Holiday

У Минхо отпуск. Долгожданный отдых после почти двух лет непрерывной работы. И эти два года он мечтал об этом отпуске. О том, как прекрасно проведёт месяц, ленясь. Он думал о том, как много всего он сделает, сколько времени проведёт со своими близкими. Только вот… Хёнджин и Сынмин улетели в Америку, Чан и Чонин работают практически постоянно, Феликс и Чанбин только начали встречаться и им вообще не до Минхо, родители слишком далеко, сестра, вроде, обещала приехать, но Ли знает, что у неё тоже может не получиться. Даже любимый мужчина сейчас занят этой тупой сессией и не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. Минхо грустно и скучно, и он даже немного ревнует, потому что не уверен в том, что экзамены занимают столько времени. Он переиграл во все игры, в которые только можно было, пообнимался со всеми кошками, научился вязать и делать оригами, приготовил себе пиццу. Прошла уже неделя, и Ли, кажется, что он перепробовал уже всё. Теперь ему остаётся только лежать и ждать чуда. То есть Джисона. Хан заходит в квартиру, очень громко гремя ключами, дверью и шурша пакетами. В его стиле. Он относит пакеты на кухню, раскладывает продукты в холодильнике, подметив, что не зря их купил и удивившись, что Минхо до сих пор не сдох с голода. Хотя как-то подозрительно тихо. Может, правда сдох. Сон ставит корм для кошек на пол, возле их мисок. — Суни, Дуни, Дори! — визжит Хан, набрасываясь на лохматых. — Вы скучали по мне? Я знаю, что скучали. Он немного сидит с котами, прежде чем пойти в спальню. Там он находит Минхо, укутавшегося в одеяло. — Детка, — зовёт Джисон. Ли только мило морщит носик. Хан садится на кровать рядом со старшим и ласково проводит рукой по мягким каштановым волосам. — Я пришёл. — Ты самый большой в мире засранец, Хан Джисон, — сонно бормочет Минхо, лениво потягиваясь. Младший нежно улыбается. — Что даже не обнимешь? — Минхо бросается на него с объятиями. — Почему ты не отвечал мне? — хнычет он. — Прости, хён. Я учился и не сразу заметил, что телефон сковырнулся. Я освободился и купил новый только позавчера. — А что ты вчера делал? — Я спал, хён. — Ты всё равно засранец, — вздыхает старший. Хан хихикает, а Минхо кусает его за шею. — Ну, хён, чего творишь? Больно же, — скулит парень. — Я скучал по тебе. — Я тоже. Я пойду, переоденусь и приготовлю тебе покушать. — У меня кончились продукты, — говорит Ли, расстроившись тем, что Хан покинул его объятия. — Я купил, Минхо. И корм кошкам купил. — Минхо улыбается. — Ты такой милый. — А пять секунд назад я был самым большим засранцем в мире. Тебе от меня нужна лишь еда, я так и знал. Минхо на это лишь фыркает. Он сидит так ещё пару минут, а потом пингвиньим шагом идёт умываться. — Лапочка, — кидает Джисон. — Плеклати фмусять меня, — с зубной щёткой во рту возмущается старший. В ответ он слышит только заливистый смех. Они вместе уже четыре года, но Минхо покрывается румянцем каждый раз, когда слышит что-то милое от Джисона. Минхо завтракает, пока Джисон моет посуду и кормит кошек. После того как Ли довольный лезет к Хану целоваться, тот утаскивает его в комнату. Они укладываются на кровать, к ним приходят коты, и Джисон впервые за месяц чувствует себя расслабленным. — Я так скучал по тебе, Хан-и, — тихо говорит старший, забираясь рукой Джисону под футболку. — Что ты делаешь? — смеётся Хан. Минхо поднимает голову с его груди. — Хочу убедиться, что твоя стиральная доска ещё на месте. — Убедился? — Вполне, — он прижимается ещё ближе. Его распирает от нежности и любви, и ему чертовски хочется залезть Джисону прямо под кожу, чтобы не расставаться с ним больше ни на секунду. Он так скучал по нему. — Люблю тебя, котёнок, — Минхо после этих слов оживляется, встаёт, спихивает кошек сначала с кровати, а потом и вовсе из комнаты, закрывая дверь. Джисон насмешливо тянет вверх уголки губ. — Ты чего? — Я сказал, что скучал, а заниматься сексом при детях — отвратительно, — объясняет старший, усаживаясь на Хана. — Главный ребёнок в этом доме это ты, — ласково говорит Джисон. — В таком случае, ты педофил, — парирует Минхо, на что Хан недовольно морщится. — Ты реально хочешь этого сейчас? — Нет, долго, но тебе помогу расслабиться. — Котёнок, не нужно. — Не помню, чтобы я тебя спрашивал, — Минхо тянется за поцелуем, попутно стягивая с Джисона штаны. — Люблю тебя, — шепчет Ли, касаясь губами джисоновой шеи и выбивая из того равный вздох. — Я так люблю тебя, Джисон, ты знаешь? — Хан сжимает его талию и отчаянно кивает. Минхо спускается ниже, к ключицам, а после снимает с Джисона футболку. Ли оставляет несколько засосов на груди, проводит пальчиками по прессу, облизываясь. Он играет бровями и весело улыбается, прежде чем сесть на джисоновы бёдра. — Как ты можешь быть таким? — смеётся Хан. Минхо пожимает плечами, тянет с Джисона боксёры и покрывается лёгким румянцем. — Привет. — Когда-нибудь ты прекратишь здороваться с моим членом так, будто он отдельная часть меня, — говорит Джисон. — Это произойдёт только если кто-то из нас умрёт… Ну, или мы расстанемся, — отвечает насмешливо Минхо. — Что, кстати, очень маловероятно, потому что ты не сможешь выплачивать мне алименты за трёх детей. У тебя слишком дерьмовая работа, — он опускается очень низко и застывает в паре сантиметров от головки члена. Он снова облизывается, нарочно задевая её языком. — Хватит дразнить меня, — рычит Джисон. Минхо самодовольно улыбается. Он обхватывает член губами, обводит языком каждую венку, берёт глубже, слушая протяжные стоны Хана. — О, детка, ради тебя я готов сменить мою дерьмовую работу на три новых, — тягуче и низко тянет Джисон, запрокидывая голову. Эти стоны или, скорее, осознание того, что причина этих стонов — Минхо, доставляет старшему удовольствия больше, чем секс. Ли двигает головой в собственном темпе, пока длинные пальцы Джисона не ложатся на волосы, сжимая их и устанавливая свой ритм. — Я просто пиздецки скучал по тебе, — говорит Хан, убирая чёлку Минхо назад. Ли стонет, пуская по члену вибрацию, и младший кончает. Минхо облизывает опухшие губы и улыбается нежно-нежно. Хан закрывает глаза. Нет, он не понимает, как две совершенно разные личности уживаются в одном человеке. — Ты невозможный. — Я знаю. Ты поэтому со мной и встречаешься, дорогой, — самодовольно говорит Минхо, укладываясь обратно на младшего. Джисон берёт его руку, обводя костяшки пальцами. — Я не хочу встречаться, — старший удивлённо смотрит на него. — Может поженимся, Минхо? Выйдешь за меня, а? Распишемся где-нибудь в Дании, — объясняет Хан, играясь с каштановыми локонами, а после чмокая Минхо в макушку. А у того в груди от нежности щемит. — Я согласен. Только работу смени, — добавляет Минхо и встаёт, чтобы открыть детям дверь.