***
Ваня обходит квартиру коронованного, собирает все памятные ему вещи. Все же встречались как никак… «Почему, почему я поехал в этот отпуск?» — данные мысли терзали его с самого момента, когда он узнал о смерти любимого. Изначально говорит ему не планировали. «Не хотели расстраивать,» — Филатов породировал голос Стелси, не замечая вначале странную вещь: личный ящик коронованного был всегда закрыт, а тут он даже выдвинут. Зиддер не знал, стоило ли смотреть содержимое, но соблазн не давал покоя. «Я за это уже не получу,» — горько усмехается он. В столе оказалось много хлама: карандаши, ручки, сигареты и какой-то странный черный блокнот, переплет которого обшит нитками такого же цвета и местами серебряными. «Он ведь не курит,» — первым, на что обратил внимание парень стали сигареты. Зацикливаться он сильно не стал и взял блокнот, осмотрел со всех сторон и открыл первую страницу. «Яркими красками мир разукрасит заря, Если, дожив до утра, не сломаю себя». Сегодня я отправил Зиддера отдохнуть. Надеюсь он не сильно расстроится, и не будет загоняться по этому поводу вовсе. — О чем он? — произносит Зиддер, пробегая глазами по тексту. «Знаю, внутри им на наши проблемы забить. Выход один — не любить». Прости, Ваня, прости, я знаю, что ты читаешь это. Но такова судьба. Это сложно объяснить, сложно меня понять… «Он… Меня… Не любил?» — думает Ваня, крепко зажмуривая глаза, из которых начинают течь слезы. Он перелистывает страницу вперёд. «Всё покупается, цену имеет и Смерть, только её не стереть». Я чувствовал, что скоро настанет конец. И видеть, как я умирал на твоих руках — было бы невыносимо. Да и думаю, ты этого не хотел, милый… Дневник летит в сторону. Ваня тихо всхлипывает, опускаясь на колени. Сил подняться не было. К его сожалению до канцелярского ножа он не дотягивался. Дневник не улетел столь далеко. Дотянувшись и подняв его дрожащими пальцами, Филатов продолжил читать. «И падший ангел говорит мне: Выбирай: Подлость, предательство, деньги или же рай». Странный сон, правда? Зид, слышишь, не делай ничего с собой, я тебя знаю. Улыбнись и не плачь. — С…Славочка… — шепчет зеленоглазый, сжимая листы бумаги. Сначала я не предал этому большого значения, но потом началась головная боль, болело все тело. Я испугался, что это правда и подумал, что так будет лучше. Надеюсь ты не в обиде? Я всегда с тобой, помни. Ищи меня в своем сердце! А дальше слова оборвались. Сколько приглушенных криков, боли и ненависти было тогда на его сердце. Парня силой вытаскивал Стелси из комнаты, шепча по-типу: «ты сильный, ты справишься».***
Вскоре Стелси рассказывал ему больше странностей, происходящих с Аидом. Ваня внимательно слушал, записывал в тот дневник, но с другой стороны. Он был благодарен поддержки друга, хоть и на лице того не читалось безразличие. Ведь Аид был дорог и ему. Однажды Филатов открывает дневник и перечитывает строчки, написанные аккуратным, мелким почерком его любимого. Он не сразу замечает, что там появилась новая надпись: «Ты сделал всё правильно».