепшне. Если честно, именно так я и купил твой браслет. — О Боже мой! — воскликнула Лили. Неудивительно, что вечеринки слизеринцев были так популярны. — А ты когда-нибудь…? — она с любопытством начала размышлять, странно взволнованная ответом. К ее облегчению, Северус покачал головой, а длинные волосы заколыхались вокруг его угловатого лица. — Нет, ты должен быть совершеннолетним, тогда сможешь зайти дальше портье. Там есть замок, настроенный на палочку. Тебя не пропустят, пока ты не достигнешь совершеннолетия, — Северус провёл рукой по всему телу. — Боюсь, я совершенно девственен, — признался он с кривой, самоуничижительной улыбкой на губах. — О, — произнесла Лили, краснея, поднимая руку, чтобы убрать волосы за ухо, прежде чем осознать, что они уже завязаны в хвост, а вместо этого ее пальцы теребят воротник рубашки. — Ты хочешь это исправить? — глаза Лили расширились и она почувствовала, как ее лицо вспыхнуло. Северус застыл на полушаге, он резко повернулся, чтобы посмотреть на нее в недоверчивом шоке. Почему она так сказала? Она не собиралась этого говорить, слова сами собой слетели с ее губ. — Ч-что? — Северус начал заикаться, его обычное самообладание исчезло вслед за его растерянностью, когда он попытался понять предложение Лили. — Я… — Лили вздрогнула, обводя взглядом коридор в поисках какого-нибудь спасения или отвлечения внимания, или возможного объяснения. Кто же завладел ее своенравным ртом? Ничего не найдя, гриффиндорка сглотнула и закусила губу. Нервничая, она двигалась вперед, глядя куда угодно, только не на друга: — Только я тоже, ты же знаешь. То есть девственница. А я никогда… И вообще, у меня никогда не было настоящего парня… — ее сердце бешено колотилось, застряв в горле, и она собрала все свое мужество, чтобы посмотреть Северусу в лицо. Рот слизеринца был открыт, а лицо раскраснелось от нехарактерного шока так же, как и ее собственное, но он не выглядел оскорбленным или смущенным. Надежда вспыхнула в ее груди. — И это мой день рождения, — настаивала она, расправляя плечи и глядя в широко раскрытые темные глаза Сева. — Мы уже взрослые, и я хочу, чтобы мой первый раз был с кем-то, кому я доверяю, с тем, о ком я забочусь! — Лили облизала губы, и Северус опустил глаза, ловя движение, прежде чем повторить его. Она подошла ближе и взяла его за руку, большую и теплую. — Ты был моим лучшим другом семь лет, Сев. Нет никого другого, кого я предпочла бы видеть своим первым. Слизеринец по-прежнему не отвечал, и Лили почувствовала, как внутри у нее все сжалось от страха. Отпустив его руку, она снова продолжила говорить: — Конечно, ты можешь сказать «нет», если не хочешь. Это не имеет большого значения, это ничего не изменит, если ты не хочешь, я просто подумала, что, может быть… — Да! Ее рот закрылся с громким щелчком: — Неужели? Северус кивнул, прочищая горло. — Да. Я хочу. Я имею в виду, если ты… — Лили не стала дожидаться, пока он заговорит, вместо этого снова взяла его за руку и потащила в соседний класс зельеварения, закрыв и заперев за собой дверь. Она повернулась, чтобы поцеловать его, не в силах остановиться теперь, когда они действительно собирались сделать это, но Северус, казалось, был уже на шаг впереди нее. Большая рука обхватила ее подбородок, наклоняя голову вверх, когда он наклонился и прижался губами к ее губам. Он задрожал, его губы слегка коснулись ее собственных, и Лили вдохнула через нос, прежде чем расслабиться, руки поднялись, чтобы обнять его за плечи, их губы задвигались в тандеме. Лили взяла его верхнюю губу между своими, слегка посасывая, прежде чем переключить свое внимание на другую, язык Сева провел между её губами, и Лили открылась для изучения, ее язык чувственно потерся о его, прежде чем отстраниться. Когда гриффиндорка отстранилась, Северус инстинктивно начал преследовать ее, прежде чем прийти в себя, его глаза распахнулись. Они смотрели друг на друга, тяжело дыша, тогда она провела своей веснушчатой щекой по кончику его римского носа. — Стол, — решительно настоял слизеринец, и Лили кивнула. Ровная поверхность, идеально. Она попятилась к одному из рабочих столов Слизерина, но Северус остановил ее, качая головой. — Не эти столы, — поправил он, — а стол Слизнорта.– Он кивнул в сторону уродства из красного дерева в передней части класса. Именинница разинула рот от удивления. — Северус, — сурово произнесла она, и губы ее кривятся в озорной улыбке. — Ты бунтовщик! — Северус хищно ухмылнулся. — Мы уже нарушаем правила, так что надо сделать это с шиком, — возразил он, ведя Лили вперед. Гриффиндорка сняла свои туфли и запрыгнула на стол. Северус же, не теряя времени, встал между ее коленями, снова завладев ее ртом, теперь уже уверенно, во второй раз. Лили вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее бедер, дразня подол юбки, прежде чем скользнуть по нему и задрать рубашку. Она застонала ему в рот, когда он скользнул ладонями по ее ребрам, обхватывая ее грудь поверх лифчика, купленного на рождественские каникулы и надетого специально для этого случая. Пока Северус целовал ее губы, проводя большими пальцами по вершинам сосков сквозь кружево лифчика, Лили торопливо дернула его за галстук, стянула его и небрежно бросила на пол, расстегивая рубашку. Сев сбросил рубашку с плеч и отстранился, чтобы снять галстук Лили, Лили небрежно сняла рубашку через голову, в спешке выворачивая ее наизнанку, прежде чем бросить, притягивая Северуса ближе, чтобы почувствовать его кожу на своей. Он глубоко застонал. Голос низкий, рокочущий баритон, когда она атаковала его горло, кусая и посасывая бледную кожу, чувствуя, как его пульс бьется быстрым стаккато на ее языке. Ее руки блуждали по его груди, пальцы перебирали тонкую дорожку темных волос между грудными мышцами, которая вела вниз, в глубину брюк. Он был долговязым и тощим. И она почувствовала бугорки его позвоночника, когда обняла его за спину, но Северус был высоким и крепким, и травяной запах его одеколона «Фужер» трогал её до глубины души. Его длинные ловкие пальцы, не теряя времени, расстегнули застежки ее лифчика, сорвали ее нижнее белье и швырнули на землю. — Эй! — пожаловалась она, задыхаясь, — Осторожнее с этим, оно новое! — Извини, — сказал он, целуя ее в щеку и касаясь языком уха. — Это прекрасно. Лили засмеялась, звук прервался на вздох, когда Сев нашёл особенно чувствительное место. — Ты даже не видел его! — Он покачал головой, надвигаясь вперед, так что она падает назад, — Уже не имеет никакого значения, — пробормотал он, беря затвердевший бутон в рот. Она приподнялась на локтях, издавая пронзительные стоны. — Ты всегда такая красивая. Я уверен, что это было прекрасно. Лили моргнула, туман ее похоти рассеялся на мгновение, даже когда она выгнулась. Его ласки были так приятны.Однако ум уловив неожиданно искреннюю честность заявления Северуса. Она посмотрела на него сверху вниз, чувствуя горячие, открытые поцелуи на своем мягком животе, полностью теряется в экстазе. Тихое мурлыкание сорвалось с ее губ, когда он покусывал чувствительную кожу ниже ее пупка, и она провела пальцами по его волосам, длинным и шелковистым, когда убирала их назад, чтобы лучше видеть его лицо. Этого прикосновения достаточно, чтобы нарушить его концентрацию, и он посмотрел на нее снизу вверх. Лили погладила его высокую скулу большим пальцем и слегка улыбнулась, неожиданно мягко, и Северус прильнул к ней, чтобы поцеловать в губы. На этот раз Северус позволил своим пальцам скользить вверх по ее юбке, поднимаясь высоко на бедра, чтобы проследить линию ее трусиков, следуя за швами к ее паху. Лили подняла ноги, упираясь пятками в зад Сева, обнимая его коленями. Ее юбка задиралась вокруг бедер, и Северус провёл большим пальцем вниз по складке ее лона, поглаживая ее сквозь влажное кружево. — Ох! — воскликнула Лили, снова падая на стол и подергивая бедрами. Сев ухмыльнулся, когда подбородок Северуса скользнул вниз по ее телу, он упал на колени. — Сев…! — она застонала, когда слизеринец прижался носом к ее трусикам, бесстыдно вдыхая густой запах ее тела, облизывая языком влажный след, когда его пальцы коснулись рыжих завитков, видимых сквозь прозрачную ткань. Он зацепил пальцами пояс ее трусиков, и Лили поняла намек, приподнимая бедра, чтобы он мог снять их с ее ног, оставляя ее в одних носках до колен и юбке, растекающейся вокруг талии. Северус жарко выдохнул, уткнувшись носом в ее рыжие волосы, когда его язык жадно начал ласкать ее, его пальцы осторожно проникли внутрь. — Ага, вот так, — подбадривала она его, положив ноги на стол. Она вцепилась кулаком в его волосы, резко дернула, но он не жаловался. Его язык ласкал ее клитор, и она поблагодарила Бога за эти Слизеринские семинары, потому что они определенно знали, чему учат. Длинные пальцы проникли в нее, сразу два. Северус готовился потереть губчатую плоть ее точки G, однако, он обнаружил преграду. А для Лили эти ощущения были лучше, чем все, что она когда-либо делала с собой. Лили стала качать бедрами вперед, пытаясь оседлать его пальцы. Он лижет ее набухший клитор, сильно посасывая, и Лили кричала, звук громко отдавался эхом от стен класса, и у неё ещё остались силы, чтобы нащупать свою палочку и наложить заглушающее заклинание. — Северус, пожалуйста, — она начала умолять, — Продолжай! Ну же, пожалуйста… пожалуйста, трахни меня, Сев! Мне это нужно, очень нужно, пожалуйста! Северус беспомощно простонал, звук вибрировал через ее киску, и она немного дрожала от этого ощущения. Он послушно отступил, засовывая пальцы, которые были погружены в нее, в рот, слизывая с них липкие соки. Лили дрожащим голосом застонала, глядя, как он вытирает блестящую влагу с подбородка тыльной стороной ладони (хотя щеки все еще были испачканы) и лихорадочно роется в своих одеждах. Наконец он вышел, победоносно держа в руках пакет с презервативами, который им любезно предоставили шестикурсники. Встав, он злобно атаковал пуговицы на брюках, сдерживая свое возбуждение. — Ннг… — она простонала, когда он стянул брюки вниз по коленям вместе со своими трусами, член подпрыгнул у его живота, оставляя пятно предэякулята. Он был таким же длинным и тонким, как и сам Сев, с густыми темными волосами у основания, и она жадно облизала губы, когда он сжимал свой член в кулаке, распространяя влажный предэякулят по всей длине, прежде чем разорвать упаковку презерватива и натянуть его. Лили широко расставила ноги, когда Сев встал между ними, направляя кончик своего члена на ее бутон. Он дрожал от волнения, нерешительность исказила его черты, тогда он посмотрел на нее, ища поддержки. Он выглядел таким молодым и таким неуверенным, и впервые Лили вспомнила, что это и его первый раз. Она встревоженно улыбнулась ему, ободряюще кивнула головой и крепко сжала его руку. Он слегка улыбнулся в ответ, сжал ее в объятиях, а потом… — Ооооххх! — Лили вскрикнула, с силой ударяясь головой о стол, глаза невероятно широко раскрыты, спина была выгнута от переполняющей ее полноты, ничего похожего на пальцы внутри нее не было. Был небольшой ожог, растяжки, но это было прекрасно, и Сев медленно продолжал, не останавливаясь, вбиваясь в нее, а затем вытаскивая член обратно. Она быстро заморгала, когда он снова вошёл, бедра дрожали, и она всхлипнула. Лицо было сморщено в агонии, потому что это было так чертовски прекрасно, и она так сильно этого хотела! Северус почувствовал то же самое, она могла подтвердить, или даже круче. Его глаза были крепко зажмурены, пот стекал по красному лицу. Северус попытался судорожно дышать через нос. Его рука сжала ее руку достаточно сильно, чтобы причинить боль, но Лили не захотела отпускать ее, она нуждалась в этой заземляющей связи так же сильно, как и он. — Быстрее, — умоляла она тихим и высоким голосом. Северус быстро покачал головой. — Не могу, — выдохнул он, — Я не могу… черт, Лил! Если я буду еще быстрее, то все закончится, потому что я кончу, ты даже не представляешь…! — он кивнул, сдерживая свой надвигающийся оргазм, и Лили немного гордилась тем, что так быстро возбудила его. Однако она не хотела, чтобы это был секс всего с двумя толчками, и не хотела, чтобы Сев так смущался, поэтому она потянула его вниз, позволяя ему зарыться лицом между ее грудей, поглаживая его позвоночник, тогда он успокоился. Медленно его дыхание выровнялось, дрожь прекратилась. Мышцы расслабились. Он потянул их соединенные руки к голове Лили, и она повернулась, чтобы поцеловать его костяшки пальцев, когда он уткнулся носом в ее шею, опираясь на предплечье. Он снова начал двигаться. Лили обвила ногами его талию, втягивая его глубже, и теперь, когда угроза преждевременной эякуляции в основном миновала, его толчки стали быстрее, сильнее, и Лили почувствовала, что ее собственный оргазм снова нарастал. Она продолжила обнимать его за спину, царапая ногтями лопатки, но Сев, кажется, не возражал. Он повернул голову, чтобы поцеловать ее в челюсть, когда он ускорился, их тела звучно ударялись друг о друга в тихом классе. А ещё были и другие звуки — их тяжелое дыхание и хрипы, вырывающиеся из горла с каждым толчком, голос Северуса становился опасно низким, а у Лили выше, чем она когда-либо достигала раньше (это было странно, и она немного смущалась из-за этого, но Сев еще не переставал целовать ее, так что сейчас это ее не волновало). — Сев, — вздохнула она, целуя пот с его волос, вдыхая свежий запах его шампуня вместе с пьянящим мускусом, который она так хорошо знала. Он поднял голову и поймал ее взгляд, его собственный был слишком ярким и диким, и Лили не смогла представить, как она выглядела для него, но Северус поцеловал ее снова, их губы двигались вместе сладко, отчаянно. — Ты готова? — спросил он у ее рта, и она кивнула. — Слава Богу, — вздохнул он с облегчением, снова облизывая ее рот, толкаясь быстро и сильно, беспорядочно, и у нее, вероятно, будет ушиб таза или что-то в этом роде, но она определенно не жаловалась, потому что… о Боже. Она зажмурила глаза и выгнулась всем телом навстречу ему, стискивая зубы, чтобы не закричать, но звук все равно вышел, едва приглушенный и все еще пронзительно громкий, и ей кажется, что Северус слегка сморщился, но потом она сжалась вокруг него, и он тоже вскрикнул, громче, чем она когда-либо слышала, и на одну иррациональную секунду она возненавидела этот гребаный презерватив, потому что хотела по-настоящему почувствовать его. Но он продолжил вбиваться в нее, поминутно изливаясь в эту чертову резинку. Оргазм Лили все еще посылал толчки через ее тело, и она удовлетворена, она была так счастлива, и она сжала его, крепко обхватив ногами за талию, потому что хотела, чтобы он был ближе. Здесь. Ее. Северус усиленно моргал, замедлялся до полной остановки. Она почувствовала, как он смягчился внутри нее, и всхлипнула, когда он отстранился. Северус стянул презерватив. Лили присела, слегка морщась, не желая, чтобы он был так далеко, так скоро. — Вернись, — сонно бормотала она, гормоны вытолкнули слезы из ее глаз, когда она прижалась лбом к груди Северуса, заправляя рубашку обратно в брюки и застегивая их, пальцы задержались на поясе. — Эй, — тихо проговорил Сев, волнуясь. — С тобой все в порядке? — спросил он, нежно поглаживая пальцами ее затылок. Лили кивнула, прижимаясь лицом к его груди, чтобы он не видел слез, тихо струящихся по ее щекам. Она плакала, сама не зная отчего, в каком-то непривычном для нее смысле, но ей было хорошо. Черт возьми, это было великолепно. Идеально. Она уже не в первый раз жалела, что ее не приняли на Слизерин (потому что образ Северуса как Гриффиндорца смешон), потому что единственное, что могло бы сделать все еще лучше, — это если бы они могли бы спать вместе, потому что Лили действительно, действительно не хотела идти. — Ты уверена? — спросил он, вытирая слезы большими пальцами. — Я в порядке, — заверяла она его, водянисто улыбаясь. — Это было прекрасно, — заявила она, — я просто немного ошеломлена, вот и все.- Она присела, шмыгая носом и вытирая глаза ладонью. — Окей… — произнёс Северус, хотя все еще выглядел обеспокоенным. Лили подняла руку, чтобы обхватить его сзади за шею, наклоняя голову для поцелуя, который он подарил ей без колебаний. Она позволила ему поцеловать себя еще крепче, чувствуя, как тревога, в свою очередь, покинула его. — Все было, как мы хотели? Тебе понравилось? — тихо спросил он, прижимаясь лбом к ее лбу, и она улыбнулась. Всё было ещё лучше.***
Когда она, наконец, пришла обратно в башню и упала в постель, пальцы сонно играли с браслетом, все еще застегнутым на запястье, она подумала, что это лучший день рождения, который у нее когда-либо был.