Второй шанс

Дождь лил как из ведра вот уже 4 день. Молодой человек сидел на лавочке в пустом тёмном парке и дремал. Тяжёлые дождевые капли пролетали сквозь него, будто его и не было здесь. Хотя так оно и было, наверное... Особенно большая капля упала на кончик носа молодого человека и разбудила его. Он открыл глаза, посмотрел на наручные часы и отметил про себя, что пора выдвигаться в путь. Парень поднялся и побрел к выходу из парка, раскидывая кончиком ботинка намокшие осенние листья. * * * -Секретарь Накамото, я ухожу, и вы тоже можете быть свободны. Кажется, сегодня ваш День рождения? - задумчиво произнёс пожилой мужчина, закрывая кабинет на ключ. - Да, директор Чхве, - улыбнувшись, ответил Накамото Юта. - Поздравляю вас и простите, что сегодня вам пришлось задержаться здесь допоздна. Вас, наверное, заждались дома, - Чхве закинул ключи в карман пиджака и направился к выходу из приёмной. - Спасибо за поздравление! Нет, что вы, мне не сложно, - и тихо добавил, - К тому же, меня никто не ждёт, я живу один. - Вот как. В любом случае, поспешите домой, кажется, собирается дождь. До свидания! - директор скрылся в темноте коридора. - До свидания! Молодой человек закрыл приёмную и направился к лифтам. Особых планов на свой день рождения он не имел: хотел купить пару пирожных и несколько бутылок соджу и, как бы грубо это не звучало, надраться вдрызг. Ещё полгода назад он и не думал, что этот день будет проходить вот так. В груди заскребли когтями кошки, раздирая сердце в клочья, а с таким трудом заглушенные слезы начали наворачиваться на глаза. Юта смахнул выступившие солёные капли и постарался взять себя в руки хотя бы до того, как он доберётся до дома. Он вышел из офисного здания на парковку и огляделся в поисках своей машины. Его старенькая синяя kia стояла недалеко от входа, и японец подумал о том, что ему с утра повезло занять это место, ведь сейчас можно было не терять время на то, чтобы дойти до другого конца площадки. В машине было холодно. Юта поежился и как можно скорее включил обогрев. Сиденье постепенно становилось тёплым, мышцы расслаблялись, а сам он переставал дрожать, пытаясь согреть замерзшее тело. Пора было ехать домой. Домой... А что такое дом? То место, где Юта ночевал ему все меньше хотелось называть домом, потому как он больше не чувствовал себя счастливым в нем. С детства ему казалось, что дом - это место, где тебе хорошо, где ты можешь укрыться от всех невзгод. И даже если там, за стеной, все плохо, и ты чувствуешь себя самой ничтожной букашкой в мире, то дома ты ощущаешь себя ценным, нужным, ведь там тебя любят и там те, кого любишь ты. Все плохое где-то там меркнет на фоне всего хорошего здесь. А сейчас? Сейчас Юта не мог сказать, что в этом "доме" он так себя чувствовал. Язык не поворачивался говорить так вслух. Японец посмотрел на соседнее сидение так, будто там кто-то сидел. Он вглядывался достаточно долго, словно пытался увидеть то, чего нет. Но на самом деле пытался заполнить пустоту картинками из своих воспоминаний. В его памяти на пассажирском месте всегда сидел молодой человек чуть младше него самого. Его каштановые волосы, часто подкрученные в забавные завитки, ниспадали ему на лоб. Он почти всегда улыбался, а на щеках появлялись озорные ямочки. Юте они нравились, он любил ткнуть пальцем в одну из них, а потом поцеловать. Тогда молодой человек смеялся, отворачивался, слегка отпихивая старшего, и просил его перестать, но японец прижимал недотрогу к себе и говорил, что ни за что не перестанет и будет целовать эти ямочки всегда-всегда. Накамото зажмурился и снова открыл глаза. Пассажирское место было по-прежнему пустым. Он завёл мотор и тронулся с места. * * * Молодой человек появился на парковке, словно из ниоткуда, и еще через мгновение оказался в салоне нужного ему автомобиля. Он расположился на переднем сиденье синей kia и стал ждать. Судя по его расчётам, хозяин машины должен был появиться с минуту на минуту. Он скинул капюшон с головы и осмотрелся. Все было так же, как и в его памяти: на зеркале заднего вида висели брелоки-флаги Кореи и Японии, в карманах дверей валялись обертки от конфет и маски, а под магнитолой все ещё лежала маленькая фотография. Парень взял снимок в руки и поднёс ближе к глазам, чтобы рассмотреть. На нем были запечатлены два парня в фотобудке. Один, с каштановыми волосами, счастливо улыбался и щурился от попавшей на глаза чёлки, а другой, с чёрными слегка длинными, целовал его в щеку. Пассажир улыбнулся и перевернул фотокарточку. На обороте была подпись: " Наши первые 100 дней! Юно и Юта". Юно положил фотографию на место, потому как хозяин машины почти подошёл. Он знал, что тот его не увидит, но лучше было быть тише, на всякий случай. Юта сел за руль и включил обогрев, в попытках согреться. «Всё такой же, совсем не переносит холода»- подумал шатен. Вдруг Накамото уставился прямо на Юно. Сначала молодой человек, было, подумал, что японец его видит, и испугался, но потом заметил, что взгляд у Юты отсутствующий, и смотрит, будто сквозь него. Он был погружен в собственные мысли, да и никак Юно видеть не мог. С призраками Накамото контакта налаживать точно не умел. Чон вздохнул с облегчением и начал рассматривать Юту. Тот сильно похудел и осунулся, под глазами залегли круги, а кожа стала совсем сухой и какой-то серой. Некому было больше напоминать о креме и отправлять его спать вовремя. Совсем завалил себя работой, и видно же, что уже почти выдохся и скоро при каждом шаге будет в обморок падать от переутомления, но на отдых не пойдет. Упертый же, как баран. Юно захотелось коснуться его щеки, провести пальцами по коже и завести за ухо непослушную черную прядь, как он делал это прежде, но он боялся, что Юта может что-то почувствовать и это напугает его. Вдруг Накамото зажмурился, потом резко открыл глаза и спешно завёл машину. Он включил магнитолу, и из колонок полилась красивая японская музыка. Юно улыбнулся, подмечая, что Юта не изменяет своим привычкам. По пути японец заехал в магазин и пекарню. Юно заметно занервничал, когда на заднее сиденье Юта закинул пакет подозрительно звенящий несколькими бутылками и явно не с газировкой. Он кинул обеспокоенный взгляд на Юту, но промолчал, ведь тот все равно бы его не услышал. Добравшись до квартиры, японец первым делом принял душ. Затем он притащил с кухни купленные бутылки соджу, водрузил небольшой торт на журнальный столик и зажёг на нем свечу. Юно сидел напротив и неотрывно наблюдал за действиями Юты. Они всегда праздновали дни рождения вместе и свечу всегда задували вместе. Это была их маленькая традиция. Даже сейчас Юно не хотел оставлять Юту одного, пусть даже тот его не видит, но Чон никуда не уйдёт. Накамото сложил ладони в замок и прикрыл глаза, что-то шепча себе под нос, а затем задул свечу. Он даже не догадывался, что с другой стороны столика ему помогал Юно. Юта улыбнулся и открыл первую бутылку, выпивая её почти залпом. Горьковая жидкость полилась по задней стенке глотки, обжигая ее стенки. Юта скривился и закусил алкоголь кремом, который слизал прямо с пальцев, ложки были ни к чему. После он встал и подошёл к шкафу, достал фотоальбом и вернулся на место. Вдруг он будто что-то вспомнил и вышел из комнаты. Вернулся, уже держа в руках увесистую записную книжку в кожаном переплёте. Юно узнал в ней свой дневник, куда долгое время записывал свои мысли, чувства и события, которые с ним происходили. На этих страницах была история их отношений с Ютой, с первого взгляда, первых слов, первого дня и до последнего... А точнее предпоследнего. Всё случилось так внезапно и так рано, что никто и подумать не мог о том, что такое может быть. После случившегося Юно не раз задумывался о том, насколько хрупок человек и его жизнь. Он только кажется таким стойким и непобедимым, а на деле все не так, жизнь так легко прервать. Тот день был таким же обычным днем, как и предыдущие. Юта уходил на работу чуть раньше, поэтому приготовил завтрак на двоих, предпринял попытку разбудить Юно утренним поцелуем и убежал в офис, оставив на столе, как и всегда, записку с пожеланием хорошего дня. Единственное, что отличало этот день от предыдущих, так это внезапный гололед. Он свалился, как ни странно, как снег на голову. Юно посмотрел в окно, прикидывая масштаб катастрофы и насколько тепло ему стоит одеться. К счастью, все его сомнения развелись, когда пришла смс. Написал Юта и настойчиво попросил его одеться как можно теплее, он подчеркнул, что шапка и шарф обязательны и потребовал ни в коем случае не надевать те жуткие скользкие ботинки. Юно улыбнулся, отправил в ответ "да, мам" и пошёл одеваться. Впопыхах он выполнил все условия из сообщения Юты, кроме одного. Те самые скользкие ботинки он натянул уже по привычке. На улице падал снег, припорашивая и массируя под собой скользкий лед. Людям невольно приходилось учиться фигурному катанию, чтобы удержать равновесие; кто-то даже пытался передвигаться ползком. Юно вставил в уши наушники и поспешил, насколько это было вообще возможно в данных обстоятельствах, на работу в музыкальный магазин. Ему предстояло перейти дорогу с несколькими полосами движения и двумя светофорами. Уже подходя к первому, он заметил, что если сейчас немного поспешит, то успеет перебежать, хотя бы половину дороги. Так он и сделал. На середине пешеходного перехода счётчик почти иссяк. Юно прибавил шагу, но внезапно ногой встал на не припорошенный песком кусочек оледеневшего асфальта и растянулся прямо на дороге. Не успел он подняться, как почувствовал резкую боль слева. Ему показалось, что небо с землей поменялись местами, а потом все заволокло чернотой. Юно открыл глаза и обнаружил себя стоящим под светофором на островке посередине дороги. Неужели он успел всё-таки перебежать? Тогда что это была за боль, которую он почувствовал? Парень огляделся и чуть поодаль заметил кучку людей, которая собралась вокруг чего-то. Прохожие и зеваки громко причитали, охали, а кто-то даже кричал. Он подошёл ближе, выглядывая из-за спин очевидцев. На дороге лежало тело молодого человека в точно такой же куртке, как у него самого, и в точно таких ботинках. Юно подумал, что такие совпадения довольно редкие и случаются далеко не каждый день, а потом взглянул на лицо. Это был он сам. Сбитое тело было им. Это сбили его. Его, Чон Юно, сбила машина. Нет, этого не может быть. Как же так? Ведь он здесь, вот тут стоит. Это, наверное, какое-то очередное теле-шоу, которое разыгрывает людей, а это актеры. Ну, конечно же! -Эй, люди! Я понял, что это розыгрыш! А где скрытая камера? Эй! Но на него никто не обращал внимания, словно его и не было здесь. Над телом склонился человек в форме врача скорой помощи. Он приложил два пальца к шее сбитого Юно, нащупывая пульс. Тогда Юно уже почти перестал думать, что это игра. На него накатывали истерика и страх. Чон приказал себе не паниковать, ведь он мог и не умереть, верно? Впасть в кому там, например, или что-то такое. Он в фильмах видел. Так бывает, да. Главное не паниковать. Он посмотрел на врача, но тот покачал головой и накрыл тело белой простыней. Умер. Юно не верил своим глазам. Как он мог вот так умереть? Ему всего 25,да у него же вся жизнь впереди. Как он мог умереть? А Юта? Что будет с Ютой? О боже, за какие грехи это случилось с ним? Он же даже ещё ничего в жизни не успел сделать! Юно упал на колени прямо посреди дороги и заплакал. Он не знал, что ему делать. Тело увезла карета скорой помощи, а врач набрал первый номер в списке последних звонков в телефоне Юно. Дальше были опознание, похороны, потерянный Юта, рыдающая мама, куча слов соболезнования и далее по черному траурному списку. Юно стал невидимой тенью ходить следом за Ютой, стараясь его оберегать. Он решил, что раз его жизнь оборвалась так внезапно, то Накамото он такого удовольствия не позволит. Юно боялся, что тот может сделать что-то с собой, потому что видел, в каком состоянии он находился. Чон заглядывал аккуратно из-за спины, когда Накамото изливал душу в свой дневник. Младший понимал, что подсматривать плохо, но другого выхода Юно не видел, ведь нужно было хоть немного понимать, что творится в этой умной голове горячего самурая, чтобы защитить его от самого себя. Туда гляди и сам себя зарубит. Юно знал, что Юта где-то в доме хранит катану. И боялся в один день увидеть, как тот ее достаёт. Песня из репертуара Placebo стала, словно саундтреком к новой жизни Чона. И ему это совсем не нравилось… Тем временем, Юта допивал вторую по счету бутылку соджу. Он был уже немного пьян и если бы попытался сейчас встать, то точно бы не удержался на ногах и свалился на пол. «Как не умел пить, так и не научился» - подумал про себя Чон. Юно вздохнул и, положив голову на руки, продолжил наблюдать за парнем напротив. Юта раскрыл фотоальбом на странице со своими любимыми фотографиями Юно, чтобы вернуться к ним чуть позднее, а сам углубился в чтение его ежедневника. Последние месяцы такое чтиво было его любимым. Он проживал заново все то, о чем писал младший на желтых страницах. Так ему казалось, что Юно все еще жив. Юта только пару месяцев назад, наконец, перестал готовить и накрывать на стол на двоих. От привычки было слишком сложно избавиться. Он читал дневник Чона и узнавал его с новой стороны, с той, о которой никто кроме самого Юно не знал. И это было странно. Накамото влюблялся в него снова, и от этого было еще больнее. Ему так хотелось, чтобы Юно был рядом, чувствовать его тепло и заботу. И самому заботиться о нем и дарить свою любовь. Юта тихо всхлипнул, и солёные капли начали падать на страницы, размывая чернила. Он захлопнул ежедневник и отложил в сторону, не мог себе позволить испортить его своими слезами. - Почему ты ушёл? Как ты мог оставить меня, Юно? - тихо скулил Юта, оглаживая пальцем счастливое лицо Чон Юно на фотографии в альбоме. Там младший ещё студент, второкурсник. Он держит кубок за победу в баскетбольном матче, а Юта обнимает его за плечи и показывает класс. Его лицо озаряет гордая улыбка за Юно, а младший просто рад, что выиграл и теперь может претендовать на стипендию, хотя и присутствию Юты рядом он был рад не меньше. Такие счастливые и беззаботные. - Юно, я скучаю. Я так сильно скучаю по тебе, что порой не могу спать, и поэтому я работаю. Я много работаю, чтобы заработать много денег и купить дом. Такой, как мы с тобой хотели. Чтобы горы и лес, чтобы тихо и спокойно. Но зачем мне теперь этот дом... Зачем если в нем не будет тебя? Без тебя все не то, понимаешь? Раньше я так любил нашу квартиру, потому что мы сами все обставили. Здесь всегда пахло домом, и было тепло. А сейчас здесь холодно. Здесь так грустно и неуютно без тебя, будто ты забрал вместе с собой все тепло отсюда… - слезы полились ручьём из глаз Юты, застилая их пеленой. Он плакал, рыдал, уткнувшись лицом в ладони и крупно вздрагивая. Сердце Юно разрывалось в клочья. Он смотрел, как любовь всей его жизни убивает и душит себя собственными слезами из-за него, и ничего не мог поделать. Если бы он прикоснулся к Юте, то тот бы ничего не почувствовал. Это было так болезненно бесполезно. Сам Юно уже был готов тоже разрыдаться тут на месте, потому что Юта не должен плакать. Кто угодно, но только не Юта, потому что он был самым солнечным человеком, которого знал младший. Накамото никогда не опускал руки, и даже если Чон был уже готов сдаться, то японец подбадривал его, наполнял энергией. Юно подполз на коленях к плачущему парню и сел напротив. Юта поднял голову и уставился прямо на Чона, словно видел его. Длинные чёрные пряди намокли и прилипли к лицу, глаза опухоли и покраснели. У Юно сердце рвало и метало в груди. Ему хотелось обнять Юту прямо сейчас, обнять крепко-крепко и не отпускать. Ни сейчас, ни через полчаса, ни через час. Хотелось прижать, а потом поцеловать. Поцеловать так нежно и так сладко, чтобы тот понял все без слов. Как сильно Юно его любит, как сильно им дорожит, как много он для него значит. Он говорил об этом вслух не так часто, как должен был. И теперь жалеет. Если бы у него был ещё один шанс. Шанс все исправить. Начать заново. Он бы говорил Юте все то, что писал в свой дневник, и так много и часто, чтобы Юта поверил в это раз и навсегда, чтобы больше не сомневался. По щекам Юно потекли слезы. Могут ли призраки плакать? Он не знал. Чон мысленно просил бога, вселённую, большого брата, всех, кого можно было, лишь бы ему дали второй шанс. Юта просил о том же. Он рыдал и молил, чтобы Юно вернулся, чтобы этот кошмар наяву прекратился, потому что ещё немного и Накамото сдастся. Он не хочет сдаваться, это не в его правилах, но жить без Юно слишком сложно. Без его заразительного смеха, без его бархатного голоса, когда он пел перед сном колыбельные, чтобы Юта спал лучше, без его прекрасных ужинов, которые были самыми вкусными на свете, без его любви, которая исцеляла и дарила душевное спокойствие и равновесие. Ему так сильно не хватало его, что впору лезть на стенку и драть обои ногтями. Юта, еле различая предметы вокруг из-за пелены слез и алкоголя, схватил новую свечу и вставил в торт. Дрожащими руками он поджёг спичку и поднёс к фитильку. Юно неотрывно следил за ним. Он понял, что Юта хочет загадать новое желание. Чон подполз ещё ближе и сел совсем рядом с Ютой. Японец закрыл глаза и тихо-тихо прошептал заветные слова. Юно сделал то же самое. На счёт три они задули свечу. - Пожалуйста, дайте нам второй шанс… Следом за запахом потухшей свечи послышался слабый аромат цветов. Юта его уже не слышал. Обессиленный он упал на пол и заснул. Юно вытер слезы рукавом толстовки и прилег подле старшего, намереваясь оберегать его сон. * * * Яркое утреннее солнце пробивалось сквозь воздушные занавески. Парень с каштановыми волосами зажмурился и перевернулся на другой бок, пытаясь скрыться от назойливых лучей, которые так и норовили попасть ему прямо в глаз. - Соня, вставай, иначе опоздаешь на работу, - послышалось откуда-то слева, а затем последовал поцелуй в щеку. Сон сняло, как рукой, моментально. Юта стоял уже в костюме у кровати и улыбался, смотря на парня. Юно протёр глаза и подскочил на постели. - Юта! Юта, ты меня видишь? Это не сон? - Что с тобой? Ты не заболел? - Юта обеспокоенно протянул руку ко лбу Юно, проверяя температуру, - Вроде бы не горячий. Юно схватил парня за запястье и потянул на себя, заключая в объятия. Он уткнулся носом в чёрные волосы Юты и вдохнул их запах. Как и раньше они пахли морской волной и свежестью. Чон крепко обнимал старшего, медленно раскачиваясь на кровати. - Юта, Юта, я тебя так люблю, как я скучал по тебе, Юта, - шептал Юно тому в макушку. - Ты чего? Приснилось чего? - Да, приснилось. Конечно, мне все это приснилось. Юта, какое сегодня число? -15 марта, а что? - Тот самый день... Они нас услышали... Они дали его нам… - Какой день? Кто услышал? Что дали? - Юта занервничал. - Никто, Юта. Всё хорошо. Мне приснился страшный сон, но он закончился и все хорошо. Теперь все хорошо. Я так тебя люблю, Юта. - Я тоже тебя люблю, но я опаздываю на работу и ты тоже, если не поторопишься. Юта чмокнул Юно в губы и выпутался из его объятий. Он вышел из комнаты и уже в прихожей крикнул: - Юно, не забудь тепло одеться и, бога ради, не надевай те скользкие ботинки, на улице гололед. Ещё убьешься! - Хорошо, а ещё лучше выбрось их по пути. Они мне больше не нравятся, куплю другие. - Это же твои любимые... – недоумевал Юта, завязывая на шее полосатый теплый шарф. - Больше нет, выброси их, пожалуйста. Юта пожал плечами и взял ботинки с собой. Юно подошёл к окну и распахнул его. Он вдохнул морозный воздух полной грудью и прошептал, прикрыв глаза: - Спасибо, спасибо большое от меня и от него, спасибо... Спасибо, что дали нам второй шанс…