Поезд рывком тронулся, и, не удержавшись на ногах, Питер буквально ввалился в своё купе, затаскивая за собой тяжёлый чемодан и объёмистый рюкзак. Придерживаясь рукой за стену, он запихал чемодан под полку и с облегчением бухнулся на матрас, только сейчас замечая своего попутчика.
Вообще, Питер искренне надеялся, что будет в купе один. Он ездил этим поездом каждый год в одно и тоже время, и довольно часто ему везло всю дорогу быть одному. Несмотря на лето, невыносимую духоту и всеобщее стремление уехать куда-нибудь, вагоны в поездах на этом направлении обычно были полупустыми.
После двух недель у тёти – обязательный визит по окончании каждого учебного года – он садился на поезд и ехал к старшей сестре в тихий и уютный маленький город с небольшими домами всего в пару этажей, тенистыми улочками, скверами и парками. Скорее всего, здесь было бы совсем немного жителей, если бы не университет, основные корпуса и огромная библиотека которого располагались в центре. Так же из достопримечательностей в южной части была старинная церковь с высоким шпилем и какими-то удивительными фресками на стенах. Паркер был там несколько раз, но его не особенно впечатлило. Изображение осыпалось в некоторых местах, и понять, что же изображено, было трудновато, хотя историков, искусствоведов и других ценителей, приезжающих посмотреть, это ни чуть не смущало.
Парнишка встряхнулся, стащил с плеч рюкзак, вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Ну и упарился же он пока торопился на поезд. На станции, где живёт тётя Мэй, поезд стоит от силы минут десять, а опоздать никак нельзя, билеты за месяц покупали. Но сегодня Пит, как на зло, проспал, потом слишком долго копался со сбором сумок, – зря поленился сделать это с вечера – потом дядя Бен отвлёк какими-то разговорами, и вот, Питер уже опаздывает. Пришлось бежать, волоча за собой тяжеленный чемодан, да ещё и рюкзак на спине. Неудивительно взмокнуть на такой-то ужасной жаре.
– Извините, – обратился он к лежащему на своей полке и углублённому в чтение какой-то толстенной книги соседу, – вы не будете против, если я пошире открою окно?
Мужчина вздрогнул, приподнял голову.
– А? Да, конечно, – он неловко улыбнулся и снова вернулся к своей книжке.
Питер открыл окно, с удовольствием подставил лицо свежему ветерку. Потом достал из рюкзака наушники и большую бутылку воды, в раздумье повертел её в руках, собираясь сначала поставить на столик, но потом передумал. Жаркое дневное солнце заливало как раз весь стол и полку соседа, поэтому пришлось убрать воду обратно, чтоб не нагревалась.
«Бедный, – подумал он про попутчика, – ему, наверное, очень тяжко на солнце...» – и мысленно порадовался, что сам, наученный горьким опытом, взял себе место получше. Солнце подберётся к нему только под вечер и будет уже не таким жестоким. А что, Паркер ездит тут каждое лето и уже прекрасно знает, что кондиционеры в поездах на этом направлении сломаны все как один, ничего не попишешь.
Парнишка улёгся на свою полку, нацепил наушники и прикрыл глаза, намереваясь немного подремать, но сон как-то не шёл. Через час бесплодных попыток и ворочанья он, наконец, открыл глаза и от нечего делать стал украдкой разглядывать соседа.
Тот всё ещё читал свою огромную книгу. Интересно, что это. Питер усмехнулся, вообразил себя детективом и попробовал представить, что может читать такой человек. Лет тридцати, нет, тридцать это много, слишком много, ну, двадцати семи, одет в чуть мятую светлую рубашку с подвёрнутым рукавом, джинсы и чёрные кеды. Рубашка на спине немного задралась, и видно узкую полоску кожи и резинку боксеров…
Пит густо покраснел и отвернулся, но вскоре снова принялся разглядывать его, решив продолжать расследование несмотря ни на что. Тёмные зачёсанные назад волосы, лёгкая небритость. А волосы, наверное, очень мягкие…
Он опять покраснел, но уже не отвернулся, взгляд невольно скользнул по чужим плечам и ниже, и ещё ниже. Питер продолжал смотреть, ощущая как горят уши и шея.
«Так, хватит пялиться, Паркер! – попытался он одёрнуть себя. – Это уже неприлично, по крайней мере, он же не поймёт, что я просто анализирую.»
После пятиминутной борьбы с самим собой и мучительных колебаний, Пит негромко кашлянул, чтобы привлечь внимание, и спросил, уже заранее ругая себя за это.
– Скажите, пожалуйста, а что вы читаете?
– Что, простите? – мужчина поднял голову и виновато улыбнулся.
– Прошу прощения, что отвлекаю, я хотел спросить, что вы читаете... – окончательно стушевавшись, повторил парнишка.
Ну вот он опять, он как всегда всё портит. Отвлекает человека, а теперь тот решит, что Питер наглый невежа и не захочет с ним разговаривать, прекрасно, нет, просто шикарно.
– А, извините, это Гомер, – сосед доброжелательно улыбнулся и показал Паркеру массивную тёмно-красную обложку с золотыми буквами.
Пит встретился с ним взглядом и невольно сглотнул, на секунду утонув в синих глазах.
– Вы историк, да?
– Нет, – он усмехнулся и сел, внимательно глянув на парнишку, – не совсем, точнее.
Питер слишком поздно понял, что краснеет, но отступать было некуда, разговор завязался.
– Ээ… Я это… Просто не знаю, как обычный человек, ну, не историк, может читать что-то подобное, – он неловко хихикнул и попытался беззаботно улыбнуться, – я как-то пробовал читать Данте…
– Не понравилось? – «не совсем историк» чуть склонил голову.
– Ну, это сложно.. – Пит вздохнул и тоже сел, решив, что вести светские беседы из положения лёжа не совсем по этикету.
– Мне даже Брэдбери читать сложно.
Мужчина улыбнулся, чуть насмешливо, но по-доброму.
– Это же три совершенно разных автора. Если можно так сказать, из разных временных периодов. Литература – не совсем мой профиль, но она в зависимости от времени сильно различается, как, собственно, и всё остальное, архитектура, живопись там, – он сел поудобнее, загородился рукой от солнца, – Гомер вот жил и писал ещё до нашей эры, примерно восьмой век, творчество Данте родилось на стыке Средневековья и Эпохи возрождения, то есть тринадцатый век, а Рэй Брэдбери вообще из двадцатого. Поэтому проблемы с пониманием богослова Данте никак не связаны с древнегреческим Гомером и, уж тем более, с классиком научной фантастики.
Это был конец, полный провал. Паркер облажался по полной, это всё. Такого позора у него ещё не было. Даже тогда, когда он первый раз признался парню в любви, надеясь на взаимность, а его подняли насмех и чуть не избили, это не было так позорно как сейчас. Решил блеснуть эрудицией, и что в результате? А ведь он уже почти влюблен в этого мужчину, хоть и имени его не знает!
Тут Питер сообразил, что довольно долго ничего не отвечает, а просто с идиотским выражением лица пялит в стенку на головой собеседника и не нашёл ничего лучше, как смущённо и даже жалобно попросить.
– Только не думайте, что я глупый. Я люблю читать, правда. Только в авторах не разбираюсь, совсем то есть.
– А ты не подумай, что я зануда, если копаюсь во всём этом, – неожиданно смутился попутчик, неловко усмехнувшись и, очевидно, сообразив, что немного перегнул.
– Нет-нет! Не подумаю, что вы, – горячо возразил Паркер и тут же закусил губу, в очередной раз краснея, – быть умным и быть занудой – это разные вещи. Вы вот умный.
Он сам не понял, как сказал всё это. Щёки ярко пылали, сердце колотилось как ненормальное, а голова так и не могла разобраться, что произошло и как теперь с этим быть.
– О, спасибо – «не совсем историк» улыбнулся и опустил глаза.
Тихо выдохнув, Питер снова улёгся и отвернулся к стене. Он слышал как мужчина вздохнул, и потом снова зашуршали страницы. Где-то через полчаса книга захлопнулась, а сосед сказал вслух, явно обращаясь к нему.
– Мда, читать в поезде гораздо сложнее, быстрее устаёшь.
– Угу… – Паркер перевернулся на другой бок и сел, поджав ноги по-турецки и снова невольно разглядывая его. Рубашка сильнее помялась, а джинсы он подтянул, резинку от белья больше не видно, а жаль.
Что ему нравятся мужчины, Пит понял уже давно. Поначалу вёл себя немного глупо, бросился признаваться первому заинтересовавшему парню и обжёгся. Но это было давно, и вообще, Питер в этом году почти закончил – всего-то годик остался – уже другую школу, не ту, в которой случился этот неприятный инцидент. С тех пор он стал умнее, понял, что по-настоящему открыть сердце нужно будет только перед одним человеком, перед тем самым, тем, с кем проведёшь всю жизнь, кто будет верной поддержкой и опорой, ну и дальше всё в этом духе, в общем, перед соулмейтом.
«Не совсем историк», решив, что разговор не клеится, снова открыл книгу.
– А вы же устали? – неожиданно сам для себя с хитрой улыбочкой выдал Питер и даже ни чуточки не покраснел. – И, кстати, мы забыли познакомиться!
Парнишка чуть наклонился вперёд и протянул ему руку.
– Питер Паркер, для друзей Пит, а мама называет Питти, – последнее было явно лишним, и всё же пришлось покраснеть и опять прикусить язык.
Мужчина засмеялся, пожал его руку.
– Квентин Бек, для друзей Квент, Кью и все подобные «вариации на тему», но мне больше нравится Квен.
Питер крепко сжал его ладонь и снова посмотрел в глаза, всё яснее понимая, что они не слабо так затягивают.
– Ну вот и отлично, мистер Бек, – выдохнул он, отсмеявшись. – А можно вас угостить печеньем?
– Оу, конечно, – усмехнулся, – а вас позволите угостить, мистер Паркер?
– Это смотря чем, – Питер достал из рюкзака упаковку с печеньем, положил на столик.
– В начале вагона, кажется, автомат был, может что-то оттуда? Газировку?
Пит чуть смутился и кивнул, скользнул взглядом по его губам.– Колу, если там есть.
Он не успел толком задуматься над всем происходящим, а Квен уже вернулся, протянул ему баночку газировки, сел напротив.
– Спасибо.
Бек улыбнулся, открыл свою банку и тут же тихо ругнулся, облившись сладкой шипучкой.
– Вот же ж…
Пит зажал рот рукой, чтобы не смеяться, взгляд непроизвольно притягивался к мокром пятну на рубашке.
– Теперь переодеваться придётся, – недовольно бурчал мужчина, осторожно вытирая салфеткой разлившуюся на столе газировку.
У Паркера от одной такой мысли дух перехватило. Конечно, если Бек и действительно будет переодеваться, то будет приличней отвернуться, а не пялиться на практически незнакомого человека, но ведь можно и подсмотреть? А что если…
Он встряхнулся и отвлёкся от представления обнажённого Квентина, потому что тот, совершенно неожиданно для него, вышел из купе. Просто вышел, взяв из сумки чистую рубашку, и в миг разбил хрустальную пирамидку уже детально продуманного идеального плана. Питер даже опешил. Почему-то такой, самый явный и адекватный расклад событий, что никто не будет раздеваться у него на виду, а пойдёт, как и полагается, в уборную, он не учёл. Мда… И вообще, что это с ним только что было. Какой-то резкий выброс адреналина в голову, что он так осмелел или что? Или… Питер затаил дыхание, прислушиваясь сам к себе. Или это просто Квентин и есть тот самый человек, которого он ждёт…
Мужчина быстро вернулся, даже слишком быстро, по мнению Паркера. На нём была чистая рубашка в тёмную клетку, но двигался он как-то неловко, было видно, что одежда ему тесновата.
Бек наклонился над сумкой, убирая испачканную рубашку в пакет, а Питер покраснел и шумно выдохнул, жадным взглядом облизывая его спину.
– Ты чего? – Бек обернулся, внимательно посмотрел на Пита. – Всё в порядке?
– Д-да… – пролепетал тот, ещё больше теряясь. – Душно просто.
Квентин понимающе кивнул.
– Мда, без кондиционера сложно, солнце прямо в лицо. Но ты только не бухайся в обморок, договорились?
Питер чуть улыбнулся, наблюдая, как Бек сел ближе к столу и принялся пить свою, уже, наверное, нагревшуюся на солнце газировку, и всем своим видом постарался показать, что и не собирается терять сознание.
«Всё, хватит смущаться, – твёрдо сказал он себе. – Пора действовать!»
– А вы можете пересесть ко мне, если солнце мешает, – выпалил Пит на одном дыхании и даже подвинулся, чтобы соседу было больше места.
– Ох, спасибо, – Квен немного растерянно улыбнулся, но пересесть не торопился.
Для пущей убедительности Питер похлопал по матрасу рядом с собой, и это сработало. Квентин наконец пересел к нему.
«Отлично, начало положено, теперь главное не сдаваться ни в коем случае. Вперёд и только вперёд!»
Мужчина потянулся к столу, чтобы взять печенье и случайно коснулся руки Пита. Дыхание тут же предательски сбилось, и парнишке стоило немалых усилий более менее удержать себя в руках.
– Спасибо, очень вкусно, – Бек улыбнулся, кивнув на печенье.
– Не за что, – выдохнул Паркер и вдруг выдал, – вы очень красивый…
– Что? – Квен сначала опешил, а потом засмеялся. – Спасибо, ты тоже, ты тоже.
– Нет-нет, я серьёзно, – Питер отвернулся к окну, пытаясь скрыть смущение, и добавил вообще еле слышно. – Правда красивый…
– Спасибо, мне приятно, – он чуть усмехнулся, – но ты тоже, правда.
Пит повернул к нему красные-красные щёки и, потупив взгляд, выдохнул.
– Спасибо…
Квентин поставил пустую баночку на столик и чуть отодвинулся, чтобы было удобнее смотреть на собеседника.
– А куда едешь, кстати?
– К сестре. Она живёт там, а я всегда к ней на каникулы приезжаю, – обрадовался инициативе с его стороны Пит. – А вы?
– Работать, – невесело усмехнулся, – мне как всегда не везёт.
– Ну, смена обстановки, говорят, тоже неплохо. А кем работаете?
– Сантехником, а по мне не видно? – Бек хохотнул, а Питер даже растерялся на мгновение. – Нет, я– искусствовед.
– О, едете смотреть те самые фрески?
– Нет, – он поморщился, – накушался ими по горло ещё во время учёбы. Буду читать несколько лекций студентам родного университета.
– Я бы с удовольствием послушал ваши лекции, – осмелев, мурлыкнул Паркер, как бы невзначай коснувшись его бедра, – но я ещё даже не абитуриент.
– Ну, это не важно, записаться и так можно, но, боюсь, тебе будет не интересно, к античной культуре ты, вроде, особой любви не питаешь.
– Потому что мало знаю, – возразил Пит и уже в который раз залился краской, добавив, – но мне просто нравится вас слушать.
– Спасибо, – Квен выглядел польщённым, – будет время, приходи, попрошу внести тебя в списки и расписание скину на почту, если хочешь, конечно.
– О, у меня полно времени.
Питер достал из рюкзака тетрадку, варварски выдрал из неё листочек, написал на нём свой адрес электронной почты и, окончательно оборзев, сунул сложенную в несколько раз бумажку ему в нагрудный карман.
– Спасибо.
Оба, кажется, смутились, но Пит, решив не отступать, только ближе придвинулся к Беку, чуть коснувшись щекой его плеча.
– Эх, надоело так уже, тошнит даже, – Квентин вздохнул и потянулся за книгой, мельком бросив взгляд на газировку Пита.
– Что надоело? От чего? – не понял парнишка, – От Колы или от лекций?
– А от Колы может тошнить? – он искренне удивился.
– Ну, я один раз на спор выпил её литра два, наверное, разом, вот тогда тошнило и не только.
– Вау, да ты мощный, – отсмеявшись, Бек похлопал его по плечу. – А я вот один раз на спор пообещал целый прекрасный летний месяц читать никому не нужные лекции и за раз проглотил половину античной литературы.
– Ничего себе. Вот ты даёшь, ой, то есть вы даёте, – Питер растерялся и нервно хихикнул.
– Ты, – усмехнулся Квен.
– Да, хорошо, спасибо.
– На самом деле, у тебя достижение круче, хотя бы вкусно было, а то я тут уже начинаю явственно чувствовать песок на зубах от всей этой древности.
Оба засмеялись.
– Ты мне нравишься, – не думая, ляпнул Паркер и тут же сильно укусил себя за щёку, отчаянно краснея.
– Хах, ты мне тоже. Обязательно приходи, понял. Будем вместе мужественно страдать.
– Я-то приду, но это можно будет считать за свидание? – уже не контролируя себя, выдал Пит.
– Естественно.
Внутри разливалось горячее счастье, бабочки в животе летали и кувыркались, выписывая фигуры высшего пилотажа, и Паркер готов был верещать от счастья как девчонка.
– Я могу лечь к тебе на колени? – неожиданно спросил Квентин, беззаботно улыбнувшись.
– Что? Ох, т-то есть, д-да, конечно, ложись, – Питер замер от неожиданности, потом спешно подвинулся и сел поглубже, чтобы ему было удобнее.
– Спасибочки, – довольно улыбнувшись, Квен улёгся, удобно положив голову, и посмотрел снизу вверх на крайне смущённого Пита.
Паркер сглотнул, запустил чуть дрожащие от волнения и счастья пальцы в его мягкие, совсем как он и представлял, волосы, осторожно погладив.
– Мяу, – Бек тихо засмеялся, прижмурился. – У тебя есть котик?
– Нет… – почти беззвучно выдохнул Пит. – Ты – первый.
– О, серьёзно? – он усмехнулся. – А какие-нибудь зверушки вообще?
– Да нет, – парнишка покачал головой, – у брата аллергия на шерсть просто.
– Грустно, – Квен прикрыл глаза и чуть улыбнулся, наслаждаясь ласковыми прикосновениями.
Оба немного помолчали.
– То есть у тебя брат и сестра? Оба родные? – снова спросил мужчина, открыв глаза и устраиваясь поудобнее.
– Ага, но только братик маленький ещё совсем, поэтому я вот один к сестрице еду. А у тебя?
– У меня есть я и большущая сумка высыпавшегося из Гомера песка, – хохотнул.
Питер тоже усмехнулся и неожиданно для себя, даже не думая вообще, наклонился и поцеловал его в лоб.
– Боже, Питер, – Квентин фыркнул, – так детей целуют.
– А как целуют взрослых? – невинно заулыбался.
– Ну не знаю, опыта такого нет, не доводилось пока как-то.
– Оу, а я надеялся, что вы меня научите… – Пит снова чуть наклонился к нему и облизнул пересохшие губы. – Может, будем учиться вместе?
– Слушай, а неплохая мысль, – хитро улыбнулся.
– Правда? – у Паркера перехватило дыхание.
– Кривда, – хохотнул и приподнялся. – А если серьёзно, у меня взрослые никогда на коленках не лежали, поэтому вопрос, куда надо целовать, достаточно сложный. – подумав, он уверенно добавил, – Но точно не в лоб. В лоб только детей и покойников.
– Мистер Бек, о Боже… – Питер рассмеялся, краснея и закрывая лицо руками, а потом вдруг за плечо потянул его вверх и прильнул к его губам, нежно целуя.
Квентин растерялся и замер, не отвечая на поцелуй, но и не спеша оттолкнуть его от себя.
– Ох… П-простите… Я… Я не… – смущённо принялся оправдываться Пит, отстранившись.
– Эй, ничего страшного, – Квен усмехнулся и погладил его по щеке. – Я могу вернуться на своё очень удобное место?
– Конечно… – он облегчённо выдохнул и улыбнулся.
Бек лёг обратно, потянулся за книжкой и снова углубился в чтение. Пока тот читал, Питер ласково гладил его по голове, пропуская мягкие пряди между пальцами, но через десять минут всё же не выдержал и тихонько попросил.
– А почитаешь мне?
– Тебе? Этот ужас? – мужчина удивлённо поднял брови и положил книгу на грудь. – Не порть себе неустоявшуюся детскую психику. Такое чудо можно спокойно воспринимать только под такое же древнее вино.
– Я просто хочу тебя послушать, – отсмеявшись, признался Пит.
– Ну, тогда можем просто поболтать?
– Ну да. – чуть улыбнулся, – Но тогда расскажи о себе.
– А что тебя интересует?
– Да абсолютно всё. Чем увлекаешься, что любишь, какую музыку слушаешь? Мне всё-всё интересно.
– О, ладно, – он усмехнулся. – Конкретно последние пару месяцев вообще ничего не слушаю, не смотрю и не читаю, кроме всякой научной скукоты, чтобы готовиться к лекциям. Раньше никогда и никак не касался этой темы, а тут так. Никакого свободного времени. А ты?
– А я люблю комиксы, – Питер улыбнулся, легонько коснулся его руки, невесомо погладил пальцы. – И физику. И математику.
– Вау, ничего себе разброс, – присвистнул. – Знаешь, у меня есть друг такой, немного повёрнутый на точных науках, преподаёт в университете, но каждую осень ездит на всякие фестивали и конвенции. Я вас обязательно познакомлю, если хочешь.
– Ну, я не повёрнутый, думаю, – хихикнул. – А насчёт познакомиться, то это только за.
– Отлично, – Квен чуть улыбнулся и взял его за руку. – С этим моим другом, представляешь, даже пиццу неровно порезать невозможно. У него есть девушка, она чудесно готовит, вот только не любит точно продукты мерить, просто на глаз кладёт, а этому надо до грамма посчитать и ещё проверить по сто раз.
– Это забавно, – посмеялся Пит, – но лично мне нравится, когда всё не прямо так точно. Расчётов и так как-то в школе хватает.
– Ну, ему, видимо, не хватило. Он в школе кое-чем поинтересней занимался, – Бек поиграл бровями и хитро улыбнулся.
– Чем? – Питер непонимающе уставился на него.
– По девочкам гулял, – Квен прыснул со смеху, глядя как по щекам Пита разливается краска вместе с приходящим в голову осознанием.
– Ох, Боже, – засмеялся Паркер, – я и правда глупый.
– О, нет. Я думаю, ты притворяешься.
Питер сильнее покраснел и крепче сжал его руку.
– Кто знает.
– Ну надо же, не парень, а загадка, – хохотнул.
– Если у тебя получится меня разгадать, я выйду за тебя замуж.
– Смелое заявление, а ведь я возьму и разгадаю, куда потом денешься?
– А давай, вперёд.
– Хм, и как же? Где-то ключик спрятан? – прищурился.
– А ты попробуй, найди, – парнишка с вызовом глянул в синие глаза.
– Хочешь, чтобы я обыскал тебя? С головы до ног, как в аэропорту? – хохотнул и, скосив глаза вбок, добавил. – Хотя не придётся, я уже догадываюсь, где он наверняка.
– Оу, правда? – Пит рвано выдохнул и закусил губу. – Чего ждёшь тогда?
– Ну мы же с тобой не так воспитаны, – мужчина щёлкнул его по носу, поднялся и сел рядом.
– А, точно. Сначала свидание?
– В точку.
Отсмеявшись, Питер прижался щекой к его плечу и чуть сжал руку.
– Твоя сестра живёт близко к университету? – задумчиво спросил Бек, погладив его пальцы.
– Ага. Квартира совсем недалеко от библиотеки, а ещё домик за городом, она, думаю, сейчас там.
– Ничего себе. А она замужем? – Квен состроил деловое выражение лица, но тут же засмеялся.
– Пока нет, но жених имеется, и там всё очень серьёзно.
– Ничего страшного, не проблема.
– И не надейся! – Пит со смехом запустил в него подушкой.
Он хотел сказать ещё что-то, но не успел, потому что его же оружие применили против него. Одно движение, и вот Питер сам уже придавлен подушкой к матрасу.
– Прямо так и не надеяться? – мужчина игриво улыбался, нависая над ним и крепко держа. – Вот приеду, выкраду твою сестрицу и ускачу с ней и документами на недвижимость на белом коне в закат.
– Ты не посмеешь, – Паркер зашипел и предпринял тщетные попытки высвободиться.
– Это почему же?
– Да потому что я выкраду тебя первым! – самодовольно усмехнувшись, Пит закинул на него ноги, прижимая к себе.
– Да? А ты что же, на лошадях умеешь ездить?
– Нет, но, знаешь, могу побыть наездником для тебя.
Питера буквально несло. Голова отключилась и перестала что-либо соображать ещё минут как пятнадцать назад, а вместе с ней полетели к чёртовой матери и все тормоза, прихватив с собой понятия о приличие.
– И вообще, – добавил он, – зачем лошади? Можно взять машину, к примеру, или велосипед?
– А принцы в сказках только на конях и разъезжают, – смеялся Квен. – Поэтому как ты будешь меня красть, если на половине пути шмякнешься?
– Но у нас-то не сказка. Хотя на принца ты очень даже похож.
– Ну раз не сказка, – мужчина наигранно вздохнул, отпуская его, – идея с сестрой не прокатит.
– Вот видишь, я знал, – Питер довольно улыбнулся и тоже в свою очередь ослабил хватку.
***
Поезд чуть покачивался, мерно постукивая колёсами, спешил вперёд и вперёд. Длинный жаркий день постепенно заканчивался, солнышко неторопливо направлялось за горизонт, отбрасывая длинные тени и подсвечивая всеми оттенками красного и розового низкие облака вдали. Питер выключил музыку в наушниках, открыл глаза и, глянув на Бека, умилённо улыбнулся. Квентин дремал на своей полке, склонив голову на грудь и не выпуская из рук книгу.
До этого они долго болтали сразу обо всём и толком ни о чём. На смену резко нахлынувшему возбуждению, пришло умиротворение, Пит крепко держал мужчину за руку и просто наслаждался этим, наслаждался его близостью, улыбкой, глазами, всем-всем.
И сейчас, глядя на его спокойное лицо, Паркер ощущал разливающееся по всему телу тёплое счастье. Все давние мечты сбывались, вот он, его та самая истинная половинка, его соулмейт, мирно дремлет совсем рядом, только руку протяни и прикоснёшься к настоящему счастью.
Питер чуть жмурился под тёплыми оранжевыми лучами, переползшими теперь на его сторону, и тоже потихоньку проваливался в сладкую дрёму, мягко обволакивающую его полностью.
***
– Эй, спящая красавица, – сквозь крепкий утренний сон до него донёсся смеющийся голос Бека. – Пора просыпаться. Подъём.
Паркер что-то недовольно пробурчал и нехотя открыл глаза.
– Ой, это ты… – губы тут же непроизвольно разъехались в счастливой улыбке. – Доброе утро.
– Добрейшее, – усмехнулся Квен, – через полтора часа приедем, иди умываться, – он сунул ему в руки полотенце.
– А хорошо, – Питер послушно сел, сонно хлопая глазами и чуть ёжась.
За окнами только начало светать, и всё казалось серым, расплывчатым и нечётким, как на спешном карандашном наброске.
– Ой, а который час сейчас вообще?
– Четыре, примерно в полшестого будем на месте, – мужчина улыбнулся и сел на свою полку. Он был уже окончательно проснувшимся, причёсанным и свежим. – Давай, вперёд.
Парнишка вздохнул и нехотя поплёлся из купе. В коридоре было пусто, серо и ещё прохладней, так что обратно он практически бежал.
– Я всё, – Пит радостно улыбнулся, кинул полотенце на подушку. – А чего ты обратно лёг?
– Спать хочу, – он усмехнулся, – люблю утро, но вставать – не, не моё.
– Я тоже.
Питер присел рядом с ним, мягко взял за руку и сплёл пальцы.
– Знаешь, я сейчас шёл по коридору, и мне вдруг так страшно стало, как будто я сейчас открою дверь, а тебя тут нет, и ты мне просто приснился…
– Но я тут, – Бек улыбнулся, протянул к нему руки, приглашая в объятья, – иди ко мне, я здесь, с тобой.
Питер сразу успокоился и с готовностью прижался к его груди.
– Вот так, ложись рядышком.
Чуть смутившись, Пит перелез через него и улёгся у стеночки, прячась в его объятьях и чуть ли не мурлыкая от удовольствия.
– А ты… – парнишка покраснел. – Ты мне понравился сразу…
– Я понял, – тихо засмеялся.
– Что?! Правда? Я так сильно палился?
– Ну да, что-то вроде этого.
– Ох, ладно… – густо краснея, Паркер приблизился к нему и невесомо чмокнул в щёку.
– Ты моя мамочка, что в щёчку целуешь? – прищурился.
– Эй! – возмутился Пит. – Не веди себя как ребёнок! Как, кстати, там детей целуют?
– О нет, только не в лоб!
Мужчина придержал его за плечи, и оба рассмеялись.
– Ладно уж, – Квен наконец согласился, – давай в щёку.
Зажмурившись, парнишка потянулся к щеке Бека, но вместо этого неожиданно встретился с его губами. Он тихо охнул и распахнул глаза, отвечая на мягкий, но требовательный поцелуй.
– Т-ты? Ох…
– Я.
– Божечки… – Паркер растерянно улыбнулся, хихикнул и снова нежно коснулся его губ, вкладывая в поцелуи всю свою любовь, все чувства, что копились до этого и никак не могли найти выход.
– Ну что? – добродушно усмехнулся Квентин, когда Пит минут через десять наконец нашёл в себе силы чуть отстраниться. – Нацеловался?
– Ох, да, почти… – он пьяно улыбался припухшими губами и всё никак не мог поверить, что это наяву. – Просто ты… Ты такой невероятный, мне хочется больше…
– Сначала свидание, помнишь?
– Эй, я же просто про поцелуи!
– А, прости, я, очевидно, слишком испорченный, – Квен хохотнул, чмокнул его в нос и приподнялся.
Пит нехотя сполз с него, перебрался на свою полку и уставился в окно. Тонкие лучики только-только появившегося на востоке и лениво выползающего из-за верхушек деревьев солнца прогоняли предрассветную серость, подсвечивая и яснее выделяя мелькающие за стеклом придорожные пейзажи. А поезд всё спешил и спешил дальше, навстречу солнцу и новому ясному дню.
– Ой, смотри скорее! – воскликнул Питер и даже по столу постучал, привлекая его внимание.
– Что там такое? – Квентин торопливо сел и тоже глянул в окно.
Поезд только поднялся на верхушку небольшого холма, открывая своим пассажирам вид на лежащее внизу озеро, окружённое не сошедшим пока густым утренним туманом.
– Красиво, правда?
– Ага.
– То есть, получается, мы раньше приедем, чем думали?
Бек глянул на часы и удивлённо улыбнулся.
– Получается, что так.
***
– Всем спасибо за внимание, на сегодня это всё.
Бек очаровательно улыбнулся и под громкие аплодисменты спрыгнул с кафедры, поспешив пожать руку ректору и нескольким преподавателям, сидящим в первом ряду. Питер не мог слышать из своего дальнего уголка, о чём они говорили, но судя по сияющей физиономии Квентина, разговор был хоть и коротким, но очень приятным.
Паркер поднялся со своего места, только когда помещение почти опустело, и не спеша спустился вниз, специально медля, чтобы кучка студентов вокруг кафедры успела куда-нибудь испариться.
– Чудесная лекция, мистер Бек, – промурлыкал он, подходя ближе.
Квен поднял голову от каких-то записей, которые всё пытался сложить в нужном порядке, секунду напряжённо смотрел на него, будто не узнавая, потом широко улыбнулся.
– О, спасибо, мистер Паркер.
Питер забрался на кафедру, чмокнул его в щёку и запрыгнул на широкий стол, удобно устраиваясь прямо поверх бумаг, притягивая его ближе к себе, обхватывая ногами и жадно целуя. Ох, если бы Квентин только мог представить, как он соскучился. Все эти две недели – вообще-то, по идее, с момента их приезда до первой лекции должна была быть всего одна неделя, но, когда причёсанный и выглаженный Питер пришёл к университету в назначенное время, оказалось, что всё по неизвестным причинам переносится на следующую субботу – он места себе не находил, пока снова не увидел его, даже спать и есть толком не мог, специально не поехал с сестрой, а остался в городе, надеясь, что, возможно, Бек напишет или позвонит и позовёт куда-то. Но он так и не позвонил.
– Где ты был целую неделю?– спросил Пит, отдышавшись и облизнув губы.
– Был с друзьями на озере, помнишь, проезжали, я там перекупался и свалился с температурой, – он виновато улыбнулся. – У меня просто иммунитет очень слабый, постоянно болею. Извини, что не предупредил.
– Ох, бедный, это ты извини, – крепко обнял его, заботливо спросил. – А сейчас ты как?
– Спасибо, поправился уже, – усмехнулся. – Только волновался дико, знаешь, даже руки тряслись, когда выходил. Не видно было?
– Не-а, всё было идеально, ты сам идеальный.
Питер снова приник к его губам, но вдруг в тишине пустой аудитории раздались чьи-то гулкие шаги. Квентин резко отстранится, оборачиваясь и загораживая парнишку спиной.
– Боже, Крис, так нельзя! У меня чуть сердце не остановилось!
Паркер удивлённо хлопал глазами, переводя взгляд то на вошедшего мужчину, то обратно на покатывающегося со смеху Бека.
– Знакомьтесь, – сказал Квен, немного успокоившись и стянув Пита со стола, – Питер, это Крис, тот самый любитель математики и кинокомиксов и по совместительству мой лучший друг, Крис, это чудо в перьях – Питер, мы познакомились в поезде.
Пит вежливо пожал руку огромного Криса, больше похожего на спортсмена, чем на математика. Квентин тем временем сгрёб все бумаги со стола в портфель, кое-как застегнул его и, заговорщически подмигнув Паркеру, умоляюще посмотрел на друга.
– Слушай, давай возьмём его сегодня с тобой. Он правда замечательный, тем более много места не занимает.
Крис немного подумал, но всё же согласился к огромной радости Квена.
– А куда мы идём? – шёпотом спросил Питер, уцепившись за его руку, когда они уже вышли на улицу.
– В один прекрасный бар.
– Но… – Пит замялся, – Меня не пустят, наверное, я же ещё несовершеннолетний.
– Да ладно, – Бек только фыркнул, – шестнадцать же есть?
Парнишка утвердительно кивнул.
– Вот и всё. Машину уже водить можно, значит, и пить тоже, – он похлопал его по плечу. – Просто расслабься.
По дороге к ним присоединились ещё несколько человек, так что к нужному месту они подошли уже большой компанией.
– Вот так мы собираемся вместе каждую субботу, когда я приезжаю, – пояснил Квентин, когда все уселись за большим столом у окна, – обычно получается не у каждого, но сегодня все в сборе.
Честно говоря, Питер не любил вот так вклиниваться в чужую компанию и обычно чувствовал себя крайне неловко, но только не сейчас. Эти люди ему сразу понравились, все такие открытые, весёлые, улыбчивые, и с ними было совсем не страшно, тем более, что Бек сидел рядом, и Пит под столом держался за его руку для большей уверенности.
В алкоголе он не разбирался от слова совсем, да и не пил никогда до этого, разве что на какой-нибудь праздник с родителями чуточку, поэтому сейчас кто-то заказал за него, потом ещё кто-то, потом он попробовал то, что пил Квен, и, в результате, к середине вечера язык начал чуть заплетаться на особо длинных словах, а голова совсем туго соображать.
– Хей, Пит, ну как тебе это место? – впервые за вечер Бек обратился только к нему.
– Мне нравится, – Паркер улыбнулся и положил руку ему на коленку.
– Вот и хорошо, а ты переживал.
Пит кивнул и ненавязчиво повёл руку вышел. Квентин не возражал.
– У тебя если планы на остаток вечера?
Ладонь как-то сама легла на его пах и чуть сжала, Бек охнул и удивлённо посмотрел на Пита.
– Ох, знаешь, если бы и были, боюсь, я уже забыл бы о них.
– Отлично.
Питер поднялся со своего места, стараясь никого и ничего не задеть, и потянул Квена за собой, тот что-то шепнул Крису и послушно пошёл за чуть пошатывающимся Паркером, аккуратно придержав его на лестнице.
Как только они оказались на улице, Питер буквально повис на нём, жадно целуя и лапая везде, где дотянется.
– Ещё один вопрос, – практически нечленораздельно промурлыкал он между поцелуями. – У тебя есть уголок для уединения?
– Нет, – Квентин усмехнулся, – я вообще у Криса сейчас живу.
– Хм…
Питер отстранился и облокотился спиной о холодную кирпичную стенку, на секунду закрыл глаза, подставляя лицо лёгкому ветерку, кусая губы и судорожно пытаясь соображать.
– Ох, точно, – он схватил его за руку, – у меня. У меня сейчас никого. Сестра, она это… – мысли сталкивались и путались. – К чёрту её, в общем. Пойдём.
Он посильнее потянул мужчину за руку, но тот почему-то остался на месте.
– Нет, Питер, – он выдохнул и зажмурился. – Извини, но нет.
– Что? В смысле? – Паркер глупо хлопал глазами и абсолютно ничего не понимал.
– Мы не идём к тебе, мы вообще никуда не идём. Идёшь только ты, домой и отсыпаться.
– Но как? Почему?
Он всё ещё не мог ничего понять, а Бек уже развернулся и быстро пошёл куда-то в другую сторону. Первой мыслью было попробовать его догнать, но тут в животе что-то как будто перевернулось, сжалось, и Питер согнулся пополам, не сдержав рвотные позывы.
***
Солнце уже давно поднялось и вовсю заглядывало в окна квартиры, заливая всё ярким светом. Питер чихнул и открыл глаза, тут же морщась от невыносимой головной боли. Страшно хотелось пить, и он абсолютно не помнил, как вчера добрался домой, но сейчас это волновало мало, потому что только начавшие проясняться мысли занимал куда более важный вопрос: почему Квентин так спешно от него ушёл?
Паркер немного посидел на кровати, пытаясь прийти в себя, потом кое-как поднялся и поплёлся на кухню, где в несколько огромных глотков выпил всю воду. Он впервые столкнулся с таким состоянием и пребывал в полном замешательстве. Надо было позвонить маме или сестре и спросить, что делать, но, если честно, было стыдно. Очень стыдно.
Собраться с мыслями и хорошенько обо всём подумать удалось только под вечер, когда голова перестала раскалываться, и каждый звук больше не казался громоподобным. Мыслей было много, и все какие-то невесёлые, но Питер старательно отгонял их.
«Всё в порядке, ничего страшного не случилось, – уже битый час повторял про себя парнишка, – ничего страшного, такое много с кем случается, и ничего. А то, что он ушёл? Пх, так любой бы на его месте ушёл! Питер вёл себя неприлично и неадекватно, сам виноват.»
Паркер настежь открыл окно и бухнулся на кровать, закинув руки за голову и мечтательно уставившись в потолок. В четверг будет следующая лекция, это не так скоро, но ничего, Пит потерпит. А потом, после лекции, он подойдёт и извинится, а Бек сразу же его простит. Конечно простит, он же взрослый, он всё поймёт. И они вместе пойдут в ближайший парк, будут гулять по аллеям, держаться за руки и болтать о ерунде или о серьёзном, о каких-нибудь древностях, например, может, Квентин даже проводит его до дома и чмокнет в щёку на прощанье.
Питер счастливо улыбался и потихоньку засыпал, погружаясь с головой в свои мечты.
Так прошла почти неделя, и вот он снова тихонько сидел в дальнем уголке аудитории и внимательно слушал любимый голос.
– Всем спасибо, – закончил Бек и негромко добавил, выслушав заслуженные аплодисменты. – Кто-нибудь знает, как выключить этого монстра?
Он с опаской покосился на старый проектор, который периодически мигал и в самый неожиданный момент начинал пощёлкивать. Все засмеялись, и Пит тоже улыбнулся.
«Какой же он всё-таки замечательный…»
Помявшись немного у двери, Паркер решил подождать на улице, и минут через десять Квентин наконец-то появился.
– Квен! Мистер Бек! – Пит подбежал к только спустившемуся по ступенькам мужчине и в нерешительности остановился в паре шагов. – Добрый день…
– О, привет, Питер, – он как-то натянуто улыбнулся, – ты что-то хотел?
– Нет. Ой, то есть, да, – парнишка растерялся и покраснел. – Я хотел извиниться, ну, за тот раз, я просто ужасно вёл себя. Но этого больше не повторится, честное слово! – он виновато опустил глаза. – Ты не злишься?
– Нет, всё в порядке.
Бек вздохнул и не спеша направился в сторону библиотеки, немного успокоенный Питер поспешил за ним.
– Ох, я так рад, спасибо… – он попытался взять Квена за руку, – А хочешь, погуляем сейчас? Или можем пойти кофе попить куда-нибудь рядом? Я уже соскучиться успел.
– Нет, – Квентин зажмурился, одёрнул руку и твёрдо повторил. –Нет, Питер.
– Но… – Пит замер, удивлённо моргая. – Почему? Ты же до этого был не против…
– Вот именно был, – отрезал Квен.
Он медленно выдохнул, и продолжил уже спокойней.
– Послушай, Пит, я не уверен, что это то, что мне нужно, что нам нужно. И я сейчас не только про секс, вообще всё, что, как тебе могло показаться, есть между нами. Я сильно виноват перед тобой, что вовремя не сказал стоп, но ты же сам должен понимать.
– Д-да, конечно…
У Паркера всё просто в голове не укладывалось. Ведь было так ясно в начале, когда и что успело так радикально поменяться? Всё ещё находясь в каком-то ступоре, он проводил глазами его спину и, только когда она скрылась из виду, кое-как пришёл в себя и, убитый и раздавленный, поплёлся домой.
Прошло уже несколько часов, а внутри было всё так же пусто, будто все бабочки умерли разом, в голове вертелись и вертелись его слова, каждый раз обжигая снова и снова. Щемящая пустота сжимала, буквально пожирала сердечко, и Питер мог бы сказать, что это оно раскололось, разбилось, но такие слова прозвучали бы слишком возвышенно, а он чувствовал себя полным ничтожеством, недостойным ни любви, ни вообще ничего. Чёрт возьми, ему хотелось вернулся обратно в этот грёбаный поезд, в ощущение спокойствия и счастья, где Квентин обнимал его и держал за руку, хоть, возможно, это и не было искренне.
***
Он пришёл в себя только утром следующего понедельника. Сестра всё ещё не вернулась, а на улице было душно и пасмурно, собирался дождь. Питер первый раз за последние несколько дней заставил себя нормально позавтракать и уселся перед распахнутым окном, лениво болтая ложкой в кружке с нетронутым чаем. На карниз с той стороны упала крупная капля, потом ещё одна, и тут облака будто не выдержали, прорвались, и на землю хлынул шумный летний ливень.
Неожиданно для себя Паркер всхлипнул, и по щекам покатились слёзы, они падали на подоконник, оставляя мокрые кляксы, смешиваясь с брызгами дождя и окончательно унося с собой всё, что так долго копилось внутри.
Ливень затянулся, на лужах тут и там стали появляться большие пузыри, они росли, надувались и вдруг лопались, разлетаясь в тысячи маленьких капелек. Чай в кружке уже совсем остыл, а Питер начал понемногу успокаиваться, когда на столе зазвонил телефон.
– Да? – Пит не без опаски ответил на звонок с неизвестного номера.
– Пит, привет, – в трубке раздался знакомый голос, но звучал он сейчас непривычно, совсем тихо, смущённо и виновато. – Только не сбрасывай, пожалуйста, хорошо.
– Ладно…
– Ох, спасибо, – Квентин заговорил торопливо и сбивчиво. – Я был не прав, я ошибся, думал, что разобрался в себе, хорошо себя знаю и всё такое, но был не прав, – он на секунду замолчал и неожиданно спросил. – А ты дома сейчас?
– Да, а что?
Питер высунулся из окна практически по пояс, закрутил головой во все стороны и вдруг заметил Бека, он стоял под деревом у подъезда, мокрый как мышь, с огромным букетом в руках, завёрнутым в бумагу, но всё равно намокшим, и шарил глазами по фасаду дома, пытаясь отыскать окно Пита.
– Господи! Ты с ума сошёл?! – воскликнул парнишка, отшвыривая телефон куда-то на кровать и сломя голову мчась к двери.
Он выскочил на улицу прямо под проливной дождь и кинулся к Квену, слепо бросаясь в его объятья.
– Ох, зачем ты… Не стоило, правда… Ты же простудиться можешь… – забормотал Паркер, крепко прижимаясь к его промокшей рубашке и целуя куда-то в плечо.
– Пит, – Квентин чуть оттянул его от себя, серьёзно и как-то жалобно даже посмотрел в глаза, – Пит, прости меня. Давай начнём всё сначала, нам это нужно, мне это нужно…
– Да, нужно… – Питер всхлипнул, уже второй раз за день, и крепче прижался к нему. – Д-давай… Пошли домой…
Дождь всё никак не хотел заканчиваться, крупные капли весело барабанили по листьям и крышам, а они не спеша шли к подъезду, держась за руки и смущённо улыбаясь друг другу.
